В новом ритме

Стремительность темпа все нарастала. Продюсер и весь штат Опра-шоу, казалось, работал как часы. С самого раннего утра до позднего вечера они звонили по телефону и рассылали факсы. Спят ли они вообще когда-нибудь? Каждый день проект шоу обретал все более и более четкие очертания, и мы углублялись в обсуждение деталей моего исследования. Становилось ясно, что они полагаются на меня как на основной источник информации.

В Чикаго работали без устали, и мы тоже включились в этот неумолимый ритм жизни – бегали по магазинам в поисках новых джинсов для детворы и одежды для меня; отвечали на звонки удивленных друзей и изумленных родственников. Кэтлин, моя парикмахерша, услышав от меня новости, воскликнула: «О Боже, вы предсказывали это!»

И еще одна маленькая деталь: никто из нашей семьи не видел раньше Опра-шоу по телевизору. Итак, Стив приделал наружную антенну к нашему старенькому телевизору, и на протяжении недели мы не пропускали ни одного Опра-шоу, стараясь представить себе, каково оказаться на сцене. Наблюдая за Опрой, я изумлялась поразительной четкости ее вопросов и способности вести передачу в быстром темпе. Я поняла, что, когда придет мой час, у меня не будет времени, чтобы расслабиться в кресле и ждать, когда Опра задаст подходящий вопрос. Я должна быть готова к тому, чтобы вовремя высказать все те идеи, которые мне хочется донести до зрителя. Я осознавала, что, если они не будут сформулированы с предельной точностью, моим идеям суждено будет затеряться среди общего потока фраз. На протяжении последних нескольких лет я постоянно думала о значении собранных мною случаев, но так и не смогла заставить себя привести в порядок и проверить все свои идеи, так как считала, что у меня еще есть много времени. Все станет на свои места, когда я буду писать книгу. Сейчас мне нужно будет проработать весь материал за одну неделю. Мой ум работал каждую минуту, каждую секунду. Я позволяла себе передышку лишь тогда, когда садилась в кресло перед телевизором и смотрела шоу. Даже когда я ложилась спать, в моей голове продолжали роиться идеи. Смогу ли я продержаться неделю в таком ритме?

Во время одного из телефонных разговоров с Чикаго я спросила, сколько людей будут смотреть это шоу. Продюсер ответила, что более двадцати миллионов – люди с разных концов земного шара. Двадцать миллионов?! Я сумела воздержаться от возгласа, но внутри у меня все сжалось.

Я не сообщила продюсеру, что страшусь публичных выступлений. Вряд ли она могла заподозрить меня в этой слабости, так как по телефону с ней я всегда говорила уверенно. Но что случится, когда я встречусь с аудиторией в студии и взгляну в объективы камер, представляющие глаза двадцати миллионов человек? Не парализует ли меня, когда я выйду на сцену? Не потеряю ли я сознания, усевшись в кресло? Я могла представить себе, как работники студии поднимают меня с пола перед включенными камерами. Это вполне могло произойти.

До этого момента, сосредоточившись на материале, я могла забыть о своем страхе. Но сейчас до передачи оставалось лишь несколько дней. Дороги назад уже не было – слишком много людей зависели от меня.

Во время этого телефонного разговора я впервые осознала, что конфликт между моим личным демоном и работой всей моей жизни приобрел мистические пропорции. Сейчас это было больше меня. Я знала, что незримые силы, управляющие моей жизнью, открыли для меня эту дверь. Это было не просто совпадение или удача. Но я не могла исполнить свою миссию, пока этот демон с глазами страха преграждал мне путь. Если я оступлюсь, то мне больше никогда не представится подобная возможность и мое положение станет хуже, чем теперь. Мне нужно было сделать или умереть. Я молила Бога, чтобы он дал мне сил.

Date: 2015-09-03; view: 260; Нарушение авторских прав