Глава тринадцатая. О том, как царь Викрама был несправедливо обвинён в воровстве и поставлен работать на маслодавильне

Так, ворча себе под нос и ругая царя, направилась дочь купца к тому месту, где повесила своё жемчужное ожерелье. Но не найдя его там, она грубо растолкала царя и сказала ему:

- Теперь мне понятно! Ты вовсе не жалкий дурачок, каким прикидываешься, а большой мошенник! Ты украл моё ожерелье, а затем предался сну. Но тебе это даром не пройдёт! Верни мне ожерелье и убирайся из нашего дома!

В ответ царь воскликнул:

- Сестра! Я не брал твоего ожерелья. Я всего лишь спал здесь, и ты обвиняешь меня несправедливо.

Тогда разгневанная девушка побежала к отцу и закричала;

- Нечего сказать, подходящего мужа ты нашёл мне, отец! Этот твой гость - мошенник и вор, и в этом ремесле не последний. Ночью он украл моё жемчужное ожерелье и где-то спрятал его.

Услышав это, купец бросился к царю и накинулся на него в ярости:

- Никчёмный глупец! Я дал тебе приют, накормил отборными яствами и предложил тебе в жёны собственную дочь! А ты чем отплатил мне? Что ты наделал?!

Царь Викрама сказал в ответ:

- Я не крал ожерелья. Это моя злая судьба во всём повинна. Из-за неё я попал в эту переделку.

От этих слов купец вышел из себя и велел слуге:

- Хватай этого мошенника, вяжи и выпори его как следует. Может, это заставит его признаться в преступлении! Похоже, без хорошей трепки тут не обойтись.

Слуга крепко связал царя Викраму верёвкой и стал избивать, а купец только прикрикивал:

- Бей сильнее! Видно, только тогда он признается, что украл ожерелье, и вернёт его. Сочувствие здесь ни к чему!

И с таким усердием принялись избивать его слуги купца, что царь Викрама, впав в отчаяние от затягивающейся на его шее удавки Сатурна, закричал:

- О купец! Я ничего не знаю о пропавшем ожерелье. Напрасно твои слуги избивают меня! Ты осмотрел тело моё и обыскал одежду, но ничего не нашёл. Пожалей меня хоть немного! Я не брал ожерелья, я ничего не знаю о нём, у меня его нет! Ты бьёшь меня ни за что!

Тогда купец сказал своим слугам:

- Видно, мы имеем дело с бывалым вором. Несмотря на побои, он всё упорствует. Отведите-ка его к царю. Царское правосудие послужит ему уроком! Тогда-то он вернёт нам ожерелье!

И слуги купца, связав царю Викраме руки, повели его во дворец, где несчастный предстал перед царём Чандрасеной, которому во всех подробностях рассказали историю с ожерельем. Выслушав, царь Чандрасена сказал царю Викраме:

- Ах, негодяй! Немедленно достань украденное ожерелье и верни его купцу!

На это Викрама ответил:

- Я не крал его и ничего не знаю о нём. Ты заблуждаешься, царь! Воистину, я ничего не знаю об этом ожерелье. Всё это случилось со мной лишь оттого, что владыка Сатурн гневается на меня. Я не занимаюсь воровством. Но если ты до сих пор сомневаешься во мне - что ж, будь по-твоему: я вор, и я прошу тебя - сжалься надо мной! Прояви милосердие!

Услышав это, царь Чандрасена стремительно поднялся, и гнев его вспыхнул, точно пламя:

- Жалкий обманщик! Ты до сих пор отрицаешь своё преступление? Обокрал этого достопочтенного купца и притворяешься, будто ничего не сделал?! Стража! Отрубите этому мошеннику кисти рук и стопы и вышвырните его вон из города. Да смотрите, чтобы отныне он не выпил ни глотка воды и не съел ни крошки хлеба.

Так Сатурн смутил разум царя Чандрасены, заставив его поверить, что стоящий перед ним - и вправду вор, и оставить его моль бы безо всякого внимания.

