Дорваль

– Позволь мне сказать!

Жеронт

(резко)

– Молчать!

Ангелика

– Дорогой дядюшка!..

Жеронт

– Молчать!

(Меняя тон, спокойно)

Я был у нотариуса и привел в ажур все дела. В моем присутствии он составил соответствующий акт и вскоре явится сюда, – нам останется только поставить свои подписи.

Дорваль

– Но соблаговолите выслушать меня, умоляю.

Жеронт

– Молчать!

Жеронт, безусловно, человек нетерпимый, но агрессивная манера добиваться своего появляется у него только тогда, когда он приходит в состояние возбуждения. В спокойном состоянии дядюшка Жеронт вполне доступен и уговорам, и возражениям. Он, например, спокойно выслушивает советы своей домоправительницы Мартон по поводу его обращения с племянницей: «Это правда, месье, ведь хорошо вас знаю: вы добры, человечны, доброжелательны. Но прошу вас, пощадите это бедное дитя, говорите с ней чуть поприветливее!» И Жеронт даже обещает не быть с племянницей резким.

Если это ему не совсем удается, то не из опасения, что племянница станет противиться его планам – на это Ангелина неспособна, а потому, что его раздражает ее неуверенность и пугливость.

Холерику Жеронту Гольдони противопоставляет флегматичного Дорваля, который, впрочем, обрисован весьма схематично. Домоправительница Мартон заявляет, что Дорваль «самый флегматичный человек на свете».

Для людей холерического темперамента характерно быстрое нарастание волевых проявлений, при флегматическом темпераменте волевые проявления нарастают замедленно.

Человека флегматического типа описывает Томас Манн в своем романе «Волшебная гора». Ганс Касторп, главное действующее лицо романа, сначала производит впечатление бесхарактерного человека. Еще будучи гимназистом, он не умел заставить себя систематически работать и несмотря на способности остался в одном из классов на второй год. Позже он вспоминает «…то несколько постыдное, но приятное ощущение беспризорности, которое испытал, когда в последней четверти как будто сошел с беговой дорожки и мог надо всем этим смеяться» (т. 3, с. 115).

Однако развитие действия не дает оснований констатировать у героя отсутствие выдержки, столь характерное для людей слабовольных. Просто активность его чрезвычайно туго приходит в движение (т. 3, с. 144):

Ибо он был терпелив от природы, мог долго оставаться без всяких занятий, любил, как мы уже видели, иметь досуг и желал, чтобы этот досуг не был вспугнут лихорадочной деятельностью, заполнен ею и разрушен.

Его флегматичность хорошо чувствуется в словах, в которых он проводит параллель между собой и своим двоюродным братом (т. 3, с. 248):

Всегда он стремился к тому, чтобы тело у него было крепкое, гораздо больше, чем я, или во всяком случае иначе; я ведь в душе человек сугубо штатский и заботился о том, чтобы потеплее была вода в ванне, да как бы повкуснее поесть и выпить, а он старался быть мужчиной, добивался чисто мужских успехов.

Вскоре в тексте произносится и само слово «флегматичность». Один из больных санатория, итальянец с живым темпераментом, высказывается о Гансе следующим образом (т. 3, с. 274):

– Отлично! Значит, с этой стороны все в порядке. Флегматичность по всей линии. В вашей стране, наверное, люди вообще флегматики?

Когда Ганс Касторп узнает, что ему не разрешают – после трехнедельного пребывания у брата – вернуться на родину, что его задерживают в санатории, ибо он сам серьезно заболел, он принимает это сообщение спокойно. У него с Иоахимом происходит следующий разговор (т. 3, с. 256–257):

– Ах, они вовсе не ждут меня так уж точно, непременно в назначенный день. Только у них и дела, что ждать меня да считать дни, когда я вернусь. Вернусь и все, и дядя Тинапель скажет: «А, вот и ты!» А дядя Джемс спросит: «Ну, как, доволен?» И если я не приеду, так они еще долго меня не хватятся, можешь быть уверен. Разумеется, со временем их придется известить».

