Как дошли до жизни такой?

«Умом Россию не понять, аршином общим не измерить»… Эти слова Ф.И. Тютчева верны и применительно к обсуждаемому кругу вопросов. В позднесоветское время женщина-домохозяйка уже воспринималась как нечто безнадежно устаревшее, идеи женской эмансипации, казалось бы, укоренились в обществе навсегда. Эпизод фильма «Доживем до понедельника», в котором школьница Надя Огарышева выражает желание быть «просто мамой» – родить четверых детей и посвятить себя им и мужу, –недаром стал одним из самых запоминающихся. Это и вправду воспринималось как некое диссидентство, эпатаж, вызывало бурное обсуждение и осуждение. Кто бы мог подумать, что спустя 40 лет таких Надь будет становиться все больше и больше?! Ведь должно было быть все наоборот. Классики марксизма пророчили, что семья должна отмереть. И будет новое общество свободных тружеников, где «нет ни раба, ни свободного; нет мужеского пола, ни женского» (Гал. 3: 28). Евангелие при этом, естественно, не цитировалось.

Но как только появились новые возможности, выяснилось, что довольно много женщин совершенно не рвется быть строителями общества. Ни социалистического, ни капиталистического, ни постиндустриального. А с удовольствием занимается домом и детьми. Да и многие мужчины ориентированы именно на этот, казалось бы, безнадежно устаревший тип семьи. Сколько ни рекламируй образ бизнес-вумен, любой уличный опрос покажет, что такая жена редко является предметом мечтаний сильного пола. Сколько ни уверяй, что в «цивилизованном» обществе папа-нянька и муж- домохозяйка – абсолютно нормальное явление, отношение к мужьям, сидящим на шее у жены, в массовом сознании россиян продолжает оставаться отрицательным. А с приходом людей в Церковь и возрождением традиционных представлений о семье этот стихийный консерватизм чем дальше, тем больше получает осмысленное и очень глубокое обоснование. Мы видим динамику «антиэмансипации» очень наглядно: на занятиях в нашем психологическом кукольном театре с каждым годом все больше матерей-домохозяек, которые, как когда-то мечтала героиня «Доживем до понедельника», совершенно сознательно посвящают свою жизнь мужу и детям. В последние годы их бывает до половины группы, а то и две трети. Большинство таких «просто мам» (по крайней мере, у нас) – это воцерковленные православные женщины. Так что корреляция совершенно отчетливая.

Причем далеко не все они изначально выбрали такой путь. Поскольку в горбачевско-ельцинские времена, когда взрослели современные родители, православных людей было еще мало и миф, что «нормально» живут только по западным образцам, властвовал над умами подавляющего большинства граждан нашей страны, молодежь ориентировалась на либеральные представления и ценности. А о том, что семья призвана быть малой Церковью, даже не помышляла. Но затем происходило нечто, побуждавшее человека обратиться к вере и изменить свои установки. Процесс этот обычно небыстрый, и дети, особенно первенцы, сполна ощущают на себе издержки родительских метаний и поисков.

Нередко слышишь, что до рождения ребенка мама усиленно делала карьеру, работала вплоть до родов. А потом жизнь кардинально переменилась, к чему она была абсолютно не готова. Кто-то впал в депрессию. А когда опомнился, то увидел, что ребенок запущен и непонятно, как это выправлять. Кто-то поспешил выйти на работу, наняв няню или устроив малыша в детский сад. И лишь потом, когда у малыша начались затяжные ОРЗ и ОРВИ и развились яркие невротические реакции, материнская жалость пересилила женские амбиции, пришло понимание, что никакая, даже самая успешная, карьера не стоит детских слез и здоровья.

Примеров множество, но я приведу всего один. Четырехлетний Павлик в группе детей вел себя спокойно совсем недолго, а потом растормаживался, начинал бегать, хохотать, задираться. Никакие призывы на него не действовали: он уже ничего не видел, не слышал, не соображал. Но существовал некий способ, которым его все-таки можно было унять. Для этого требовалось привлечь маму. Забравшись к ней на колени, малыш тут же затихал и внимательно наблюдал за тем, что происходило вокруг. Глазенки его становились разумными, личико – не бессмысленно-возбужденным, а милым, смешным, выразительным. Правда, мама совершенно не рвалась его утихомиривать, а держалась отстраненно, как будто к ней то, что вытворял ее сын, не имело никакого отношения. В беседе выяснилось, что до 2,5 лет, когда она сидела с ребенком дома, Павлик был совсем другим: резвым, но достаточно послушным и абсолютно неагрессивным.

Детсад все изменил радикально. Но мать продолжала туда водить мальчика, потому что уже втянулась в работу, которую родственники дружно считали перспективной. А муж, которого шебутной сынишка раздражал, еще и настаивал на том, чтобы Павлик в саду «приучался к дисциплине». Прозрение пришло к Виктории лишь в больнице, куда ребенок попал из-за осложнения на легкие после очередной простуды.

– Нет, больше я его в сад не поведу! Что бы кто ни говорил! Представляете, он из больницы не хотел выписываться, хотя там ему уколы делали! – воскликнула она при очередной нашей встрече. – На все ребенок готов, лишь бы быть с мамой!

Немало среди матерей-домохозяек и зрелых женщин, «поумневших» (так они сами говорят) и вошедших во вкус материнства ко второму, а то и к третьему ребенку. Причем вовсе необязательно они пришли к решению осесть дома из-за неприятностей с детьми. Не у всех же малыши в садах болеют и невротизируются. Просто с годами накопилась усталость, ведь ездить каждый день на работу утомительно. Еще недавно бодрящая суета начала раздражать, пришло ощущение, что суетишься непонятно для кого и для чего. Тебя окружают чужие люди: в фирмах текучка кадров – обычное дело, и настоящих друзей там завести непросто. Да и «подсиживание», которое теперь оправдывается конкуренцией, в порядке вещей, так что надо быть всегда начеку.

– Как бы ни старалась, чуть что не так – всех собак на тебя спустят. Ребенок заболел – ты уже на плохом счету, будто нарочно отлыниваешь. А когда второй раз в декрет собралась, мне вообще скандал закатили: как посмела забеременеть, это же предательство интересов фирмы – вводить их в расход! И я словно очнулась ото сна. Подумала: на кого вкалываю? На чужих людей, которые только и думают, что о своем кармане? Да им плевать и на меня, и на моих близких. А разговоры, что мы тут вместе, одна команда – чистой воды лицемерие, «лапша» для наивных дурочек. Как можно было променять ребенка на всю эту туфту?! Я тут никому не нужна, нужен только мой труд. А ребенок… он так меня ждет, так любит! Для него лишних десять минут со мной провести – настоящее счастье!.. – подобные монологи приходится выслушивать сплошь и рядом.

Конечно, молодые мамы часто и не хотели бы, а вынуждены работать: в начале совместной жизни у семьи обычно бывает мало денег и много проблем. Но типичное восклицание женщины лет 35: «Как мне старшего моего жаль! Ему так меня в детстве не хватало!»

Что ж, недаром у разных народов бытуют пословицы типа «задним умом крепок», и с конца XVI века до наших дней так популярны слова французского писателя-полиглота Анри Этьена: «Если бы молодость знала, если бы старость могла»…

Будем надеяться, что лет через десять в России появится гораздо больше молодых женщин, изначально ориентированных на роль жены и многодетной матери, поскольку многие православные родители уже понимают, насколько это важно, и стараются воспитывать детей в таком духе, подавая им хороший пример.