Тулл Гостилий

(672…640 г. до Р. X.).

После смерти Нумы Помпилия выбор римского народа пал на храброго Тулла Гостилия. Завоеванием Альбы‑Лонги он сделал большой шаг к возвышению Рима. Неприязнь, которая существовала между метрополией Альба‑Лонгою и быстро развивавшимся его колониальным городом Римом, приводила к частым взаимным набегам. Теперь, когда не было больше примиряющего духа Нумы Помпилия, эта неприязнь привела к открытой войне. Уже оба вооруженные войска стояли друг против друга, когда по древнему обычаю было предложено решить спор единоборством отдельных лиц, выбранных из обоих войск, с тем, чтобы та сторона, чей единоборец будет побежден, покорилась победивщей стороне.

Гаруспиции

Весталка

Предложение было принято, и Судьба, казалось, сама помогла тому, что для этого поединка были выбраны из римского войска три брата, отец которых назывался Горацием, а в альбанском — тоже три брата из рода Куриациев. Фециалы утвердили договор своими священными обрядами, и оба войска, полные ожидания, стали зрителями вокруг борцов.

При первом столкновении пали один римлянин и один альбанец. При втором столкновении был сражен на землю второй римлянин, тогда как остальные два альбанца были только ранены. Альбанцы воспряли духом. Но оставшийся в живых римлянин обманул их хитростью. Он обратился в бегство, предвидя, что альбанцы не в состоянии следовать за ним с одинаковой быстротой, так как один был ранен легко, а другой тяжело. Как только Гораций заметил, что они находятся на большом расстоянии друг от друга, он неожиданно повернул назад и сразил одного за другим обоих альбанцев.

Римское войско приветствовало победителя Горация радостными кликами. Он возвращался в город во главе римского войска приветствуемый всеобщими радостными восклицаниями. Впереди торжественно несли доспехи трех сраженных Куриациев. Только одна душа была опечалена среди этого всеобщего ликования — собственная сестра Горация, которая была помолвлена с одним из Куриациев. При известии о смерти жениха и при виде его одежды, которую она сама ему сшила, она пришла в отчаяние, распустила волосы и с плачем называла имя жениха. Душу юноши возмутили вопли сестры, омрачавшие его радость и победу. Выхватив меч, он заколол девушку, воскликнув при этом: «Отправляйся к своему возлюбленному с твоею не в пору пришедшей любовью! Так погибнет всякая римлянка, которая станет оплакивать врага своего отечества!»

Римские жрецы

Весь Рим пришел в смущение от поступка Горация. Наказать спасителя отечества представлялось бесчеловечным, оставить же безнаказанным убийцу сестры являлось безбожным. Уголовные судьи приговорили Горация к смерти. Но народ, к которому он обратился, отверг приговор судей и объявил виновного свободным, основываясь на том, что отечество следует ценить выше всех семейных уз, к сочувствуя престарелому отцу Горация, который в один день потерял троих детей. Но для того, чтобы умилостивить богов, разгневанных из‑за убийства сестры, и очистить город от греха, были совершены умилостивительные жертвы. Сам виновный с покрытым лицом был проведен под некоторого рода виселицей, то есть под бревном, лежащим на двух столбах. (Этот способ унижения часто употреблялся впоследствии во время войн над сдавшимся в плен неприятелем). Этим думали удовлетворить божеским и человеческим законам, а затем снова предались ликованию по случаю покорения альбанцев.

Но альбанцы весьма тяготились своим зависимым положением. Вскоре, в силу принятых на себя обязательств, они должны были предоставить римлянам вспомогательное войско для войны с фиденатами и вейями. По совету своего предводителя Меттия Фуфетия, они решили воспользоваться этим случаем для гибели римлян. Альбанцы намеревались во время сражения перейти на сторону неприятеля и тем погубить римское войско.

Но Фуфетий решился только на полумеры. Чтобы оставить себе выход, он, хотя и удалился в начале сражения от римлян, но не стал сразу соединяться с неприятелем, а встал в стороне, выжидая, на чью сторону будет клониться победа. В худшем случае он рассчитывал представить свой уход военной хитростью и объяснить, что он хотел зайти в тыл неприятелю. Вследствие этого мужество и надежда неприятеля не увеличились, а римляне, действительно смущенные вначале, скоро оправились от охватившего их замешательства. Тулл Гостилий, узнав об уходе Фуфетия, с величайшим присутствием духа крикнул своим: «Так надо, я ему приказал это: они окружают фиденатов!» И римляне, сражавшиеся храбрее, победили.

Так избегли римляне предназначавшейся им участи. Но не избег своей Фуфетий. Увидев, что римляне побеждают, а замысел его расстроен, Фуфетий стал храбро преследовать бежавших фиденатов. После сражения он явился к Туллу Гостилию, поздравил его с победой и рассчитывал получить от него благодарность за выказанную им преданность. Но Тулл Гостилий понял его хитрость и, внешне сохраняя прежние дружеские отношения к Фуфетию, принял быстрое, сильнейшее и поэтому вернейшее средство для наказания альбанцев и их вероломного предводителя.

Он тайно послал Горация с отборным отрядом в Альба‑Лонгу с поручением завладеть городом и его жителями. При этом он приказал город разрушить и сравнять с землей, за исключением храмов, но запретил причинять гражданам дальнейшие бедствия. Он приказал объявить альбанцам, чтобы они со всеми своими семействами переселились в Рим. В то время, как это приводилось в исполнение, Тулл Гостилий призвал к себе альбанское войско, как бы желая похвалить храбрейших за оказанную ими в последнем сражении службу, и приказал римлянам, каждый из которых имел скрытый под плащом меч, окружить собравшуюся толпу альбанцев. Затем Тулл Гостилий взошел на трибуну и объявил альбанцам, что знает об их измене и намерен наказать их.

Всякая попытка к сопротивлению была в этих обстоятельствах немыслима. В то же время Тулл Гостилий объявил, что город Альба‑Лонга уже уничтожен Горацием. Беднейшие классы он привлек на свою сторону обещанием при поселении в Риме наделить их земельными участками. Некоторых из знатнейших убедил тем, что принял их в число патрициев и в сенат и для их собраний приказал построить на площади огромное здание — Гостилиевы курии. Благодаря переселению альбанцев, для местожительства которых была определена Целийская гора, население Рима удвоилось. Фуфетий не спасся от жестокого наказания. Он был привязан к двум лошадям; пущенные в разные стороны, они разорвали его тело как бы в знак того, что он хотел разорвать два государства, связанные отныне навсегда.

Последние годы правления Тулла Гостилия наполняет многолетняя борьба с латинами, которые не соглашались предоставить римлянам место в латинском союзе, занимаемое до тех пор альбанцами.

Тулл Гостилий кончил жизнь тем, что сгорел в собственном доме. По уверению некоторых древних историков, боги поразили его дом молнией в наказание за то, что во время многочисленных сражений он пренебрегал религиозными обрядами и для умилостивления гнева богов прибегал к беззаконным средствам.