Тед Качинский, ритуальное убийство и призывание катастрофы

Мистер Качинский… полагает, что все аспекты его существования контролируются некой всемогущей организацией, которой он абсолютно бессилен противостоять.

New York Times, 14 ноября 1997 года

Тед Качинский — очередной «псих-одиночка», которого признали виновным в громких преступлениях практически без суда и серьезного расследования.

В день его ареста в Boston Globe появилась статья, излагающая позицию властей и предлагающая читателям рассматривать подозреваемого как «параноика-неудачника», работавшего в одиночку, без сообщников, и, несомненно, виновного в том, в чем его обвиняют.

Похожая стратегия ранее уже использовалась в делах Джеймса Эрла Рэя, «Сына Сэма» Дэвида Берковица и многих других козлов отпущения.

Как и Джону Готти, Качинскому было отказано в адвокате. Точно так же, как случалось раньше в Вако и Оклахоме, дом, в котором жил обвиняемый (в данном случае — хижина Качинского), было вывезено федеральными агентами в неизвестном направлении с целью воспрепятствовать любому независимому расследованию.

Как и в истории с Тимоти МакВеем, слова, которыми Качин-ский отреагировал на приговор (хотя в этот момент к нему было приковано внимание мировых средств массовой информации), были лаконичны и мало повлияли на общественное мнение.

В случае с Качинским это было особенно странно, потому что, согласно гипотезе ФБР об «Унабоме»,[37]здесь действовал серийный убийца, жаждущий известности и славы. И вот, когда внимание мировых СМИ приковано к нему, и ему дается время, чтобы рассказать поподробнее о своих мотивах и идеологии, Качинский заявляет, что его взгляды были представлены в ложном свете, и что сейчас он не будет ничего говорить, а расскажет все позднее.

Но, вероятно, после 4 мая 1998 года в Сакраменто у Качинского уже никогда не будет возможности привлечь внимание мировой прессы.

Конечно, масс-медиа, будучи официальными проводниками идей ФБР, не обратили вниманию на эту и многие другие неувязки в деле Качинского. С первого дня, когда математика арестовали, они писали о деле «Унабома» с точки зрения ФБР и пересказывали исключительно официальную точку зрения.

И даже местная пресса в Хелене и Грейт-Фоллсе, штат Монтана, не решилась предпринять независимого от федеральных властей расследования событий. Так, с самого начала, это дело в отделах новостей проходило под знаком ФБР.