Блажени милостивии, яко тии помиловани будут

Бегло, в общих чертах, проверив свою совесть по четырем предыдущим заповедям блаженства, вот мы уже, кажется, поняли, как грешны перед Богом! Как нуждаемся мы в помиловании! Потому что невозможно даже просто перечислить наши грехи, которыми мы продолжаем мучить и распинать Господа!

Так вот, пятая заповедь блаженства и объясняет нам, чем мы можем склонить Бога к помилованию нас, грешных. Проверим нашу совесть — живем ли мы так, чтобы, оказывая милость ближним, дерзновенно, с надеждой на помилование, просить милости у Господа?

Господь сказал: "…во всем как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними…" (Мф. 7, 12). Кто из нас не нуждается в добром слове, в участии при тяжелых обстоятельствах жизни? Как мы рады видеть около себя добродетельного, отзывчивого человека! Всякий из нас рад, когда у него хорошие, доброжелательные соседи по квартире, по дому, добросовестные сослуживцы по работе. Отзывчивый, сердобольный человек носит в себе начальные черты милосердия. Для всех он — желанный, близкий и нужный человек. А кто из нас не хочет, чтобы в дни скорбей, болезней, испытаний был милостив к нам Господь, призрел бы на наши скорби и воздыхания Своим любвеобильным отеческим взором?

К этому ведет путь милосердия.

Слово Божие говорит: "Блажен разумеваяй на нища и убога, в день лют избавит его Господь. Господь да сохранит его, и живит его… Господь да поможет ему на одре болезни его…" (Пс. 40, 1–4).

Давайте проверим свою совесть, стоим ли мы на пути милосердия?! Есть дела милости телесной, а есть дела милости духовной.

Главные дела милости телесной:

— алчущего напитать;

— жаждущего напоить;

— одеть нагого или имеющего недостаток в приличной одежде.

Остановимся пока на этих трех видах добродетели. Всегда ли мы с любовью и готовностью выполняем эти дела милосердия? Нет! Мы корыстолюбивы и скупы, нам все не хватает денег, нам все мало нашего имущества, и уж когда и оторвали от себя какую малую толику на дела милосердия, то необычайно довольны собой, почитаем себя выполняющими эту заповедь.

Еще в минуту воодушевления, в минуту увлечения мы готовы бываем иногда на всякую жертву, а вот постоянно, неуклонно творить дела милосердия в обыденной жизни, среди постоянных мелких ежедневных раздражений, видя себя непонятым, несправедливо осужденным, отвергнутым всеми, встречая одно молчаливое нерасположение, не получая ответа, в полном одиночестве, — это мы считаем невозможным подвигом для себя! Потому что мы все покоим себя, боимся чем-то утеснить себя, в чем-то себя ограничить, смертельно боимся пожертвовать своими удобствами для удобства ближних. Отсюда неисцелимо страдаем грехами бессердечия и немилосердия.

Мы не ищем тех несчастных, которые нуждаются в помощи. Даже если кто и укажет нам на бедность другого кого, то мы начинаем подсчитывать его доходы, обсуждать его жизнь, всячески ища оправдание своей жадности.

Иногда придет в сердце благая мысль — раздать то лишнее, что накопилось в шкафу или сундуке, а начнем смотреть, и приходит лукавая мысль, что вот это платье мне на такой-то случай пригодится, эта одежда на другой случай еще подойдет, а вот эти вещи еще продать можно и… к концу пересмотра ничтожная кучка ненужного вам хлама отложится на дела благотворения по страшно звучащей пословице: "На Тебе, Боже, что нам негоже!" А может, кто насобирал себе на "черный день" деньги и вещи и припрятал от людских взоров, даже от своих близких, и часто ради этой страсти себе и ближним отказывал при нужде, лишь бы сохранить свои сбережения, радовался, когда эти сбережения все увеличивались, и горевал, когда приходилось с ними расставаться, — тем самым совершали грех упования на имущество свое, а не на Христа. Святой Симеон Новый Богослов говорит очень строго: "…кто имеет запрятанные деньги, тому невозможно веровать и надеяться на Бога" (Слово 21, п. 2).

Так вот, кто из вас страдает этой страстью, скорее развяжите свою душу, раздайте нуждающимся запрятанные деньги, пожертвуйте на бедный храм, отдайте на помин души своей и родных своих.

