О злоупотреблении словами

§ 1.Ф и л а л е т. Помимо естественных несовершенств, присущих языку, имеются еще намеренные и происходящих от небрежности; дурно пользоваться словами значит злоупотреблять ими. Первое и наиболее ощутимое злоупотребление состоит (§ 2) в употреблении слов, с которыми не связывают никакой ясной идеи. Такие слова бывают двух родов. Одни никогда не имели определенной идеи - ни при своем зарождении, ни при обычном пользовании ими. Введены они большей частью философскими и религиозными сектами в целях подкреплени какого-нибудь странного мнения либо для прикрыти какого-нибудь слабого пункта их системы. Однако ими пользуются лишь как отличительными признаками приверженцы данной партии.

§ 3. Есть, однако, другие слова имеющие в своем первоначальном и обычном употреблении некоторую ясную идею, но которые в дальнейшем присвоили

==346

очень важным вещам, не связав с ними при этом никакой определенной идеи. Таковы, например, часто в устах людей слова "мудрость", "слава", "милость".

Т е о ф и л. Я полагаю, что ничего не значащих слов не так много, как думают, и что при наличии небольшого старания и доброй воли можно было бы наполнить их содержанием или установить их неопределенность. Мудрость, кажется, есть не что иное, как знание счастья.

Милость есть благо, оказываемое тем, кто его не заслужил, но нуждаются в нем. А слава есть репутация превосходства какого-нибудь человека.

§ 4. Ф и л а л е т. Я не стану теперь заниматься тем, можно ли было бы что-нибудь возразить против этих определений, так как хочу скорее узнать причины злоупотреблений словами. Во-первых, слова усваивают раньше, чем усваивают связанные с ними идеи, и дети, привыкшие к этому с колыбели, продолжают поступать так же всю жизнь, тем более что им удается, не устанавлива точных идей, дать понять себя в разговоре, пользуясь различными выражениями, чтобы объяснить другим то, что они хотят сказать. Между тем это часто обильно заполняет пустыми звуками их рассуждения, особенно в вопросах нравственности. Люди берут слова, которые они встречают в употреблении у своих соседей, чтобы не казатьс незнакомыми с тем, что эти слова обозначают, и доверчиво пользуются ими, не придавая им никакого определенного смысла; и если они редко бывают правы в таких рассуждениях, то столь же редко удается их убедить в их неправоте, и желать вывести их из заблуждения - это все равно что отнимать жилище у бродяги.

Т е о ф и л. Действительно, так редко дают себе труд что, однако, следовало бы делать - добиться понимани терминов или слов, что я не раз удивлялся тому, как дети могут так быстро научиться языкам, и тому, что взрослые все же так правильно говорят: ведь детей мало стараютс обучить родному языку, а взрослые мало заботятс о приобретении точных определений, тем более что определения, которые изучаются в школах, обычно не касаются общеупотребительных слов. Впрочем, я признаю, что люди оказываются неправыми, даже когда спорят серьезно и говорят в соответствии со своими взглядами; однако я довольно часто также замечал, что в спекулятивных спорах по вопросам, посильным их разуму, бывают правы обе стороны, за исключением возражений, которые они

==347

пускают в ход друг против друга, плохо понимая взгляды противника; это проистекает от неправильного пользовани терминами, а иногда даже из духа противоречия и чувства собственного превосходства.

§5. Ф и л а л е т. Во-вторых, пользование словами иногда неустойчиво; у ученых это встречается слишком часто. Между тем это очевидный обман, а если он умышленный, то это безумие или недобросовестность. Если бы кто-нибудь так поступал в своих деловых расчетах (принимая ж за у), то кто, я Вас спрашиваю, захотел бы иметь с ним дело?

Т е о ф и л. Ввиду того что это злоупотребление так обычно не только среди ученых, но и среди широкой публики, то я полагаю, что это скорее следствие дурной привычки и небрежности, чем недобросовестности. Обыкновенно различные значения одного и того же слова имеют нечто родственное между собой; вследствие этого одно слово принимают за другое и не дают себе времени подумать о том, что говорят, с той точностью, которая была бы желательна. Мы привыкли к тропам и фигурам, и некоторое изящество и ложный блеск легко пленяют нас.