Слуги же царя Чандрасены бросились выполнять приказ своего повелителя. Они поволокли царя Викраму за пределы города к палачу, а тот, не медля, отрубил ему кисти и ступни. И в то самое мгновение, когда палач отсек члены от тела царя Викрамы, по всему городу внезапно прокатилась волна скорби и плача. Изувеченный царь корчился от боли и издавал вопли страдания, и жизнь по капле вытекала из его тела. Но бессердечные слуги царя Чандрасены ничем не пожелали облегчить его муки. Они отнесли Викраму в дикую лесную чашу и, бросив его там, вернулись к своему царю. Чандрасена спросил их:

- О верные слуги мои! Каково этому грабителю теперь? Жив ли он всё ещё или умер?

И слуги пронзительными голосами закричали наперебой".

- Он вот-вот умрёт! Как можно выжить безногому и безрукому? Он умирает мучительной смертью, страдая от боли и истекая кровью. Мы запретили людям давать ему пищу и воду. Долго ему не прожить! Судороги в обрубках его членов заставляют его страдать, как рыбу, выброшенную из воды.

Жители города Тамалинды сострадали царю Викраме, но так как их собственный повелитель строжайше запретил кормить и поить несчастного, то они дрожали от страха при мысли, что, преступив запрет, могут кончить свои дни так же плачевно.

Но царь Викрама выжил. Ведь как иначе мог бы Сатурн продлить его страдания?! В ужасных муках прошёл месяц - и наконец Сатурн немного сжалился над царём Викрамой. Тогда по его воле и в сердце царя Чандрасены зародилось сочувствие к наказанному им пришельцу. И однажды он обратился к своим слугам с вопросом:

- В каком состоянии теперь этот вор? И услышал в ответ:

- О великий царь! Он всё ещё жив, но вид его ужасен. К тому же без еды и воды он находится на грани жизни и смерти.

Выслушав, царь сказал:

- С этого дня проявляйте к нему жалость и дайте ему пищу и воду.

Следуя приказу своего владыки, слуги Чандрасены начали приносить царю Викраме пишу и питье. Жители города стали заботиться о несчастном и тоже снабжали его пропитанием. И вскоре боль в искалеченных членах его утихла, и силы вернулись к нему. Но он по-прежнему оставался беспомощным, и передвигаться без рук и без ног стоило ему огромных усилий и страданий.

Так прошло два многотрудных года для несчастного царя Викрамы, пока однажды мимо него не пронесли в паланкине некую женщину, которая родилась в городе Уджаини и как раз возвращалась оттуда, навестив свою семью. В Тамалинде она жила в доме своего мужа, а свёкром её был торговец маслом. И вот, при въезде в город, она разглядела сидящего поддеревом царя Викраму и увидела, что ступни и кисти у него отсечены.

Потрясённая этим зрелищем, женщина велела остановить паланкин и, бросившись к царю, воскликнула:

- Великий царь! Что привело тебя на этот путь?! Как долго ты находишься здесь?

- О целомудреннейшая из женщин! - отвечал царь Викрама. - То, что видишь ты, - плоды моей прошлой кармы. Звёзды отвернулись от меня - и вот я опустошён, разорён, уничтожен. Владыка Сатурн разгневался на меня и обрёк на лишения и страдания. Действие кармы неумолимо, и нельзя избежать его. О сестра! Всё ли благополучно в моём Уджаини?

Со слезами на глазах женщина ответила:

- Великий царь! В Уджаини всё благополучно, но когда я вижу тебя в состоянии столь плачевном, моё сердце разрывается на части. Впрочем, как ты сказал, последствий кармы не избежать никому. Что должно было случиться - случилось. Садись в мой паланкин и поедем ко мне домой.

С огромным трудом царь Викрама уселся в паланкин, и они отправились в дом хозяина маслодавильни.

Страх охватил торговца маслом при виде калеки, выбирающегося из паланкина, и он сказал своей невестке:

- Невестка! Зачем ты принесла это несчастье в наш дом? Наш повелитель приказал отрубить этому вору кисти и стопы и выгнать его из города, строго-настрого запретив кому бы то ни было помогать ему. Если ты укроешь его здесь, царь разорит наш дом и бросит нас в темницу.

Терпеливо выслушав старика, женщина кротким голосом проговорила:

- О отец мужа моего! Это не кто иной, как царь Викрамадитья, правитель Уджаини, и в столь плачевном положении он оказался лишь из-за несчастной судьбы своей. Он правил Уджаини справедливо и умело, но из-за злосчастного расположения планет его постигла злая участь. Он - словно упавший в кучу мусора чудотворный драгоценный камень, исполняющий желания. А сегодня этот драгоценный камень попал к нам в руки.