Есть еще один вид греха — это когда родные и близкие скрывают от умирающих истинное положение, успокаивают их ложной надеждой — это вместо того, чтобы настроить умирающего принять Таинства Соборования, Исповеди и Причащения Святых Христовых Таин.

Кайтесь Господу, если по вашей вине кто-либо из близких или знакомых ушли в вечность, не напутствованные этими спасительными Таинствами или по невниманию крайнему к их положению на смертном одре, или по ложной боязни испугать смертью. Так могут поступать только люди, не верующие в жизнь за гробом. Очень страшно, если на вашей совести лежит такой грех крайнего немилосердия к ближнему.

Нам так трудно расставаться со своим добром, до того трудно отцепиться от вещей и денег, что если случается потерять все это по каким-нибудь причинам, то мы не рады бываем и жизни. Господи, расположи наши сердца к раздаянию хотя бы того, без чего мы легко можем обойтись, избавь нас от страсти любоимения и отучи нас возлагать свою надежду на богатство, такое непрочное и мимотекущее!

Далее к делам милости относятся:

— посетить находящегося в темнице;

— посетить больного, послужить ему и помочь его выздоровлению или христианскому приготовлению к смерти;

— странника принять в дом и упокоить. Уделяем ли мы хоть немного нашего времени на эти дела милосердия? У всех нас есть среди знакомых кто-то больной, слабый, немощный — помогаем ли мы им? Нет!

У нас все нет времени и сил на это! Так и говорим при встрече с их родственниками: "Уж прости те, некогда зайти, минуточки нет свободной!" А вот на пересуды, на сплетни, на развлечения, на чтение пустых книг и прочее пустое и вредное времяпровождение у нас с избытком хватает, тут мы не дорожим временем! А то и опять жадность одолевает — ведь больному надо что-то принести, да еще что-то получше, а нам жалко денег на покупку, вот мы и успокаиваем себя, что нам вообще зайти к больному некогда.

Всегда ли с радостью, с открытым сердцем и душой вы принимаете и упокаиваете странников у себя дома? Не занимались ли вы вымогательством даров или денег от них? Забывая, что это не богачи какие-то приезжают, а люди с такими же доходами, что и у вас, только еще на дорогу немалые средства тратящие. Неужели и это доброе дело омрачается у нас корыстолюбием? А какое это счастье — оказать приют человеку, приехавшему помолиться Богу, а если еще позволяют доходы и силы, то и послужить им, упокоить, накормить и напоить, чем Бог пошлет!

А вот пример святого Филарета Милостивого. Он жил в Малой Азии в VIII веке, был богат. Любил нищих и убогих и щедро наделял их. После набега разбойников на его селение у него осталось два вола, лошадь, корова и немного земли (пашни). Подобно праведному Иову, он не возроптал, а предал себя воле Божией и не перестал помогать бедным из оставшегося у него добра. Так сначала он отдал одного вола, потом и другого поселянину, у которого свои волы пали на пашне. Отдал неимущему теленка…

Если кто еще до сих пор не покаялся, а грешен в этом, особо надо сказать священнику при получении разрешительной молитвы. Да и не только к тем это относится, кто жил в голодающем до смерти городе, а вообще ко всем нам, если мы не оказывали ни капли милосердия голодающим, разутым, раздетым, не имеющим крова над головой (сколько тогда было таких!). Может, кто и умер от нашего равнодушия и жестокой черствости сердца?! А мы так и не покаялись и так и забыли об этом! Если это тяготит совесть, если что из тех лет тяжким грузом лежит на нашей совести, кайтесь Господу!

Дела милостыни тогда приятны Господу, когда делаются из своей собственности, приобретенной честным трудом, а не хищением, обманом и неправдою. И чтобы подавать милостыню достаточную, надобно ограничивать свои издержки, например, не покупать излишне дорогие вещи, без коих легко можно обойтись, ибо это есть похищение собственности бедных, так как избытки наши принадлежат только им. Вот так мыслят святые отцы.

Мы так часто воруем! Многим кажется странным и оскорбительным такое обвинение. А проверьте свою совесть, кто из вас не приносил что-нибудь с работы! Пусть это самая малость, мы оправдываемся, что не все можно купить, но ведь это не наше, значит, мы воруем!

Кто из вас честно работает все положенные часы, ни на что не отвлекаясь, с полной отдачей сил, знаний и терпения? Это особенно относится к тем, кто получает не с выработки. А ведь зарплату получаем полностью! Честно или нечестно отработали время — вот и опять нечестным путем полученные деньги.

