Распознавайте

С самого начала попытайтесь понять, что пытается выразить ваш ребенок. Собственно говоря, перед вами стоит две цели: распознать факты и чувства истории из прошлой жизни, а также распознать темы, стоящие за этими фактами. Когда вы будете ясно представлять, о чем именно эти воспоминания рассказывают, какие эмоции и незавершенные дела выталкивают их на поверхность, то сможете подготовить необходимый ответ, проявить понимание к нуждам ребенка.

Внимательно прислушайтесь к тому, что хочет сказать вам ребенок. Задавайте вопросы, чтобы он продолжал рассказывать вам о своих переживаниях. Наблюдайте за выражением лица ребенка, за языком его тела, за жестикуляцией. Воспользуйтесь собственной интуицией: обратите внимание на чувства, которые пробудил в вас рассказ ребенка, на образы, которые возникают в вашем мозге по мере того, как вы слушаете и наблюдаете.

Но важнее всего позволить ребенку вести в этой игре. Я не могу даже выразить словами, насколько это важно. Вам нужно постараться узнать о характере этих переживаний с его необычной точки зрения. Не пытайтесь навязать ему никаких своих мыслей или убедить себя и ребенка, что знаете, куда должны привести его воспоминания. Пусть речь льется свободно, не перебивайте рассказ слишком частыми вопросами. Приспособьтесь к ритму разговора.

Если история выплескивается целиком, вам остается только внимательно слушать. Иногда вы можете поощрить ребенка простыми восклицаниями, вроде: «Ага, понятно» или «Надо же, как интересно!», и он будет продолжать говорить. Зрительный контакт, кивок головой или короткое выражение восторга также произведут нужный эффект. Однако если ваш ребенок начинает сомневаться или ему трудно разобраться в воспоминаниях, проявите терпение. Дышите глубоко. Затем задайте открытый вопрос, требующий обстоятельного ответа, вроде: «Что произошло потом?», или «Что ты сейчас видишь?», или «Расскажи мне об этом подробнее». На вопросы такого типа нельзя ответить просто «Да» или «Нет», нельзя отделаться от них и коротким ответом. Их ценность в том, что благодаря им рассказ должен продолжать литься. Вы не предлагаете никаких идей или решений. Открытые вопросы позволяют ребенку продвигаться в своем рассказе в нужном ему направлении.

Закрытые вопросы или те вопросы, на которые можно ответить «Да» или «Нет», а также ограничиться коротким ответом, нужно задавать тогда, когда вы хотите разобраться в определенных деталях. Вопросы типа: «Были ли у тебя братья или сестры?», «Сколько тебе было лет, когда ты умер?» или «Была ли ты тогда одета в купальник?» помогут вам получить завершенную картину случившегося. Если ребенок колеблется или застрял в рассказе, правильный конкретный вопрос может заострить фокусировку на определенных деталях и прояснить его ментальные образы.

Как правило, открытые вопросы помогают получить больший объем информации, чем конкретные. Так, например, вместо того, чтобы спросить: «Ты грустишь?» (закрытый вопрос), спросите: «Какое у тебя настроение?» (открытый вопрос). Ответ может удивить вас своей неожиданностью. Вместо того чтобы услышать, что ребенку грустно, вы можете узнать, что он злится или радуется, или боится, или завидует, или испытывает гордость. Вопрос может дать толчок новому подробному описанию или неожиданному ответвлению в истории. Очень маленьким детям с ограниченным словарным запасом вы можете предложить меню возможных ответов: «Ты продолжал болеть, или тебе стало лучше, или ты умер?»

Избегайте задавать вопрос «Почему?». Вопросы, где есть слово «Почему?», заставляют ребенка искать объяснений или интерпретаций. Они могут прервать поток воспоминаний и положить конец вашему диалогу.

Помните, что ваша главная цель – поддерживать разговор, не дать ему внезапно прерваться. Прочувствуйте ритм этого потока и не сбивайте его несвоевременными замечаниями. Когда перед вами развернется история, вопросы сами придут вам на ум, вы станете задавать также и закрытые вопросы, чтобы прояснить отдельные детали.

