Эпизод с Маргарет

Тем не менее мы еще не поговорили об эпизоде с Мар­гарет, который был критическим моментом во всем, что случилось с ними.

Дениза. Вот тогда я впервые сказала «нет». Я много раз говорила «да», но никогда не говорила «нет». Это произошло три года тому назад. Я тогда еще не занима­лась биоэнергетикой. Мыс Эриком побывали только на одном занятии. Мы знали о том, что она есть, и немно­го пробовали заниматься, но я еще... Эрик влюбился в студентку из своего колледжа, и это происходило в течение нескольких месяцев без моего ведома. Я верну­лась назад после поездки к моим родителям, куда я отвезла детей на несколько месяцев. Когда я вернулась назад и он рассказал мне об этом, то я догадалась, что это чувство сильнее, чем его прежние любовные исто­рии с другими женщинами. Это действительно разрыва­ло его на части. Но лучше ты сам расскажи об этом... Что в результате получилось...

Я. Расскажи свою часть этого, как все это восприни­малось тобой.

Дениза. Я была ужасно потрясена. Я совершенно не была готова к этому. Сначала я попыталась отстранить­ся. Это был первый или второй год его преподавания в колледже в другом городе. Он обычно уезжал туда на три дня и затем возвращался домой. И ты знаешь, я бы­ла очень горда, что мой муж настолько свободен и я до­веряю ему, поэтому то, что он мне рассказал, просто привело меня в шок. Оглядываясь назад, я понимаю, что было очень глупо и наивно с моей стороны не ожидать ничего подобного. Но я предпочитала прятать голову в песок.

Я. У меня есть один вопрос. Очевидно, что тут дело было не в том, что у него появилась девушка, не это тебя потрясло, ведь такое случалось и раньше, если я правиль­но тебя понял. Все дело было в том, что он действительно очень сильно увлекся этой девушкой.

Дениза. Да, это правда. Но я хотела еще кое-что доба­вить. Одна из причин моего потрясения была в том, что мы уже пару лет не пробовали изменять друг другу, и я думала, что мы все больше и больше приближаемся к мо­ногамии, я так, например, уж точно. Я не понимала, что у Эрика все было не так, как у меня. Это было неожидан­но. Ведь прошло уже около двух лет с тех пор, как было нечто подобное. Тогда мы решили, что продолжение ис­следований таких отношений слишком болезненно и не стоит той эмоциональной энергии, которая на него тра­тится. Такой стиль жизни требовал слишком много сил, и мы решили отказаться от него. Во всяком случае, в ре­зультате этого кризиса я попыталась как-то воспринять идею о возможности отношений сразу у нас троих. И я за­шла настолько далеко, насколько могла в согласии на та­кие отношения. Насколько я помню, из этого ничего не получилось, прежде всего из-за самого Эрика. Он не хотел трехсторонних отношений. Но я не могла примириться с тем, что он вел двойную жизнь, отдельно с ней и отдель­но со мной. Если бы все были вместе — это одно дело, но иметь две разные семьи, в разных местах, с двумя раз­ными женщинами — я просто не могла согласиться с этим. В результате я сказала «нет», и точка. И это было настоящее «нет». Я никогда в жизни не чувствовала себя такой сильной.

