Листовка Церкви Процесса с расписанием мероприятий

Женщина вышла из круга и встала на колени перед Приноси-телем жертв, и тот продолжил: «Во имя Иисуса Христа, во имя Сатаны, я принимаю тебя в ряды Процесса, Церкви Последнего суда. Все как есть». Посвященная ответила: «Да будет так».

Мы с друзьями обсудили все произошедшее в штаб-квартире Процесса и сошлись на том, что все увиденное нам понравилось, но никаких серьезных выводов мы так и не сделали. По прошествии нескольких месяцев я обратил внимание на появление в кафе людей, внешне напоминавших вышибал, — они были наняты сектой в качестве телохранителей. В кафе редко обсуждали вопросы теологического характера. Иногда тот или иной сектант играл на гитаре и пел песни, сочиненные в духе Процесса, большинство из которых были очень мелодичными.

Весной викторианское здание штаб-квартиры на площади Демминг было отдано для проживания постоянным членам секты, и с тех пор его двери для посещения посторонних были закрыты. Все общественные мероприятия были перенесены на новое место — чердак над магазином на Норт-Уеллс-стрит в районе Олд-Таун. Район Олд Таун, как Гринвич-Вилледж и Хайт-Эшбери, являлся некоей контркультурной штаб-квартирой. Новый адрес придал всей организации более благополучный и цивилизованный вид. Большой портрет Роберта де Гримстона висел на видном месте в главной комнате. Человек с длинными русыми локонами и аккуратно подстриженной бородкой взирал со стены на посетителей пронзительными голубыми глазами. В секте его называли не иначе как Учителем.

И он воистину был им. Большая часть произведений, используемых и распространяемых в секте, были написаны де Гримстоном. Однако самого де Гримстона и его супругу Мэри Энн было непросто найти. Сектанты, с которыми я говорил, утверждали, что он и другие основатели секты жили отдельно от остальных. Но иногда он появлялся, часто без предупреждения. За три года частых посещений штаб-квартиры Процесса в Чикаго я ни разу не встречал де Гримстона. Говорили, что он не дает интервью ни журналистам, ни репортерам.

Все это, безусловно, создавало атмосферу таинственности вокруг него. Его христоподобный портрет мало что говорил о личности Учителя, и гораздо больше я почерпнул из его книг. Все они были профессионально написаны и не похожи ни на одно произведение, когда-либо прочитанное мною. Я скопил достаточную сумму денег, чтобы приобрести некоторые из основных текстов Процесса. Первой книгой, с которой я ознакомился, было произведение под названием «Боги и их народ», написанное де Гримстоном. Это был узкий, продолговатый том с крупным заголовком, выполненным золотой краской на белоснежной обложке. Похожий на свастику символ Процесса красовался на задней обложке. На обратной стороне обложки были помещены строки, присутствовавшие во всех изданиях и ритуалах секты:

Христос сказал: люби врага своего. Врагом Христа был Сатана, как и врагом Сатаны был Христос. Вражда падет там, где есть любовь. Любовь Святого и Грешника уничтожает вражду между ними. Любовью они положили конец вражде и вместе идут к великому концу — Христос дабы Судить, Сатана дабы исполнить Приговор.

На авантитуле был помещен портрет де Гримстона, смотрящего вдаль проникновенным взглядом. Эта книга не слишком отличалась от теории Юнга об архетипах. Начиналась она так:

Сознательно или бессознательно, апатично или с энтузиазмом, незаинтересованно или фанатично, под бесчисленными именами, данными им человеком, в миллионах обликов и образов, люди следовали за тремя Великими Богами Вселенной с самого момента ее сотворения. Каждый из них привнес в мир частицу своей природы. Ибо эти три Божества являют собой три основополагающие человеческие модели реальности. Внутри структуры каждой из них существуют бесчисленные вариации и превращения, варьирующиеся в широких пределах уровней подавления и интенсивности. При этом каждый элемент представляет собой фунадаментальную задачу, глубоко укоренившуюся движущую силу, гнет инстинктов и желаний, страхов и антипатий. Каждая из трех моделей присутствует до некоторой степени в каждом из нас. Однако каждый человек склоняется к какой-либо одной из них, в то время как гнет двух остальных обуславливает наличие внутреннего конфликта и неуверенности.

Эту мысль де Гримстон заканчивает следующим воззванием: «Только обратившись к Христу мы сможем примирить внутренние разногласия». Книга «Боги и их народ» написана в лаконичной и убедительной манере, являя собой произведение, наполненное полемикой повествовательных предложений и рациональной последовательностью мыслей. Возникало впечатление, что эти слова были рождены более глубинной силой, нежели интеллект. Другая книга де Гримстона, «Выход», появившаяся следом, была сборником писем, написанных им между декабрем 1968 и апрелем 1970 года, оформленный в том размером 20 на 20 сантиметров. Предназначалась она исключительно для членов секты. Сборник продолжал развитие идей, которыми заканчивалась книга «Боги и их народ», начиная с вселенского закона Золотого правила и концепции кармы. В следующей главе — «Круг неведения» — речь шла о слепых амбициях человечества и попытках достичь недостижимого, а в конце предлагался совет — нечто вроде «живи настоящим, ведь сожаления о прошлом и мечты о будущем порождают агонию и неудовлетворенность». Остальные главы были посвящены понятиям альтруизма и самоотверженности, межличностным отношениям, истине и реальности.