Старайтесь, чтобы ваш тон соответствовал настроению ребенка. Если он с энтузиазмом рассказывает о своей прошлой жизни или даже смерти, попытайтесь продемонстрировать такой же энтузиазм. Если он выражает грусть, отвечайте серьезно и озабоченно, как если бы вы говорили, услышав от него про смерть любимого хомяка. Ваш искренний интерес вдохновит ребенка на более глубокое проникновение в собственную память, он увидит все с большей ясностью и расскажет об этом подробнее.

Это только советы, а не техники, которым необходимо неотступно следовать. Не переживайте, если вы допустили ошибку. Погрузившись в свои воспоминания о прошлых жизнях, дети цепко ухватятся за правду своих видений. Вспомните, как часто родители были настолько озадачены замечаниями детей, что с трудом могли подыскать слова и задавали неуместные вопросы. Однако дети проявляли удивительную терпимость к несообразительности своих родителей и спокойно исправляли их. В других случаях, когда родитель брал на себя слишком много и говорил ребенку: «Ты видел все это по телевизору, да?», последний твердо отрицал это. Итак, не молчите из боязни задать неверный вопрос. Гораздо важнее, чтобы ребенок ощущал ваше любовное присутствие в этот момент. Ваше безоговорочное приятие его переживаний является ключевым моментом, искусность вопросов – всего лишь вспомогательное средство.

Генри Болдак, говоря с высоты своего тридцатилетнего опыта в регрессиях в прошлые жизни, утверждает, что спокойный темп является лучшей техникой:

Когда дети начинают говорить о своих воспоминаниях, мне кажется, очень важно суметь выслушать их, не делая из этого истории. Я задаю как можно меньше специфических вопросов и обычно говорю: «Расскажи мне еще об этом». Это никогда не превращается в допрос или дознание или во что-то подобное.

Важно, чтобы они могли продвигаться в своем собственном темпе. Таким образом вы сможете стимулировать естественный поток информации. Наберитесь терпения. Иногда при работе со взрослым клиентом мне не терпится вмешаться с вопросом или репликой, но я всегда замечал, что лучше сосчитать про себя до десяти... и воздержаться. Процесс воспоминаний подобен раскрытию цветка – вы не должны торопить его.

Распознавать факты и чувства

Научиться распознавать необходимо для того, чтобы определить характерные черты истории. Какой период прошлой жизни вспоминает ваш ребенок? Был ли он тогда взрослым или тоже ребенком? Каков был его пол? Была ли у него семья? Какие травматические переживания изменили его жизнь? В каком возрасте наступила смерть? Вы должны узнать как можно больше информации, пока у ребенка длится прозрение.

Старайтесь понять чувства, охватывающие ребенка во время рассказа. Грустит он или счастлив, испуган или радостно возбужден? Может, он испытывает отчаяние, раскаяние или чувство вины? Слезы часто указывают на грусть, но отнюдь не всегда. Они могут быть индикатором любого глубокого чувства, прорывающегося на поверхность, – даже радости. Эмоции являются лучшим указателем той силы, с какой память о прошлом воздействует на нынешнюю жизнь. Сильные эмоции свидетельствуют о том, что причина воспоминаний еще жива в вашем ребенке, и подскажут вам, как следует реагировать на рассказ. Если он рассказывает вам свою историю бесстрастным, холодным тоном, эмоциональный заряд, скорее всего, слаб. Но если ребенок во время рассказа плачет, глубоко расстраивается или приходит в отчаяние, значит, чувства из прошлого все еще имеют власть над ним и искажают сегодняшнюю реальность.

Обращайте внимание на то, в каком времени употребляются глаголы в рассказе. Это может быть дополнительной подсказкой того, как ребенок переживает воспоминание. Говорит ли он так, словно знает, что все это происходило в прошлом? Например: «Моя мама любила зачесывать волосы наверх, чтобы выглядеть особенно хорошенькой». Или он говорит так, как будто события происходят в настоящем? «Моя настоящая мама живет в Билокси». Иногда, когда рассказ разворачивается, изменение употребляемого времени может указать вам, где находится ребенок в процессе воспоминаний и до какой степени ему удалось освободиться от прошлого.

