VI. Девяностые – смешение племен. Cупермаркет стиля

На рубеже конца восьмидесятых-начала девяностых появляются нескольких новых субкультур, а также происходит их общее возрождение и оживление. Фактически все, что происходит сейчас в Великобритании и США, проходит под знаком “Нью”, то есть “Новый”. Есть “новый глэм”, в музыке колоссальной популярностью пользуется “новая психоделия”, есть “новые моды”. В предыдущих главах я подробно прослеживал историю субкультур, сохранившихся вплоть до 1996 года. Теперь же стоит познакомить именно с новыми, а также с общими тенденциями, наметившимися в развитии молодежной культуры.

1.“Путешественники Нового Времени” – New Age Travellers.

С приходом “Панков” хиппи исчезают. Или это так показалось на первый взгляд? В реальности оказывается, что “настоящие” только лишь окончательно покинули город. Организации “хипповых” коммун мы посвятили ранее несколько слов (стр.78 и 79). В США в конце шестидесятых их было организовано несколько тысяч, но только под сотню сохранилось в начале восьмидесятых. Образец такой комунны был показан в “культовом” фильме того времени – “Беспечном Ездоке” (1969 год). В Англии излюбленными местами организации таких коммун были Уэльс, Корноуэлл и Шотландия. Некоторые, такие как Финдхорнская Община на севере Шотландии, сохранились до сих пор (хотя Финдхорн стал теперь элитарной духовной общиной, нежели просто “хипповой” без претензий). После 1976 года в эти места отправляется последняя волна длинноволосых иммигрантов, волею культурных обстоятельств принужденных осесть на земле. Но только немногие были в состоянии купить землю. Иногда такие покупки совершались совместно, и в усадьбе немедленно оседала немногочисленная группа энтузиастов. Большинство же не могло или не хотело себе этого позволить, и единственная возможность выживания для них – стать “Путешественниками”, иначе бродягами.

Одним из образцов выживания на дороге были цыгане – именно их и копируют “путешественники нового времени”, только используя достижения прогресса – огромные автобусы и караваны. Вдобавок ко всему цыгане тоже были “альтернативной этнической культурой” по отношению к мейнстриму, поэтому появление “новых цыган” стало только вопросом времени. Теперь эти “таборы” – явление на юге Англии вполне обычное. Периодически к табору присоединяются отдельные бродяги, которых заносит туда силой обстоятельств. Существуют также небольшие поселения travellers, которые живут в палатках или шатрах, отдаленно напоминающих индейские типи.

Местные власти ненавидят их и постоянно пытаются сдвинуть travellers с насиженных мест. Каждое лето в Великобритании ими организуются бесчисленное множество бесплатных фестивалей, наиболее знаменитое из которых – отмечание летнего солнцестояния в Стоунхендже. Многое из их внешнего имиджа и ценностных установок соответствует оригинальной субкультуре “хиппи” – “единение с природой”, вегетарианство, “духовность Нового Времени”, заимствованная у различных народов одежда, длинные волосы.

Внешне события складывались против них. В семидесятые известный лондонский богемный район на севере – Кэмден Таун – стал “вольным городом сквотерров” (Сквот – пустующий дом, который без легального разрешения занимают travellers, бездомные или просто “идейные сквотерры”, не признающие никаких законов). После того как полиция на протяжении нескольких лет проводила масштабную чистку сквотов, тысячи людей были вынуждены также покинуть этот район. Cначала Кэмден заняли панки, но и большинство панк-сквотерров полиция принудила убраться. В результате появился потрясающий микс “New Age travellers” и их духовности с апокалиптическим трайбализмом “Будущего Нет!”, естественных деревенских цветов с сумасшедшей расцветкой одежд, ирокезами, растафарийскими дрэдлокс и тяжелыми ботинками на высокой шнуровке. В итоге, появляются так называемые “Хипанки”, действительно те, которых сейчас называют travellers.