Стиль де Гримстона ближе всего стоит к работам Фрэнка Ллойда Райта, а именно его малоизвестному произведению под названием «Охлократия». Другими чертами, такими, как выверенная последовательность мыслей и ясные рассуждения о природе Души и ее связи с Богами, работа де Гримстона (дополненная графиками и диаграммами) напоминает «Видение» Йейтса. Вышеупомянутые теологические и философские труды меркнут в сравнении с книгами де Гримстона «Боги в битве» и «Человечество — это зло». В этих произведениях можно обнаружить романтический, переполненный разочарованием, взгляд на человечество, которое так далеко ушло от своего истинного призвания, что теперь обречено идти во тьме собственного невежества и гордыни. В них де Грим-стон говорит голосом пророка-обличителя.

Бейнбридж утверждает, что эти работы воспринимались членами Процесса исключительно в иносказательном и метафорическом ключе, но не более того. Однако те, кто считают Процесс неким сатанинским Интернационалом, неоднократно цитировали эти и прочие подобные тексты.

Мое собственное мнение относительно произведений де Гримстона было двойственным. Их система мироустройства с многоликим богом совпадала с моими пантеистическими воззрениями, но меня нисколько не привлекал культ Иисуса. Теория социального дарвинизма, поддерживаемая сектой, вызвала лишь мое сочувствие, но внутреннее ожидание апокалипсиса полностью совпадало с моими предчувствия относительного ближайшего будущего. Может быть, они и есть последние национал-социалисты, которые смогут преодолеть пламя конца света, как это было предсказано Савитри Дэви в «Молнии и Солнце»? А может, они являются Авангардом Второй Религиозности Запада, о чем говорил Освальд Шпенглер? Или это западное подобие секты Душителей, очередная ступень на пути к упадку?

Примерно в то же время, когда я начал задаваться этими вопросами, вышла книга Эда Сандерса «Община». Сандерс заявлял, что Процесс по своей сути являлся прогитлеровской и фашистской организацией. В самом деле, их символом была одна из вариаций свастики. Социальный дарвинизм, продвигаемый группой, не так уж сильно отличался от философии нацистов. Сектанты носили черные униформы и считали себя элитным орденом. Изданная сектой книга «Сквернейший грех человека» была куда более жесткой и выразительной, даже в сравнении с литературой, агитирующей поддержать запрет вивисекции. Разве нацисты с их Зеленой партией и Уолтером Даррэ не отстаивали права животных и природы?

С другой стороны, Процесс организовал бесплатную столовую для лишенных крова и пропитания. Сектанты никогда не затрагивали ни политические, ни экономические темы в разговоре со мной. Несколько человек среди новообращенных были евреями. Обвинения Сандерса и мои собственные наблюдения сменяли друг друга в моем сознании, но я так и не получил какие-либо свидетельства, способные изменить мою точку зрения в ту или иную сторону.

Находясь в секте, я организовал группу под названием Changes, с которой выступал в кафе Процесса на Уэллс-стрит. Наше первое выступление было прервано объявлением о начале «полночной медитации». Нам были розданы сборники гимнов, и началось групповое песнопение. Отец Барнабас, сидя по-турецки на полу вместе с сорока другими участниками действа, начал играть на акустической гитаре и напевать вместе с группой — получалось что-то наподобие там-там-там-там. Было ли это песнопение, которое, по словам Сандерса, Мэнсон использовал для настраивания подсознания сектантов на восприятие своих посланий? Нас попросили закрыть глаза и медитировать, думая о таких вещах, как мир, любовь, свершение пророчеств и т. д.

После завершения сеанса медитации мы играли в кафе еще около полутора часов. У отца Барнабаса был отличный голос, а его манера исполнения баллад под гитару напоминала Йена Андерсена из Jethro Tull. Одна песня запомнилась мне особой мелодичностью и красотой стиха. Она была посвящена Люциферу. Отец Мэтью и я попросили отца Барнабаса показать нам аккорды для этой песни и дать к ней слова, но, услышав нашу просьбу, он гневно ответил отказом. Его ярость привела нас в замешательство, и с тех пор я больше не вступал с ним в разговор.