Если ребенок упомянет смерть, сосредоточьтесь на событиях, ее окружающих. Задайте вопросы такого типа: «Как ты умирал?», «Кто был с тобою рядом, когда ты умирал?», «Что случилось сразу перед тем, как ты умер?». Старайтесь использовать также открытые вопросы: «Что произошло потом?», «Что ты тогда ощущал?», «Что ты тогда думал?». Старайтесь выудить как можно больше информации из своего ребенка, чтобы понять, какие незавершенные дела остались с момента смерти. Мягко говорите со своим ребенком, старайтесь, чтобы ваш голос звучал спокойно, уверенно. Если ребенок противится такому типу опроса, не настаивайте.

После того как ребенок расскажет вам все, что мог, о моменте смерти, спросите его: «Сразу после того, как ты умер, что происходило?» Возможно, вы будете вознаграждены подробным рассказом о путешествии сквозь все стадии бардо и посещении Небес. Или ваш ребенок может просто ответить: «А затем я пришла к тебе». Проследив весь переход от смерти в прошлой жизни к рождению в этой, ваш ребенок может впервые осознать, что с прошлой жизнью покончено, что он попал в следующую жизнь. Возможно, именно это понимание требуется ему, чтобы распрощаться с проблемами прошлого и утвердиться в нынешней реальности. Самое осознание может нейтрализовать эффект незавершенности прошлой жизни. Помните, что не обязательно узнавать имена, названия и даты, чтобы определить значение воспоминания. Имена и даты не важны для значимости прошлой жизни, и дело не в доказательствах. Не слишком допытывайтесь подобных сведений, так как, если ребенок этого не помнит, он может решить, что в его рассказе что-то не то, и запнется на середине, блокируя поток сознания. То же относится и к кажущейся непоследовательности при описании деталей и историческим неточностям. Не исправляйте ребенка, если вы найдете несоответствия в его рассказе. Пусть продолжает говорить без ваших комментариев. Заостряя внимание на кажущихся несуразицах, вы можете разрушить всю тонкую паутину воспоминаний, которая только начинает разворачиваться перед вами. Сосредоточьтесь, лучше, на полном рисунке рассказа, постарайтесь распознать те эмоции, которые за ним стоят.

Вот за чем еще следует внимательно следить. Не пропустите того мгновения, когда воспоминание окончено. Вы заметите это по выражению лица, когда ваш ребенок снова превращается в игривого шалуна. Или вы ощутите смещение энергии, которое произойдет между вами. Когда транс закончился, вы бессильны продлить его. Так что и не пытайтесь. Если еще не все сказано, будьте уверены, что воспоминания еще появятся.

Сэйджив (Часть первая)

Этот случай прекрасно демонстрирует нам то, как мать сумела воспользоваться вопросами, чтобы узнать факты из прошлой жизни своего сына.

Свою первую встречу с Илоной на пикнике у моей сестры я описала в предыдущей главе. Неделей позже ее сын, Сэйджив, начал рассказывать о своих прошлых жизнях. Единственное, что знала Илона о воспоминаниях из прошлых жизней, – всего лишь то, что ей удалось почерпнуть из моего рассказа о Чейзе. Но воспользовавшись своими инстинктами и здравым смыслом, а также задавая закрытые и открытые вопросы в правильной пропорции, Илона смогла узнать, что ее сын говорит действительно о воспоминаниях из прошлой жизни, и проследить за естественным ходом истории.

Благодаря непрерывности воспоминаний Сэйджив скоро пережил катарсис, изменивший его жизнь.

Однажды вечером я и Сэйджив, которому было четыре с половиной года, выехали в город, чтобы купить пиццу на ужин. Мы редко выезжали с ним наедине, так как кроме Сэйджива у меня есть еще два ребенка. Он сидел со мной на переднем сиденье и вдруг произнес: «Когда мне было три года, моя мама обычно укладывала меня спать прямо в машине». Это заявление показалось мне странным, так как я никогда этого не делала, но я тут же спросила: «Это была наша машина?»