Чаще всего ведь ищут удовольствия, забавы или внешнего лоска больше, чем истины, а к этому присоединяется еще голос тщеславия.

§ 6. Ф и л а л е т. Третье злоупотребление - это умышленная непонятность, возникающая либо от присвоени обычным словам необычных значений, либо от введени новых терминов без объяснения их. Древние софисты, которых Лукиан столь справедливо выставлял в смешном виде 311, старались, беря на себя смелость говорить обо всем, прикрыть свое невежество непонятностью применявшихся ими слов. Всего более отличалась этим недостатком среди философских сект перипатетическая, по и другие секты, даже современные, не вполне свободны от этого. Есть, например, люди, злоупотребляющие термином протяжение и считающие нужным смешивать его со словом тело 32.

§ 7. Логика, или искусство спора, которая (толь ценилась, содействовала затемнению слов.

§ 8. Те, кто отдавались этому, делались не только бесполезным, но даже вредными для государства.

§ 9. Между тем столь презиравшиеся учеными ремесленники (hommes mecaniques) приносили жизни людей пользу. Однако невежды благоговели перед этими темными учеными и считали их непобедимыми, так как они были окружены терниями и шипами,

==348

продираться через которые никому не доставляло удовольствия; одна только темнота могла служить прикрытием для нелепости.

§ 12. Зло заключается в том, что это искусство затемнения слов внесло путаницу в два великих регулятора человеческих деяний - религию и правосудие.

Т е о ф и л. Ваши жалобы большей частью справедливы; бывает, однако, но в редких случаях простительна и даже похвальная неясность, как, например, когда нарочито хотят быть загадочным и загадочность эта кстати.

Так поступал Пифагор, и такова обычная манера восточных авторов. Алхимики, называющие себя адептами, заявляют, что они хотят быть понятными только сынам искусства. Это было бы хорошо, если бы у этих мнимых сынов искусства был ключ к разгадке. Некоторая непонятность могла бы быть дозволена, но нужно, чтобы за ней скрывалось нечто достойное отгадки и чтобы загадка могла быть разгадана.

Религия же и правосудие требуют ясных идей. Вероятно, недостаточный порядок при обучении им сделал их запутанными, а неопределенность терминов здесь, может быть, более вредна, чем их неясность. Но так как логика есть искусство, обучающее упорядочивать и связывать мысли, то я не вижу никаких оснований бранить ее. Наоборот, люди ошибаются именно потому, что им недостает логики.

§ 14. Ф и л а л е т. Четвертое злоупотребление состоит в том, что слова принимают за вещи, т. е. предполагают, будто слова соответствуют реальной сущности субстанций. Какой питомец перипатетической философии не считает, что десять терминов, обозначающих десять категорий, в точности соответствуют природе вещей, что субстанциальные формы, растительные души, боязнь пустоты и интенциональные формы - это нечто реальное? У платоников есть их мировая душа, у эпикурейцев - -стремление атомов к движению, когда последние находятся в покое.

Если бы где-нибудь в мире получили признание воздушные и эфирные колесницы доктора Мора 313, их считали бы отнюдь не менее реальными.

Т е о ф и л. Это не значит, собственно, принимать слова за вещи, это значит считать истинным то, что таковым не является. Это самая обычная ошибка всех людей, проистекающая, однако, не от одного только злоупотребления словами, а заключающаяся совсем в ином. Категории имеют весьма полезное назначение, и надо думать лучше о том, чтобы их исправить, а не о том, чтобы их отбросить.

