Глава 25. Право вооруженных конфликтов 3 page

При ведении военных действий в воздухе надлежит принимать меры для минимизации ущерба гражданским лицам и объектам, в частности предупреждать о нападениях, могущих затронуть гражданское население.

Дополнительный протокол I провозглашает принцип уважения и защиты санитарных летательных аппаратов и устанавливает условия такой защиты.

Стороны в конфликте не имеют права использовать санитарную авиацию для получения военного преимущества перед противником, в частности для сбора или передачи разведывательных сведений.

25.9. Защита прав личности во время вооруженного конфликта

Правовой режим раненых и больных. Режим данной категории лиц регламентируется главным образом Женевской конвенцией об улучшении участи раненых и больных в действующих армиях 1949 г. и Женевской конвенцией об улучшении участи раненых, больных и лиц, потерпевших кораблекрушение, из состава вооруженных сил на море 1949 г. Ранеными и больными в целях предоставления защиты, предусмотренной нормами международного гуманитарного права, считаются гражданские лица и военнослужащие, находящиеся в районе вооруженного конфликта, которые вследствие травмы, болезни, другого физического расстройства или инвалидности нуждаются в медицинской помощи или уходе и которые воздерживаются от любых враждебных действий. К этой категории относятся также роженицы, новорожденные, немощные, беременные женщины. Гражданские лица и военнослужащие, которые подвергаются опасности на море или в других водах в результате несчастного случая с перевозившим их судном или летательным аппаратом и которые воздерживаются от любых враждебных действий, считаются потерпевшими кораблекрушение.

Независимо от того, к какой воюющей стороне они принадлежат, эти лица пользуются покровительством и защитой и имеют право на гуманное обращение; им предоставляется в максимально возможной степени и в кратчайшие сроки медицинская помощь.

Во всякое время, и в особенности после боя, стороны должны принять все возможные меры к тому, чтобы разыскать и подобрать раненых и больных и оградить их от ограбления и дурного обращения. Не допускается ограбление мертвых (мародерство).

Стороны, находящиеся в конфликте, должны зарегистрировать все данные, способствующие установлению личности оказавшихся в их власти раненых, больных, потерпевших кораблекрушение и умерших неприятельской стороны. Эти данные должны быть по возможности скорее доведены до сведения национального справочного бюро по делам военнопленных для передачи их державе, за которой числятся эти лица, через центральное агентство по делам военнопленных, подлежащее учреждению в нейтральной стране.

Запрещается добивать или истреблять раненых, больных, потерпевших кораблекрушение, преднамеренно оставлять их без медицинской помощи или ухода, предумышленно создавать условия для их заражения, подвергать этих лиц, даже с их согласия, физическим увечьям, медицинским или научным экспериментам, удалению тканей или органов для пересадки, кроме случаев, когда это оправдано состоянием здоровья лица и соответствует общепринятым медицинским нормам. Упомянутые лица имеют право отказаться от любой хирургической операции. Сторона, вынужденная оставить неприятелю раненых или больных, обязана оставить вместе с ними, насколько это позволят военные условия, часть своего санитарного персонала и снаряжения для содействия уходу за ними.

Когда позволяют обстоятельства, должны заключаться соглашения о перемирии или прекращении огня, чтобы подобрать раненых, оставшихся на поле боя, и произвести обмен ими.

Оказавшись во власти противника, раненые, больные и потерпевшие кораблекрушение считаются военнопленными, и к ним применяются нормы международного права, касающиеся военнопленных.

Режим военного плена. Основным международно-правовым документом, определяющим режим военного плена, является Женевская конвенция об обращении с военнопленными 1949 г., согласно которой военнопленными являются следующие категории лиц, попавшие во власть неприятельской стороны во время войны или вооруженного конфликта: личный состав вооруженных сил воюющей стороны; партизаны, личный состав ополчений и добровольческих отрядов; личный состав организованных движений сопротивления; некомбатанты, т.е. лица из состава вооруженных сил, не принимающие непосредственного участия в военных операциях, например врачи, юристы, корреспонденты, различный обслуживающий персонал; члены экипажей судов торгового флота и гражданской авиации; стихийно восставшее население, если оно открыто носит оружие и соблюдает законы и обычаи войны.

Военнопленные находятся во власти неприятельской державы, а не отдельных лиц или воинских частей, взявших их в плен. С ними следует всегда обращаться гуманно. Ни один военнопленный не может быть подвергнут физическому калечению либо научному или медицинскому эксперименту, запрещается дискриминация по признаку расы, цвета кожи, религии, социального происхождения. Эти положения действуют и в отношении участников гражданских и национально-освободительных войн.

