Глава 12­Монстр рока

Меня удивляют некоторые критики, которых обманывает кажущаяся инертность таких групп, как «Nirvaпa» и «Teenage Faпclub»¹, и которые принимают это за какое-то особенное

1 «Teenage Fanclub» - шотландская группа, на которую оказали влияние тяжелые риффы «Dinosaur Jr» и мятежных кантри-рокеров 70-х «Big Star», действовавшая на той же рок-сцене Глазго, что породила «The Vaselines»

неправильное отношение или за лень. Конечно, сама по себе инертность ничего не значит, но у обеих групп есть до хрена мелодий скрывающихся под внешней оболочкой, так что просто невозможно не услышать их, когда они льются на тебя из колонок.

Возьмите, например, «Siver». Да, слова лениво выплевывают­ ся, гитара агрессивно-гранжевая, бас разболтан... но вслушайтесь в мелодию, чертовы придурки, вслушайтесь в мелодию! Эта песня не стала синглом недели лишь потому, что на этой неделе был выпущены три еще более кpymыx сингла.¹.

Понятно?

Рецензия автора на «Sliver», журнал «Мелоди мейкер», 1 декаб­ря 1990 года

Дэйв Грол родился 14 января 1969 года в городе Уоррен, штат Огайо.

Отец Дэйва Джеймс работал в местном отделе газеты «Скрипс­Ховард». Его мать Вирджиния преподавала в школе английский язык. Родители имели отношение к музыке: папа был профессио­нальным флейтистом, мама в подростковом возрасте занималась пением. Когда Дэйву было три года, его семья - в том числе и его сестра Лиза, старше Дэйва на три года, - переехала в Спрингфилд (Северная Виргиния). Этот город, в котором жили в основном пред­ставители среднего класса, находился в шести милях вверх по шос­се 95 от столицы США Вашингтона. Родители Дэйва развелись, когда ему было шесть лет, и матери пришлось растить двух детей в одиночку. Она воспитывала их в соответствии со своим - до­статочно либеральным - представлением о мире. Большое вни­мание уделялось и творческому развитию.

- Когда мне было около двух лет, - вспоминает Дэйв, - ро­дители взяли меня с собой на ярмарку штата Огайо. У отца была журналистская аккредитация, поэтому мы сидели в ложе прессы, откуда я смотрел выступление «The Jackson Five». - Барабанщик смеется: - Я этого совсем не помню.

и «The PasteLs». Их альбом 1991 года «Bandwagonesque» - один из моих главных фаворитов; он записан у меня на обратной стороне кассеты с «Nevermind» - и эту кассету я слушаю от начала до конца!

1 Если вас интересует, то вот они: сладострастный «Justify Му Love» Мадонны, исполненный тоски «Retarded» от «Afghan Wings» (уже после распада «Replacements», вышел на «Sub Рор») и переизданный «Winter WonderLand» Дорис дэй.

Когда Дэйву было 11 лет, он организовал дуэт со своим другом Ларри Хинклом. Ларри бренчал на кухонной утвари, а Дэйв на одно­струнной гитаре - так они записывали на магнитофон «Fairfax County» песни о друзьях или о своей собаке. На Рождество 1981 года Дэйву подарили гитару «Sixties Silvertone» со встроенным усили­телем; позднее весной того же года он сменил ее на черный «Gibson Les Paul».

- Я играл с друзьями из своего района, - говорит Грол. ­Играл в гаражах и подвалах, блюзовые песни и песни «Stones», простую хрень. Снимал на гитаре песни «Beatles» по антологии, которую мне подарила мама на Рождество.

Он даже брал уроки около года, пока не решил - как в свое время Крист и Курт, - что музыке его не научат.

- Меня отправили на эти занятия, потому что всем надоело слушать «Smoke Оn The Water», - замечает он с улыбкой.

Дэйв начал играть на ударных в раннем возрасте, но своей уста­новки у него не было до 17 лет - к этому моменту он уже 3-4 года играл на барабанах в разных группах.

- у нас был небольшой дом, - объясняет он, - и мне было бы некуда поставить установку. Чаще я ждал, когда ударник из моей группы уйдет домой после репетиции, после чего садился за уста­новку и играл.

Ударными я не интересовался до тех пор, пока не услышал пес­ню «Frankenstein» Эдгара Винтера [хит номер один 1973 года, блю­зовый инструментальный номер], - продолжает Грол. - До этого момента я слушал то же, что и мои родители или сестра, - в основ­ном поп-музыку и вещи вроде «Вестсайдской истории», Карли Саймон¹ и «The Beatles». Но когда я услышал «Frankenstein», я по­думал: «Ничего себе, эти музыканты реально играют, здесь все круто, риффы, клавишные, ударные». А это была инструментальная композиция, поэтому музыка была в центре внимания.