«Да, она была такой же, но верх был другой, – и он указал на потолок. – В ней не было ни окон, ни потолка». Я решила, что он говорит о машине с откидывающимся верхом. Затем он сказал как бы хвастливо: «У моего папы была скоростная машина».

Это было уж очень странно, так как он никогда не называет своего отца «папа». Мой муж еврей, и дети называют его «Абба», что по-еврейски значит «папа». Я так удивилась, что тут же выпалила: «Твой папа?»

Он ответил: «Ага», но, кажется, был столь же растерян, как и я.

«Ты имеешь в виду Аббу?» – сказала я.

«Нет, – настаивал он на своем, – папу».

«Ладно, – подумала я, – интересно, куда это все зайдет?» Его лицо оставалось серьезным, и он явно ничего не придумывал. Дети совершенно прозрачны. Когда они начинают сочинять, все сразу видно по глазам. Я тут же слышу по характеру голоса, когда он произносит нараспев: «И тогда лягушка... у...у...у». Но сейчас он смотрел вниз, а его лобик был наморщен в глубокой концентрации. Он действительно старался вспомнить. Каждый раз, когда Сэйджив был готов произнести следующую фразу, он поднимал глаза, в которых читалось удивление, словно говоря: «Да, это так». Он действительно испытывал счастье, что мог что-то вспомнить и выразить это. Любопытно, у Сэйджива обычно ее проблемы с речью. Он забывает слова и затем чувствует растерянность, когда не может выразить свою мысль. Но сейчас or концентрировался, и слова сами приходили ему на язык.

Чтобы не прерывать ход беседы, я спросила у него: «Были ли у тебя братья или сестры?»

«Нет», – ответил Сэйджив. «Сколько лет тебе было, когда это произошло?» «Три».

Я почувствовала, что между нами установилась особая связь, и мне не хотелось задавать вопросы, которые могли бы нарушить ее. Я просто хотела получить от него информацию в этот момент. Я хотела узнать о том, где он сейчас находится и куда он пытается продвинуться и как я должна говорить с ним как мать: серьезно или нет. Но я почувствовала, что речь идет о чем-то вполне реальном. И продолжала вести машину! Итак, я ехала как ни в чем не бывало и задавала вопросы обычным тоном.

Я спросила его, где он жил, и, когда Сэйджив ответил: «Не знаю», я поставила вопрос по-другому – поинтересовалась, жил ли он в деревне, в пригороде, где мы живем сейчас, или в городе.

«Это было в городе, вроде того, где живет дядя Стас, в квартире».

«Ты вырос или так и остался трехлетним?»

«Нет, – ответил Сэйджив серьезно, – меня застрелили».

«Тебя убили?» – переспросила я.

«В меня выстрелили и убили».

Я была очень обеспокоена этим вопросом и потому снова спросила его: «Как?»

«Грабители, – ответил Сэйджив. – Они не должны были этого делать. Ведь я им ничего не сделал, а он просто застрелил меня без всякой причины. Я был наверху, на лестничной площадке. Сначала они застрелили мою маму – она была внизу, азатем застрелили меня».

История Сэйджива делает резкий поворот в этот момент. Она будет продолжена позже в этой главе.

Распознавать темы и потребности

Следующая цель, о которой вы не должны забывать, – это определить то скрытое значение, которое несет в себе история о прошлой жизни, распознать то, что кроется за словами. Исходя из этого, вы сможете определить, какого рода помощь необходимо оказать ребенку.