Военнопленные должны размещаться в лагерях и в условиях, не менее благоприятных, чем условия, которыми пользуется армия противника, расположенная в этой местности. Лагерь военнопленных находится под ответственностью офицера регулярных вооруженных сил держащей в плену державы.

Военнопленных (за исключением офицеров) можно привлекать к работам, не связанным с военными действиями: сельское хозяйство, торговая деятельность, работы по домашнему хозяйству, погрузочно-разгрузочные работы на транспорте. Их нельзя лишать права переписки с семьей. Они имеют право получать посылки с продуктами питания, одеждой и проч. Военнопленные могут обращаться с просьбами к военным властям, под контролем которых они находятся, направлять жалобы представителям державы-покровительницы. Военнопленные избирают из своей среды доверенных лиц, которые представляют их перед военными властями, представителями державы-покровительницы, Общества Красного Креста.

Военнопленные подчиняются законам, уставам и приказам, действующим в вооруженных силах держащей в плену державы.

За совершенные проступки военнопленного может судить только военный суд. Запрещаются всякие коллективные наказания за индивидуальные проступки. Если военнопленный предпринял неудавшуюся попытку к побегу, он несет только дисциплинарное взыскание, равно как и те военнопленные, которые оказывали ему помощь. Военнопленный, совершивший удачный побег и вновь попавший в плен, может быть наказан за свой побег только в дисциплинарном порядке. Однако к нему могут быть применены более строгие меры охраны.

Военнопленные освобождаются или репатриируются тотчас же после окончания военных действий. Однако это положение не распространяется на военнопленных, против которых возбуждено уголовное дело, а также на тех военнопленных, которые осуждены по законам держащей в плену державы.

Конвенция предусматривает организацию справочных бюро и обществ помощи военнопленным. Для концентрации всех сведений о военнопленных предусматривается создание центрального справочного бюро в нейтральной стране.

25.10. Международно-правовая регламентация окончания

военных действий и состояния войны

Окончание военных действий и состояния войны - это акты, отличающиеся один от другого как по способам их юридического оформления, так и по тем правовым последствиям, которые они порождают для воюющих сторон.

Наиболее распространенными формами прекращения военных действий являются перемирие и капитуляция. Перемирие представляет собой временное прекращение военных действий, осуществляемое на основе взаимного соглашения между участниками вооруженного конфликта. Различают два вида перемирия: местное и общее.

Местное перемирие преследует цель приостановить военные действия между отдельными частями и подразделениями на ограниченном участке театра военных действий. Как правило, оно направлено на решение частных задач: подбор раненых и больных, погребение мертвых, эвакуация из осажденных районов лиц из числа гражданского населения, посылка парламентеров и т.д.

Общее перемирие существенно отличается от местного. Во-первых, в случае общего перемирия военные действия приостанавливаются на всем театре военных действий. Во-вторых, общее перемирие при определенных обстоятельствах (например, если стороны в конфликте формально не заявили о наличии состояния войны между ними) способно не только приостановить военные действия, но и привести к их прекращению. В этом случае общее перемирие как акт не только военный, но имеющий и политическое значение оформляется воюющими сторонами в договорно-правовом порядке со всеми вытекающими из этого юридическими последствиями. В качестве примеров можно назвать Соглашение о военном перемирии в Корее от 27 мая 1953 г., Соглашение о прекращении огня в Алжире от 18 марта 1962 г., Соглашение о прекращении войны и восстановлении мира во Вьетнаме от 27 января 1973 г. Все эти Соглашения содержали два общих для них положения: прекращение военных действий и взаимное возвращение всех военнопленных в установленные сроки.

Специфической формой приостановления военных действий является выполнение участвующими в конфликте государствами решения Совета Безопасности, принятого на основании ст. 40 Устава ООН, о "временных мерах", которые могут включать, в частности, прекращение огня, отвод войск на заранее занятые позиции, освобождение определенной территории и т.д.

Согласно IV Гаагской конвенции о законах и обычаях сухопутной войны 1907 г. всякое существенное нарушение перемирия одной из сторон дает право другой отказаться от него и даже в крайнем случае немедленно возобновить военные действия (ст. 40).

Однако нарушение условий перемирия отдельными лицами, действующими по собственному почину, дает только право требовать наказания виновных и компенсации за понесенные потери, если таковые случились (ст. 41).