А мы и за грех это не считаем, хотя на самом деле обманываем государство, воруем у общества время и деньги. Может, кто из вас подумает: "Да и все-то так же поступают, есть лишь некоторые особо честно работающие". Так вот, христиане обязаны по званию своему быть особо честно работающими. Всякое дело делать, как порученное Самим Господом, наблюдающим, с каким усердием, честностью и добросовестностью мы работаем.

Мы читаем в утренних молитвах: "…на дела Твоя подвизаюся милосердием Твоим…" Какие же это Твои дела. Господи? А вот все те дела и дома для семьи, и служебные на работе, и послушания в монастыре для монашествующих, дела, которые входят в круг наших обязанностей, и есть те самые дела, на которые поставил нас Господь в настоящее время, за честность и добросовестность исполнения которых мы и отвечаем в первую очередь перед Ним. Многим из нас это и в голову не приходило! И работали мы кое-как, только бы скорее время прошло, да денег побольше получить, да поработать поменьше, да полегче!

Если кто работает на поле и что-то принес в кармане или под полой домой, то все это ворованное. А потом посмотрит человек: "Эх, хороши помидорчики, огурчики, яблочки: снесу-ка больной соседке; жаль, бедный человек болеет, пусть покушает!" Мы радуемся, будто доброе дело делаем, а ведь такой дар в очах Божиих гнусен. Вот так лукавая совесть искажает наше понятие о добре!

И еще есть условие, при котором наша милостыня будет иметь какую-то цену. Святитель Иоанн Златоуст говорит: "Милостыня состоит не в том, чтобы давать деньги, а в том, чтобы давать с христианским чувством милосердия". Это значит, благотворить должно добровольно, охотно, радушно, с почтительностью и непритворной любовью к бедным, с чувством благодарности к принимающему, помня, что "блаженнее даяти, нежели принимати". Надо стараться своей помощью не унизить, не оскорбить человека, которому хотим помочь. И далее святитель Иоанн Златоуст говорит: "Если кто дает не с таким расположением, то лучше не давать, ибо это не милостыня, а напрасная трата…"

Проверим свою жизнь и совесть, с радостью ли мы благотворим? Великий знаток человеческих душ святой епископ Феофан Затворник так говорил, как бы о себе, в обличение относящихся к нему духовных совопросников: "Я очень жадный человек, потому что все, что я отдаю другим, отдаю "через жаль". Эти слова обличительны и для нас! Вот и мы такие же. Мы или вообще не отдаем, или отдаем вот через это "жаль".

Должно, наконец, милостыню непременно творить втайне! Должно помогать не по тщеславию и самолюбию, не из желания благодарности и вознаграждения от Бога, а из искренней любви к ближнему! А если еще будешь "трубить" о своих делах, то тщеславие присоединишь к лицемерию. И тогда видимое другими твое добро превратится для тебя в явное зло.

Поэтому остерегайтесь! Делая добро, лучше и самому не знать о своем добре, то есть сразу же забывать его. И переходить к другим добрым делам. И тогда правая рука не успеет и не пожелает узнать, что делает левая. А Бог, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Пока мы еще в мире с теми, кому немного благотворим, то как будто и не вспоминаем своих малых услуг и добра, а вот стоит только возникнуть ссоре или вражде, как мы уже начинаем перечислять свои добрые дела по отношению к нынешнему "врагу" и сетовать на его неблагодарность. Вот тут-то и обнаруживается вся тщеславная пустота наших дел милосердия!

Господи, прости нас, грешных, и научи нас по-христиански делать добрые дела во имя любви и во славу Твою!

Много мы уже говорим о добродетели милосердия к ближним; по недостатку времени, кажется, надо переходить ко второй — духовной — стороне этой добродетели, но как можно не покаяться в нашем отношении к самым близким людям — к родителям нашим? Не почитаем ли мы за великую тяжесть кормить их, одевать и вообще покоить их старость? Обеспечены ли они у нас всем необходимым? Не вытолкнул ли кто когда мать или отца из дома? Ведь и такое бывает среди нас, христиан, хотя и страшно в этом признаться! Может, и не грубо это было, а хитро и ловко, сплавляли мы мать или отца к другим детям или в инвалидный дом? Может, отказываясь взять из больницы тяжело больных родителей, тяготясь уходом за теми, кто годами растил нас, ночами не спал у нашей колыбели, жертвовал всем, чтобы вырастить нас?