Тем летом один из моих кузенов подарил мне диск «2112»2 группы «Rush». Не знаю как, но когда я слушал «2112», я понимал,

1 Ах да... эта истекающая кровью «Yоu'ге So Vаin»...

2 «2112» - легендарный концептуальный альбом жирных канадских рокеров: будущее, вся рок-музыка запрещена, и тут к мальчику водопадом выносит гитару... в итоге парень кончает жизнь самоубийством. В своем первом обзоре «Nеvегmind» я иронически сравнил «Nirvаnа» и «Rush», no­тому что обе группы являлись трио.

что каждый из барабанов делает в каждый момент. Мне было ясно, что вот этот звук - это хай-хет, это райд, а это крэш, тут малые томы, а тут - большие. Я узнал все о барабанах по этому диску. Я разложил подушки на кровати и на полу и бил по ним огромными палочками, которые стащил у друга.

Благодаря другому родственнику - кузине Трэйси Бредфорд из города Эванстон (штат Иллинойс) - летом 1982 года Дэйв по­знакомился с панком. Это произошло во время семейного визита. «Трэйси была на 2-3 года старше меня, - писал Дэйв в биографии своей нынешней группы "Foo Fighters" - Мы постучались в их дверь, но встретила нас уже другая Трэйси - не та, которую я лю­бил с детства. Это была Трэйси-панк: кожаные штаны, ирокез, цепи и все такое. На меня это произвело охренительное впечатление. Те несколько недель в Эванстоне изменили мою жизнь навсегда».

- С тех пор мы стали настоящими панками, - рассказывал Дэйв Майклу Азерраду. - Мы приехали домой, купили «Maximum-rockenroll» и пытались понять, о чем там пишут.

Благодаря Трэйси Дэйв открыл для себя целый мир панковских групп, дисков и журналов, сильно отличавшихся от его ранних представлений об этом жанре: появления «В-52» в шоу «Saturday Night Live» и первого альбома «Devo». В этом заключалось отличие панк-рока от хардкора, моды от образца для подражания.

- До Трэйси панк-рокеров я видел только в сериале «Квин­си», - говорит Грол, имея в виду рейтинговую американскую теле­передачу о судмедэксперте из Лос-Анджелеса докторе Квинси. Дэйв, скорее всего, путается в датах, поскольку серия «Квинси», где по­является панковская субкультура Лос-Анджелеса, вышла в декабре 1982 года. По сути, это был убогий плагиат документальной пере­дачи Пенелопы Сфирис о панке под названием «Упадок западной цивилизации», вышедшей годом ранее.

- Пэт Смир [гитарист «Germs»] участвовал во множестве подоб­ных передач, - смеется Дэйв, - потому что панки из Лос-Анджелеса поняли, что на этом можно заработать, и, черт возьми, валом туда валили. Я думаю, Кортни [Лав] тоже этим занималась. Наверное, Пэт с Кортни именно так и познакомились. Но больше я о панк-роке ни­чего не знал. Я просто охренел, когда обнаружил, что все легендар­ные хардкорные группы находятся у меня под боком. Мне потре­бовалось время, чтобы их найти, потому что они не играли в ночных

клубах: все происходило в районных заведениях или залах католи­ческих организаций¹•

Между ними было много общего - между хардкор-командами из Вашингтона во главе с гуру стрейтэджа вокалистом «Minor Thre­at» и «Fugazi» Иэном Маккеем и его лейблом «Dischord» и панка­ми из Олимпии. И у тех, и у других музыкантов существовали оди­наковые принципы и одинаковая мотивация: музыка для них была естественным продолжением их повседневной жизни - и наобо­рот. Главное различие между ними заключалось в том, что в Олим­пии царила более либеральная культура, женское начало, тогда как Вашингтон был более маскулинным - за исключением независи­мых продюсеров вроде Дженни Туми, основателя лейбла «Simple Machines».

- Нельзя сказать, что я всю свою жизнь ходил на рок-кон­церты, - объясняет Дэйв. - Впервые я побывал на живом- вы­ступлении в 1982 году - это был концерт группы «Naked Raygun»² в клубе «СuЬЬу Bear» в Чикаго. Мне тогда исполнилось тринадцать. Впечатление осталось замечательное - мне нравилась эта атмо­сфера, никаких напрягов, кругом полно народу. Я болтал с вока­листом, прыгал по чьим-то головам, и мне было абсолютно комфор­тно в общении с группой и с толпой.