Капитуляция - это прекращение сопротивления вооруженных сил или их части. Как правило, при капитуляции все вооружение, военное имущество, военные корабли, самолеты переходят к противнику. Сдающиеся войска подвергаются военному плену. Капитуляция отличается от перемирия тем, что капитулирующая сторона лишается даже формального равенства с победителем. Разновидностью капитуляции является безоговорочная капитуляция. Так, после разгрома фашистской Германии 8 мая 1945 г. в Берлине был подписан Акт о военной капитуляции германских вооруженных сил. После победы над империалистической Японией 2 сентября 1945 г. в Токийской бухте был подписан Акт о капитуляции Японии. Акты предусматривали безоговорочную капитуляцию всех германских и японских вооруженных сил, их полное разоружение и сдачу в плен командованию союзных армий.

Согласно обычной норме международного права нарушение условий капитуляции составляет международное правонарушение, если оно совершено по указанию правительства воюющей стороны, или военное преступление, если оно совершено без такого указания. Такое нарушение может повлечь либо адекватные ответные действия, либо наказание виновных как военных преступников.

Основным международно-правовым средством прекращения состояния войны между воюющими сторонами является заключение мирного договора. Подобные договоры охватывают широкий круг вопросов, касающихся урегулирования политических, экономических, территориальных и других проблем (обмен военнопленными, ответственность военных преступников, возобновление действия договоров, реституции, репарации, восстановление дипломатических и консульских отношений и т.п.) в связи с прекращением состояния войны и восстановлением мира между воюющими.

Так, окончание Первой мировой войны получило свое международно-правовое оформление в виде ряда мирных договоров 1919 - 1920 гг., которые составили так называемую Версальскую систему мирных договоров. После Второй мировой войны страны антигитлеровской коалиции подписали в 1947 г. выработанные на Парижской мирной конференции мирные договоры с Италией, Финляндией, Румынией, Венгрией и Болгарией.

Практике известны и другие способы прекращения состояния войны, например односторонняя декларация, когда восстановление мирных отношений является результатом инициативы одной стороны. Так, Советский Союз в свое время прекратил состояние войны с Германией путем издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 25 января 1955 г.

Состояние войны может быть прекращено принятием двусторонней декларации. Например, 19 октября 1956 г. СССР и Япония подписали Совместную декларацию о прекращении состояния войны, согласно которой между Советским Союзом и Японией прекращалось состояние войны и восстанавливались "мир и добрососедские дружественные отношения".

Обращение к последним двум формам прекращения состояния войны объясняется, в частности: в случае с Германией - ее расколом на два государства, а в случае с Японией - существованием неурегулированного территориального вопроса.

25.11. Проблемы международно-правового регулирования

отношений, возникающих в период вооруженных конфликтов

немеждународного характера

В последние десятилетия наметилась устойчивая тенденция к увеличению числа внутригосударственных вооруженных конфликтов по сравнению с международными. Так, между 1900 и 1941 гг. из 24 вооруженных конфликтов 19 были международными и только пять - внутригосударственными. Из 97 вооруженных конфликтов, произошедших в период с 1945 по 1970 г., только 15 были международными, 26 - внутригосударственными, а 56 носили смешанный характер или являлись антиколониальными войнами.

По данным Стокгольмского международного института исследований проблем мира (СИПРИ), с 1990 по 2002 г. произошли крупные вооруженные конфликты в 46 точках Земли. Лишь три конфликта имели межгосударственный характер, главной проблемой в остальных был спор о территории или власти не между государствами, а между сторонами внутри государств, хотя в нескольких конфликтах не обошлось без иностранного или международного участия. По нашим подсчетам, с 2002 по 2012 г. из 42 вооруженных конфликтов 30 носили немеждународный характер.

Совершенно иная картина наблюдается в сфере права вооруженных конфликтов. Если право международных вооруженных конфликтов довольно детально кодифицировано и располагает правовым механизмом международного контроля, то право вооруженных конфликтов немеждународного характера состоит из небольшого числа договорных норм, сформулированных к тому же в самом общем виде, и отличается отсутствием механизма международного контроля за их соблюдением.

