Самоубийство

Второй феномен – сознательное самоубийство (суицид). В восточных культурах (п.в. японской и индийской) самоубийство – это культовый обряд в виде «харакири», жертвоприношения. Но Восток дело тонкое, оставим его в покое. В Западной же цивилизации экзистенциально поставленная проблема несоответствия человека миру, мира – человеку приобретает черты глобальности в последние столетия. На таком социальном фоне социологам приходится констатировать «помолодение» и расширение суицида, интенсивность его роста и всеохватывающий характер «черного феномена». Сегодня суицидологи фиксируют т.н. сознательный суицид как результат проявления дееспособной воли, когда страдающим лицом является сам активно действующий субъект, знающий об ожидающих его результатах и сознательно выполняющий план насилия. Перед нами, таким образом, обнаруживает себя феномен особой болезни сознания, для которой еще не придумано медицинского термина, но именно по этому своему показателю он становится объектом пристального внимания философов, социологов и даже политиков.

Христианство осуждает самоубийство в качестве следствия впадения в смертный грех уныния, а также как форму убийства в нарушение заповеди «не убий!» (постановление Тридентского собора 1568 г. согласно истолкованию Блаженным Августином шестой заповеди). Эпоха «первых христиан» практически не знает самоубийства. Самому решать свою судьбу можно лишь в определенных границах - от рождения и до смерти. Вторгаться в святую святых - тайны начала и конца - простым смертным не позволяется.

Век Просвещения в лице Д.Юма и Ж.Ж.Руссо сломал представление об абсолютной неприемлемости цивилизованным человечеством права человека на смерть. В XVIII веке философ Д.Юм утверждал в своем знаменитом эссе «О самоубийстве»: «Постараемся же вернуть людям их врожденную свободу, разобрав все обычные аргументы против самоубийства и показав, что указанное деяние свободно от всякой греховности и не подлежит какому-либо порицанию в соответствии с мнениями древних философов».

Подлили масла в огонь и иррационалисты со своей тревогой и безысходностью. Например, пессимистический волюнтаризм Шопенгауэра предполагал в качестве решения трагедии человеческой жизни апологию самоубийства. Его последователь Э.Гартман призывал даже не к индивидуальным, а к коллективным самоубийствам. А экзистенциалисты, в частности Камю, считали, что существование человека – это «бытие к смерти», постоянное решение вопроса самоубийства, осуществление выбора и принятие ответственности за свою жизнь.

Логическим завершением такого по существу атеистического взгляда на самоубийство в истории человеческой культуры явилось принятие советским законодательством в 1922 году в России статьи 148 Уголовного кодекса, совершенно исключающей наказуемость самоубийства и покушения на него и карающей лишь за содействие или подговор к нему.

Значительная часть самоубийств совершается психически здоровыми людьми в результате социально-психологической дезадаптации личности в условиях «микросоциального конфликта». По статистике большая часть самоубийств совершается городской «гнилой интеллигенцией». Интеллектуальный характер самоубийства нашел себе «благоприятную» почву в среде русской эмиграции, чему посвящена талантливо написанная статья Н.А.Бердяева «О самоубийстве».

В «Дневнике писателя» Достоевский предпринял попытку восстановить логику рассуждений «умного самоубийцы». Логика «приговаривающего» самого себя к смерти строится на двух основных понятиях: несвободе рождения и свободе выбора смерти. Несчастный признается, что именно сознание обнаруживает перед ним конечность индивидуального бытия, «грозящий завтра нуль», который не уничтожает даже возможное достижение всеобщей человеческой гармонии. В несоответствии себя миру он приходит к самоубийственному выводу.

Выдающемуся американскому психологу Джемсу (1842-1910 гг.) удалось определить парадигму «несчастного сознания» самоубийцы-интеллектуала, заключенную в двух основных несоответствиях человека и мира:

1) тоска по гармоничному устройству мира, по тому, что «за пределами природы» существует дух, и полная невозможность доказать существование разумного начала вне человека;

2) 2) тоска о Боге как всемогущей личности при невозможности доказать его бытие.

Спасительной силой для человеческого сознания является вера. Это не обязательно должна быть вера в Бога, в бессмертие. Это может быть как-то идея, целеполагание и достижение. В любом случае нужен смысл существования. Иначе грань между жизнью и смертью исчезает, и разницы уже нет. Для того, чтобы жить, нужна, как я уже сказал, вера, жизненная сила. В голове все крутится фраза: «Самоубийство как средство духовного прогресса». Это лозунг фанатика, который, кстати, преисполнен веры. Но это скорее психические отклонения. О ярко выраженных параноидальных самоубийствах я вопрос не поднимаю. Для нормальных же людей вопрос самоубийства не должен доводиться до конца. Это в первую очередь – слабость. Легче всего уйти из этого для кого-то враждебного мира, а вот жить в нем… Для этого нужно быть сильным и гармоничным. Склонно ли сознание к самоуничтожению? К умерщвлению своего материального носителя? Если оно движется по направлению к Истине, к Единству, а не по пути заблуждений и апокалиптических влияний, то нет. И вот тому пример.

Лет двадцать назад американский психолог Д. Розен проанализировал неудавшиеся попытки самоубийств, которых к тому времени он насчитал 1100. Из этого количества самоубийц в живых остались лишь одиннадцать. После прыжка с моста (речь идет о знаменитом мосте «самоубийц» Golden Gate в Сан Франциско) они провели в свободном парении всего три секунды. Но этих секунд было достаточно, чтобы у них произошли не совсем обычные изменения. Мало того, что на теле пытавшихся покончить с собой не осталось ни синяка, ни ссадины, так еще в добавок прошли все болезни, как телесные, так и душевные (а это одна из самых основных причин сведения счетов с жизнью). За три секунды перед их глазами прошла вся жизнь, и никто из них не сказал, что он сам решил выжить, - произошло это как бы само собой.

Общепризнанный факт, что самоубийцы, оставшиеся в живых, выздоравливают и становятся полноценными членами общества. Их сознание «корректируется» во время сильного стресса. Вопрос: кем (чем, как) корректируется сознание? Ответ можно попытаться найти в главе о бессмертии.

В книге доктора Моуди «Жизнь после жизни» (исследование сознания после клинической смерти на примере 150 «умиравших») самоубийство характеризуется как «большое несчастье, которое сопровождается жестоким наказанием»:

«Как сказала одна женщина, "если вы покидаете этот мир со страдающей душой, ваша душа будет страдать и там". Короче, эти люди свидетельствуют о том, что конфликт, который они пытались разрешить путем самоубийства, остается и тогда, когда они умирают, но появляются новые трудности. В своем внетелесном опыте они уже ничего не могут сделать для решения своих проблем, и, кроме того, им приходится видеть трагические последствия совершенного ими» [28].

На закрытие этой темы вспомним Канта, который говаривал, что труд - лучший способ наслаждаться жизнью. А есть еще такое высказывание: «У занятой пчелы нет времени для скорби».