Глава 6

Автобус проехал по дороге, огибавшей бухту, нырнул под старый трамвайный мост и, набрав скорость, вскоре оставил позади Старый Гоутский Замок. Все молчали. Хозяин был измотан и утомлен; он глядел на полюбившуюся землю, которую он покидал, и было видно, насколько ему не хочется уезжать.

«Ах, если бы только налоговые инспекторы не были такими хищниками!» — думала я.

Мы сидели рядом с ним, храня сочувственное молчание. В Саттоне мы все как один взглянули налево, мысленно попрощавшись с еще одним нашим старым другом — доктором Чепменом. И вперед — в Дублин, сквозь запах морских водорослей, который приносил ветер от устья реки Лиффей, да под печальный клекот морских чаек над головой.

Мисс Ку сидела сзади на багажной сетке, откуда она могла свободно обозревать окрестности.

— Слушай хорошенько, Фиф, — обратилась она ко мне. — Я буду бегло комментировать тебе то, чего ты никогда не видела. Вот — Клонтарф; а сейчас мы проезжаем Гарденс.

В автобусе было тихо; все молчали, за исключением Мисс Ку. Я провела шесть райских месяцев в Ирландии — шесть месяцев, за которые я поняла, что я нужна и «принадлежу» кому-то. Теперь же мы уезжали. Ради ЧЕГО? Автобус катился вперед мягко, без рывков — люди в Ирландии очень вежливые и всегда уважают права другого водителя.

Теперь машин на дороге стало гораздо больше. Иногда мы останавливались, когда огни светофоров не хотели нас пускать дальше. Неожиданно Мисс Ку сказала: — Мы проезжаем мимо Тринити Колледж. Попрощайся с ним, Фиф.

Тринити Колледж! Ведь как раз напротив него находилось то самое Бюро путешествий, которое оформило нам выездные документы. Как мне хотелось остановиться и заставить их все отменить! Потянувшись ко мне, Хозяин почесал мне подбородок и плотнее прижал к себе. По мере того как мы приближались к городским окраинам, движение на дорогах стало спокойнее и водитель прибавил газу.

— Мы едем в Лимерик, Фиф, — произнесла Мисс Ку. — Кстати, сейчас я тебе расскажу один из них...

— Замолчи, Ку! — прервал ее Хозяин. — Разве можно сосредоточиться на собственных мыслях, если ты постоянно бубнишь?

Некоторое время сохранялась тишина; однако Мисс Ку никогда не могла молчать слишком долго. Она продолжала бегло сообщать мне о различных местных достопримечательностях, полагая, что мне следует об этом знать. Я уже совсем старая и прожила весьма тяжелую жизнь. Мне трудно жить, не имея возможности видеть. Дорога настолько утомила меня, что я решила немного соснуть.

Вдруг я почувствовала резкое изменение движения и быстро села. Где это мы? Как долго я спала? И что вообще происходит? Автобус медленно притормозил.

— Все в порядке, Фиф, — произнес Хозяин. — Мы просто остановились, чтобы попить чаю.

— Мы на полпути к Шэннону, — сказал Водитель. — Я всегда здесь останавливаюсь, потому что тут всегда готовят отличный чай.

— Вы двое идите, — сказал Хозяин, — а я останусь вместе с Кошками.

— Хорошо, — ответила Ма, — я принесу тебе чай сюда. Вместе с тобой попьют чаю Ку'эй и Фифи.

Ма и Лютик вышли из автобуса; я слышала, как они удалялись. Щелкнула дверь, и они вошли в магазин.

— Торговый город, — сказала Мисс Ку. — На стоянках множество машин. Очень уютное и приятное местечко. Люди выглядят дружелюбными (кстати, Фиф, тебе улыбается одна старушка, так что улыбнись ей в ответ). Она слепа! — прокричала Мисс Ку старушке. — Она не может вас видеть. Лучше поговорите со мной!

— Конечно, конечно, — произнесла старуха, прижавшись носом к стеклу. — Какие они все-таки прелестные создания. Эта малышка только что поговорила со мной. Интересно, как они живут в наше время?

— Да ладно вам, Моу! Лучше отнесите этот чай для Поу, а не то он пойдет к О'Шонесси.

— Ах, ваша правда! Что-то я заболталась, — произнесла старуха и поковыляла прочь.

— Мне понравилась ее шаль, — сказала Мисс Ку. — Я хотела бы сделать из нее покрывало для моей кроватки.

