Последствия психотравмы для жизни человека. Но вот психотравмирующая ситуация завершилась или разрешилась, а что дальше?

Но вот психотравмирующая ситуация завершилась или разрешилась, а что дальше? Внутреннее замораживание чувств, внутреннее оцепенение часто продолжают находиться внутри, в теле человека после того, как тяжелая ситуация завершилась. Вроде бы травма позади, все разрешилось, изменилось. Но откуда это внутреннее гнетущее ощущение? Это внутреннее неудовлетворение, напряжение? Эта раздражительность по поводу и без повода? Откуда эти внутренняя пустота, грусть, тоска? Где же счастье, радость?

Любая травма никогда не проходит бесследно. Войны, стихийные бедствия, психическое, физическое, сексуальное насилие оставляют глубокие раны в душе человека. Они надолго остаются в его родовом поле и передаются последующим поколениям. Психотравмы влияют на все сферы жизни человека. После травмы человек уже не может жить прежней жизнью. Его представления о мире, о людях, о себе, о прежних отношениях нарушены. Человек теряет уверенность в себе, а окружающий мир не воспринимается как надежный. Травмированный человек ощущает свою беспомощность и слабость, он не ждет уже чего‑то хорошего от жизни, он боится, что может произойти что‑то страшное. Разве может человек, солдат или офицер, вернуться с поля боя без последствий для психики? Как может спокойно продолжать жить ребенок, на глазах которого погиб кто‑то из родителей? Как справиться с болью матери, ребенок которой умер? Разве может оставаться спокойным онколог, пациенты которого умирают, несмотря на то что они прошли качественное лечение? Могут ли продолжать нормально жить те, кто терпел нужду, лишения, плен или голод? Может ли спокойно продолжать жить убийца?

После психотравмы в человеке проснулись новые ощущения, переживания, которые переполняют его внутри, потому что он впервые (или еще раз) столкнулся в своей жизни с собственной беспомощностью перед жизненными обстоятельствами. Психотравма поражает не только психику человека, но и его тело. Последствия травмы никогда не проходят окончательно. Человек перестал быть уверенным, а окружающий мир не воспринимается как надежный. Последствия травмы никогда не проходят окончательно.

Возможно ли избежать чувства бессилия при столкновении с травматической ситуацией? При некоторых травмах возможно, если человек обладает определенными способностями и взглядами. Если внутри его есть определенный запас внутренних жизненных сил. Однако чем тяжелее психотравмирующая ситуация, тем тяжелее ее контролировать, при этом оставаясь уверенным и сильным. От переживших травматическое событие можно услышать: «Я не думал, что так получится», «Я даже предположить не могла, что такое произойдет со мной», «Я никогда не мог представить…».

Травматический опыт хранится в капсуле – это часть личности, пережившей травму. Но она вытеснена, исключена, забыта, так как необходимо жить дальше. Как ведет себя эта запертая часть? Она всегда начеку. Во всех внешних сигналах она высматривает те, которые могут предотвратить опасность. Ее цель – избежать новой психотравмы, не потерять контроль, не оказаться бессильной. Психотравмированная часть выстраивает между собой и миром, окружающими людьми барьеры, для того чтобы защитить себя от непредвиденных неприятностей. Страх смерти периодически прорывается наружу и постепенно обрастает новыми страхами.

Результатом вытеснения психотравматического опыта всегда является возможность продолжать жить. Но эмоционально опустошенным. Именно эмоциональная пустота должна являться тревожным сигналом для человека. Жизнь человека при этом всегда ограниченна. Иногда ограниченна настолько, что кажется, будто он не живет, а выживает. Например, у него нет семьи, нет работы, он злоупотребляет алкоголем, постоянно находиться в долгах. Или отказывается от выгодных предложений по работе или в бизнесе, получая мизерный доход… Или живет, постоянно занимая деньги, их вечно не хватает, а когда деньги появляются, то уходят как в песок вода. Или человек взрослый со статусом, доходом (или без них) не может создавать с противоположным полом длительные зрелые отношения…

Примеров можно привести массу. Жизнь на грани выживания – это верный признак диссоциации. Жизнь на грани выживания – это когда человек каждый день думает, как избежать или уйти от проблем. Он не знает, к чему хочет прийти, не строит планов, как это сделать. Часто он прибегает к различным формам психологических и энергетических защит. Подобные защиты – это способ жить в проблеме, ничего не решая. Этим людям сложно жить, сложно находиться в эмоциональном равновесии. Они находятся не в этой реальности. А неосознанно связаны с тем, что требует решения в их семейной системе.