Потом я стал плотно слушать панк и хардкор - и именно тогда я научился играть на ударных, слушая «Bad Вгаiпs»³, «Minor Threat» и «nоmеаnsnо» - в основном панк-группы.

Первый «крутой» концерт, на котором я побывал, назывался «Монстры рока» - на стадионе в Вашингтоне, - морщится Дэйв. - Там выступали «Кiпgdоm Соте», «Metallica», «Dоkkеn», Sсогрiопs» и «Van Halen». Мне все это казалось настоящей фанта­стикой. Это было спустя пять или шесть лет после концерта «Naked Raygun», все эти годы я ходил на «Corrosion Of Conformity»4, «Bad Brains», «МDС» по небольшим клубам. «Крутым» считался концерт

1 Большие старые залы общественных организаций, обычно связанных с трудовым, политическим или благотворительным движением.

2 Мелодичная антиэстетичная чикагская панк-группа середины 80-х.

3 «Bad Brains» - влиятельнейшая амер\ltканская хардкор-группа 80-х, которая играла головокружительный трэш и мелодии, навеянные регги. Могла сделать из «Black I:lag» «Destiny's Child».

4 «Corrosion Of Conformity» - панк-группа из Северной Каролины, одна из тех, кто размыл границы между трэшем и чистым металлом.

на 2500 человек. И тут - выступление на стадионе, где звук о малого барабана доходит с запозданием в четыре секунды... Полная лажа.

По иронии судьбы, нынешняя группа Грола «Foo Fighters» до­билась успеха, играя именно стадионный рок. «Nirvana» чувство­вала себя достаточно неуютно, выступая на площадках свыше определенной вместимости, тогда как «Foo Fighters» с самого на­чала восприняли этот дух стадионов, зажигалки и все прочее.

Если бы все шло так и дальше, то юный Грол был бы идеально подготовлен к панку: грубоватый, гиперактивный парень, он тусо­вался по всему городу 111 курил травку.

- Дэйв был самым непоседливым чуваком, которого я когда­-либо видел, - говорит его друг юности Баррет Джонс. - Гипaр­активный, очень худой. Настоящий маньяк. Он всегда что-нибудь ломал у меня дома. Я был просто поражен, когда первый раз увидел его спящим.

Летом 1984 года Дэйва взяли гитаристом в местную панк­-команду «Freak ВаЬу».

- Нас никто не знал, - смеется он. - У нас была демо-запись, которую мы продавали в местном музыкальном магазине [панк-­магазин «Smash»]. Мы постоянно где-нибудь выступали.

Демо-кассета была записана в будущей студии Баррета Джонса «laundry Room» [«Прачечная»] - в доме родителей Джонса в Ар­лингтоне. Пулы звукорежиссера на самом деле находился в комна­те со стиральной машиной, а группа играла в двух метрах оттуда ­в комнате Баррета.

- Следующая группа называлась «Mission Impossible», - про­должает Грол. Она играла перегруженный хардкор: сдерживаемая тинейджерская энергия и абсолютно хаотические ударные. - Мы даже играли мелодию из одноименного фильма - это было просто смехотворно. Мне было пятнадцать. Наш ударник, Дэйв Смит, играл не очень круто - поэтому он дал мне палочки, а сам взял гитару; с тех пор я стал играть на ударных.

Его новая группа заработала хоть и небольшое, но при знание:

Иэн Маккей публично заявил, что они ему нравятся; музыканты выступили на разогреве у «Trouble Funk»¹ на концерте в школе;

1 «ТгоuЫе Funk» в начале 80-х царили на танцплощадках родного Ва­шингтона со своим гоу-гоу-стилем, смесью темпового фанка 70-х и стили­зацией под 6О-е.

они даже записали совместный сингл с местными звездами «Lunсhmеаt»¹ на лейбле «Dischord».

- «Mission Impossible» распалась, и Дэйв стал играть с группой «Dain Bramage» вместе с моим соседом по дому и с тем же басистом [Дэйвом Смитом], - вспоминает Баррет. Группа с ужасным назва­нием «Dain Bramage» записала один альбом, «I Scream Not Coming Down», на лос-анджелесском лейбле «Fartblossom». - Несколько демо-кассет мы записали с «Dain Bramage» в моем новом доме. Группы играли и записывались в нашей гостиной. Там был простор­ный стенной шкаф - он служил операторской²• Именно там сдела­ны первые записи «Pussy Galore»³ и «Flat Duо Jets»4.

