Познание. Этот краткий набросок раскрытия мира в Для‑себя позволяет нам сделать заключение

Этот краткий набросок раскрытия мира в Для‑себя позволяет нам сделать заключение. Мы согласимся с идеализмом, что бытие Для‑себя есть познание бытия, но добавим, что существует бытие этого познания. Тождество бытия Для‑себя и познания вытекает не из того, что познание есть мера бытия, а из того, что Для‑себя объявляет о себе тем, чем оно является посредством в‑себе, то есть тем, чем оно является в своем бытии, отношением к бытию. Познание есть не что иное, как присутствие бытия к Для‑себя, и Для‑себя есть только ничто, реализующее это присутствие. Таким образом, познание по своей природе является бытием эк‑статическим и совпадает поэтому с эк‑статическим бытием Для‑себя. Для‑себя не существует сначала, чтобы потом познавать, и нельзя сказать также, что оно существует только поскольку оно познает или является познающим, что заставило бы исчезнуть бытие в упорядоченной бесконечности отдельных знаний. Но как раз абсолютное появление Для‑себя в середине бытия и по другую сторону бытия, исходя из бытия, которым оно не является и в качестве отрицания этого бытия и своего ничтожения, именно это абсолютное и первичное событие есть познание. Одним словом, если радикально перевернуть идеалистическую позицию, познание растворяется в бытии: оно не есть ни атрибут, ни функция, ни акциденция бытия; но есть только бытие. С этой точки зрения кажется необходимым полностью покинуть идеалистическую позицию, и, в частности, становится возможным рассматривать отношение Для‑себя с В‑себе как онтологическое фундаментальное отношение; мы сможем даже, в конце книги, рассмотреть это сочленение Для‑себя с В‑себе в качестве наброска постоянно неустойчивой квазицелостности, которую мы можем назвать Бытием. С точки зрения этой целостности появление Для‑себя не только является абсолютным событием для Для‑себя, это также нечто, что происходит с В‑себе, единственно возможное приключение В‑себе; в самом деле, все происходит, как если бы Для‑себя посредством своего ничтожения конституировалось в «сознание чего‑то», то есть своей трансцендентностью избегало этого закона В‑себе, в котором утверждение склеивается с утверждаемым. Для‑себя через свое отрицание себя становится утверждением о В‑себе. Интенциональное утверждение является в качестве обратной стороны внутреннего отрицания; оно может быть только посредством бытия, которое является своим собственным ничто, и из бытия, которое не является утверждающим бытием. Но тогда в квазицелостности Бытия, утверждение достигает В‑себе: как раз приключением В‑себе является быть утверждаемым. Это утверждение не может быть произведено как утверждение о себе посредством В‑себе, не являясь деструктивным для его бытия‑в‑себе; оно достигает в‑себе, поскольку реализуется через Для‑себя; оно есть в качестве пассивного эк‑стаза В‑себе, который оставляет его неизменным и, однако, осуществляется в нем и исходя из него. Все происходит, как если бы имелась Страсть Для‑себя, которая терялась бы, чтобы утверждение «мир» случилось В‑себе. И, конечно же, это утверждение существует только для Для‑себя, оно есть само Для‑себя и исчезает с ним. Но оно не происходит в Для‑себя, так как оно есть сам эк‑стаз и, если Для‑себя является одним из его членов (утверждающий), другой член, В‑себе, присутствует для него реально; именно вне, на бытии есть мир, который открывается мне.

