Глава пятая. Мы посылаем гонца в Лондон

… Рискните – и вам помогут в пути

решимость, надежда, отвага.

Если хотите дорогу пройти –

начните с первого шага!

Запевала Сэм умолк, пристально вглядываясь в наши лица и облизывая пересохшие губы. Я непроизвольно наполнил его кружку, чтобы тот промочил горло и продолжал рассказ, что звучал для меня слаще соловьиных трелей.

– А карта, приятель, – воскликнул сэр Ричард. – Где карта? Ты же сказал, что у него есть карта, Фрэнк?

Хромой юноша вопросительно посмотрел на пирата, и тот, уже совершенно освоившись с обстановкой, подмигнул ему и нам:

– Ах да – карта, конечно! Но посудите сами, джентльмены: будь у меня карта, неужели я выдал бы ее вам, не получив взамен хотя бы гарантии собственной безопасности?

– Гарантии у тебя будут, – сказал сэр Ричард. – Ты совершил преступление против нас, и, если ты нам не лжешь, мы тебя прощаем. Так где же карта?

– Я еще не закончил историю, но осталось совсем немного. Итак, баркас давал солидную течь, и, пока мы пытались его подготовить для длительного морского путешествия, к берегу подошла арабская дхоу, чтобы пополнить запас пресной воды. Арабы оказались работорговцами, и после короткой схватки, в которой мы потеряли одного человека, они пленили нас и загнали в трюм, где содержались остальные невольники. Собираясь, очевидно, с выгодой продать нас на каком-нибудь из невольничьих рынков, арабы отправились на юг, к Мадагаскару, и ровно через двадцать четыре часа на горизонте показалась вершина Амбохитры – высокой горы, расположенной на самом северном мысу этого огромного острова, похожего на отпечаток босой ступни на песке. Так что эта гора как раз там, где большой палец.

В тот же час военный фрегат, что гнался за «Бичом Божьим», заметил дхоу и задержал ее в надежде получить нужные сведения о пиратах. Арабы дрались как черти, чтобы отстоять свое право на живой товар, но в конце концов им пришлось сдаться, к великой радости наших преследователей, ибо они среди арабских невольников обнаружили Тауни, Бендолла и Даулинга – капитана, боцмана и канонира пиратского судна, за которым они так долго и безуспешно охотились. Шестеро остальных – а среди них находился и я, и Ластоногий Фентон – смешались с толпой рабов, предназначенных на продажу, ничем, в сущности, среди них не выделяясь. Несчастные невольники, измученные голодом, болезнями и бесчеловечным жестоким обращением, были настолько безразличны ко всему, что даже, казалось, не заметили пополнения и лишь впоследствии, очутившись на свободе, вспомнили про нас, когда птички уже улетели. Тауни на допросах упорно твердил, будто вся его команда вместе с награбленными сокровищами погибла во время кораблекрушения. Бендолл и Даулинг в один голос повторяли то же самое, надеясь, что мы сумеем как-нибудь выручить их. Возможно, нам бы это и удалось, будь нас побольше и не случись такого густого тумана, который заставил власти поторопиться с казнью. Но так или иначе, а из всей команды «Бича Божьего» в живых осталось только нас шестеро. И только мы знали, что у Тауни внутри кольца – того самого, что он постоянно носил на безымянном пальце левой руки, – там выцарапаны координаты, указывающие точное местоположение острова, а Фентон на внутренней стороне голенища своего сапога выжег раскаленной иглой план местности, где зарыт клад…

Я тут же вспомнил о кольце, которое Тауни бросил моему соседу у подножья виселицы, но сэр Ричард опередил меня, не дав даже рта раскрыть:

– Хитро сработано! Однако теперь, когда Тауни повесили, какой толк в карте острова, если неизвестны его координаты? Нет, любезный, что-то в твоей истории не вяжется! И где искать этого Фентона?

– Я сумею его найти. Конечно, жаль, что долгота и широта острова утеряны, но вспомните, сэр: дневной переход под парусами к северу от того места, где над горизонтом появляется вершина горы Амбохитра. Верно, в тех краях столько мелких островков, сколько зернышек в ягоде крыжовника, но что нам помешает отыскать среди них группу из шести и на одном из четырех гористых, поросших лесом островов обнаружить местность, совпадающую с отмеченной на карте?

– Да ведь кольцо не утеряно! – воскликнул юный Мадден. – Тауни бросил его человеку, стоявшему рядом с мистером Пенритом, тому, кто впоследствии напал на нас с Хадсоном!

– Вот как, мой юный капитан, – вы в этом уверены? – вкрадчивым голосом спросил Запевала Сэм. – И каков из себя, к примеру, был этот тип? Не обратили ли вы случайно внимание на его руки? Не отсутствовал ли большой палец на одной из них?

– На левой, – вмешался я.

– Эге, да ведь это Ластоногий Фентон! Беспалый Том! Ловкий пройдоха! Подумать только: из-под самой виселицы утащить кольцо! Ах, хитрая лиса Фентон! Ну теперь у нас есть все.