Этот разрыв между объемом договорных норм, применимых в международных и немеждународных вооруженных конфликтах, может быть компенсирован за счет развития международного обычного права. В 2005 г. было опубликовано проведенное под эгидой МККК исследование по установлению обычных норм международного гуманитарного права. Основные авторы этого труда - Ж.-М. Хенкертс и Л. Досвальд-Бек - пришли к выводу, что можно выделить 161 правило, являющееся международным обычаем, из этого числа 135 правил применимы как в международных, так и в немеждународных вооруженных конфликтах, по 8 правилам существуют некоторые сомнения относительно их применимости в немеждународных конфликтах, и только 18 обычно-правовых норм действуют исключительно в международных конфликтах. Несмотря на то что использованная в этом исследовании методика установления практики государств и opinion juris вызвала целый ряд нареканий как со стороны отдельных ученых, так и со стороны ряда государств и полученные результаты оказались, пожалуй, слишком оптимистичными, подобная работа по выявлению международных обычаев, действующих в вооруженных конфликтах, была проведена впервые и в целом показала, что международное право, применимое в немеждународных конфликтах, не стоит на месте и не может быть сведено к содержанию договорных норм.

Более чем полуторавековой опыт кодификации и прогрессивного развития международного права, применяемого в период вооруженных конфликтов, свидетельствует о том, что государства, будучи основными участниками нормотворческого и правоприменительного процессов, неизменно проявляли особую сдержанность и осторожность при выработке норм, призванных регулировать комплекс отношений, возникающих в ходе вооруженных конфликтов немеждународного характера. Отмеченная выше сдержанность объясняется, с одной стороны, нежеланием государств ограничивать международно-правовыми нормами свободу действий центрального правительства в отношении оппозиции, ведущей против него вооруженную борьбу, а с другой - опасением легализации вмешательства во внутренние дела государства, на территории которого происходит конфликт, со стороны другого государства или группы государств, т.е. вмешательства, ведущего к нежелательной для центрального правительства интернационализации внутреннего вооруженного конфликта.

Названными причинами в значительной мере объясняется относительно скромный удельный вес договорных норм, применяемых в период вооруженных конфликтов немеждународного характера, в общей массе нормативного материала, составляющего юридическую основу права вооруженных конфликтов. Так, из ныне действующих в этой отрасли международного права около 20 источников, содержащих в общей сложности более 600 статей, лишь одно соглашение, насчитывающее 28 статей, имеет непосредственное отношение к проблематике внутренних вооруженных конфликтов. Этим документом является упоминавшийся ранее Дополнительный протокол к Женевским конвенциям от 12 августа 1949 г., касающийся защиты жертв вооруженных конфликтов немеждународного характера (Протокол II), развивающий и дополняющий ст. 3, общую для всех четырех Женевских конвенций 1949 г.

События времен гражданской войны в Испании обусловили появление в праве вооруженных конфликтов первого положения, относящегося к сфере вооруженных конфликтов немеждународного характера, - ст. 3, общей для четырех Женевских конвенций 1949 г.

После Второй мировой войны практическую реализацию получила идея прав человека. Международное право в области защиты прав человека начинает все активнее вмешиваться во внутренние дела государств. При всех различиях между гуманитарным правом, применяемым во время немеждународных вооруженных конфликтов, и правом прав человека следует иметь в виду, что и то и другое имеет общую цель - обеспечить уважение человеческого достоинства при всех обстоятельствах. Поэтому с исторической точки зрения вполне логично, что всего лишь через год после провозглашения в 1948 г. ООН Всеобщей декларации прав человека были приняты нормы права, относящиеся к конфликтам, происходящим внутри государств. Предоставляемая ими защита была расширена через 30 лет в Протоколе II в значительной степени благодаря Международному пакту о гражданских и политических правах 1966 г.

За государством, конечно, остается право применять силу для восстановления на своей территории закона и порядка. В международном праве нет ограничений суверенитета государства по отношению к внутренним конфликтам, аналогичных содержащемуся в Уставе ООН запрещению прибегать к силе для решения международных споров. Оно лишь ограничивает методы, которыми можно восстанавливать закон и порядок. Это значит, что право государства выбирать средства и методы теперь не является неограниченным.

Статья 3, общая для всех четырех Женевских конвенций 1949 г., содержит перечень правил, которые, по мнению Международного суда ООН, изложенному в его решении от 27 июня 1986 г. по поводу спора между Никарагуа и США, являются отражением основных принципов гуманности. Авторитетное мнение Международного суда позволяет рассматривать положения ст. 3 не только в качестве императивных норм международного договорного права, но и в качестве юридически обязательных норм обычного права.

