Трансформация сущности оммицу

Начиная с эпохи Канъэй (1624.II‑1644.XII) наметилась новая тенденция в развитии секретной службы оммицу. К этому времени ситуация в стране в значительной степени стабилизировалась, и период опасливого отношения к потенциальным мятежникам‑даймё ушел в прошлое. Тайные агенты все меньше и меньше использовались для слежки за князьями и их вассалами, и в целом их численность резко сократилась. Однако система секретной агентуры не разрушилась окончательно, хотя и претерпела коренные изменения. Этому в немалой степени способствовало бурное развитие городов, прежде всего Эдо, Киото и Осаки, формирование городского сословия, увеличение численности населения в стране, рост числа крестьянских выступлений. В этих условиях усилия тайной службы все чаще направлялись на поддержание порядка и контроль за настроениями масс. Таким образом система мэцукэ постепенно трансформировалась из секретной службы политического и военного характера в полицейский аппарат. В этот период многие специалисты по нин‑дзюцу стали переходить под начало городских и храмовых управляющих (бугё). А деятельность по контролю за даймё, хотя и не была полностью свернута, но продолжалась в гораздо меньших масштабах.

Так, многие ёрики (полицейские) из числа Кога‑моно заняли важные посты в полицейской структуре, а Ига‑моно по большей части остались на прежнем месте службы, в качестве садовников‑телохранителей и лишь некоторые из них поступили на службу в полицию. Такая разница в судьбах Ига‑моно и Кога‑моно объясняется различиями в их подготовке. Дело в том, что Кога‑моно по большей части были выходцами из слоя тюнинов. Поэтому они владели не только приемами рукопашного боя, разведки и маскировки, но и навыками анализа, оценки ситуации, глубоко разбирались в человеческой природе. А вот ниндзя из Ига, комплектовавшие ряды «садовников», владели, в основном, приемами уровня гэнин – могли тайком прокрасться куда надо, убить кого нужно и бесследно исчезнуть. Только все это для полицейского‑стражника большого значения не имело.

Переход из службы безопасности сёгуната в полицейское ведомство не мог не повлиять на содержание подготовки бывших ниндзя. Теперь им приходилось разоблачать и задерживать разного рода преступников. Отсюда повышенный интерес к технике обезоруживания, связывания, конвоирования, пыток и допроса свидетелей. С другой стороны, старинные шпионские методы проникновения в охраняемые помещения и крепости, сближавшие ниндзя с ворами, из системы обучения полицейских агентов были изъяты. Фактически, это привело к полному пересмотру наследия нин‑дзюцу, которое теперь рассматривалось с точки зрения преследователя, а не с точки зрения преследуемого.

Интересно, что даже многие приемы боя новых полицейских были позаимствованы из арсенала синоби периода Сэнгоку‑дзидай. Так классическим оружием мэцукэ стали дзюттэ (затупленная металлическая дубинка с «усиком» для защемления меча), манрики‑гусари (цепь с грузиками на концах) и рокусяку‑бо (шест около 180 см длиной). Эти 3 вида в период Токугава назывались «мицу‑догу» – «3 приспособления». Они считались наиболее эффективными видами оружия в бою с фехтовальщиком, вооруженным мечом. Кроме того, манрики‑гусари и дзюттэ можно было легко спрятать в складках одежды, чтобы не выдавать свою принадлежность к мэцукэ, и использовать в толпе или тесном пространстве. Известно, что древнейшей школой бу‑дзюцу, специализировавшейся в овладении манрики‑гусари, была Масаки‑рю, которую основал Масаки Тосимицу, начальник охраны центральных ворот Эдо. По легенде, он стремился исключить всякую возможность вооруженного конфликта в таком ответственном месте. Однако, по мнению известного американского исследователя японских бу‑дзюцу Дона Дрэгера, использование этих видов оружия отражало снижение мастерства фехтовальщиков, поскольку только в этом случае мэцукэ мог приблизиться достаточно близко к своему противнику, чтобы использовать такое короткое оружие как дзюттэ. Для сравнения, в период Сэнгоку‑дзидай в число мицу‑догу входили такие мало известные ныне виды оружия как сасумата (двузубое копье), содэгарами (багор с шипами для зацепления клинка противника) и цукубо (Т‑образное шипастое оружие). Эти 3 вида оружия имели длинные древки, позволявшие держать мастера кэн‑дзюцу на дистанции.

Спрос на подготовленных ниндзя катастрофически упал. Многие отпрыски старинных семей, практиковавших нин‑дзюцу, забросили тренировки по дедовским рецептам. И вправду, зачем было им истязать себя до изнеможения на протяжении целого ряда лет, если потом от полученных навыков все равно не было никакого проку? Период расцвета нин‑дзюцу уже миновал, и оно неуклонно деградировало. Лишь единицы во всей стране Восходящего солнца овладевали приемами нин‑дзюцу в полной мере. Те из них, кто не находил себе применения на государственной службе или на службе даймё, становились разбойниками. Возможно, именно поэтому документы XVII‑XIII вв. содержат столь много сообщений о супер‑ворах.

Но, что любопытно, именно в этот период японской истории было написано большинство наставлений по нин‑дзюцу и кодифицировано множество школ этого искусства: Дзэн‑рю (Итидзэн‑рю; основана Токугавой Ёсимити в 1‑й половине XVIII в.), Коё гункантэки‑рю (одна из ветвей Кога‑рю, основана Охарой Кадзумой во 2‑й половине XVIII в.), Курама Ёсин‑рю (Сиода Ёсин‑рю; основана Сиодой Дзиндаю во 2‑й половине XVIII в.), Мацуда‑рю (основана Мацудой Кинситиро Хидэто, в начале XVII в.), Мори‑рю (создана в середине XVII в.; использовалась Мори‑гуми, одним из отрядов оммицу сёгуната), Мугоку Рёдзё‑рю (возникла в середине XVII в.), Накагава‑рю (создана Накагавой Кохаято, в середине XVII в.), Санто‑рю (создана Сасаки Какоу Мунэ в начале XVIII в.), Таки‑рю (создана Таки Фуюки во 2‑й половине XVII в., соединила Ига‑рю и Кога‑рю), Унсю‑дэн Ига‑рю (основана Иноуэ Сёдзаэмоном Масаясу в середине XVII в.), Ямагата‑рю (создана Ямагатой Сёгэном в 1‑й половине XVII в.) и другие. По‑видимому, в мирное время у ниндзя было больше времени, чтобы как‑то осмыслить и систематизировать свой опыт и на этой основе разработать собственную школу. Характерно также, что большинство школ нин‑дзюцу, появившихся в XVII‑XVIII вв. были связаны не с сёгунатом, а с тодзама‑даймё, которые опасались агрессии со стороны правительства.