– Ты можешь себе представить, как мне все это не нравится. А что будет дальше? Ведь и на мне лежит ответственность за эту историю. Ты приезжаешь сюда наверх, чтобы навестить меня, я ввожу тебя в нашу жизнь – и вдруг ты тут застреваешь, и никто не знает, когда ты опять вырвешься и сможешь поступить на место. Согласись, что мне это в высшей степени не нравится!

– Позволь, – остановил его Ганс Касторп, все еще лежавший, закинув руки за голову. – Что ты мудришь? Не сочиняй глупостей. Разве я приехал сюда наверх, только чтобы навестить тебя? Конечно, и для этого тоже, но в конце концов, и это главное, – чтобы отдохнуть и поправиться, по совету Хейдекинда. И вдруг выясняется, что я нуждаюсь в гораздо более серьезной поправке, чем он, да и все мы, могли себе представить.

Лечение в санатории, конца которому не видно, Ганс переносит весьма терпеливо. Он не без интереса занимается делами, не имеющими ничего общего с профессией инженера, такими как анатомия и физиология человека, позднее – ботаника и астрономия. Некоторое время он увлечен уходом за товарищами по несчастью – больными, находящимися на излечении в том же санатории.

Ярко проявляется флегматичность Касторпа в том месте романа, где любимая им Клавдия Шоша возвращается в санаторий в сопровождении нового друга. Ганс обращается к ней со следующими словами (т. 4, с. 359–360):

– А поэтому предоставь мне мою флегму. Повторяю: как бы я обошелся без нее? Как бы я выдержал без нее, например, ожидание?… – Ну, ждать было трудновато, Клавдия, даже для человека с флегматическими страстями, – трудно для меня; а с твоей стороны было жестоко приехать вместе с ним, ведь ты, конечно, знала от Беренса, что я здесь и жду тебя. Но я же тебе сказал, что смотрю на ту нашу ночь, как на сон, и признаю за тобой полную свободу.

Ганс Касторп глубоко страдает из‑за того, что Клавдия от него отвернулась, но таков уж у него темперамент – горячо, бурно реагировать он не может.

Итак, для возбудимости человека характерно быстрое нарастание волевых проявлений. Что касается силы воли, то она выражается в глубине волевых реакций, проявляющихся чаще всего там, где воля человека как бы подстегивается различными препятствиями. Поэтому сила воли больше познается не в отдельных поступках, а в стойкой и длительной активности. Если мы задались целью наблюдать проявления истинной силы воли, то искать ее придется вне острых аффектов, ибо последние «вздувают» волевые реакции даже у не столь уж сильных волей лиц. Вопрос о том, чему следует приписать энергичный волевой поступок: воле или аффекту, в таких случаях остается открытым. По этой причине те примеры силы воли, сильного характера, которые я здесь привожу, могут показаться несколько бледными. Выдвинуть как сильную волевую личность Карла Моора из «Разбойников» или Эдмунда из «Короля Лира» я не решаюсь, хотя оба они – люди безусловно волевые. Аффекты, вызывающие их поступки, несколько смазывают общую картину.

Сильной волевой личностью является Иоахим Цимсен, двоюродный брат Ганса Касторпа. Сильный характер проявляется у него вне состояний аффекта. Все его мысли во время пребывания в санатории сосредоточены на одной цели – выздороветь как можно скорее. Он с чрезвычайной четкостью выполняет все назначения врачей и не позволяет себе никаких отступлений от предписанного ими режима, тогда как у других больных подобные нарушения наблюдаются сплошь и рядом (т. 3, с. 438):

Иоахим обычно уклонялся от всех местных развлечений. Не ради этого был он здесь, и вообще он здесь не для того, чтобы просто жить и как‑то мириться с жизнью, проводя время приятно и разнообразно; нет, его единственная цель – как можно скорее освободиться от ядов болезни, вернуться на равнину и начать службу, настоящую службу, а не лечебную…

Он обуздывает и свей эротические тяготения. Он любит одну девушку, с которой познакомился в санатории, но всячески подавляет попытки сблизиться с ней, хотя ему это нелегко. Он осуждает Ганса Касторпа, ибо из‑за его болтовни окружающие начинают поговаривать о влюбленности Иоахима. В целом Иоахим человек весьма заурядный. Чертой, которая отличает его от всех других больных санатория и определяет стойкость его позиции, является сила воли.