Внутри человек направляет много внутренних сил на то, чтобы забыть все, что произошло. Но периодически возникают навязчивые мысли о том, что произошло. Какие‑то внешние события могут внезапно освободить заблокированные переживания, и они вырвутся наружу. Человек, его мозг не могут это контролировать. И эти чувства могут переживаться снова и снова. Если во внешних событиях происходит что‑то, что похоже на предыдущий травматический опыт, или сложится другая психотравмирующая ситуация, то возможен эмоциональный всплеск, взрыв эмоций, чувства нахлынут с небывалой ранее силой, что может привести к сильной неадекватной реакции или неадекватному поведению человека.

Травма должна быть заблокирована, иначе человек не выжил бы. Но она продолжает действовать на тело, в частности на иммунную систему, вызывая развитие заболеваний. Человек выжил, травмирующие события позади, а что дальше? Естественная переработка травматического опыта невозможна. Страх опять столкнуться с болью отталкивает людей от самих себя. Люди убегают от себя, порой приближаясь к тяжелой болезни или хроническому симптому. Они ищут неосознанно, чем можно отвлечься: таблетками, алкоголем, наркотиками, едой, игрой, отношениями, детьми, работой, эзотерикой.

Психотравмирующий опыт заблокирован, и люди свои страхи, тревоги, неудовлетворенность, раздражительность стремятся объяснить внешними событиями. Обидела свекровь, произошел конфликт на работе, изменил партнер, поссорился с родителями, и многими другими стрессами объясняют люди свои эмоциональные переживания, в них видят причины своих проблем.

Конечно, большинству даже сложно предположить, что психотравма, произошедшая давно, продолжает действовать внутри их сейчас. Тем не менее это она продолжает действовать, вызывая болезнь, тоску, депрессию, страх, тревогу. Психотравматический опыт не нашел своего разрешения, чувства остались заблокированными. Если сложно допустить человеку, что его личная психотравма продолжает свое действие, то тем более сложно даже предположить, что, кроме своего психотравматического опыта, люди несут в себе психотравмирующий опыт своих предков.

Вытесненная психотравма словно создает внутренний конфликт между живущей, существующей в настоящем личностью и травматическим опытом (личностью перенесшей травму). Настоящая личность словно исключает травмированную, не желает о ней ничего знать, стремится забыть ее. Этот конфликт забирает много внутренней энергии, блокирует личностный рост, способствует возникновению заболеваний. Но исключенная травмированная личность никуда не девается. Она продолжает свое разрушительное действие не только в самом травмированном человеке, но и в его потомках. То, что исключено, остается в поле семейной системы и ищет способ заставить членов системы увидеть и принять то, что произошло. Одним из таких способов может быть болезнь. Личный и перенятый психотравматический опыт влияет на работу гормонов и иммунной системы человека, запуская развитие заболевания.

Откуда берутся приступы внезапного страха, беспокойства? Почему некоторые боятся закрытых помещений? А другие испытывают неприятные ощущения, находясь на открытом пространстве или сталкиваясь с большим скоплением людей? Панические атаки, страхи – это результат травматического опыта личного, часто раннего или перенятого у предков. Если травматический опыт пережит в раннем детстве или является перенятым, то определить связь симптомов паники с психотравмой из прошлого для обычного медицинского подхода маловероятно.

Что делает человек в реальной жизни, если, например, у него наблюдаются симптомы паники? Старается успокоиться с помощью соответствующих препаратов (таблеток, настоек). Но успокаивающие препараты и снотворное лишь на время расслабляют человека. Что же делать? Остается либо искать другие способы успокоиться, либо согласиться с привыканием к седативным средствам и употреблять их постоянно. Женщины чаще выбирают второе, а мужчины чаще ищут успокоения в алкоголе или наркотиках. Успокаивающие вещества, находясь всегда под рукой, дают уверенность в том, что страх если и появится, то будет подавлен приемом препаратов. Таким образом, многие пациенты находятся в зависимости от психофармакологических препаратов.

Ведь зависимость от таблеток, алкоголя или наркотиков – это тоже способ справиться с последствиями травмы. Травматический опыт личный или предков продолжает свое действие в человеке. Убегая от своей травмы, вытесняя ее, человек на самом деле движется в направлении разрушения своей жизни, часто это разрушение приводит к ранней смерти. Вытесненные чувства готовы прорваться наружу, и в этот момент человек принимает успокоительное, наркотики или алкоголь. Чувства проходят, но на время. Существует много способов убежать. Люди ищут вовне смысл, стабильность, опору, способ чувствовать себя спокойно, так как не могут найти ее внутри. Они неосознанно передают свой травматический опыт детям, и те несут его дальше.

Но от себя не убежишь. Цель вроде бы верная – оказаться в безопасности, но в результате человек находится в еще большей опасности, так как рушится его здоровье, его отношения, его жизнь. Проблема состоит еще в том, что, прорвавшись наружу, психотравма может вызвать в человеке неконтролируемые агрессивные, разрушительные действия, которые будут направлены на других людей.