Когда дети говорят о воспоминаниях из прошлых жизней, они рассказывают о том, что видят своим внутренним зрением, о своих чувствах, а также отвечают на ваши вопросы. Но они не обладают ни достаточной зрелостью, ни объективностью, чтобы объяснить, как эти переживания соотносятся с их нынешней жизнью. Они слишком малы, чтобы проанализировать историю или определить проблемы прошлого, оказывающие влияние на настоящее. Здесь и необходима ваша помощь. Взрослые знают, как узнавать смысл литературной истории – читать между строк. Благодаря вашим общим знаниям о механизме работы этих воспоминаний и способности к анализу, вы сможете распознать, как влияет прошлая жизнь на нынешнюю жизнь ребенка. Вы сможете также понять, почему эти воспоминания стремятся проявиться, и распознать незавершенные дела, стоящие за ними.

Вспомните, ведь Чейз, рассказывая о своих воспоминаниях о Гражданской войне, не говорил ясно о том, что испытывает чувство вины за то, что был солдатом. Он был слишком мал, чтобы сформулировать свою мысль подобным образом, но он сказал, что «не хочет быть там и стрелять в других людей». Норман Индж догадался по языку тела Чейза, что тот испытывает чувство вины из-за того, что убивал людей на войне. Определив тему и адресуясь к неприятным чувствам в форме, доступной пониманию пятилетнего мальчика, Норман помог избавиться Чейзу от чувства вины и сопутствующего страха.

Понимание такого уровня требует размышлений. Вам может потребоваться несколько дней постоянных раздумий, чтобы осознать связь между проблемами прошлого и реакцией в настоящем. Но к вам может прийти озарение и в ту же секунду – нет двух одинаковых случаев.

Как распознать темы прошлых жизней? Во-первых, поставьте себя на место ребенка и представьте, что вы увидите, почувствуете и подумаете, если окажетесь в центре сценария прошлой жизни. Например, если он расскажет вам о смерти на поле битвы, представьте себя на этом поле битвы. Что вы будете испытывать? Ненависть к врагу? Или, может быть, ненависть к тупости собственных полководцев? Будете ли вы испытывать отвращение к себе за то, что дали себя так просто убить? Придете ли вы в ужас от крови, покрывающей землю вокруг? Возможно, у вас появится чувство вины перед остальными, которые являются такими же пешками в этой игре, как и вы. А может быть, вы оставили невесту, которая обещала дождаться вас? Подумайте, каким образом каждая из этих эмоций может окрасить ваше восприятие реальности в этой жизни. Затем проанализируйте все, что вам известно о собственном ребенке. Замечали ли вы необъяснимые особенности его поведения, физические симптомы, проблемы эмоционального характера? В первую очередь следует обратить внимание на фобии. Если он поступает необъяснимым образом, подумайте о том, как это может соответствовать фактам и эмоциям его прошлой жизни. Подобные соответствия вы и должны искать.

Чтобы представить себе все разнообразие возможностей, вспомните о том соответствии между травмой в прошлой жизни и; проблемами, возникающими в настоящей, которое открыл доктор Вулгер. Некоторые вещи проверить достаточно просто. Например, если ваш ребенок рассказывает, что в прошлой жизни его растерзали дикие собаки, а сейчас он проявляет страх перед большими животными, – связь очевидна. Но взаимоотношения могут быть более сложными – мы можем иметь дело с напластованиями травматических тем и неразрешенных проблем из многих прошлых жизней, и это затрудняет корреляцию.

Используйте свою интуицию наряду с интеллектом, чтобы распознать эти соответствия. Это не научное изыскание, здесь не существует точных формул, которым необходимо неуклонно следовать, чтобы понять значение воспоминания. Откройтесь для вдохновения. Вы близко знаете своего ребенка и можете рассчитывать, что решение задачи придет к вам в виде озарения или даже во сне. Если это так, поверьте своему чувству, словно получили прямое заявление от ребенка. Проверьте, куда выведет вас интуиция.

И помните: темы прошлых жизней не обязательно должны быть негативными и причинять проблемы. Позитивные воспоминания несут в себе позитивные темы. Ребенок может вспоминать любимую бабушку из прошлой жизни, и эти воспоминания будут согревать его в этой жизни, порождая в ребенке чувство спокойствия и безопасности. Вдохновляющие воспоминания не менее важны, чем тревожные. Благодаря пониманию этих позитивных тем вы сможете глубже понять личность, особенности характера и поведения своего ребенка. Когда у вас возникают такие отношения с ребенком, вам больше не следует думать о том, как его воспитывать.