==349

Субстанции, количества, качества, действия или состояни и отношения, т. е. пяти общих родов бытия вместе с тем, что составлено из них, могло бы быть достаточно; а разве сами Вы, классифицируя идеи, не хотели их дать в виде категории? О субстанциальных формах я говорил уже выше. Я не знаю, есть ли достаточно основании отбрасывать растительные души, так как очень опытные и знающие люди признают большое сходство между растениями и животными, и Вы сами, кажется, допускаете существование души у животных. Боязнь пустоты может иметь разумный смысл, а именно если предположить, что природа однажды уже наполнила все пространство и что тела непроницаемы и несжимаемы, то в таком случае она не может допускать пустоты; и я считаю эти три предположени вполне обоснованными. Но существование интенциональных форм, которые должны поддерживать связь души с телом, не обосновано, хотя можно еще, пожалуй, допустить наличие чувственных форм, переходящих от объекта на удаленный орган, подразумевая под этим распространение движений. Я считаю, что не существует платоновской мировой души 314, так как Бог царит над миром как extramundana intelligentia, или, вернее, supramundana 315. Я не знаю, что Вы понимаете под признававшимся эпикурейцами стремлением атомов к движению: не тяжесть ли, которую им приписывали, несомненно не имея для этого оснований, так как они утверждали, что все тела движутся сами собой в одну сторону? Покойный Генри Мор, теолог англиканское церкви, при всей своей учености проявлял несколько излишнюю склонность к измышлению невероятных и непонятных гипотез; об этом свидетельствует его гилархический принцип 316 материи, причина тяжести, упругости и всех других ее чудесных свойств. Я ничего не могу Вам сказать относительно его "эфирных колесниц", исследованием которых я никогда не занимался.

§ 15. Ф и л а л е т. Пример со словом "материя" лучше поможет Вам понять мою мысль. Материю принимают за нечто реально существующее в природе и отличное от тела; это в действительности совершенно очевидно, так как в противном случае обе эти идеи можно было бы безразлично замещать одну другой. Между тем можно утверждать, что все тела состоят из одной и той же материи, но нельз сказать, что все материи состоят из одного и того же тела. Нельзя также, я полагаю, сказать, что одна материя больше

==350

другой. Материя обозначает субстанцию и плотность тела; поэтому мы так же мало представляем себе различные материи, как и различные плотности. Однако с того момента, как материю приняли за название чего-то, что существует, в точности соответствуя своему определению, идея эта породила непонятные рассуждения и темные споры о первоматерии.

Т е о ф и л. По-моему, этот пример служит скорее дл оправдания, чем для осуждения перипатетической философии.

Если бы всякое серебро обладало формой, или, вернее, так как всякое серебро обладает либо естественной, либо искусственной формой, то разве на этом основании мы с меньшим правом можем утверждать, что серебро - это вещь, реально существующая в природе, отлична (понимая это в точном соответствии с его определением) от серебряной посуды или от денег? Ведь не скажут же на этом основании, что серебро есть не что иное, как некоторое качество денег? Поэтому не столь бесполезно, как это думают, исследовать в общей физике вопрос о первоматерии и определить природу ее, чтобы установить, всегда ли она однородна, имеет ли она еще какие-нибудь свойства, кроме непроницаемости (так я, например, показал 317 вслед за Кеплером, что она обладает еще тем, что можно назвать инерцией}, и т. д., хотя она никогда не встречается в совершенно чистом виде, точно так же как можно было бы рассуждать о чистом серебре, если бы даже его у нас совсем не было и мы не знали бы способа очищения серебра.

Я поэтому нисколько не осуждаю того, что Аристотель говорил о первоматерии, но нельзя не порицать тех, кто, застряв на этом вопросе, создали химеры из плохо понятых ими слов этого философа, который, пожалуй, давал иногда слишком много оснований для подобных кривотолков и неразберих. Но не надо чересчур преувеличивать недостатки этого знаменитого автора, так как известно, что многие его произведения не были закончены и опубликованы им самим.

§ 17. Ф и л а л е т. Пятое злоупотребление состоит в замещении словами вещей, которых они не обозначают и никоим образом не могут обозначать. Это бывает в тех случаях, когда с помощью названий субстанций мы хотели бы утверждать нечто большее, чем, например, следующее: "То, что я называю золотом, ковко" (хотя в сущности золото в таком случае означает не что иное, как нечто ковкое), желая дать понять, что ковкость зависит от

==351

реальной сущности золота. Так, мы говорим, что аристотелевское определение человека как "разумного животного" хорошо, а платоновское определение его как "животного двуногого, бесперого, с плоскими когтями" плохо. § 18. Едва ли найдется человек, который не предположил бы, что эти слова обозначают вещь обладающую реальной сущностью, от которой зависят его свойства; между тем это явное злоупотребление, так как это не содержится в сложной идее, обозначаемой данным словом.