- Тогда мы начали принимать кислоту и слушать каждый день «Houses Of The Holy» [альбом «Led Zeppelin» 1973 года, в который вошла песня «Rain Song»], - объясняет Дэйв. - Наш вокалист и гитарист Ребен Раддинг познакомил нас с Томом Верленом [во­калистом нью-йоркской арт-панк-группы 70-х «Television»], нью­-йоркским ноу-вейвом и пост-панком - например, «Mission Of Вuгmа»5 и «R.E.M.». Мы выбивались из общего ряда вашингтонских групп вроде «Rites Of Spгing», «ЕmЬгасе», «Beefeater» и прочей хре­ни «летней революции»6 - мы были рок-группой с хардкорной

1 «Lunсhmеаt» переименовались в «Soulside», а затем в «Girls Аgаiпst Boys». Представьте себе, что вышло бы, если Ричард Батлер, солист «Psychedelic Furs», вместо того чтобы всю жизнь слоняться по художествен­ным галереям, вырос на общении с Иэном Маккеем и Стивом Альбини.

2 Так же организовал свою студию и Джек Уайт из «Third Маю»: записы­вались в передней его дома.

3 «Groovy Hate Fuck» - пронзительный, глухой, требующий ответа, вы­зывающий, минималистский... вот это я и называю нью-йоркским арт-панком!

4 Анатомически разъятое рокабилли. Как и предполагает название, это дуэт. Оказал большое влияние на «The White Stripes».

5 Группа из Бостона, штат Массачусетс, прозвучала в начале 80-х несколь­кими могучими риффами - смесь современной классической музыки и «The МС5». Пластинку 1981 года «Sigпаls, Calls Апd Marches» снеровной, паранои­дальной «That's Whеn I Reach For Му Revolver», безусловно, стоит купить.

6 Отсылка к получившей это название попытке вашингтонского панк­сообщества летом 1985 года дистанцироваться от своих самых агрессивных и жестких участников, замедлив лихорадочный трэш до более мелодичной и созерцательной музыки. Те три группы, что упомянул Дэйв, первыми сде­лали шаги в этом направлении: например, «Rites Of Sрriпg» считаются изо­бретателями эмо.

ритм-секцией. Именно тогда меня стала привлекать мелодичная музыка, совмещенная с агрессивной ритм-секцией. «Husker Du» ­с этой группой нас чаще всего и сравнивали.

- Когда я познакомился с Дэйвом, он нщил прическу «ка­скад», - смеется Баррет, - длинные волосы, свисающие на шею. Он стучал очень жестко, но мог играть и более раскрепощенно. Любимым его ударником был Дэйл Кровер.

Кровер - и псих из «Led Zерреliп», Джон Бонэм¹• «Я копировал его как сумасшедший, - рассказывал Грол Азерраду. На ударной установке Дэйв нарисовал логотип Бонэма - три круга. Позднее этот логотип он в разных вариантах вытатуировал на своих руках. ­Я был просто поражен Бонэмом, его чувством ритма. Он до сих пор самый лучший рок-барабанщик в мире, просто гений. Когда мне было тринадцать, я сделал себе татуировку "Black Flag" - иголкой и чернилами, как в тюрьме».

В 1986 году Дэйв Грол присоединился к группе «5сгеат».

Команда начинала на лейбле «Dischord», но к моменту прихода Грола заключила контракт с регги-лейблом «Ras» и уже записала свой четвертый лонгплей под названием «No Моге Сепsогshiр», явно под влиянием группы «Bad Вгаiпs». Дэйв принял участие в записи двух концертных и одного студийного альбомов с большим уклоном в хардкор.

- Я съездил с ними в одно турне по Америке в 1987 году ­в качестве звукооператора и роуди, - говорит Баррет Джонс. ­Было очень прикольно. Большинство концертов устраивалось мо­лодыми чуваками, но клубы всегда были достаточно большие - на триста-пятьсот человек. Однажды, на концерте в Техасе, в старой компании по продаже гробов, не оказалось никакой аппаратуры. Кто-то пытался принести собственный аппарат - небольшой уси­лок для гитары и микрофон. После концерта организатор отказался платить группе и достал пушку. В Техасе живут одни психи.