Дополнительный протокол II к Женевским конвенциям 1949 г. содержит 28 статей, развивающих положения ст. 3, которая, однако, продолжает оставаться в силе для участников Женевских конвенций и, в частности, для государств, не ратифицировавших Протокол II.

Наряду с довольно скромным по объему и количеству нормативным материалом договорно-правового характера существуют и нормы обычного права, имеющие особое значение для ограничения насилия в период внутригосударственных конфликтов. Как было отмечено выше, все содержание ст. 3 сегодня следует рассматривать как часть обычного права. Кроме этого, ряд обычных норм права вооруженных конфликтов можно выделить для областей, не охватываемых ст. 3 и лишь частично охватываемых конкретными положениями Протокола II.

Речь, в частности, идет о нормах, которые ограничивают выбор средств и методов ведения военных действий. Однако, как нередко бывает с нормами обычного права, сложно документально обосновать их применение, так как для этого надо учитывать и тщательно изучать действия участвующих в конфликте сторон.

В ст. 3 Женевских конвенций говорится, что находящиеся в конфликте стороны будут стремиться путем специальных соглашений ввести в действие все или часть остальных положений этих Конвенций, т.е. положений, применяемых в период международных вооруженных конфликтов. Примером такого соглашения может быть четко выраженное или подразумеваемое согласие с тем, что с лицами, участвующими в военных действиях, будут обращаться согласно положениям Женевской конвенции 1949 г. об обращении с военнопленными.

Отметим, что право вооруженных конфликтов немеждународного характера имеет одну примечательную особенность, связанную с характером правосубъектности сторон, участвующих в такого рода конфликтах, и заключающуюся в том, что для его соблюдения оно должно быть принято обеими сторонами, т.е. правительством и вооруженной оппозицией.

Однако международное право имеет обязательную силу только для его субъектов, которыми являются прежде всего государства. В принципе повстанцы могут приобрести статус субъекта международного права со всеми вытекающими из этого последствиями, но только в том случае, если они признаны в таком качестве, что не имело места уже в течение многих лет. Вместе с тем не подлежит сомнению, что как с теоретической, так и с практической точки зрения право вооруженных конфликтов налагает определенные обязательства на вооруженную оппозицию. Это позволяет избегать постановки вопроса - политически очень взрывоопасного - о признании повстанцев. Кроме того, в ст. 3 четко сказано, что применение ее положений не затрагивает юридического статуса находящихся в конфликте сторон.

Согласно доктрине международного права ст. 3 Женевских конвенций применима, когда правительство и (или) организованные вооруженные группы противостоят друг другу в боях с участием большого количества людей и с применением оружия. Правительство, как правило, использует в таких ситуациях армию по той причине, что не может контролировать ситуацию обычными полицейскими силами. Повстанцы ведут борьбу с существующим режимом путем проведения военных операций, что предполагает определенную степень организованности. Очевидно, лишь в том случае, когда воюющие организованы и находятся под управлением лиц, ответственных за их действия, можно реально рассчитывать на то, что международные нормы будут уважаться и применяться.

Протокол II содержит разъяснение, что "случаи нарушения внутреннего порядка и возникновения обстановки внутренней напряженности, беспорядки, отдельные и спорадические акты насилия и иные акты аналогичного характера" сами по себе не являются вооруженными конфликтами и поэтому не подпадают под действие международного гуманитарного права.

Статья 3 является довольно гибким инструментом права, адекватным ситуациям внутренних конфликтов, которые всегда чрезвычайно сложны в социально-политическом отношении. Лишь слегка обозначенные условия ее применимости дают возможность в каждом конкретном случае потребовать соблюдения ст. 3, не давая точной правовой оценки фактической ситуации. Благодаря этому власти иногда бывают избавлены от необходимости признать неустойчивость своего положения.

Статья 1 Протокола II требует, чтобы повстанцы осуществляли "такой контроль над частью... территории, который позволяет им осуществлять непрерывные и согласованные военные действия и применять настоящий Протокол". Контроль над территорией является дополнительным условием, поставленным Протоколом II. Гражданские войны в Испании и Нигерии, где повстанцы контролировали часть территории этих стран, являются примерами этой суженной (по сравнению со ст. 3 Женевских конвенций 1949 г.) области применения. Из этого некоторые исследователи делают не лишенный основания вывод, что действующее право вооруженных конфликтов различает два типа внутригосударственных вооруженных конфликтов: немеждународные вооруженные конфликты высокой интенсивности, к которым применимы одновременно и общая ст. 3, и Протокол II, и другие внутренние вооруженные столкновения, к которым применима лишь ст. 3. Такое положение дел справедливо оценивается как неудовлетворительное, так как оно затрудняет правовую квалификацию внутригосударственных конфликтов, способствуя зачастую необоснованной их политизации, что, как правило, осложняет урегулирование таких конфликтов с помощью преимущественно юридических процедур.