Однажды сектант, чье имя стерлось из моей памяти, стал расхваливать нашу игру, а затем, ни с того ни с сего, сменил тему разговора. Он сказал: «Знаешь, многие считают Процесс фашистской организацией. Это верно лишь отчасти. Секта была основана немецкой демократической партией — неонацистской организацией — с целью прикрытия акции по сбору средств в США. Но с тех пор мы обрели определенную независимость от немецкой группы. Я знаю некоторых американских нацистов и фашистов, которые не желают и слышать о Процессе. Они говорят, что не хотят иметь ничего общего с организацией, управляемой европейцами. Когда я был в Европе, со мной связался агент Интерпола и предложил деньги в обмен за услуги информатора. Но я отказался. Мне сделали второе подобное предложение, когда я находился в штаб-квартире секты в Торонто, но я сказал им, что моя совесть не позволит мне так поступить». Этот парень продолжал рассказывать мне, что сам происходил из белых русских эмигрантов, что его отец бежал после революции из России и долгое время жил в Мексике. Он также упомянул, что его брат отбывает срок по обвинению в хранении наркотиков, и что он остался здесь для того, чтобы вызволить его из тюрьмы. Я слушал его рассказ, почти ничего не говоря в ответ. В тот же вечер ко мне подошел отец Мэтью и спросил, не желаю ли я сделать иллюстрации для журнала, выпускаемого Процессом. В результате моя иллюстрация, изображавшая дракона, появилась на страницах издания «Смерть».

Ближе к закрытию кафе, после заключительного выступления нашей группы, отец Мэтью сказал нам: «Мы приглашаем вас остаться на небольшую закрытую вечеринку, которую зовем “Эзоп”». Там мы оттягиваемся и хорошо проводим время». Один из музыкантов группы, который с самого начала не желал сближаться с сектой, сказал, что собирается домой. Я тоже вежливо отказался. Отец Мэтью выглядел несколько удрученным, но не пытался переубедить нас. Еще он спросил, не хотим ли мы посетить вместе с сектантами Процесса клинику для душевнобольных в том же районе. Никто из моих коллег по группе не изъявил желания к ним присоединиться.

Роберт де Гримстон, лидер Процесса

Позже я узнал, что сектанты организовывали досуг заключенных тюрьмы округа Кук и пациентов больницы для душевнобольных в Ридсе. Я понятия не имел, носили ли эти визиты некий благотворительный характер или же использовались для вербовки. За время существования секта привлекла в свои ряды достаточное число странных последователей. Одна сектантка была привлечена к уголовной ответственности за разбрызгивание крови по столам в одном из призывных пунктов. Эта самая женщина впоследствии стала лидером зарождавшегося языческого движения в Чикаго. Она также заведовала артелью жриц любви в Ист-Роджерс-Парк в северном районе Чикаго. Весной 1980 года бывший член Процесса Ивонна Кляйнфельдер была признана виновной в убийстве своего сожителя Джона Комера и приговорена к 25 годам заключения. Комер находился привязанным к стулу в течение шести дней после того, как Кляйнфельдер вылила на него чан для варки раков, наполненный кипятком. Незадолго до этого зверского преступления Кляйнфельдер объявила, что возродилась во Христе.

После девятимесячного пребывания в Нью-Мексико я вернулся в штаб-квартиру Процесса с целью посетить «полночную медитацию». Там я узнал, что отец Барнабас переведен в Новый Орлеан. Мать Мерседес находилась теперь в Нью-Йорке. А Отец Мэтью по-прежнему пребывал в Чикаго, но его жена и дети переехали в другой город.

Вскоре после этого и произошел раскол. Де Гримстон был вынужден отойти от дел, а проживавшая отдельно от него Мэри Энн создала организацию под названием Фундаменталистская церковь нового тысячелетия. Исчезли старые символы. Ушла в прошлое черная униформа и закрытые капюшоном лица, как, впрочем, старые книги и журналы. Новый символ представлял собой шестиконечную звезду Давида с двумя латинскими буквами «F», изображенными рядом и перевернутыми по отношению друг к другу. Новое кафе на Уэллс-стрит находилось теперь на первом этаже, на уровне тротуара. Какой бы тайной не была окутана прежняя секта, новая организация казалась лишь бледным ее подобием.

Однажды я столкнулся на улице с отцом Мэтью в нескольких шагах от заведения «J’s Place» (где буква J означала Иегову, единственное божество из старого пантеона, которому еще поклонялись члены Фундаменталистской церкви). Он стрельнул у меня сигарету, и нам удалось немного пообщаться. Он сказал, что был переведен в Майами. Когда я спросил, что произошло со старой группой, отец Мэтью посмотрел вниз, покачал головой и ответил: «Это довольно сложно объяснить». Позже я узнал, что он стал отцом Натаном и теперь возглавлял группу в Майами. Вроде бы она занималась общественной и благотворительной деятельностью.

В 1974 году Фундаменталистская церковь объявила о роспуске общины в Чикаго. Тем временем Роберт де Гримстон вновь попытался возглавить остатки своей преданной паствы, но у него, видимо, ничего не вышло, и вскоре он вовсе пропал из виду.

В настоящее время Роберт де Гримстон Мур проживает в пригороде крупного американского города. Его с легкостью можно отыскать, воспользовавшись телефонным справочником. Будучи скрытным и недоверчивым человеком, де Гримстон осудил скандальные рассказы о Процессе, а мнение Бейнбриджа назвал «сплошным враньем». Тот факт, что теперь с де Гримстоном без труда можно было связаться по телефону, тут же сделал бессмысленными обвинения Маури Терри (и прочих) втом, что этот человек являлся таинственным и неуловимым главарем банды душегубов, практиковавших ритуальные убийства.

Date: 2015-09-03; view: 314; Нарушение авторских прав