С началом сольной карьеры, а по другой версии, из-за разницы в возрасте с мужем, Анастасия Дмитриевна стала указывать годом рождения не 1871, а 1873. Что поделать, артистка!

Из газеты «Харбинский вестник», 17-18 августа 1904г.:

Концерт А.Д.Вяльцевой в субботу в театре Арнольдова привлек массу публики, несмотря на непролазную грязь на пристани. Извозчики из Нового Харбина довозили пассажиров только до начала китайского базара и дома, где была гостиница Бристоль; после чего публика при лунном освещении должна была пешком пробираться до городского сада. Никогда еще наш летний театр не вмещал в своих стенах такой массы публики, когда весь фешенебельный Харбин явился сюда послушать единственную в своем роде А.Д.Вяльцеву, великодушно согласившуюся спеть в пользу увечных и семейств убитых нижних чинов Заамурского округа отдельного корпуса пограничной стражи. Несмотря на шаляпинские цены, уже задолго до вечера был вывешен аншлаг: "билеты все проданы" (в том числе и на особо устроенные места в оркестрах, проходах и "приставные"). Многие покупали билеты из вторых и третьих рук, уплачивая большую премию (десятирублевое место в оркестре продано за 25 руб., а рублевый билет на галлерею куплен за 4 руб. и т.д.) Зал трещит от публики. "Негде яблоку упасть". Взвился занавес и на эстраде появилась грациозная А.Д.Вяльцева, одетая в скромное серое платье. Ей преподнесли роскошный букет. За пианино сел г. Вуич, старательно аккомпанировавший артистке. Если первому романсу, спетой артисткой заметно уставшим от дороги голосом, скептики не спешили аплодировать, то с каждой новой песней мысленное расстояние между артисткой и слушателями делалось все меньше, пока наконец публика не отдалась всецело обаянию этого прекрасного голоса, чарующего своей выразительностью. Громы аплодисментов и полное энтузиазма "bis" сопровождали каждый пропетый романс. Зал был покорен артисткой, ее передачей самых простых цыганских романсов, ее чудной фразировкой и умением оттенить то удаль бесшабашную, то полную неги страсть. В конце концов, наэлектризованный партер устроил артистке ряд шумных оваций. Нельзя не сказать спасибо за то высокое художественное наслаждение, которое она доставила харбинцам, и за материальную помощь, оказанную ее концертом сиротам и увечным чинам пограничной стражи».

За участие в русско-японском конфликте Бискупский был отмечен множеством орденов и медалей за проявленное в боях мужество, и закончил войну в звании полковника, а по возвращении в Петербург был назначен начальником личной охраны Николая II. Однако, монаршее благоволение не помогло. Едва стало известно о его тайном венчании с Вяльцевой, Василий Викторович был разжалован и чуть ли не лишен всех наград. Таковы были нравы тогдашнего высшего общества: романы с актрисами поощрялись, браки – нет.
С того момента и практически до самой смерти певицы Бискупский выполнял при ней роль распорядителя и устроителя концертов.
Долгие месяцы Анастасия Дмитриевна проводила в гастрольных турне. Для комфортного передвижения по империи ею был заказан у бельгийских мастеров специально оборудованный по последнему слову техники вагон.
После революции это «чудо инженерной» и дизайнерской мысли не обошли своим вниманием ни «белые» ни «красные» - сперва хозяином вагона стал Колчак, а потом - красный командир Блюхер.
Весной 1908 года певица записала в дневнике: «Все удивляются моей неутомимости. Действительно, я только что совершила длинное концертное турне, посетив 28 городов… Одно только неприятно, что в поезде я простудилась, и в трех городах должна была петь «а-ля Варя Панина»…»
Публика боготворила «Несравненную». Репортеры, предрекавшие ей некогда провал, нынче захлебывались от восторга: «Пришла, увидела и победила!»
Вот данные о продажах билетов на концерты Анастасии Дмитриевны: Полтава – вместо планируемых 1200 рублей – продано на 1348р., Харьков – вместо 2000р. – 2139р., Рига – вместо 2000р. – 2292р. и т.д.
И только на концерте в Калуге возникла угроза провала… пола в зале Дворянского собрания.
Случалось, примадонне боялись предоставлять залы, опасаясь ее «погромной славы». Дело в том, что в Москве, где успех вокалистки был особенно громким, ее концерты не раз заканчивались беспорядками. Перед началом представления к залам, где должна была выступать Вяльцева, стягивалась полиция, которая дежурила в фойе и в зале. Как только певица заканчивала бисировать, - а выходила она к неумолимой публике на бис до шестидесяти(!) раз, фактически повторяя концерт дважды - студенты с галерки бросались по лестницам вслед за ней, а если их не допускали к кумиру, начинали крушить мебель.
«В самый разгар препирательств с полицией на эстраде появлялась сияющая и улыбающаяся Анастасия Дмитриевна. Она останавливалась у края сцены, смотрела некоторое время на волнующуюся публику и, обращаясь к юлюстителя порядка, говорила: «Оставьте их, какого вы хотите порядка, когда я пою?! Здесь вы не нужны, за порядком буду следить я».
Дошло до того, что владельцы залов стали брать с организаторов ее концертов залог за мебель. Сумма доходила до трехсот рублей.
Никакой программы вечеров певица, как правило, не готовила и исполняла все те песни своего репертуара, о которых просила публика.
Не смотря на признание и богатство, по характеру Вяльцева оставалась простой крестьянкой. Она сама учитывала расходы, была неприхотлива в еде, но за выступления требовала огромные гонорары - по 1000 рублей за выход. Только Шаляпин соперничал с «Несравненной» за первенство самого дорогого артиста Российской империи.
Существует версия, что основой миллионного состояния Вяльцевой стали все-таки не бесконечные гастроли (приносящие до ста тысяч рублей годового дохода), а неожиданный сюрприз поклонника. Якобы во время концерта он подал ей на сцену роскошный веер, к которому были прикреплены дарственные на три доходных дома.
Управлять «подарком» Вяльцева поручила родному брату Ананию.
Состояние Примадонны современники оценивали в 2-2.5 миллиона (!) рублей. Невероятная сумма!
Например, банковский служащий средней руки – до 3000 тысяч в год, врач в больнице - рублей 400-500, квалифицированный рабочий – 250-300**.