Услышав это, маслоторговец был поражён и оказал царю Викраме всевозможные почести. Он поселил его в своём доме и стал думать, как оправдаться перед повелителем Тамалинды.

И вот на следующий день торговец маслом отправился ко двору царя Чандрасены и, подобострастно склонившись перед ним, проговорил елейным голосом:

- О великий царь! Помнишь ли ты того вора, которому приказал отрубить кисти и ступни, а после вышвырнуть из города? Мне очень жаль его, и если ты повелишь, то я дам ему приют и буду кормить.

Глубоко задумался царь Чандрасена, а затем всё же ответил на просьбу маслоторговца согласием.

И теперь владелец маслодавильни уже не боялся помогать царю Викраме. Когда он вернулся домой, царь сказал ему:

- Не говори никому, что я - Викрамадитья, и ни с кем не обсуждай случившегося.

Торговец согласился и ответил царю Викраме:

- С сегодняшнего дня ты будешь сидеть на верхушке пресса, выжимающего масло, и следить за его работой, а я буду кормить и одевать тебя.

И Викрамадитья, бывший когда-то правителем Уджаини, пока злая судьба не отдала его во власть Сатурна, который превратил его в низшего из смертных, согласился на предложение торговца. С этого дня он сидел на верхушке пресса и давил масло. Лицезрейте игру судьбы! День и ночь искалеченный царь Викрама погонял быков, вращавших жернова, и чувствовал себя в неоплатном долгу перед маслоторговцем за пищу, одежду и кров, что тот давал ему. Так прошло ещё пять лет.

Тот же, кто хочет узнать, что было дальше, должен слушать теперь со всем вниманием. Шло время, и у царя Викрамы появилась привычка петь, погоняя быков, которые целый день ходили по кругу, приводя в движение жернова. Царь был одарённым музыкантом и знал все музыкальные раги (лады и тональности). И вот однажды, сидя, как обычно, на верхушке пресса, он начал петь прекрасным голосом рага-дипаку. Всё своё сердце вкладывал он в пение - и внезапно от силы мелодии, умноженной многократно мощью его голоса, все светильники в городе сами собой зажглись.

И случилось так, что в это самое мгновение, когда огни вспыхнули в каждом доме, на балконе царского дворца стояла дочь Чандрасены, царевна Падмасена. Смотрела она и дивилась, что город внезапно стал таким, каким бывает лишь во время праздника огней Дивали.

- Кто повелел зажечь сегодня светильники во всём городе? - спросила она служанок. - Ведь сегодня не Дивали, и нет ни пышной свадьбы, ни другого праздника. Идите и всё разузнайте! Выясните, кто приказал зажечь огни.

И лишь сказала она это, как царь Викрама допел рага-дипаку до конца, и все до одного светильники погасли в единый миг, так же внезапно, как зажглись.

А затем он начал петь рага-шри в переложении для голоса. Услышав его пение, царевна воскликнула:

- Кто этот великий музыкант, развлекающий нас, не открывая своего имени? Есть ли кто из моих слуг? - крикнула она. - Ступайте быстрее и разузнайте, где этот певец. Да поспешите!

Послушно бросились служанки выполнять приказание своей повелительницы. Весь город обошли они и наконец явились в дом торговца маслом, где нашли сидящего на верхушке пресса Викрамадитью. И увидели они, что этот безрукий и безногий калека - и есть тот чудесный певец. Тотчас поспешили служанки обратно во дворец и сказали царевне;

- О госпожа! Знаешь ли ты того вора, чьи кисти и стопы были отрублены, а сам он, по велению твоего отца, был выброшен вон из города? Это случилось больше семи лет назад. Так вот, этот калека сидит на верхушке пресса в доме маслоторговца, давит масло и поёт эту песню.

Тогда царевна сказала служанкам:

- Ступайте же скорее и приведите его.

Но одна из служанок, расхрабрившись, возразила:

- Если мы его приведём, царь придёт в ярость, и гнев его падёт на наши головы. Лучше мы сначала доведём до его слуха твоё пожелание, о госпожа! Как бы твой отец не счёл себя оскорблённым при виде этого калеки здесь, во дворце!

На это царевна резко ответила:

- Нет в том никакой надобности! Потом я сама расскажу отцу обо всём. А сейчас идите и пригласите этого певца во дворец, потому что все мысли мои стремятся к нему.

