О царе Герминигильде, сыне вестготского царя Лювигильда, убитом отцом своим за кафолическую веру

1. Григорий. Из рассказов многих испанских пришельцев я узнал, что недавно Герминигильд, сын вестготского царя Лювигильда, был обращен из арианской ереси к кафолической вере проповедью достопочтеннейшего Леанд ра, италийского епископа, с которым я был некогда в коротких дружественных отношениях[35].

2. Отец‑арианин усиливался возвратить к ереси сына и обещанием наград, и страхом наказания. Но как сын с твердостью отвечал, что он никогда не оставит однажды познанной им истинной веры, то разгневанный отец лишил его царства и отнял у него все имение. Но когда и это не могло поколебать душевной твердости сына, отец заключил его под крепкую стражу, а на шею и руки его наложил железные узы. Здесь царственный юноша Герминигильд, обремененный оковами, во власянице, размышляя о ничтожности земного царства, всю силу души своей устремлял к Царству Небесному. В излиянии молитв пред всемогущим Богом искал он себе одобрения и тем сильнее презирал славу преходящего мира, чем яснее становилось для него, что и на свободе он ничего не мог бы взять с собою.

3. При наступлении праздника Пасхи нечестивый отец во время безмятежной ночной тишины послал к сыну арианского епископа, чтобы Герминигильд из его рук приобщился нечистому их таинству и тем возвратил себе благорасположение отца. Но преданный Богу юноша с укором встретил арианского епископа и, вполне обличив его нечестие, отогнал от себя. Ибо хотя по внешности он лежал связанным, но в душе оставался в высшей степени твердым.

4. Итак, когда возвратился епископ, арианин‑отец пришел в ярость и тотчас послал своих телохранителей умертвить на месте заключения непоколебимого исповедника Божия, что и было исполнено. Вошедши в темницу, они тотчас поразили его в голову мечом и таким образом лишили телесной жизни: они умертвили в нем то, что и сам умерщвленный вполне презирал.

5. Но для обнаружения истинной его славы Господь немало сотворил чудес. Так, среди ночной тишины при теле сего царя и мученика (воистину – царя, по тому самому, что – мученик) слышалось псалмопение. А некоторые говорят, что ночью же при теле явились зажженные лампады. Посему‑то справедливо все верующие должны были почитать тело его как тело мученика.

6. Нечестивый же и чадоубийца отец раскаялся и скорбел о своем поступке, впрочем, не хотел наследовать спасения, ибо хотя он и познал, что вера кафолическая – истинна, но, страшась своих подданных, не решился принять ее. Когда болезнь приблизила его к смерти, он поручил епископу Леандру, которого дотоле сильно преследовал, сына своего Рехареда, остававшегося в ереси, и просил его своими внушениями произвести в нем ту же перемену, какую он произвел в его брате. Сделав это завещание, он умер.

7. По смерти его царь Рехаред, подражая не нечестивому отцу, а мученику‑брату, обратился сам от злой арианской ереси и потом, не дозволяя никому в своем царстве вступать в воинское звание, кто не страшился, как нечестивый еретик, оставаться врагом Царства Божия, весь народ вестготский привел к истинной вере.

8. И неудивительно, что проповедником истинной веры сделался брат мученика, заслуги которого помогли ему обратить столь многих к Церкви всемогущего Бога. В этом событии достойно полного внимания то, что всего этого не было бы, если бы царь Герминигильд не умер за истину, как написано: если пшеничное зерно, пав в землю, не умрет, то останется одно; а если умрет, то принесет много плода (Ин. 12, 24). В членах, как видим, совершается то же, что и в Главе [Христе]. Ибо из вестготского народа умер один, чтобы ожили многие: одно зерно верно пало для возращения жизни душевной и произрастило великую жатву.

Петр. Чудные дела и изумительные для нашего времени!

Date: 2015-09-03; view: 295; Нарушение авторских прав