Возбуждение Сэма Запевалы мне почему-то показалось несколько наигранным.

– А где вы сами были во время казни? – спросил я. – И какая нам польза от того, что Ластоногий Фентон обладает теперь и координатами, и картой острова? Почему бы ему не отправиться туда и самому не завладеть сокровищами? Зачем ему связываться с нами?

– Вот именно, – вставил сэр Ричард, – зачем?

Лицо юного Маддена заметно омрачилось.

– Полегче, джентльмены, – запротестовал Сэм Запевала. – Полегче. Вы обстреливаете меня вопросами так, словно палите по мне картечью сразу всем бортом. Зачем – спрашиваете вы? Да по множеству вполне очевидных причин. Посудите сами: понимает ли он что-нибудь в навигации? Нет. Где он возьмет деньги, чтобы нанять судно, капитана, снабдить его провизией, заплатить жалованье команде? Вы сами говорите, что он напал на нашего юного капитана, будучи, как и я, доведен до крайности отсутствием средств к существованию, несмотря на наличие у него карты и точных координат. Даже сейчас он вынужден скрываться от преследователей. Если его поймают, разговор с ним будет коротким, как с одним из людей Тауни. А я смогу с ним договориться. Мне знакомы места, где промышляет эта лисица.

Что же касается казни, то у меня просто не хватило духа присутствовать при кончине старых товарищей. Да, я грубый, неотесанный мужлан, но и у меня есть чувства. Фентон появился там с определенной целью, которая вам теперь известна и которая может сыграть нам на руку. Дайте мне сорок восемь часов, и я представлю вам либо самого Фентона, либо карту с координатами.

– Фи! – пренебрежительно бросил сэр Ричард. – Да ты просто морочишь нам голову, любезный, полагая, будто болтливый язык способен спасти твою шею! Чтобы я тебя отпустил на все четыре стороны – да за кого ты меня принимаешь, милейший? Позовите Питера, Пенрит, мы сейчас же отправим этого негодяя к сквайру Бруку!

– Погодите, дядюшка! – взмолился юный Мадден, не в силах перенести крушения своих мечтаний, и я был с ним вполне согласен. – А нельзя ли как-нибудь передать ему весточку от вас, Сэм? Не знаете ли вы, кому мы могли бы доверить такое дело?

– Что ж, это можно устроить, – недовольно проворчал пират. – Вам суют золото прямо в руки, а вы обращаетесь со мной, черт побери, как со лживым ослом! Ладно, пусть будет по-вашему. Только послать человека к Фентону – задача очень не простая. Нужно, чтобы посланный знал наши обычаи и повадки, говорил на нашем языке – иначе он не только не доберется до цели, но и рискует не вернуться назад. Вы можете взять меня в заложники, посадить на цепь, заковать в кандалы, – можете делать со мной что хотите, но позвольте мне самому выбрать подходящего человека. И если через два дня Фентон не появится здесь, я готов сам завязать узел на своей петле!

– И кто же, по-твоему, этот подходящий человек?

– Вы обещаете, что у него не будет неприятностей?

– Обещаю, если он честно выполнит наше поручение.

– Тогда позвольте мне потолковать с Симпкинсом.

– С хозяином постоялого двора? Так я и знал! Я был уверен, что вчерашнее нападение не обошлось без его участия! Нет, с подобными типами я не желаю иметь ничего общего!

– А Фентон тем временем может подыскать себе подходящее судно, дядюшка, – резонно возразил юный Мадден.

Это замечание все решило, – если допустить, конечно, что сэр Ричард действительно колебался как поступить. Запевалу Сэма отправили назад в сопровождении Фрэнка, чей рот не закрывался от обилия переполнявших его вопросов, тогда как сэр Ричард предложил мне сопровождать его в поездке на постоялый двор. Когда мы проезжали мимо импровизированной тюрьмы Сэма Запевалы, до нас донесся его грубоватый охрипший бас, вдохновенно распевающий что-то в назидание юному Маддену, и мы оба остановились послушать.

– Мы речь завели про Тимоти Ли,

Который девчонку любил.

Но в деньги она была влюблена,

А Тимоти был ей не мил!

Страдал он, и вот – подался на флот,

Чтоб Англии честно служить.

Шли годы, и что ж? Лишь ломаный грош

Сумел он на флоте нажить!

Эй, матрос, будь не прост

и хватай судьбу за хвост!

Но был наш моряк совсем не простак:

Он сразу дорогу нашел

под черный флаг, где черепа знак,

И в дальнее море ушел.

Там Тимоти Ли топил корабли,

Вступая с испанцами в бой;

Потом, как герой, вернулся домой,

Взяв деньги и славу с собой.

Эй, матрос, будь не прост

и хватай судьбу за хвост!

Девчонка – ого, как встречала его!

И вот поженились они.