- «Sсгеаm» - легендарная группа, - объяснял Грол Стиви Чику. - Большинство вашингтонских команд родом из округа Колумбия или из Мэриленда. Виргиния ведь находится на самой линии Мэйсона-Диксона. Если отъехать чуть южнее округа Колум-

1 Барабанщик «White Stripes» Мег Уайт именовался «маленький Бо­нем» - отголоски того, как Курт на радио «KAOS» представил Дэйва как «маленького Кровера».

бия - уже начинается «Юг»; Хоть Я вырос и не в рабочей семье, но в детстве охотился на уток и ездил на пикапах. Люди из Вирги­нии считались чуть более провинциальными, лузерами по сравне­нию со всеми опальными. Попасть в хардкор-команду из Вашинг­тона было практически нереально - человеку со стороны там очень сложно оказаться.

Но «Sсгеаm» были просто отморозками. Первый раз я их увидел в 1983 году, еще мальчишкой - а они уже зажигали. И они были из Виргинии! Когда я узнал об этом, то чуть не спятил. Они были моими кумирами.

Однажды в 1986 году я зашел в местный музыкальный магазин в Фолс-Черч, -Виргиния, купить барабанные палочки. На стене объ­явлений среди прочего я обнаружил следующее: «,,Sсгеаm" нужен ударник, звоните Францу». Ох-ре-неть! Я позвонил Францу, при­бавив себе лет - мне было тогда семнадцать, но я сказал, что два­дцать два, - и уговорил его дать мне шанс. Он попросил меня сыг­рать чью-либо песню - «Zерреliп» или «АС/DС». Я сказал: «Нет, давайте сыграем что-нибудь из,,Sсгеаm"». Мы прошлись по всему их репертуару, от ноты до ноты, и они предложили мне играть с ними. Я испугался, потому что они ездили по всей Европе, по всем Штатам, а я не бывал дальше Огайо. Пришлось бросить школу. Это было непросто, но я сделал это.

Но в «Sсгеаm» тоже не все шло гладко. Мы ездили в турне по

США уж и не помню сколько раз. Мы жили в дороге, поэтому не скали работу дома. Особых денег не было, но всегда находилось место для ночлега, кто-нибудь нас кормил, иногда перепадало по аре пива после концерта. И это нормально. Но потом в самой группе стало твориться всякое - люди начали уходить, потому что больше не выдерживали; мы находили замену, потом люди воз­вращались, уходили снова - и опять. Кто-то скалывался. Я уже _ начинал подумывать о том, что работа на мебельном складе это не так уж и плохо. Что семь долларов в день - не совсем достаточно; наесться досыта можно только в «Тако Белл». Я все больше ку­рил - а это тоже немалые траты. Все эти мысли стали появляться в 1990-м, когда мы были в Лос-Анджелесе, в нашем последнем тур­е - когда басист просто ушел из группы, ничего никому не сказав.

Я позвонил Баззу из «Melvins» и сказал: «Скитер опять ушел, все зависло». Он спросил: «Что собираешься делать?» Я ответил понятия не имею, никто не хочет выпускать диск, а у меня нет

денег». Я тогда укладывал плитку в кофейнях в Коста-Меса, чтобы заработать на пропитание. Он говорит: «Ты слышал что-нибудь о "Nirvana"? Эти парни были на концерте в,,I Веат" в Сан-Франциско и видели, как ты играешь. Им сейчас нужен ударник. Может быть, стоит им позвонить».

Я взял номер телефона и стал ждать, - продолжает Дэйв. ­Я уже достаточно много потерял, но и представить себе не мог, что уеду из Виргинии. После нескольких голодных дней я подумал ­да какого хрена? Позвонил Крису и сказал «привет». Потом спро­сил, нужен ли им ударник. Они ответили, что уже позвали Дэна Питерса. Но обещали звякнуть, как приедут в город, - выпьем, повеселимся. И все.

Они перезвонили тем же вечером и сказали, что было бы не­плохо, если бы я приехал к ним порепетировать. Я разговаривал с ними еще несколько раз, мы обсуждали музыку. Они оба знали и любили «Sсгеаm». У нас было много общего: нам нравилось все, от Нила Янга до «Public Еnеmу», от «Black Flag» до «Black Sabbath». С самого начала казалось, что мы идеально подходим друг другу. Я купил диск «Bleach» и послушал его раз десять. Потом пошел в супермаркет и купил большую картонную коробку. Я разобрал свою ударную установку, упаковал все барабаны в коробку, кинул туда свой рюкзак, заклеил все клейкой лентой и полетел в Сиэтл.