Т е о ф и л. А я скорое считал бы, что явно неправильно осуждать это общепринятое словоупотребление, так как совершенно верно, что в сложной идее золота содержится, что это вещь, обладающая реальной сущностью, об особенностях внутреннего строения которой нам известно лишь то, что от него зависят качества вроде ковкости. Но для того чтобы выразить идею ковкости, не прибега к кукованию, т. е. повторениям (см. гл. III, § 18), надо, распознать эту вещь на основании других качеств 318

сказав, например, что некоторое плавкое, желтое и очень тяжелое тело, называемое золотом, обладает природой, сообщающей ему еще свойство легко расплющиваться под ударом молота и становиться очень тонким. Что касаетс приписываемого Платону определения человека, которое он, по-видимому, сочинил лишь для упражнения и которое Вы сами, я надеюсь, не захотите серьезно сравнивать с общепринятым определением, то очевидно, что оно несколько слишком внешнее и слишком произвольное (provisionnelle). Действительно, если бы тот казуар, о котором Вы недавно говорили, оказался обладателем плоских когтей, то он мог бы сойти за человека, так как ему даже не нужно было бы вырывать перьев, как тому петуху, которого Диоген, говорят, хотел сделать человеком в платоновском смысле 319

§ 19. Ф и л а л е т. Если в смешанных модусах изменена какая-нибудь входящая в их состав идея, то тотчас де признают, что это нечто другое, как это ясно видно на примере английского слова "murther", которое означает, как и Mord по-немецки, предумышленное человекоубийство: manslaughter - слова, соответствующего по своему происхождению слову "человекоубийство" и означаю" "о сознательное, но не предумышленное убийство; слова "chancemedly" (случайно происшедшая схватка) в смысле человекоубийства, но совершенного нечаянно. Действительно,

==352

то, что выражается всеми этими словами, и то, что я считаю заключающимся в данной вещи (то, что выше назвал номинальной и реальной сущностями), здесь тождественно. Но иное дело с названиями субстанций, так как если один привносит в идею золота то, что другой из нее устраняет, например огнеупорность и способность растворяться в азотной кислоте, то люди не подумают на этом основании, что произошло изменение вида, а лишь что один имеет более совершенную, чем другой, идею того, что составляет скрытую реальную сущность, к которой они относят название золота, хотя это скрытое отношение бесполезно и лишь способно запутать нас.

Т е о ф и л. Я, кажется, уже говорил об этом, но еще раз постараюсь показать Вам, что то, что Вы только что сказали, так же свойственно модусам, как и субстанциальным вещам, и что нет никаких оснований осуждать это обращение к внутренней сущности. Вот вам пример. Можно вместе с геометрами определять параболу как фигуру, у которой все лучи, параллельные некоторой прямой, сходятся после отражения в определенной точке, или фокусе. Но эта идея, или определение, выражает скорее внешнюю сторону и следствие, чем внутреннюю сущность этой фигуры, или то, что сразу могло бы объяснить ее происхождение. Можно даже сомневаться сначала, возможно ли найти такую фигуру, которая обладает этим свойством; для меня же это показывает, есть ли данное определение только номинальное и основанное на свойствах, или же оно также реальное. Но тот, кто говорит "парабола", зная ее лишь по только что приведенному мной определению, разумеет под ней однако, фигуру, имеющую определенную структуру, или строение, которого он не знает, но которое он хотел бы узнать, чтобы суметь нарисовать ее. Другой, лучше знающий ее прибавит к этому еще какое-нибудь свойство; он, например, откроет, что у искомой фигуры отрезок оси, заключенный между директрисой и перпендикуляром из точки кривой на ось есть величина, которая равна расстоянию от этой точки до фокуса 319". Таким образом, он будет обладать более совершенной идеей, чем первый, и ему легче будет понять, как нарисовать эту фигуру, хотя он не может еще сделать этого. Но все согласятся, что это та же самая фигура, строение которой, однако, еще неизвестно. Вы видите, следовательно, что все то, что Вы находите и отчасти осуждаете в отношении употребления слов, означающих субстанциальные вещи, оказывается также - и является,

==353

очевидно, оправданным - в употреблении слов, означающих сложные модусы. Но предполагать наличие разницы между субстанциями и модусами Вас заставило то, что Вы.не приняли при этом во внимание рациональные, но трудно познаваемые модусы, похожие в этом отношении на тела, которые еще труднее познать.

§ 20. Ф и л а л е т. Я опасаюсь поэтому, что, может быть, не следует высказывать имеющихся у мен соображений о причине того, что я считал злоупотреблением.