Сильной волей обладает и Шарлотта из «Избирательного сродства» Гете. Она подавляет любовь к капитану и стойко переносит ситуацию тяжелого конфликта, в которую попала из‑за неверности мужа. Гете, видимо, хотел в образе ее и капитана изобразить людей трезвых, противопоставляя их обоих другим героям, которые плывут по течению своих эмоций. Данная черта отнюдь не означает, что Шарлотта не способна на чувство; но не будь у нее силы воли, выдержки, она была бы не в состоянии подчиниться тому, что подсказывал разум.

Обратимся теперь к людям со слабой волей, в первую очередь к тем, которые оказываются в жизни несостоятельными из‑за отсутствия терпения и выдержки. Примером может служить пьяница Мармеладов из романа «Преступление и наказание». Достоевский, правда, описывает его как типичного алкоголика, следовательно, он не совсем укладывается в рамки нормы. Однако не будь он субъектом слабохарактерным, он не стал бы алкоголиком, да и жене своей не подчинялся бы столь безоговорочно. Если пьяницами становятся люди, подверженные влечениям, то их поведение совсем иное. Мармеладов покорно сносит, когда жена в наказание за то, что он пропил деньги, прибегает к грубому насилию над ним:

– А! – закричала она в исступлении, – воротился! Колодник! Изверг!.. А где деньги? Что у тебя в кармане, показывай! И платье не то! Где твое платье? Где деньги? говори!..

И она бросилась его обыскивать. Мармеладов тотчас же послушно и покорно развел руки в обе стороны, чтобы облегчить карманный обыск. Денег не было ни копейки (с. 29–30):

– Где же деньги? – кричала она. – О господи, неужели же он пропил все! Ведь двенадцать целковых в сундуке оставались!.. – и вдруг, в бешенстве она схватила его за волосы и потащила в комнату. Мармеладов сам облегчал ее усилия, смиренно ползя за нею на коленках.

Если бы Мармеладов не стал алкоголиком, то, вероятно, даже достиг бы кое‑чего в жизни. Безволие само по себе не грозит человеку моральной гибелью. Пусть у людей безвольных выдержка в жизненной борьбе и понижена, но необходимая мера стойкости вырабатывается самой жизнью. Бывает и так, что слабохарактерный человек занимает с самого начала пост, который другой завоевал бы не без труда, и положение это как бы охраняет его от дурных последствий бесхарактерности.

Из литературных персонажей в качестве примера человека слабохарактерного, хотя и занимающего весьма высокое место в социальной иерархии, можно назвать герцога Альбанского (Олбени) из трагедии Шекспира «Король Лир». Герцог Альбанский спасовал перед жизнью, ибо он не в силах положить конец интригам своей жены, коварной и злобной Гонерильи. Как человек, облеченный властью, герцог Альбанский заслуживает скорее положительной оценки, он вообще никак не склонен потворствовать козням супруги. Но попытки, которые он предпринимает, чтобы противостоять злу, чрезвычайно слабы и не достигают цели. Слабость его чувствуется уже в первом акте, когда Гонерилья возводит на отца ряд обвинений и изгоняет Лира из замка. Хотя поведение жены герцогу чрезвычайно неприятно, однако он не занимает позиции протеста. Он обращается к королю Лиру (с. 387):

Милорд, в чем суть? Я ничего не знаю,

и не повинен…

Позднее он пытается все же заявить о своем возмущении поведением Гонерильи, но та вообще не желает его слушать (с. 389):

Date: 2015-09-03; view: 314; Нарушение авторских прав