Я не знал, чего ожидать. «Nirvana» я видел только на обложке «BLeach», и они казались мне грязными, долбаными байкерскими выродками. Я не ожидал, что в жизни они окажутся такими при­ятными. Когда приехал туда со своей коробкой, Крис и Курт встре­тили меня в аэропорту.

Желая показать свое дружеское расположение, Дэйв предложил Курту яблоко. «Нет, спасибо, - отказался Курт. - У меня от них десны кровоточат».

Мы забрались в их старый фургон, - продолжает Дэйв, - и от- ' правились домой к Крису, где я с тех пор стал жить.

- Моя квартирная хозяйка [в Вашингтоне] как-то узнала, что у меня дома студия, и просто вышла из себя, - вспоминает Баррет Джонс. - Она пришла вечером, когда у нас была репетиция группы, и начала орать. Дала мне две недели, чтобы убраться оттуда. В это же самое время в Лос-Анджелесе распались «Sсгеаm». Я пытался уговорить Дэйва вернуться, чтобы мы могли вплотную заняться на­шей группой («Churn»]. Он упомянул об одной команде из Сиэтла-

о «Nirvаnа». Он собирался произвести на них впечатление. Я знал, что так и будет. Потому что нельзя отрицать, что он очень крутой барабанщик.

- Я жил у Криса в Такоме около п.олутора месяцев, а потом переехал в Олимпию к Курту, - рассказывает Дэйв. - Мы жили в крошечной квартире, которая была вся раздолбана, настоящая гребаная свалка. Я там только спал: ложился спать в 6.30 утра ­солнце там зимой тогда еще не всходило - и просыпался около 16.30, как раз к закату.

Мы очень много репетировали в амбаре в Такоме [новая репе­тиционная база «Niгvапа» - с коричневым ворсистым ковром и громоздкими шипящими динамиками]. Телевизора у нас не было, только небольшая стопка дисков, магнитофон и повсюду сигарет­ные окурки и палочки из-под корндогов. Иногда по ночам было очень тихо - Курт в своей комнате писал тексты, дневники, поэзию или еще что-нибудь. А я жил на диване 140 сантиметров в длину (мой рост 180 сантиметров) - это был настоящий кошмар!

Первое выступление Дэйва с «Niгvапа» состоялось 11 октября 1990 года в Олимпии, в клубе «North Shore Surf Club». О концерте объявили за один день - все билеты были раскуплены. «”The Surf Club" - большой, пустынный бар, куда вмещалось около трехсот человек, - вспоминал Слим Мун. - Все просто сходили с ума по "Niгvапа". Что-то изменилось с приходом Дэйва Грола. Внезапно они стали казаться намного более крутой группой».

Во время первой песни - ка вера на «Son Of А Gun» «The Vase­liпеs» - дважды вышибало электричество. А Дэйв молотил С такой силой, что сломал малый барабан. Курт взял его и поставил на пе­редний край сцены - в знак того, что в группе появился новый ­и последний - ударник.

- Если он уйдЂт, группы не будет, - заявил Крист.

Но окончательно Грола взяли в последний момент. Когда группа прибыла в Лондон, где должно было начаться их неделъное турне по Британии с «L7», их менеджер турне Алекс Маклеод ожидал увидеть Дэна Питерса, проходящего через таможню, - именно его имя было указано в списках. Алекс был не в восторге от Грола - он уже был знаком струп пой «Sсгеаm». Тем не менее в Англии состоя­лась очередная сессия у Пила - четыре кавера: «D-7» группы «The Wipers», «Тurпагоuпd» группы «Dеvо» и «Molly's Lips» и «Son

Of А Gun» группы «The Vaselines». Билеты на все концерты быг. раскуплены - на каждое выступление приходило до 6ОО человек. А 24 октября в лондонском клубе «Astoria» собралось больше 1000 человек.

- С Дэйвом Я познакомился в том турне, - комментирует Крэй Монтгомери. - Он был как глоток свежего воздуха - молодо­й, прикольный, и с ним было весело. Он придал им то звучание, ко­торое и вывело их в высшую лигу. А живые выступления много выигрывали от его умения гармонично дополнять вокал Курта. О играл и выглядел очень солидно, за четкость ритма не приходилось волноваться.

- Дэйв очень приятный, чуть эксцентричный чувак, просто не­реальный, - говорит Антон Брукс. - Тогда у него была огромная шевелюра с дредами. Он постоянно жестикулировал, что-то объ­яснял, над всеми подшучивал. Всегда улыбался, очень обаятельно. Он вписался тут же. С Дэйвом они стали рок-группой. Он смог най­ти общий язык с Куртом и Кристом - потому что до этого они об­щались, по сути, только друг с другом, начиная со школы. Дэйв стал последним кусочком в паззле. Он был не просто очень энергичным парнем, он добавил «Nirvana» дополнительное измерение.