Вышла Ма; она несла поесть и попить Хозяину. Ма принесла чай и нам, но мы были слишком взволнованны, чтобы есть много.

— Что ты ешь, Хозяин? — спросила я.

— Хлеб с маслом и чай, — откликнулся он.

Я с облегчением услышала, что он хоть немного поел, так что я даже сделала несколько глотков чая — но как МОЖЕТ есть кошка, если она так взволнованна? Я все думала о том, как путешествовала раньше: втиснутая в коробку, брошенную на сиденье мчащейся скачками автомашины, или полузадушенная, отравленная лекарствами — в деревянном ящике, где вечно не хватает воздуха. ТЕПЕРЬ ЖЕ я собиралась лететь первым классом и никто не отнимет меня у Семьи. Усевшись рядом с Хозяином, я негромко замурлыкала.

— Старушка Фиф отлично переносит поездку, — обратился Хозяин к Ма. — Я думаю, что все это ей нравится, хотя она никогда не признается в этом.

— Эй, расскажите что-нибудь и про меня! — закричала Мисс Ку, сидевшая в задней части автобуса, — там она охраняла багаж и помогала Водителю управлять машиной.

— Не знаю, как бы мы справились без Ку'эй. Ведь она присматривает за нами и поддерживает порядок, — произнес Хозяин, почесывая меня за ухом. — Мисс Ку производит больше шума, чем все коты Килкенни, — добавил он.

Автобус басовито гудел, глотая мили и увозя нас прочь от всего, что мы любили и знали, навстречу неизвестности. Мы проехали графство Типперери и теперь мчались по дорогам графства Лимерик. Вокруг нас уже сгустилась темнота, так что ехать приходилось медленнее. Дорога оказалась такой длинной, что я сомневалась, выдержит ли ее Хозяин. Мисс Ку сообщила, что с каждой милей он бледнеет все больше.

Время для нас теперь ничего не значило; часы и минуты ползли с такой скоростью, как будто мы переместились в вечность. Оставалось лишь урчание мотора, шорох шин да мили, которые неслись нам навстречу и, проскальзывая под нами, скрывались в пустоте сзади. Даже Мисс Ку замолчала. Разговоров не было вообще — звучали лишь автобус и ночь вокруг. Время застыло, лишь мили одна за одной пропадали в черной пустоте.

Внезапно Мисс Ку вскочила на ноги: — Фиф! — позвала она меня. — Ты спишь?

— Нет, Мисс Ку, — ответила я.

— Длинные пальцы света метут небо и вытряхивают пыль из туч, чтобы самолетам было лучше летать, — воскликнула она. — Наверное, мы уже неподалеку от Шэннона, мы должны быть совсем рядом.

Автобус все так же урчал, но теперь в воздухе повисло нетерпеливое ожидание. Все сели ровнее, ощутив приближение аэропорта. Водитель сказал: — Еще минут пять. Хотите, я подвезу вас к главному входу? Вы улетаете сегодня ночью?

— Нет, — ответила Ма. — Мы отдыхаем здесь эту ночь, весь завтрашний день и лишь на следующую ночь вылетаем в Нью-Йорк.

— Тогда вам потребуется Мотель, — сказал водитель. — Вы увидите — у них здесь действительно неплохо.

Мы проехали еще немного, затем резко повернули и, проскочив еще около полумили по дороге, ведущей к аэропорту, остановились у здания справа. Водитель вышел и направился к месту Администратора.

— Нет, — сообщил он, вернувшись в автобус, — вам заказаны места не здесь, а в другом мотеле, что недалеко от Зала Ожидания. Сейчас я вам покажу, где это.

Еще четверть мили — и мы подъехали к другому зданию. Водитель убедился, что теперь мы попали туда, куда надо. Кое-какой багаж и вещи первой необходимости внесли в мотель; то, что потяжелее, сразу отправили в аэропорт.

— Я хочу в Туалетную Комнату для Дам! — прокричала Мисс Ку.

— Вот, пожалуйста, — ответила Ма, указав ей на отдельную миску, которую она поставила в ванной.

Затем она ласково взяла меня на руки, отнесла в ванную и наощупь показала мне мои удобства. После этого, пробравшись в спальню, мы почувствовали себя значительно лучше. Как обычно, каждому члену Семьи полагалась отдельная комната. Я спала с Хозяином, Мисс Ку — с Ма, а вот бедному Лютику пришлось коротать ночь в одиночестве.