Вновь бросились служанки к торговцу маслом и, испросив его разрешения, пригласили Викрамадитью к царевне. Как ни старался он ответить отказом, подозревая, что Сатурн ещё не оставил замыслов покончить с ним, девушки настояли на своём и повели его во дворец.

Так Викрамадитья встретился с царевной Падмасеной, которая усадила его на почётное место и сказала:

- Ты - знаток и искусный исполнитель par, так услади мой слух одной из них. Ты знаешь о музыке всё, и голос твой сладостен. Должно быть, ты - один из небесных музыкантов.

И с этого дня увечный царь Викрамадитья проводил всё своё время во дворце, как того пожелала царевна, и услаждал царскую дочь своим певучим голосом, исполняя раги и рагини[21] - особые для каждого времени дня и ночи. Так, развлекая царевну своим пением, царь Викрама дожил до окончания периода в семь с половиной лет.

А царевна тем временем твёрдо решила, что если суждено ей выйти замуж, то выйдет она только за царя Викраму. И чтобы сбылось это её желание, начала она поститься. Служанки донесли об этом царице, и та отправилась в покои дочери испросила, в чём причина её несчастья. Царевна на расспросы матери ответила:

- О матушка! Я твёрдо решила выйти замуж за человека, который с недавних пор поёт для меня во дворце. Он - мой избранник, и ни за кого другого я замуж не выйду.

До глубины души оскорбили царицу эти безрассудные слова, и она воскликнула:

- Дочь моя, неужели ты обезумела? Тебе суждено выйти замуж за могущественного царевича. Этот жалкий калека так же далёк от тебя, как земля - от небес! Прекрати эти вздорные речи и будь разумной девушкой.

Но царевна ответила матери:

- Я не нарушу своей клятвы. Только этот человек станет моим мужем.

Тут царица поняла, что победить безумное намерение, завладевшее царевной, будет не так-то просто. И в тревоге направилась она за советом прямо в покои своего супруга, царя Чандрасены. А царь как раз в это время расспрашивал придворных:

- Отчего покои царевны полнятся с недавних пор чудесными рагами и рагини, доносящимися до нашего слуха и днём и ночью? Кто распевает эти песни, и отчего царевна слушает их беспрестанно?

Придворные же, опасаясь за свои головы, отвечали, почтительно сложив руки:

- О великий царь! Нам ничего не известно об этом. Соблаговоли посетить покои царевны Падмасены - и ты узнаешь всё, что хочешь знать. Мы же о делах царевны ничего не ведаем. Посмотри своими собственными глазами, о повелитель, и поступи так, как сочтёшь нужным.

И только успели они промолвить это, как царица вошла в зал и поведала своему мужу, царю Чандрасене, обо всём, что произошло между нею и дочерью.

В тот же миг вскочил царь на ноги и направился в покои дочери своей быстрым и твёрдым шагом. Представ перед Падмасеной, он воскликнул:

- Дочь моя! Намерения твои недостойны царской дочери! Этот человек - вор и был лишён своих членов по моему приказу, ибо заслужил это своим преступлением! Страсть лишила тебя рассудка, но откажись от неё - и я сегодня же отправлю гонцов во все концы света, чтобы нашли они достойного, прекрасного и одарённого царевича, подходящего тебе в женихи.

Спокойно взглянула царевна в глаза отцу и ответила уверенно и твёрдо:

- Знай, отец мой: если ещё раз заговоришь ты со мною об этом, я расстанусь с жизнью своей, но не будет у меня другого мужа.

Пристально вгляделся царь в её лицо и понял, что решимость её непоколебима. И тогда, исполнившись гнева, воскликнул он:

- Если такой жребий суждён тебе в жизни, то не в моих силах изменить его. Ибо кто в силах изменить предначертания судьбы?

Убедившись, что выбора у него нет, царь Чандрасена дал согласие на брак своей дочери с её избранником и с тяжёлым сердцем вернулся в свои покои. Вне себя от горя он бросился на ложе и долго ворочался с боку на бок, не находя себе места. Но в конце концов глубокий сон сморил его. И в эту ночь приснился ему царь Викрама, вновь обретший свои сильные члены.

Date: 2015-09-02; view: 401; Нарушение авторских прав