К середине восьмидесятых это племя значительно выросло, а культура “свободных фестивалей” стала такова, что их проводилось до нескольких сот каждое лето в разных местах. Впервые против travellers правительство Тэтчер начинает применять карательные меры. Так, например, 1 июня 1985 года (знаменитый многотысячный марш “путешественников” на Стоунхэндж проводится именно в этот день) полиция разгромила марш travellers. Было ранено несколько десятков человек, произведены сотни арестов. С тех пор “Битва на Бобовом Поле” стала началом долгого противостояния, основной камень преткновения в котором – право на свободное проживание на незанятых землях. Несмотря на то, что официальная пресса раздула против них широкую компанию, обвиняя их в распущенности, асоциальности и распостранении наркотиков (одним из требований travellers была и остается легализация марихуаны), их влияние продолжает расти, а образ жизни давно уже распостранился за пределы оригинальной субкультуры. Также travellers открыто пропагандируют употребление “экологически дружелюбных нам веществ”, поддерживают организации экологистов (cм также стр.11). Несмотря на принятие в 1994 году “Закона о Преступности”, что даже вызвало в Лондоне массовые беспорядки во время которых с обеих сторон было по несколько десятков раненых, запрещавших проведение “свободных фестивалей” на пустующих землях, занятие сквотеррами пустующих домов и ужесточения “наркотических законов”, в ряды travellers, помимо панков, влилась часть субкультуры “рейверов” – leftover, то есть “ортодоксальные” или “настоящие”. Настоящее время для Travellers – поиск путей выживания и дальнейшее продолжение конфронтации. Многие покидают страну, отправляясь в Индию и Непал, в Индонезию, на остров Ибица в Испании, и другие экзотические места. Фактически они повторяют пути поиска хиппи, только теперь это принимает все более реалистичные формы. “Мы видели идеализм шестидесятых, и одного "Все, что тебе нужно это любовь" оказалось недостаточно, обратной стороной медали было "Все к черту! Будущего Нет!”, если любовь – не ответ, тогда накласть на все. Это другая форма эскапизма и апатии. Я смотрю на девяностые как на одновременно идеалистичные и реалистичные. Мы пытаемся найти балланс” (Из интервью Клер, участницы техно-группы Deee Lite журналу Vox).

“Такой поиск инстинктивен,– говорит известнейший и влиятельный среди travellers этнофармаколог Теренс Маккена,– когда катастрофа представляется уже неизбежной, возникает желание отступить, пойти назад, к последнему благополучному периоду истории. В средние века это проявилось в желании вернуться к классике, которая почти полтора тысячелетия дремала под спудом. Мир стоит перед лицом экологического апокалипсиса, и нам нужно изменить свои представления ”. Основная идея Маккены, подхваченная субкультурами travellers, а также рейверами и киберпанками, заключается в том, что человечество не может восстановить свою духовную связь с Землей без помощи психоактивных веществ. В сквотах продажа этих веществ является не только правилом, но и одним из немногих источников существования. “Если бы слова были сколько-нибудь действенны, то людям хватило бы одной Нагорной проповеди”,– заключает Маккена. Если трезво взглянуть на развитие нынешних субкультур travellers сейчас стали даже не субкультурой, а массовым движением с множеством составляющих – от музыки и философии до современной фармакологии и альтернативной медицины.

2. РЕЙВЕРЫ.КИБЕРПАНКИ.

Рейверы – представители яркой и чрезвычайно многочисленной молодежной субкультуры, группирующиеся вокруг таких “мобильных звуковых систем”, как Spiral Tribe и многих других. Нечто помешенных на “техно-музыке” цыган с одной лишь разницей – они таковые только на уик-энд, эдакие “воскресные рейверы”. Во многом – это дети эпохи Тэтчер, выходцы из теперь уже широких слоев среднего класса, значительно выросшего за последние годы. Находящиеся в центре рейв-культуры молодые люди могут говорить, как хиппи, выглядеть, как панки, однако они также демонстрируют характерные для пост-тэтчерских времен самостоятельность и независимость. Лишь немногие из них работают, остальные предпочитают жить на пособие по безработице или на пожертвования, распостраняемые на рейвах. В Соединенных Штатах таких людей условно прозвали “Поколением Икс”, потому что вместить новое поколение в какие-то теоретические рамки представляется сейчас практически невозможным.Это молодежь, незатронутая деловым бумом восьмидесятых, которая не видела никакого интереса в общественной жизни, предпочитая становиться аутсайдерами. Британскую версию также можно назвать “Поколением Э” (от экстази – самого популярного наркотика девяностых, мощнейшего стимулятора, cоздающего долго временное ощущение довольства и эйфории).