Причиной этой является ложное предположение, что природа всегда действует по правилу и устанавливает границы каждого вида на основании той видовой сущности или внутреннего строения, которые мы при этом подразумеваем и которые связываем всегда с одним и тем же видовым именем.

Т е о ф и л. Вы, таким образом, прекрасно видите на примере геометрических модусов, что нет особой ошибки в том, что обращаются к внутренним и видовым сущностям, несмотря на большую разницу между чувственными вещами - будь то субстанции или модусы, о которых мы имеем лишь номинальные и предварительные определения, не надеясь легко получить их реальные определения и рациональными, но трудно познаваемыми модусами, так как мы можем в конце концов добраться до внутреннего строения геометрических фигур.

§ 21. Ф и л а л е т. Я понял наконец, что был не прав, порицая это обращение к сущностям и внутренним структурам под тем предлогом, что это значило бы сделать паши слова знаками ничего или чего-то неизвестного.

Действительно, то, что не известно в некоторых отношен и ях, может стать известным другим образом, а внутреннее строение обнаруживается отчасти через обусловленные им явления. Что же касается вопроса, является ли уродливый плод человеком или нет, то я вижу, что если его нельз решить сразу, то это нисколько не мешает существованию вида самого по себе, так как наше незнание ничего не изменяет в природе вещей.

Т е о ф и л. Действительно, случалось, что очень талантливые геометры не могли точно определить, каковы те фигуры, многие свойства которых, исчерпывающи'' как будто вопрос, они знают. Например, существуют липни, называемые жемчужинами (perles). Ученые умел" вычислить квадратуру, площадь и объем образуемых им" тел вращения до того, как стало известно, что те

==354

являются лишь соединениями некоторых параболоидов.

Таким образом, считая раньше эти "жемчужины" неким особым видом, о них имели лишь предварительное знание. Если это может случиться в геометрии, то не удивительно, что трудно определить несравненно более сложные виды материальной природы.

§ 22. Ф и л а л е т. Чтобы продолжить наше перечисление, перейдем к шестому злоупотреблению, хотя я отлично вижу, что следовало вычеркнуть из списка некоторые из них. Это распространенное, но мало привлекшее к себе внимание злоупотребление заключается в том, что люди, связав в результате долгого употребления известные идеи с известными словами, начинают думать, что эта связь очевидна и что все ее признают. Поэтому они находят очень странным, когда у них спрашивают значение употребляемых ими слов, даже если это абсолютно необходимо.

Найдется мало людей, которые не сочли бы за оскорбление.

если бы у них спросили, что они понимают под словом "жизнь". Между тем имеющейся у них неопределенной идеи недостаточно, когда нужно установить, обладает ли жизнью сформировавшееся уже в семени растение, или находящийся в невысиженном яйце цыпленок, или же человек в обмороке, без чувств и движений. Хотя люди не желают казаться ни столь ограниченными и докучливыми, чтобы спрашивать объяснения терминов? которыми пользуются, ни столь надоедливыми критиками, чтобы непрерывно порицать других за употребляемые ими слова однако, когда дело идет о точном исследовании, приходитс заняться объяснением. Часто ученые различных направлений в своих спорах друг с другом говорят на различных языках, думая одно и то же, хотя, может быть, их интересы и различны.

Т е о ф и л. Я, кажется, уже достаточно высказалс о понятии жизни, которая должна всегда сопровождатьс восприятием в душе. В противном случае это будет лишь видимость жизни, подобно той жизни, которую американские дикари приписывали часам, или жизни, которую городские власти, желавшие наказать, как колдуна, человека, давшего впервые в их городе кукольное представление, приписывали марионеткам, принимая их за существа, одушевленные демонами.

§ 23. Ф и л а л е т. В заключение я скажу, что слова служат для того, чтобы: 1) сообщать другим наши мысли; 2) Делать это возможно легче и 3) вводить нас в познание 12*

==355

вещей. Мы не достигаем первой из этих целей, когда со словами не связана определенная и постоянная принята или понимаемая другими идея. § 24. Мы не достигаем второй из этих целей, когда имеем очень сложные идеи без специальных названий для них; это часто вина самих языков, не имеющих соответствующих слов, часто же вина человека, не знающего их; в этом случае приходитс прибегать к длинным описательным оборотам. § 25. Когда же идеи, обозначаемые словами, не соответствуют реальности вещей, то мы не достигаем третьей цели. § 26. 1) Тот, кто имеет термины без идей, подобен человеку, обладающему лишь каталогом книг.