«Базарные цены за октябрь 1910 года: мясо 15 – 17 коп. фунт, филе 30 коп. фунт, язык большой 75 к. ф., почка 18 коп. штука, сало свинное 24 – 30 к. ф.; раки от 50 коп. сотня; картофель 1 к.ф., лук 2 1/2 к. ф.; помидоры от 10 к. дес.; яблоки антоновка от 10 к. дес.; яйца 29 – 30 к. дес.»- из газеты «Русское слово» (от 21 октября 1910г.)

Но С.П.Кизимова, которая много лет исследует жизнь и творчество своей землячки утверждает, что разговоры о миллионном состоянии сильно преувеличены, и дело даже не в невозможности заработать такие деньги, но в том, что певице вновь не повезло в личной жизни – Бискупский, как и многие представители знати, оказался заядлым картежником и кутилой. Даже баснословных гонораров Анастасии Дмитриевны, бывало, не хватало на покрытие долгов супруга. Однажды в пьяном кураже Василий Бискупский со свои закадычным приятелем Павлом Скоропадским (тем самым, который впоследствии ненадолго стал украинским гетманом) разогнали похоронную процессию святого Иоанна Кронштадского. Жизнь «Чайки русской эстрады» была пусть не безоблачна, но насыщенна и интересна: она активно занималась благотворительностью, много выступала и записывалась на пластинки. По-настоящему сожалела Анастасия Дмитриевна лишь о том, что Бог не дал ей детей, и всю свою нерастраченную ласку тратила на сирот и обездоленных. Во время очередной поездки по стране Вяльцева подобрала на обочине дороги малолетнюю нищенку, и сделала ее приемной дочерью. К несчастью, долго девочка не прожила. «На одном из концертов Несравненной поднесли несколько корзин с цветами, которые она увезла с собой домой, не подозревая, что в самой большой из них спал двухмесячный младенец, усыпленный маковым отваром. Через определенное время корзина запищала. На плач ребенка сбежались все домочадцы. И каково же было их удивление, когда среди цветов обнаружили младенца, а в пеленках записку со словами: «Женя Ковшаров». Отдать ребенка в приют Вяльцева пожелала…» До самой смерти примадонны мальчик жил в ее доме. По завещанию ему отошло 40.000 рублей, которыми он, впрочем, так и не воспользовался, покончив вскоре после ухода Вяльцевой, жизнь самоубийством. Внимательной певица была и к прислуге. Некоторое время в доме Вяльцевой служила молодая горничная по имени Анна. Анастасия Дмитриевна привязалась к скромной девушке и занялась ее образованием. Глядя на нее, она вспоминала о своем нелегком крестьянском детстве. Обладавашая природной музыкальностью Анна с жадным интересом слушала домашние репетиции хозяйки, и Анастасия Вяльцева решила устроить свою горничную в хористки. Но строгий муж не позволил супруге «идти в артистки» и забрал ее из «барского дома». При расставании Вяльцева сделала «Аннушке» дорогой подарок, символ достатка того времени – граммофон - и свои пластинки. Жизнь, однако, взяла свое, но… гораздо позднее. Анна стала матерью знаменитого советского композитора Василия Павловича Соловьева-Седого, создателя песни «Подмосковные вечера» и десятков других «народных» шлягеров.

Из газеты «Вологодский справочный листок» от 5 октября 1910г.:

Октября состоялся, наконец, этот экстраординарный концерт, ознаменовавшийся столь необычайным для нас вздутием цен, что большинство наших меломанов принуждено было отказать себе в удовольствии послушать диву. А.Д. Вяльцева уже давно пользуется репутацией несравненной истолковательницы цыганского романса, и до сих пор она царит в этой области, несмотря на то, что немало соперниц оспаривают у нее пальму первенства. У г-жи Вяльцевой много данных, дающих ей возможность прочно держаться на занятой позиции. Прежде всего, у нее превосходный голос, красивый и чистый, которым она прекрасно распоряжается; голос, которому позавидует любая оперная певица. В пение она вкладывает много чувства и экспрессии и иллюстрирует его мимикой своего подвижного, выразительного лица. Г-жа Вяльцева имела шумный успех. Каждый номер сопровождался бурными проявлениями восторга».

Театральный сезон 1912 года также не предвещал ничего необычного. Лишь в сентябре, находясь в Крыму, певица почувствовала недомогание. Медики поставили диагноз - воспаление легких. Несмотря на это, Вяльцева отправилась в очередное турне. …Последним городом, где она пела, стал Воронеж. Публика терпеливо ждала до десяти вечера, а занавес все не поднимали, потому что Анастасия Дмитриевна, вконец обессиленная, не могла подняться с дивана. Кое-как собравшись с силами, она вышла и, собрав всю волю в кулак, отпела первое отделение. Понимая, что не в состоянии продолжать, вышла к публике, извинилась, и пообещала в следующий раз петь в два раза больше.