Может, и наоборот, переманивали к себе в семью, в дом не из искренней любви и желания послужить родителям, а для получения большей жил площади или отдельной квартиры, или чтобы мама стала бесплатной нянькой и домработницей в вашей семье. А подрастали внуки, мама старела, слабела и становилась в тягость, начинала раздражать!

Если среди вас, кающихся Господу, кто-то имеет на совести такую страшную перед Богом вину, торопитесь все изменить, пока живы родители, а если уже поздно, то плачьте и кайтесь, просите прощения у них и у Господа, молитесь за усопших родителей, подавайте милостыню за них!

Есть еще и дела милости духовные:

— поставить на путь истины заблудших, то есть через увещевание обратить грешника. Например, суметь пьяницу, блудника, расточителя, неверующего человека отвратить от греха. Такой поступок низводит на душу милующего благодать."…Обративший грешника от ложного пути его спасет душу от смерти и покроет множество грехов" (Иак. 5, 20).

Вам кажется, что такие дела милосердия совершенно невыполнимы. Однако в истории Церкви таких примеров множество. Когда святые подвижники являлись по велению милующего сердца в развратные города и силою своего духа уводили в места покаяния великих грешниц, и те становились святыми.

Даже в светской литературе есть такие примеры — кто читал "Отверженных" В. Гюго, знает, как великая простота, крайняя нестяжательность и святое доверие к человеку, проявленные сельским священником, в одну минуту перевернули сердце закоснелого во зле каторжника, сделали его христианином, который с этой благодатной минуты только и жил делами благотворения.

Мы, именующие себя христианами, не имеем права равнодушно или с раздражением и злобой относиться к несчастным, погибающим во грехах. Не злобными упреками искореняются пороки, а великой жалостью, терпением, иногда даже просто молчанием.

А главная помощь таким несчастным — это молитва за них! И не однократное воздыхание, а молитва, постоянная молитва со слезами и верой в то, что невозможное нам — возможно Богу! Не умеем мы, Господи, так благотворить ближним!

Мы скорее еще подтолкнем на грех пьяницу, расплатившись с ним за работу водкой. Мы привечаем в своем доме прелюбодейца, бросившего свою семью. Мы совершаем отвратительные поступки на глазах детей, развращаем их души. Не имея терпения в минуту трудную и скорбную, начинаем вслух порицать Бога, поносить христианскую веру, и этим сеем в сердцах, не очень стойких в вере, семя сомнения.

Никогда не забывайте, что слова назидают, а примеры влекут! И зло никогда злом не изживается! Иной раз легче сделать доброе дело, оказать крупную помощь нуждающемуся, чем постоянно оказывать внимание, избегать столкновения, воздерживаться от колкого замечания или такого слова, которым можно оскорбить ближнего. Вот тут-то целое поле для доброделания духовного:

— печального утешить;

— подать добрый совет человеку, находящемуся в затруднении или опасности, не замечаемой им;

— не платить злом за зло, не мстить, не досаждать;

— от сердца прощать обиды.

Всегда ли мы расположены к исполнению этих дел милосердия? Нет, Господи! Скорее все наоборот!

С печальными нам неуютно и трудно, мы стараемся не портить настроение общением с ними, раздражаемся даже, если человек долго не выходит из подавленного состояния.

Видим находящегося в затруднении человека или узнаем, что ему грозит опасность, и в лучшем случае проходим мимо, а то еще и злорадствуем, говоря злые слова, что, мол, мало еще ему, пусть теперь помучается.

Не терпим ни малейшего проступка против нас, особенно если зло нам сделал человек, которого мы любим, желаем непременно отомстить. И если на деле боимся причинить явное зло — не Бога боимся, а неприятностей еще больших для себя: милиционера, суда, — то уж мысленно какие только мщения не воображаем, какого только зла не желаем, вплоть до вечного мучения обидчика! А ведь Господь видит наше сердце и судит нас ни внутреннему нашему состоянию души.

Господи, прости наше жестокосердие! И зарони в наше холодное сердце искру любви и сострадания к людям! Всегда помните, что и без нас много желающих обидеть и оскорбить, причинить зло, а нам надо научиться для начала хотя бы жалеть всех, стараться ежедневно хоть немного отбавлять от огромной горы человеческого страдания и прибавлять к малому холмику человеческой радости.

Date: 2015-08-22; view: 284; Нарушение авторских прав