Сближению условий применения ст. 3 и Протокола II могла бы способствовать практика государств при соответствующих обстоятельствах. Решить указанную проблему, очевидно, можно и путем принятия государствами односторонних заявлений при ратификации Дополнительного протокола II.

Последнее относится не только к правительствам. Вооруженная оппозиция в любой форме может выразить намерение соблюдать нормы права вооруженных конфликтов. Такое заявление может быть желательным в политическом плане, поскольку указывает на признание правовых обязательств, но с правовой точки зрения оно не обязательно, так как повстанцы и без него обязаны соблюдать международное гуманитарное право, применимое к данному конфликту.

В связи с этим уместно привести следующие суждения известного американского юриста-международника О. Шахтера. Участвующие во внутренних, и даже крупных, вооруженных конфликтах правительства обычно отрицают применимость ст. 3. Так, например, в 1980-х годах гражданские войны в Афганистане, Сальвадоре и Никарагуа не рассматривались правительствами этих стран как относящиеся к сфере действия ст. 3. Однако в деле "Никарагуа против Соединенных Штатов" (1986) Международный суд признал, что конфликт между правительством Никарагуа и повстанческими формированиями "контрас" подпадает под положения ст. 3, в то время как действия Соединенных Штатов против Никарагуа и на территории страны подпадают под нормы, применимые к международным конфликтам.

Статус и обязанности повстанцев в соответствии со ст. 3 и Протоколом II в ряде отношений остаются неопределенными. Ясно, что на повстанцев распространяется действие уголовного права данного государства, за теми исключениями, которые связаны с обязательствами по ст. 3. Они не являются полноправными комбатантами, но в соответствии со ст. 3 приобретают юридический статус, как только порог конфликта превышает определенный минимальный стандарт.

Возникает вопрос: связывает ли их со своей стороны договор, который они не подписывали? Один из ответов заключается в том, что они должны быть связаны обязательствами государства, в котором претендуют на роль законного правительства. Если они не претендуют на правительственную власть, тогда распространение на них соответствующих обязательств в силу их собственного утверждения о том, что они являются не просто бандами, а ответственными организациями, преследующими законные цели, было бы по меньшей мере спорным. В практическом плане соблюдение ими соответствующих обязательств мотивируется в основном заинтересованностью во взаимности со стороны правительства.

С чисто исторической точки зрения интерес может представлять ситуация, когда государство, участвующее в конфликте, заявляет о признании повстанцев в качестве воюющей стороны, в результате чего гражданская война становится объектом права, применяемого в период международных вооруженных конфликтов. Такое заявление последний раз было сделано в 1902 г. во время англо-бурской войны.

Если соблюдены условия, позволяющие считать конфликт настоящей гражданской войной, третьи страны могут официально - посредством односторонних заявлений - признать повстанцев, в результате чего их отношения с обеими участвующими в конфликте сторонами начинают регулироваться правилами нейтралитета. Никакие из этих форм признания сегодня не действуют, поскольку нет правительства, которое захотело бы предпринять такой односторонний правовой шаг. А третьи страны избегают, таким образом, обвинений во вмешательстве во внутренние дела суверенных государств.

Статья 3 вводит в действующее международное право нормативное запрещение совершать следующие действия в отношении лиц, "которые непосредственно не принимают участия в военных действиях, включая тех лиц из состава вооруженных сил, которые сложили оружие, а также тех, которые перестали принимать участие в военных действиях вследствие болезни, ранения, задержания или по любой другой причине": а) посягательство на жизнь и физическую неприкосновенность, в частности всякие виды убийства, увечья, жестокое обращение и т.д.; б) взятие заложников; в) посягательство на человеческое достоинство, в частности оскорбительное и унижающее обращение; г) осуждение и применение наказания без предварительного судебного решения, вынесенного надлежащим образом учрежденным судом, при наличии судебных гарантий, признанных необходимыми цивилизованными нациями. Более детальные положения Протокола II, развивающие и конкретизирующие правила, содержащиеся в ст. 3, позволяют с большей степенью определенности уяснить их юридическое содержание.

Date: 2015-08-24; view: 394; Нарушение авторских прав