Под стать этому наркотику и музыка – монотонная и гипнотическая, насыщенная однообразными, шаманскими трансовыми ритмами. Началось все летом 1988 года, когда в Англию из Штатов проникла музыка “эйсид-хаус”, “черный”, радикальный вариант диско, огромное влияние на которое оказали, помимо достижений чисто технических, негритянские традиции рэпа и диск-жокейской (ди-джейской) практики брейка (ритмических сбоев), которая затем переросла в огромную и влиятельную в стране техно-культуру или “сцену” с множеством подстилей. Техно – мутные пульсации дискотек в огромных ангарах, где отдаются волнам космоса “киберпанки”. Техно – это народная культура вырождающихся перенаселенных мегаполисов. Культ анонимности, обезличивания доведен в ней до предела. Основная масса техно-групп принципиально неразличима. Появление в техническом музыкальном оборудовании сэмплера, с помощью которого практически любой может делать свою музыку из обрывков чужой, открыл новую эпоху в развитии субкультур.

Лето 1988 года называют также “вторым летом любви”. Для немногих это было возвращение в трансформированном виде философии хиппи. Другие же упрекали рейверов в тотальном гедонизме, пропаганде наркотиков и наплевательском отнощении к старшему поколению. На следующий год то, что началось как андеграунд, вылилось в организацию массовых “коммерческих” рейвов, в которых приняло участие до двадцати тысяч человек. Во многом поднятию популярности рейвов способствовали консерваторы, принявшие закон “Об усилении ответственности за организацию платных собраний”. Рейвы стало организовывать трудно и дорого. Выражаясь экономически, предложение было задушено при усиливавшемся росте спроса. В итоге, оказалась открыта дорога тем, кто хотел политизировать это крупнейшее со времен шестидесятых молодежное движение. “Раньше люди просто хотели танцевать, но теперь они все чаще отвечают на вопрос – почему им это запрещают?”,– говорит Фрэйзер Кларк, издатель альтернативных рейв-журналов.

Представляющие эту субкультуру музыканты заимствовали многое из идеологии и облика хиппи (убрав длинные волосы, но оставив красочные одежды), дополнив ее идеями “нью-эйдж”, такими как теория хаоса и экономический радикализм. Основным социальным злом они видят потребности эго и материализм. Их девиз: “Нет денег, нет Эго”. При этом они решительно настаивают на своей аполитичности. От панков они восприняли идею тотальной свободы, говоря, что единственная причина, по которой они находятся в подполье, потому что правительство своими законами вынуждает их это делать.

Подобно первым панкам рейверы и киберпанки вырабатывают для “техно” свои технические каналы распостранения, только в гораздо более широком масштабе. Независимые студии выпускают небольшими тиражами так называемые “белые ярлыки” (то есть диски без указания фирм производителей), синглы без обложки, которые расходятся по клубам, переживающим даже сейчас настоящий бум, и специализированным магазинам. При этом не у дел остались как радио, так и интернациональные звукозаписывающие компании, которые оказались не в состоянии быстро реагировать на быстро изменяющиеся музыкальные стили. Купить техно-лейблы, то есть фирмы грамзаписи, практически невозможно – музыка не требует больших затрат, ее легко записывать. “Закон о Преступности” 1994 года свел практически до минимума возможность проведения свободных рейвов, но попытки организовать коммерческие тоже часто проваливаются из-за местных властей – так случилось в этом году с крупнейшим техно-фестивалем “Tribal Gathering”. Будущее же этой субкультуры в свете нынешних изменений в молодежной среде представляется мне туманным. С моей точки зрения, как движение, и музыкальное, и стилистическое – оно себя исчерпало, наступила усталость и апатия. Часть рейверов соединилась с “нью-эйдж”, остальные превратились в клубных рейверов, возращающиеся после вечеринок в обыденную реальность. Они стали доминирующей культурой, превратив временно пришедший в упадок рок cнова в жизнеспособную, по-настоящему альтернативную обществу силу.