Эта книга не столько о сознании, сколько о мозге

Когда я писал эту книгу, друзья спрашивали меня, о чем она, и я говорил им, что она будет не о сознании. Лет после пятидесяти многим нейробиологам начинает казаться, что они накопили достаточно мудрости и опыта, чтобы взяться за решение проблемы сознания.[169]Будучи нейробиологами, они стремятся выявить происходящие в нервной системе процессы, связанные с сознанием, и показать, как из активности нашего материального мозга может возникать субъективный опыт. Было предложено много решений этой проблемы, но ни одно из них не оказалось вполне удовлетворительным. Я знал, что у меня не выйдет ничего лучшего. Поэтому эта книга не столько о сознании, сколько о мозге.

Вместо того чтобы писать о сознании, я уделил особое внимание тому, как много известно нашему мозгу без нашего ведома. Он заставляет нас бояться вещей, которые мы видим, сами того не осознавая, и может управлять сложными движениями конечностей, о которых мы и не подозреваем. Кажется, что для сознания остается очень мало дела. Поэтому, вместо того чтобы задаваться вопросом, как субъективный опыт может возникнуть из активности нейронов, я хочу задаться вопросом: "Зачем нужно сознание?" Или, точнее, "Почему наш мозг заставляет нас ощущать себя свободными деятелями?" Можно предположить, что мы получаем некоторые преимущества за счет восприятия себя как свободных деятелей. Так что вопрос в том, в чем состоят эти преимущества. Мой ответ на этот вопрос основан пока на чисто умозрительных построениях.

Почему люди такие милые (пока с ними поступают по-честному)

По сравнению с другими животными люди делают много странных вещей. Мы разговариваем. Мы пользуемся орудиями труда.[170]Нам иногда свойственно альтруистическое поведение.[171]И, что самое странное, наше альтруистическое поведение иногда проявляется даже по отношению к посторонним.[172]Экономисты изучают это поведение на примере несложных игр с деньгами.

Одна из таких игр называется "Диктатор": один из игроков получает 100 долларов и может выдать из них сколько захочет другому игроку, которого он не знает и никогда больше не увидит. Ничто не может помешать первому игроку ("диктатору") оставить все эти деньги себе. Но обычно первый игрок выдает второму примерно 30 долларов. Почему? Есть и еще одна очень похожая игра, которая называется "Ультиматум". В ней первый игрок тоже получает 100 долларов и может выдать часть из них другому игроку. Но здесь от второго игрока зависит исход этого дела. Если он отвергнет предложенные деньги, то денег не получит ни один из игроков. В этом случае игроки тоже не знают друг друга и никогда больше не встретятся. Если второй игрок отвергнет предложенные деньги, он вообще ничего не получит. Но, несмотря на это, второй игрок обычно отвергает предложенные деньги, если их меньше, чем примерно 30 долларов. Почему?

Одно из объяснений состоит в том, что у нас всех есть сильное чувство справедливости. Нам кажется несправедливым не предложить другому игроку денег, но наша собственная выгода требует, чтобы мы оставили себе немногим больше половины. Точно так же нам кажется несправедливым (нечестным), если мы получаем намного меньше половины. Поэтому в таких случаях в игре "Ультиматум" мы наказываем другого игрока, отвергая его предложение, несмотря на то что сами оказываемся в убытке. По сути, мы платим деньги за то, чтобы наказать его. Это явление называют альтруистическим наказанием.

Какие преимущества дает нам обладание этим чувством справедливости и готовность наказывать тех, кто поступает нечестно? Эрнст Фер исследовал более сложные экономические игры – разновидности игры "Общее благо", в которой участвует много игроков. Если все они готовы сотрудничать и вносят собственные деньги в общий фонд, то каждый оказывается в выигрыше. Но всегда находятся несколько человек, которые поступают нечестно. Это так называемые "безбилетники" – игроки, которые понимают, что могут нажиться на честном поведении других людей, не внося при этом собственных денег. Если в группе появляются безбилетники, игроки постепенно перестают сотрудничать. Даже самый щедрый игрок не понимает, зачем он должен поддерживать кого-то, кто ничего не вносит в общий фонд. В результате в конце игры у группы оказывается меньше денег, чем дало бы ей всеобщее сотрудничество.

Каждый из четырех участников получает по десять фунтов стерлингов (£10). Если участник вносит их в общий фонд всей группы, эта сумма увеличивается до £16 и делится поровну между всеми четырьмя участниками.

Один из участников вносит свои деньги. При этом он немного теряет, но группа в целом выигрывает.

Все участники вносят свои деньги. Все выигрывают.

Один из участников ("безбилетник") не вносит своих денег. Безбилетник выигрывает много, но только за счет того, что другие участники внесли свои деньги.

Рис. э.4. Игра "Общее благо".

Вот где истоки альтруистического наказания. Эрнст Фер и Симон Гехтер разрешили игрокам наказывать безбилетников. Это было альтруистическое наказание, поскольку за наказание другого игрока нужно было платить один доллар, но наказываемый при этом терял три доллара. В случаях, когда возможно такое наказание безбилетников,[173]сотрудничество в группе постепенно возрастает, и все оказываются в выигрыше.

Но когда мы наказываем безбилетников, мы не пытаемся намеренно усилить сотрудничество и не думаем о выигрыше группы в долгосрочной перспективе. Мы сразу получаем удовлетворение от наказания людей, которые вели себя нечестно. Мы нисколько не сопереживаем страданиям этих нежелательных игроков. Мы научились относиться к ним плохо. Наш мозг устроен так, что мы даже получаем удовольствие от наказания безбилетников.