В случае травмы чаще всего время не лечит. Любая травма – это потеря. Может быть, потеря в отношениях, в мировоззрении, финансовая или какая‑то другая. Если в течение года человек не прошел все этапы утраты и продолжает находиться в депрессивном состоянии, то травма не завершена. Чем больше времени проходит, тем больше последствия травмы отражаются на психике и теле человека. Травма – мина замедленного действия. Много сил уходит на то, чтобы травма находилась в капсуле. Но она продолжает свое действие, разрушая многое, в том числе и здоровье человека.

Признаки завершения – это восприятие утраты как определенного этапа в жизни, наличие планов на будущее, ощущение опоры, безопасности в жизни, приятных позитивных эмоций.

«Между жизнью и смертью»

Боль, страх, ужас и отчаянье!

Невыносимо все нести.

Но выжить надо обязательно

И плюс еще других спасти!

Взглянул в глаза концу,

Бессилье охватило,

Но вынести я все смогу –

Ведь жить необходимо!

Самыми тяжелыми, ужасающими по состоянию беспомощности являются психотравмы, касающиеся ситуаций жизни и смерти. Останется человек жить или умрет? Убивать или быть убитым самому? Как сохранить свою жизнь и жизнь близких? Как сделать выбор в ситуации – жизнь близких людей ценой жизни других? Эти и многие подобные ситуации – это выбор без выбора.

Страх смерти преследует человека всю его жизнь. И в угрожающих для жизни человека ситуациях он поднимается с новой силой. Человеку хотелось бы остаться в живых, но не в его власти находится его жизнь, проконтролировать свое выживание он не может. Или, например, цена его выживания – жизнь других людей. Убивать или быть убитым? Все эти ситуации – это яркий пример выбора без выбора. Любое действие, любой выбор оказывают влияние на жизнь и психику человека. Любой выбор не является благоприятным и приемлемым, например, с моральной точки зрения. Но до морали ли тем, кто находится на грани жизни и смерти или чьим‑то близким грозит смерть? В таких ситуациях человек бессилен, беспомощен перед реалиями обстоятельств. Выбор делать необходимо и нести за него ответственность тоже. Любой выбор в подобных ситуациях сопряжен с виной. Это ситуации, где ощущение собственной беспомощности вызывает невыносимые страдания.

Что испытывает человек, столкнувшись с реальной угрозой для своей жизни? А что он чувствует, если ситуация носит длительный, хронический характер, если шансы остаться в живых минимальны? Страх смерти или страх перед страданиями, мучениями, неполноценной жизнью бывает настолько велик, что многие принимают решение покончить с собой. Как выжить в тяжелых жизненных ситуациях? Единственный выход для выживания – замкнуться, отключиться, ничего не чувствовать, ни о чем не думать – вот один из способов выдержать и не умереть. А для людей, находящихся в руках агрессора, часто это единственный путь не быть убитым.

Любые стихийные бедствия, ДТП, войны, физическое, психическое, сексуальное насилие, агрессия, тяжелые заболевания – вот неполный перечень ситуаций между жизнью и смертью. Что стоит за возникшей травмой? Человек понимает, что он уже не может ничего контролировать в своей жизни. Что делать, чтобы остаться в живых? На этот вопрос нет однозначного ответа. Есть ли хоть какой‑то шанс выжить? Как его использовать? Будущее туманно, перспективы неутешительны. Кто может знать и почувствовать, что переживает солдат, вернувшийся с войны? Что чувствует мать, у которой от голода умирают дети? О чем думает и что переживает смертельно больной человек? Или что чувствуют родители тяжелобольного ребенка? Или дети, наблюдающие смерть своего родителя? Что чувствуют родители ребенка, совершившего самоубийство? Или муж женщины, покончившей жизнь самоубийством? Или дети, рано потерявшие родителей?

Их чувства и переживания – это то, что будет вытеснено, но продолжит свое действие внутри их и их детей.