- Помню, Курт был просто без ума от Дэйва, - лаконично за­мечает Джанет Биллиг.

«L7» - так называлась женская хард-рок-группа из Лос-Андже­леса, которую иногда ошибочно относили к «Riot Grrrl», что девушек очень 'зЛИЛО, поскольку они воспринимали это как снисходитель­ность. Правда, это не самое худшее - Торстон Мур из «Sonic Youth» для обозначения музыки, которую играли «BabesIn Toyland», «L7», трэш-группы из Нью-Йорка «Lunachicks», «Dickless» и «Hole», при­думал термин: фокскор.

- «Nirvana» и «L7» всегда тусовались в одной гримерке, на­пивались и сходили с ума, - вспоминает Крэйг. - Прикалывались друг над другом, над клубом, бросались едой. Кто-нибудь мог про­делать дырку в двери или доске, все засовывали туда голову и кри­чали друг на друга. Много снимали на видео, это было настоящее безумие... такое ощущение, что находишься в центре вселенной.

Для развлечения «Nirvana» возила с собой видеомагнитофон и две кассеты - «Монти Пайтон» и «Это -,,Spinal Тар"», обяза­тельные к просмотру любой рок-командой в турне.

- Курту приходилось беречь голос, - объясняет Крэйг. - Если он пел много дней подряд, начинались проблемы с голосом. Он

никогда не брал уроков вокала, по крайней мере, я ни о чем таком не слышал. Не думаю, что его манеру пения можно назвать пра­вильной. Он разрывал голосовые связки, постоянно пил какой-то сироп от кашля и вечно болел.

Они все еще делали саундчеки сами, - добавляет звукоопера­тор. - Курту требовалось много мониторов для микрофона - по­скольку они играли очень громко, сложно было выводить его голос в должном объеме. По-настоящему прроверить это удавалось толь­ко с ним. А если не проверить, то возникали проблемы с фидбэком. Мы постоянно парились из-за этого.

- Однажды вечером Курт и Крист зашли ко мне на чай, - вспо­минает Антон Бруке. - Курт покрасил волосы в сумасшедший синий цвет и чинно сидел за столом, будто готовился познакомить­ся с родителями своей девушки, - волосы гладко зачесаны, очень вежливый. Мои друзья по квартире говорили: «Охренеть! Это Курт Кобейн!» Они рвались войти, поздороваться, взять автограф - но боялись. Если бы тогда были мобильные телефоны, они бы насни­мали фотографий и.рассылали бы эсэмэски: «Ты не поверишь, кого я только что видел». Участники «Nirvana» были еще не очень из­вестны, но уже тогда все ходили и говорили: «Эта-группа станет знаменитой».

В Эдинбурге Курт встретил одного из своих музыкальных куми­ров - Юджина Келли из «The Vaselines».

- Мне кажется, у них [у Юджина и Фрэнсиса Макки, участников «The Vaselines»] просто прекрасные отношения, - говорил мне Курт в 1992 году. - Я не знаю, так это или нет, но мне кажется удивительным, что люди могут жить вместе и писать такие пре­красные песни. Как будто делят свою жизнь со всеми людьми. Юджин и Фрэнсис это «Captain & ТеппШе» [семейный поп-дуэт 70-х годов в США] андеграунда.

- Меня попросили собрать «The Vаsеliпеs» для концерта «Nirvana» в «Сагltоп Studios», - рассказывал Келли журналу «Кью»l. - Я знал, что они записывают кавер на «Molly's Lips», но

1 Юджин Келли перешел в более открытую рок-группу «(aptain America», которая позднее сменила название на «Еugеnius», поскольку издательство одноименных комиксов «Марвел» пригрозило судебным преследованием. То, что группе Курта предложат контракт, стало очевидно, когда Курт надел на фотосессию футболку «Captain America».

мне стало интересно, почему мы им так нравились, ведь мы игра­ли очень непонятную музыку. Их творчества мы не слышали. Когда мы приехали, снами связался их агент и предложил: «Хотите по­знакомиться с Куртом?» Он сообщил, что Курт очень нервничал перед знакомством со мной!