Оправданные родители

Случай Дональда Фостера являет собой пример того, как мать сумела распознать связь между темой прошлой жизни и проблемой, возникшей в этой. Позвонив из своего дома в Тенесси, Бекки Фостер рассказала мне о случившемся.

Когда Дональду было три года, мы как-то ехали с ним в машине, любуясь пейзажем, и вдруг он стал говорить мне о своих других родителях. Когда он произнес эти слова, меня словно током ударило – он был очень серьезен и голос его звучал искренне. Я могла точно сказать, что это не было придуманной историей, он не шутил. Я спросила его, что случилось с теми другими родителями, и Дональд ответил, что был совсем маленьким, когда те умерли.

«А где был ты, когда они умирали?» – спросила я.

«Я прятался в кустах», – ответил он.

Он не мог сказать, как умерли его родители, но по голосу Дональда я поняла, что тот испытывает ужас. Он продолжал рассказывать о своей жизни, и это, казалось, приносило ему облегчение. Наконец его лицо просветлело и он радостно сказал: «А сейчас я здесь, верно? И ты моя мама?»

Я ответила: «Верно. Ты мой сын, а я твоя мама. Папа – твой отец, а Кэссиди, Келли и Элизабет – твои сестры».

«А все мы большая и счастливая семья», – добавил Дональд. Когда он произнес это, я поняла, что его переживание осталось позади. Он мог чувствовать себя здесь в безопасности.

Когда я спросила Бекки, не было ли поведение Дональда необычным в связи с этим воспоминанием, она ответила:

Сейчас, когда вы упомянули об этом, я вспоминаю, что Дональд испытывал огромный страх перед разлукой. Он был единственным из всех моих четверых детей, у кого проявлялся страх. Он нормально себя чувствовал, если мог меня видеть, даже когда я выходила из комнаты, но если он не мог видеть меня, когда я покидала комнату, то начинал ужасно кричать, не важно, кто находился рядом. Чтобы не допускать этого, я должна была носить его везде, куда бы ни шла. Это было ужасно!

Никто из моих детей не страдал этим, так что я решила, что во всем виновата я. Мне казалось, что страх перед разлукой у Дональда возник из-за моего эмоционального состояния во время беременности.

Я никогда не связывала его поведение с воспоминаниями, но сейчас я вижу зависимость. Очевидно, Дональд боялся, что я могу покинуть его, так как его родители из предыдущей жизни были убиты у него на глазах и он остался один. Сейчас это приобретает смысл, и я больше не чувствую себя виноватой!

История Бекки порождает мысль о том, как важно для родителей понимать воспоминания о прошлых жизнях своих детей. Понимая детей, они могут получить оправдание за то, в чем винили себя.

Поскольку в нашей культуре вера в перевоплощения не распространена, многие совестливые родители упрекают себя за упущения в воспитании, когда у их детей возникают проблемы с поведением или в ментальной сфере. Последние исследования доказали, что плод, находящийся в матке, регистрирует переживания матери, что формирует его личность [1]. Итак, некоторые матери испытывают чувство вины даже за то, что допускали плохие мысли или эмоции во время беременности, как это делала Бекки Фостер. Причиной самообвинения является популярное представление в нашей западной культуре о ребенке как tabula rasa – древняя идея о том, что ребенок является в мир как белый лист бумаги, на котором родители могут написать то, что им хочется.

Но сейчас, когда нам известно о влиянии прошлых жизней на личность ребенка, родители не должны быть слишком придирчивыми к себе. Я не собираюсь утверждать, что все проблемы настоящего являются результатом того, что произошло в прошлых жизнях, – безусловно, не все так просто. Но родители не должны терзаться виной за все, что произошло с их ребенком. Они должны знать из результатов исследований, приведенных в этой книге, что дети действительно приносят свой багаж из прошлого и что не все их чувства и поведение являются отражением родительского воспитания.

Date: 2015-09-03; view: 233; Нарушение авторских прав