Грабитель прокрался в пустой дом

Саваки-роси:

Однажды некий монах спросил Рюгэ: «Что получал древний муж, приводящее к концу его деятельность?» Рюгэ отвечал: «Это как если грабитель прокрался в пустую комнату». Поскольку грабитель пролез в пустую комнату, он не сможет ничего украсть. Нет необходимости убегать. Никто за ним не гонится. Ничего, совсем ничего. Хорошо знайте: совсем ничего.

Сатори подобно «грабителю, прокравшемуся в пустой дом». Нечего красть. Ему нет необходимости убегать. Никто за ним не гонится. Он не находит удовлетворения в пустом месте.

Утияма-роси:

Саваки-роси часто говорил о грабителе, прокравшемся в пустой дом. Один из его слушателей записал слова, сказанные Саваки-роси: «Когда вы практикуете дзадзэн, вы не должны делать этого подобно грабителю, прокравшемуся в пустой дом, потому что при этом вы ничего не получаете». Когда я прочёл это, меня совершенно изумило его непонимание. Могу себе представить реакцию Саваки-роси, если бы он был жив и прочёл эту запись. То, что говорят буддийские писания, то, что они должны говорить, целиком и полностью отличается от обычной литературы и дискуссий. Поэтому для вас очень важно внимательно слушать учителя и читать писания со спокойным умом. Мне хотелось бы посоветовать вам не пытаться понять их самостоятельно.

Эти слова – «грабитель, прокравшийся в пустой дом» – представляют собой современный перевод слов Рюгэ: «Как если бы разбойник украдкой влез в пустое помещение»; перевод принадлежит Саваки-роси. Это также ответ на вопрос: «Где находится место, в котором мы прекращаем всю свою деятельность?» – или: «Где в нашей жизни находится истинное убежище?» Хотя, приложив все усилия, вор прокрался в дом, оказалось, что там нечего красть, нет никого, кто гнался бы за ним, нет надобности спасаться бегством. В этом пустом доме нет ничего – есть «я», которое и есть только «я».

В такое время не существуют ни отдача, ни взятие, ни отношения с другими, так что вы, возможно, не испытаете воодушевления; возможно, вы почувствуете, что чего-то не хватает. Но сатори, окончательное место, где мы утверждаемся в своей жизни, состоит в том, чтобы принять основную установку: «То, что живёт моей жизнью, – не что иное, как я сам». Сатори состоит только в том, чтобы утвердиться здесь и сейчас.