Ольга, 39 лет, обратилась по поводу болей в желудке. Она неоднократно проходила лечение, но раз в год болезнь о себе давала знать. За последнее время она стала слишком мнительной, беспокоили навязчивые мысли о своем здоровье, стала бояться своей болезни, появилось навязчивое мытье посуды, кухонной мебели. Ольга пыталась найти выход, найти решение для улучшения своего здоровья, поэтому обратилась к психотерапевту. В ходе поиска решения оказалось, что на болезнь желудка оказывала влияние тайна бабушки. Ольга и понятия не имела, о чем может идти речь. Речь шла о какой‑то вине бабушки со стороны отца, о том, что есть какая‑то жертва, имеющая отношение к ней. И Ольга своей болезнью связана с бабушкой и ее жертвой. Поговорив с тетей, Ольга выяснила то, что внесло ясность в ситуацию. Первый ребенок бабушки умер в возрасте 6 месяцев из‑за того, что во время сна бабушка не специально придавила его и он задохнулся. Об этом факте знали старшие поколения, но никогда об этом не говорили. Каково было решение для Ольги? Ей необходимо было внутренне сказать своей бабушке: «Ты – моя бабушка, а я – твоя внучка. Я – это я, а ты – это ты. Я вижу твою боль, твою судьбу. Я уважаю твою судьбу. Что бы ни произошло – ты навсегда останешься моей бабушкой. Все, что касается твоей судьбы, твоей боли, – это все остается с тобой. Твою вину я оставляю тебе. Я к этому не имею никакого отношения. Это твое. И я соглашаюсь с этим. Я принимаю свою жизнь по той цене, по которой она стоила моим родителям, и по той цене, по которой она будет стоить мне. Благослови меня, если я останусь жить». Также следует отдать должное место умершему ребенку бабушки: «Теперь я тебя вижу. У тебя есть место в нашей семейной системе. У тебя есть место в моем сердце. Я вижу, я уважаю твою судьбу. И я соглашаюсь с ней». Ольга обратилась через год по другим вопросам, боли в желудке ее не беспокоили, она перестала навязчиво перемывать все в кухне. Кстати, навязчивое мытье часто принимают за хозяйственность, чистоплотность женщины. Но на самом деле, особенно когда мытье переходит все границы, речь идет о тайне в системе. Таким навязчивым движением женщины (а иногда и мужчины) словно пытаются что‑то отмыть, затереть, чтобы тайна не стала явной.

Константин обратился из‑за повышенной тревожности за свое здоровье. Он рассказал, что, когда его ничего не беспокоит, он небрежно относится к себе, к питанию, к нагрузкам. Но стоит только заболеть, как его охватывает паника. Он не хочет идти к врачам, так как считает, что «они все равно не помогут или сделают только хуже». При этом он начинает заниматься самолечением, хотя до конца не всегда уверен в правильности своих шагов. Недавно, полгода назад, у него было сильное растяжение связок на правой ноге. Пришлось обращаться к врачам, так как была сильная боль, были подозрения на перелом. Как назло, в травмпункте попался врач в «не совсем трезвом состоянии», что усилило тревогу Константина. Перелом не подтвердился, Константин успешно прошел амбулаторное лечение. С тех пору него появились навязчивые мысли, что, если что случится со здоровьем, ему не смогут оказать квалифицированную помощь и он умрет. Конечно, он и сам понимает, что много достойных специалистов, но справиться со своим состоянием не может. В его семье большая часть родных относится с недоверием к врачам, только в крайних ситуациях обращается за помощью, и то не всегда. Когда мы стали работать с Константином, то оказалось, что его навязчивые страхи имеют отношение к его дедушке по линии отца. Когда я спросила: «Что с ним произошло?», Константин рассказал, что он заболел в возрасте 56 лет, у него была высокая температура. В то время в городе была эпидемия какого‑то инфекционного заболевания, и врач поставил деду такой же диагноз. Позже выяснилось, что диагноз был установлен неверно и на самом деле у деда было воспаление легких. Однако, когда правильный диагноз был установлен, помочь больному уже не смогли, и он умер. Вот откуда шел страх Константина. Какое было для него решение? Необходимо было внутренне сказать деду: «Дорогой дедушка, я вижу твою судьбу, я уважаю твою судьбу. Из любви к тебе, к своему отцу я смотрел на твою смерть, сейчас я вижу это. Все, что относится к твоей смерти, я оставляю тебе. Я соглашаюсь с тем, как ты умер. Это так». Также необходимо учитывать, что в данной ситуации врач, совершивший ошибку, тоже относится к семейной системе Константина. Вина на нем. И здесь тоже следует принять этот факт. Об этом я буду рассказывать еще ниже в разделе «Убийцы и жертвы». Через месяц Константин написал письмо, где сообщил, что его страх прошел. Он также написал, что съездил на могилу к деду, где еще раз смирился с его судьбой.

...

Поиск решения

Эта тема тесно перекликается с темой отношения жертвы и убийцы в семейной системе. С темой принятой или вытесненной (исключенной) вины. Поэтому здесь я коротко остановлюсь на основных этапах в поиске решения.

1. Оставить вину там, где ей место. Если речь идет о чьей‑то вине, то оставить там, к кому она относится. Если речь идет о личной вине, то принять личную вину.

2. Принятие жизни по той цене, которую она стоила.

3. Принять в систему жертв, агрессоров или тех, за чей счет мы продолжаем жить.

4. Если же человек сам являлся участником событий, описанных в этом разделе, то это означает, что он перенес психотравму, которая требует индивидуального психотерапевтического подхода для разрешения.

Date: 2015-08-15; view: 552; Нарушение авторских прав