§ 27. 2) Тот, кто имеет очень сложные идеи, подобен человеку, обладающему множеством книг в виде разрозненных листов без заглавий, так что он может давать их другим, лишь подбирая один лист за другим.

§ 28. 3) Тот, кто не пользуется постоянно одними и теми же знаками для одной и той же идеи, подобен торговцу, продающему разные вещи под одним и тем же названием.

§ 29. 4) Тот, кто связывает какие-нибудь особые идеи с общепринятыми словами, не может передать другим свои знания.

§ 30. 5) Тот, кто набил себе голову идеями никогда не существовавших субстанций, не сможет продвинуться вперед в реальных знаниях. § 33. Первый будет напрасно говорить о тарантуле или милосердии.

Второй, увидя новых животных, не сумеет без труда рассказать о них другим. Третий будет определять тело то как нечто плотное, то как нечто протяженное, а умеренностью он будет называть то некоторую добродетель, то близкий к этому понятию порок. Четвертый назовет мула лошадью, а тот, кого все называют мотом, будет для него щедрым человеком. Пятый на основании свидетельства Геродота начнет искать в Татарии народ, состоящий из одноглазых людей 321.

Замечу, что четыре первых недостатка присущи названиям субстанций и модусов, пятый же свойствен только субстанциям.

Т е о ф и л. Ваши замечания очень поучительны.

Я прибавлю к ним только, что, по-моему, есть нечто иллюзорное и в наших идеях об акциденциях, или способах проявления бытия, и что, таким образом, пятый недостаток общ также субстанциям и акциденциям. Сумасбродный пастух 322 был сумасбродным не только потому, что он думал, будто в деревьях прячутся нимфы, но и потому, что он всегда ожидал романтических приключений.

==356

§ 34. ф и л а л е т. Я думал, что закончил, но вспомнил о седьмом и последнем заблуждении, заключающемся в образных выражениях пли намеках. Однако нелегко будет признать его заблуждением, так как то, что называют остроумием и фантазией, находит себе доступ в мире легче, чем сухая истина. Эти качества годятся для разговоров, в которых стараются только понравиться, но по существу все эти искусственные и образные применения слов и все риторическое искусство (за исключением порядка и ясности) способны только внушать ложные идеи, возбуждать страсти и вводить рассудок в заблуждение, так что они представляют собой обман. Однако именно этому лживому искусству уделяют первое место и за него дают награды. Объясняется это тем, что люди мало интересуютс истиной и очень любят обманывать и быть обманутыми. Это действительно так; я не сомневаюсь, что все сказанное мной против этого искусства будет признано чрезмерной дерзостью, так как красноречие, подобно прекрасному полу, обладает слишком сильными чарами, чтобы позволены были нападки на него.

Т е о ф и л. Я далек от того, чтобы порицать Ваше рвение к истине, и нахожу его правильным. И было бы желательно, чтобы оно оказало влияние. Я в этом не окончательно отчаиваюсь, так как думаю, что Вы боретесь с красноречием его собственным оружием и обладаете даже особого рода красноречием, стоящим выше того, ложного, подобно тому как существовала Венера Урания, мать божественной любви, рядом с которой не осмеливалась показываться со своим ребенком с завязанными глазами другая незаконнорожденная Венера, мать слепой любви 323. Но именно это доказывает, что Ваш тезис должен быть несколько смягчен и что некоторые украшени красноречия можно сравнить с египетскими вазами, которыми можно было пользоваться при служении истинному богу. Они похожи на живопись и музыку, которыми тоже злоупотребляют и из которых одна изображает часто уродливые и даже вредные плоды воображения, а другая действует изнеживающим образом.

Обе они доставляют пустое удовольствие, но они могут быть употреблены с пользой: первая - чтобы сделать истину ясной, вторая - чтобы сделать ее трогательной; последнее Должно быть также задачей поэзии, имеющей нечто и от риторики, и от музыки.

==357

Date: 2015-08-15; view: 358; Нарушение авторских прав