С другой стороны, мы согласимся с реализмом в том, что как раз само бытие присутствует по отношению к сознанию в познании и что Для‑себя ничего не добавляет к В‑себе, кроме самого факта, что существует В‑себе, то есть утвердительное отрицание. В самом деле, мы ставили задачу показать, что мир и вещь‑орудие, пространство и количество, как и универсальное время, были чистыми, субстанциализированными ничто и не изменили совсем чистое бытие, раскрываемое посредством них. В этом смысле все есть данное, все есть присутствие ко мне без расстояния и в полной своей реальности; ничего из того, что я вижу, не происходит от меня, нет ничего вне того, что я вижу, или того, что я мог бы видеть. Бытие находится повсюду вокруг меня, кажется, я мог бы его коснуться, схватить; представление как психическое событие оказывается чистой выдумкой философов. Но это бытие, которое «меня окружает» со всех сторон и ничто от которого меня не отделяет, оно и есть как раз ничто, которое меня отделяет от него, и, поскольку оно есть ничто, оно непреодолимо. «Существует» бытие, поскольку я являюсь отрицанием бытия, и мирское, пространственное, количество, инструментальность, временность приходят к бытию, так как я являюсь отрицанием бытия; они ничего не прибавляют к бытию и являются чистыми ничтожащими условиями того, что «существует», они только реализуют это существует. Но эти условия, которые являются ничем, отделяют меня более радикально от бытия и не будут наделять его призматическими деформациями, через которые я еще мог бы надеяться его раскрыть. Сказать, что существует бытие, ничего не стоит, и тем не менее это значит произвести полную метаморфозу, поскольку бытие существует только Для‑себя. Ни в его качестве, присущем ему, нет того, что оно относительно к Для‑себя, ни в его бытии, поэтому мы избегаем кантовского релятивизма; но именно в своем «существует», как в своем внутреннем отрицании, Для‑себя утверждает то, что не может утверждаться, познает бытие таким, какое оно есть, несмотря на то, что «такое, какое оно есть», не может принадлежать к бытию. В этом смысле Для‑себя сразу же является непосредственным присутствием по отношению к бытию и сразу ускользает как бесконечное расстояние между собой и бытием. Как раз его познание имеет идеалом быть‑тем‑что‑познают и первоначальной структурой не‑быть‑тем‑что‑познано. Мирское, пространственное и т. д. только выражают это не‑быть. Таким образом, я нахожусь всегда между собой и бытием как ничто, которое не есть бытие. Мир является человеческим. Можно видеть весьма особую позицию сознания: бытие находится повсюду, напротив меня, вокруг меня, оно давит на меня; оно осаждает меня, и я постоянно отсылаюсь от бытия к бытию; этот стол, который находится здесь, есть бытие и больше ничего; эта скала, это дерево, этот пейзаж – из бытия и ничего другого. Я хочу постигнуть это бытие и нахожу только себя. Как раз познание, посредник между бытием и небытием, отсылает меня к абсолютному бытию, если я хочу познания субъективного, и отсылает меня ко мне, когда я думаю постигнуть абсолютное. Сам смысл познания в том, что оно не есть, и не есть то, чем оно является, так как, чтобы знать бытие таким, каково оно есть, нужно быть этим бытием; но существует это «такое, какое оно есть», только поскольку я не являюсь бытием, которое я познаю, и если бы я им стал, тогда бытие «такое, какое оно есть» исчезло бы и не могло бы даже больше быть мыслимо. Речь здесь не идет ни о скептицизме, который предполагает как раз, что «такое, какое оно есть», принадлежит к бытию, ни о релятивизме. Познание ставит нас в присутствие абсолютного, и существует одна истина познания. Но эта истина, хотя и не дает нам ничего – не более и не менее – кроме абсолютного, остается строго человеческой.

Может быть, удивятся, что мы обсуждали проблему познания, не ставя вопроса о теле и чувствах, и не сослались на них ни разу. В наши цели не входит недооценивать или пренебрегать ролью тела. Но в онтологии, как, впрочем, везде, нужно прежде всего соблюдать в рассуждении строгий порядок. Однако тело, какой бы ни могла быть его функция, появляется вначале как известное. Мы не можем, следовательно, ни приписать ему познание, ни рассуждать о нем перед определением познания, ни производить от него каким бы то ни было способом познание в его фундаментальной структуре. Кроме того, тело, наше тело, имеет особое свойство существенно быть познаваемым другим: то, что я знаю, и есть тело других, и существенное из того, что я знаю о моем теле, идет из способа, которым другие его видят. Таким образом, природа моего тела отсылает меня к существованию других и к моему бытию‑для‑другого. Я открываю с ним для человеческой реальности другой способ существования, так же фундаментальный, как и бытие‑для‑себя, и назову его бытием‑для‑другого. Если я хочу описать исчерпывающим образом отношение человека с бытием, нужно сейчас, чтобы я приступил к исследованию этой новой структуры моего бытия: Для‑другого. Ибо человеческая реальность должна быть в своем бытии с самого своего появления для‑себя‑для‑другого.

Date: 2015-08-24; view: 317; Нарушение авторских прав