Но деньги ушли, и к Тимоти Ли

Вернулись черные дни.

Он долго терпел свой тяжкий удел

И понял на старости лет:

Коль пуст ваш карман, любовь – лишь обман,

И толку, ей-богу, в ней нет!

Эй, матрос, будь не прост

и хватай судьбу за хвост!

Мы Тимоти Ли с собой увели,

В морях проложив свой маршрут;

И в каждой стране теперь по жене

Его с нетерпением ждут!

Любовь их верна, светла и нежна,

Коль денежек полон карман;

Иссякнут они – штаны подтяни

И снова вперед – в Океан!

Эй, матрос, будь не прост

и хватай судьбу за хвост!

Питер стоял на страже перед дверью, карауля Запевалу Сэма, вооруженный его же собственным кортиком. Чистый и звонкий тенор молодого Маддена вплетался в хриплый бас моряка, словно серебряная нить в грубую мешковину.

– Жизнерадостный мерзавец, – заметил сэр Ричард. – Что вы думаете о его россказнях?

– У меня будет больше оснований судить о них после того, как я увижу Фентона и карту, – ответил я. – Едва ли этому Беспалому Тому карта и кольцо нужны просто на память о прежних днях. Похоже, он намерен найти им применение.

– Так и есть, но тут, мне кажется, Запевала Сэм прав: Фентон не рискнет обратиться за помощью к честному купцу или судовладельцу из боязни, что те выдадут его властям. А к пирату или мошеннику он не пойдет и подавно, так как знает, что им доверять нельзя. Значит, ему остается только одно: сколотить собственную банду головорезов и заняться грабежом, чтобы на добытые деньги купить или зафрахтовать судно. А для этого потребуется достаточная сумма. Не знаю сколько, но думаю, что много.

Подобные рассуждения вынудили сэра Ричарда погрузиться в глубокую задумчивость, из которой он вышел только когда мы подъехали к постоялому двору. Зато здесь он проявил себя достаточно деятельным человеком. Симпкинс вполне соответствовал характеристике «подлого висельника», данной ему сэром Ричардом. В дополнение к довольно гнусной внешности хозяин постоялого двора страдал еще и косоглазием, что давало ему определенные преимущества, так как, беседуя с ним, вы никак не могли определить, смотрит ли он на вас или куда-то в сторону.

– Почему ты не ответил на мой стук прошлой ночью? – допытывался сэр Ричард.

– Я никого не впускаю после того, как запру на ночь дверь, – угрюмо отвечал хозяин таверны. – По вечерам дела идут неважно, и я рано гашу свечи.

– И засыпаешь крепким сном, разумеется. Однако вот этот джентльмен видел в твоих окнах свет, когда мы подъезжали к Рейнардской роще.

– Джентльмен, похоже, видел звезду между деревьями, – осклабился Симпкинс.

Сэр Ричард побагровел от столь наглой и очевидной лжи, но, поскольку мы собирались воспользоваться услугами хитрого негодяя, было бы неразумно затевать с ним ссору, и он постарался взять себя в руки.

– Послушай, Симпкинс, – сказал сэр Ричард. – Вчера мы захватили одного из напавших на нас бандитов. Сейчас он сидит у меня под арестом.

Судя по реакции хозяина таверны, данное известие не явилось для него новостью.

– А мне что до того? – пожал он плечами.

Сэр Ричард поменял тактику:

– Что тебе? Ну, скажем, парочка золотых монет!

– Золотых монет?

Поведение и манеры хозяина сразу изменились; осторожность и жадность уже боролись в нем, когда он произносил эти магические слова.

– Запевала Сэм хочет с тобой повидаться; он ждет тебя у нас, в поместье. Тебе предстоит съездить в Лондон и вернуться обратно – по его и по моему поручению.

– В Лондон? – В косноязычном произношении трактирщика слово «Лондон» звучало как «Ланнон». – Это займет два дня. А как же с моим заведением?

– Ты сам сказал, что дела идут туго. Соглашайся, получишь пять гиней.

– Кто платит?

– Я.

– Что ж… но только ради вас, сэр Ричард! Дженни!

Его неряшливая жена, исподтишка смотревшая сквозь дверную щелку, тотчас же появилась на пороге.

– Приглядывай за таверной, Дженни. Я отправляюсь в Лондон по поручению его милости. Погодите, джентльмены, я поеду с вами в Мадден-Холл.

– С нами? Позади нас, мошенник! В двадцати шагах, и не меньше!

Симпкинс выскользнул за дверь; глаза его от любопытства почти перестали косить.

– Если уж мы связались с подлыми людишками, – вздохнул сэр Ричард, – поневоле приходится терпеть подобную фамильярность. Надо глядеть в оба, как бы Симпкинс не стал совать свой нос слишком далеко!

Та же мысль пришла в голову и мне, но в другой форме: тайны вызывают проявление слухов, как гнилое мясо вызывает появление мух, чье жужжание затем разносится на порядочное расстояние…