Короткая прямая. Начать с того, что не подходит оно и для места действия кукол уличных представлений русских народных кукольников

Начать с того, что не подходит оно и для места действия кукол уличных представлений русских народных кукольников, героем которых был Петрушка. Складная ширма в рост человека. Ширина ее створок всего шестьдесят-семьдесят сантиметров. Никакого задника, никаких падуг, никаких кулис и, конечно, никакого пола. То есть ни одного признака, определяющего понятие «сцена». Выйти кукле не из-за чего и уйти не за что. Можно только выскочить снизу и провалиться вниз. Таким образом, местом действия является ширма. Да, по существу, и не сама ширма, а только ее верхний край, некая прямая, которую мы, профессионалы, называем почему-то грядкой. На рисунке, как мне кажется, все это изображено достаточно понятно.

Далеко отойти от грядки кукла не может. Глаза зрителя, даже в том случае, если он стоит на том же полу или на той же земле, на которой стоит ширма, все равно находятся ниже грядки, и всякий отход куклы от этой грядки все больше и больше будет срезать ее видимость снизу. А если кукла отойдет на сорок-пятьдесят сантиметров, зритель может не увидеть даже кукольной головы. Особенно если эта маленькая кукла надета на пальцы рук. Мы ее называем перчаточной.

Все это я знаю не только по театральному, но и по своему личному опыту. На моих сольных концертах с куклами я пользуюсь как раз такой ширмой, складное устройство которой, как вы знаете, сделано по образцу ширмы Ивана Афиногеновича Зайцева. Разница только в том, что рейки, из которых связаны рамы зайцевской ширмы (она стоит в музее нашего театра), деревянные, а мои дюралевые.

Таким образом, движение кукол за грядкой может происходить только по прямой. Ни вниз, ни вверх, ни в глубину. Даже разойтись куклам трудновато. Задняя кукла будет «затапливаться». А ведь кукол только две. И у Зайцева и у меня только по две руки.

Испытывал ли Зайцев, испытываю ли я какие-либо неудобства от этой ограниченности места действия и лимитированности количества одновременно действующих кукол? (Третья кукла может появиться после того, как уйдет первая или вторая.)

Хочу ли я расширить ширму и пригласить туда еще одного актера?

Нет, я уже говорил, что не хочу. И Зайцеву это в голову не приходило. И никаких неудобств в этой ограниченности возможностей я не испытываю. И Зайцев не испытывал. Он даже и не задумывался над этим.

А мне приходится задумываться, так как для того, чтобы объяснить кому-нибудь что-нибудь, нужно думать. Иначе скажешь ерунду. Так вот: в искусстве два плюс два как минимум пять, потому что если это четыре, так это не искусство, а жизнь. Конечно, если не пять, а десять, так еще лучше. Чем больше расстояние между средствами выражения и тем, что эти средства выразили, тем, как правило, сила эмоционального воздействия больше. Меня всегда гораздо больше удивлял фокусник, бравший в кулак копейку и вынимавший из этого кулака бесконечное количество разноцветных платков, чем фокусник, снабженный громоздкой аппаратурой. Даже тогда, когда в одном и том же завязанном веревкой ящике он менял одну девушку на другую, мне это не казалось чудом.

Зайцевская ширма была как бы «вещь в себе». Предмет. Все равно, где ее поставить. Во дворе, на лужайке, у стены Сухановского монастыря в ярмарочной сутолоке приходского праздника.

Не важно, какой будет «задник» у Петрушки – небо, деревья, облупленная монастырская стена. Все равно. Потому что ширма единственна, и единственна на ней кукла. И то, что кукла появляется снизу, никого не удивляет. Откуда же иначе? И это вовсе не значит, что она выскочила из-под земли и провалилась в землю. Нет, она просто вошла в игровое пространство, как входит актер на сцену из-за кулисы. Из «ниоткуда».

И еще одним удивительным свойством обладает короткая прямая кукольной ширмы. Кукла на ней всегда кажется большой и очень выразительной. Ей ведь ничто не мешает. Ее ничто не загораживает, и она ничего не загораживает. Вы, наверное, заметили, что кошка, идущая по коньку крыши, кажется куда больше, чем та же кошка рядом с вами на тротуаре. Не только больше, но и выразительнее. Это потому, что она единственна. Крыша, небо и кошка. Вот так же и кукла на грядке ширмы. Все внимание только к ней, к каждому ее движению, к каждому повороту. Освобожденное от какого-либо антуража, оживление неживого становится чудом.

Date: 2015-08-24; view: 365; Нарушение авторских прав