Проблема человека в трудах А.Н. Радищева

В условиях усиления крепостного гнета проблему человека со всей остротой поставил А.Н. Радищев (1749 — 1802), выдающийся русский философ-материалист, экономист, правовед, революционер. Он ссылается на труды Гоббса, Декарта, Спинозы, Пристли, Локка, французских материалистов, обобщает успехи естествознания — труды Линнея, Бюффона, опирается на знания по медицине. Базой его научных идей было революционно-демократическое мировоззрение, не меньше, чем его материалистические взгляды, его психологию определяла гуманистическая этика. Полемизируя с дуализмом Декарта, Радищев утверждал, что все силы и самая жизнь, чувствования и мысль являются не иначе как вещественности совокупны. В видимом нами мире живет вещество одинакородное, различными свойствами одаренное. Он отрицал существование души как самостоятельной субстанции.

Психика является функцией известных органов тела – нервов и мозга – и без них невозможна.

Большое место в трудах Радищева занимает проблема развития психики и в связи с этим сравнение психики человека и животных. Выдвигается положение о специфичности образа жизни человека: он не приспосабливается к природе, но преобразует ее, обладает речью, прямой походкой. Подчеркивается особая роль руки, высокое развитие мозга. Качественные отличия ощущений человека связываются со своеобразием его знаний, особенно отмечается роль занятий искусством, вооруженность различными средствами – все это расширяет возможности органов чувств «до беспредельности». Указывается на роль языка и речи в формировании индивидуального сознания. Радищев отмечает роль воспитания в развитии разума, воздействие на человека общества (путем подражания и соучастия в переживаниях). Большое внимание уделяется проблеме способностей. Критикуя утверждение Гельвеция, «что человек разумом своим никогда природе не обязан», Радищев заключает: «...признавая силу воспитания, мы силу природы не отъемлем. Воспитание, от нее зависящее, или развержение сил, остаются во всей силе; но от человека зависеть будет учение употреблению иных, чему содействовать будут всегда в разных степенях обстоятельства и все, вне нас окружающее» [10].