Эрик. Но такая жизнь была мне очень по душе. Это было невероятно привлекательно. С одной стороны, жить со своей семьей, с Денизой. А в то же время уезжать на три дня в неделю и жить с другой женщиной, которую я очень полюбил, которая возбуждала меня совсем по-другому, и ее вполне устраивал такой образ жизни. Это было дьявольски привлекательно для меня, настолько, что я упорно настаивал на своем. И я действительно говорил тогда: «Это то, что мне нужно, это моя природа — то, что я хочу и могу, так почему бы нет?» Еще я говаривал: «В та­кой жизни есть особое возбуждение и сила, которая мне очень нравится, это очень заводит». Казалось, «нет» Дени­зы происходило от каких-то старых общественных запре­тов и от ревности. Наверное, ты знаешь, что чувствуют, оказавшись в такой ситуации. В результате я сказал: «Я не собираюсь расставаться с этим прекрасным шансом в моей жизни, чтобы продолжать жить по этим дурацким правилам, от которых мы давно уже отказались, и подда­ваться твоему чувству опасности для себя». И ты знаешь, я продолжаю утверждать Денизе, что в некотором смысле наши отношения никогда не были лучше, чем в течение этого периода. Я сказал тогда: «Против чего ты возража­ешь? Это не более чем простая ревность и страх, а все это мелкие чувства». Что тогда было! Дениза превратилась в разъяренную львицу, властную и сильную, отстаиваю­щую свое право на то, что она хочет и чего требует. И эта сила ее и мощь порождали особое очарование, которого никогда прежде не было. Ты знаешь, сила моей личности всегда была проклятием нашего брака. Что там какая-то Дениза? Что она вообще значит? Кроме того, что она лишь эхо других людей. И отношения между нами стали такими мощными и интенсивными, что я даже забывал о другой женщине. Я имею в виду, что когда я не виделся с Маргарет дня три или четыре и мы погружались с Дени- зой в эти страсти, то я даже не хотел видеть Маргарет, хотя и была такая возможность. Я хотел оставаться с Денизой, с тем, что происходило между нами. Дениза оказалась прижатой к стенке, в результате чего из этого кризиса возникла такая сила. И вместо того чтобы рассы­паться на части, как это бывало раньше, она воспряла, оставила все свои «аспекты и атрибуты» и явилась воору­женной и в блеске славы. Здесь, как я понимаю, вы могли бы поговорить о возможной подсознательной мотивации и о чем-то подобном. Но я знаю, что в течение многих лет, после психического расстройства Денизы, и потом, когда это повторялось во второй и в третий раз, у меня были ночные страхи, что Дениза снова сорвется, что она слиш­ком слаба. Я понимал, что должен быть очень осторож­ным, что я не должен делать ничего такого, что может уг­рожать ей, я был в ловушке из-за ее болезни. Понимаешь, для меня это было западней. Я не решался флиртовать с другими женщинами, это могло испугать ее слишком сильно и вовсе выбить из колеи. Я не осмеливался быть слабым и безответственным, говоря, например: «Катись все к чертям. Надоело работать, хочу быть бродягой», — потому что Дениза могла не справиться с этим. Вполне возможно, что в некотором смысле я стремился выско­чить из этой ловушки. И что же случилось, когда я все- таки попытался из нее выбраться. Дениза прошла через это, и мне стало вполне очевидно, что я могу больше ничего подобного не бояться.

Дениза. В ту ночь, когда я пошла прогуляться, я, дей­ствительно, гуляла, он знал, что со мной все в порядке.

Эрик. Это не было так просто.

Дениза (перебивает). Я так делала и раньше.

Эрик. Да, но тогда было другое дело. Я был готов уйти и жить с Маргарет, но твоя сила и красота, когда ты наста­ивала на своем и проявила себя во всей полноте,— все это поразило меня. Вот что случилось. Но видишь, это другой пример, подтверждающий мои слова о том, что все разви­тие нашего брака происходило из самых ужасных кризисов.

«Я могу выбрать болезнь!»

Я. Как я понял из твоих слов, это то, что еще до истории с Маргарет ты был скован в своем поведении болезнью Денизы. И я бы хотел спросить тебя, Дениза, действительно ли ты была больна?

Дениза. Да, у меня тоже были серьезные сомнения, не знаю, правда, подходит ли в данном случае это слово.

Я на самом деле не знаю, что ответить на этот вопрос. Но я хотела бы сказать тебе одну вещь, Карл. В последний раз это было в конце истории с Маргарет, и на меня вдруг на­шло — мы пили весь вечер и отчаянно пытались решить нашу проблему. Это уже было после того, как он сказал: «Хорошо, пусть будет по-твоему. Я останусь, я откажусь от нее». Но мы были все еще захвачены этой проблемой. И я начала чувствовать, что я теряю свои границы, свое «Я». Возникли самые странные ощущения. И помню, раска­чиваясь в кресле, с бокалом в руке, я сказала себе: «Bay, да у меня есть выбор. Я могу взять и «заболеть» и вызвать массу проблем. В этом деле у меня есть выбор». Оглядываясь назад и вспоминая свой первый срыв и два следующих, я понимаю, что тогда в первый раз поняла — какая-то часть меня выбирала такой путь. А затем появи­лось ощущение, что у меня есть силы делать или не делать этого и понимание того, что я именно не хочу так. И в те­чение дня или около того я пришла в себя. Я перестала расползаться. Но это было большим открытием — что я могу выбирать. И тогда я по-другому посмотрела на свои прошлые действия и поняла, что я причиняла много боли, но и себя ранила этим тоже. Хотя, думаю, это связано с моей общей слабостью, я была не в состоянии вынести все, что со мной происходило. Я была настолько зависима от обстоятельств, так легко поддавалась внушениям окружающих людей, что смогла наконец почувствовать жалость к себе или к кому-то еще лишь тогда, когда стала больше понимать почему.

Date: 2015-08-24; view: 294; Нарушение авторских прав