- Мы напились в Эдинбурге на бесплатной вечеринке у «Islапd records», - вспоминает менеджер «The Vаsеliпеs» Рассел Уорби в той же статье. - Фантастика! Я спал в одной комнате с Крисгом и Крэйгом, и мы реально напились в баре отеля «Аилса Крэйг». Мы вписали туда пятерых, но в итоге там было человек шестнадцать. Крист ужрался в хлам. Там была туалетная кабинка - он посреди ночи на нее забрался. При мне были все деньги [Рассел выполнял роль менеджера турне, потому что Алекс уже.был занят], и мне снилось, что на меня сыплются доллары. Я проснулся с криком, весь в бумаге, и подумал: «О господи, деньги!» Как выяснилось, Крист нашел кучу брошюр на крыше кабинки и стал их раскидывать по комнате, крича «Фру-фру!». Эта ночь вошла в историю как «Ночь фру-фру».

Последний концерт турне состоялся 27 октября в Ноттингеме.

Фотограф «Мелоди мейкер» Cтивен Cвит смотрел концерт в «Trent Polytechnic» с балкона; он рассказывает, что, когда зажгли свет и из­мотанные зрители стали с трудом пробираться к выходу, Курт вы­бежал на сцену со словами: «у нас очень важный гость для вас». Все ломанулись обратно к сцене, ожидая, по меньшей мере, Тэда, но Курт закончил фразу: «Эверел Тру из журнала "Мелоди мейкер"».

Я доковылял до микрофона и промямлил, что сыграю песню, только если «Nirvana» выступит после меня. Курт надел на меня свою леворукую гитару - причем неправильно надел, - а они с Кристом уселись за ударную установку и начали колотить. Около двух минут мы играли мой сингл «Dо Nuts», вышедший на «Sub Рор», после чего Курт начал методично разрушать барабаны - я закон­чил петь, обернулся и стал смотреть,

После концерта кто-то принес фальшивые солнечные очки с нарисованными глазами, и Курт сфотографировал каждого в этих очках. Я был очень пьян, но при поддержке- «Nirvаnа» мне удалось убедить «L7», что я вовсе не являюсь лондонским журналистом,

1 У меня есть запись этого концерта. Слова почти не слышны - по­стоянный фоновый шум и какие-то вопли.

приехавшим на интервью с ними. Черт, надо было видеть, как они взбесились, узнав правду.

- На том концерте мне вспомнился фильм 1962 года «Бунтарь» с Тони Хэнкоком¹- говорит Свит. В этом фильме Хэнкок сыграл клерка, который пытается вырваться из своего офисного раб­ства. - Там есть один момент, когда он стоит в комнате в окруже­нии битников и объясняет им, что в его среде все одеваются абсо­лютно одинаково... затем камера отъезжает - вокруг все стоят в свитерах под горло и темных очках. И у меня было точно такое же чувство - вокруг толпились тинейджеры с длинными волосами и футболками с символикой «Mudhoney» и «Nirvana».

я: Расскажи о Дэйве Гроле.

- Однажды вечером мы сидели у меня дома в Лос-Анджелесе, на кровати. Он играл на гитаре как настоящий сонграйтер, - вспо­минает Дженнифер·Финч. - Я спросила, устраивают ли его наши отношения. Он сказал «да», а я ответила, что он не прав, и попро­сила его уйти. Я увидела его год спустя, он спросил: «Ты получала мое письмо?» Я не получала никаких писем. В 1996 году, когда скончался мой отец, я обнаружила стопку писем, которые лежали неоткрытыми. Я нашла то письмо, оно до сих пор у меня. Так и не открытое. Это мог быть мой счастливый билет, Эверетт.

я: Ты помнишь парочку пьяных англичан на своем концерте в Ноттингеме?

- Я хорошо помню тебя, - смеется басистка. - Тогда я не понимала, что нужно брать интервью, чтобы попасть в группу.

я: Что-нибудь еще запомнилось из той поездки в Велико­британию?

- Потом я прекрасно провела время. Что тебе еще сказать, что ты хочешь услышать? Тогда мы сошлись с Дэйвом, мы встретились во второй раз. За пару лет до этого я организовывала концерт его группы «Sсгеаm» в Лос-Анджелесе вместе с группой «Bad Religion». Я гуляла в сквере, ходила в зоопарк. У меня есть очень милые фото­графии, где мы с Дэйвом держим в руках голубей и кормим их ­вы, англичане, так делаете. Мы пытались слиться с обстановкой.

1 Печальный британский телекомик Тони Хэнкок известен своим об­разом меланхолического, но язвительного обывателя. Немного напоминает мне Джонатана Поунмэна.

Date: 2015-08-24; view: 388; Нарушение авторских прав