Мы с Мисс Ку потрудились, не щадя своих сил, обследовав все вокруг и убедившись, что мы знаем все аварийные выходы, а также точное расположение всего, что нам может понадобиться. Затем мы вернулись к ужину.

Любую кошку НЕЛЬЗЯ одергивать до тех пор, пока она полностью не обследует комнату. Кошки должны ВСЕГДА совершенно точно знать, что и где находится, — ведь наше зрение во многом отличается от зрения людей и в большинстве случаев мы видим в двух, а не в трех измерениях. Людей может поразить наша способность «останавливать» изображение; кроме того, мы в состоянии так изменить фокус глаза, что предмет увеличивается, как если бы человек смотрел на него через увеличительное стекло. С другой стороны, мы легко приспосабливаемся к тому, чтобы четко видеть предметы не только в дюйме от нашего носа, но и находящиеся на большом расстоянии.

Красный цвет мы не видим — он нам кажется серебристым; зато голубой нам кажется таким же ярким, как и солнце. Мы в состоянии рассмотреть самый мелкий шрифт, самое крохотное насекомое. Люди не понимают, как устроены наши глаза. А ведь они являются замечательным инструментом, позволяющим видеть даже в инфракрасном свете. Конечно, о моих глазах речь не идет — ведь я слепая. Как мне говорят, мои глаза просто прекрасны: у них цвет незабудки и они всегда широко открыты. К сожалению, они ничего не видят.

В эту ночь мы все спали очень крепко; нас не тревожил даже гул самолетов, которые приземлялись и вновь взлетали, направляясь куда-то за океан. На следующее утро Ма с Лютиком вышли и вернулись с завтраком на всех Мы лениво отдыхали. Мисс Ку сидела у окна, разглядывая платья женщин, входивших в аэропорт и выходивших из него. Хозяин, одевшись, вывел нас поиграть на траве перед зданием. Я постоянно следила за тем, чтобы оставаться в пределах досягаемости его рук: теперь я ни за что не рискну потеряться!

— Фиф! — спросила Мисс Ку. — Это тот самый аэропорт, куда ты прилетела из Франции?

— Да, Мисс Ку, — ответила я, — но я прибыла сюда через багажное отделение. Никогда я не была так счастлива раньше. Отсюда мы вылетели в аэропорт Дублина, но я тогда была без сознания.

— Ладно, Старая Кошка, — произнесла Мисс Ку. — Я буду присматривать за тобой, чтобы ты все делала правильно. В этом я большая дока.

— Спасибо, Мисс Ку, — ответила я. — Я ЧРЕЗВЫЧАЙНО благодарна тебе за помощь.

Подошло время обеда, и Ма позвала нас, потому что нам надо было хорошенько подкрепиться и отдохнуть. После еды мы все легли: Мисс Ку с Ма, я — вместе с Хозяином, а Лютик — в одиночестве. Мы неплохо поспали, поскольку не были уверены, удастся ли нам отдохнуть в самолете. Я проснулась оттого, что Хозяин почесывал меня, приговаривая: — Фиф! Ну какая же ты старая соня! А ну-ка, побегайте вместе с Ку'эй, чтобы нагулять аппетит перед чаем.

— Пошли, Фиф! — позвала меня Мисс Ку. — Мы еще не исследовали коридор. Сейчас там ни души. НУ ЖЕ, СКОРЕЕ!

Спрыгнув с кровати, я пару мгновений почесала себя за ухом, раздумывая, в какую сторону двинуться. Затем почувствовала, как руки Хозяина направили меня к раскрытой двери. Под руководством Мисс Ку мы произвели научные исследования коридора, проанализировав всех, кто проходил по нему.

— Давай сходим к Стойке Регистрации, — сказала Мисс Ку, — надо бы показаться на людях.

Многие никогда не видели Сиамских Кошек, так что, рискуя показаться нескромной, я вынуждена признать, что мы стали сенсацией. Невозможно описать словами, насколько меня поразило мнение людей, будто я являюсь матерью Мисс Ку! Покружив у стойки Администратора, мы вернулись в комнату, чтобы поспать еще немного.

Когда мы вновь проснулись и приступили к ужину, над аэропортом уже зажглись огни. Темнота постепенно сгущалась, пока не перешла в ночь. Мы не спеша собрали свои вещи, вышли в теплую ирландскую ночь и направились к зданию аэропорта.

Наши вещи взяли для Таможенного Досмотра. Хозяин всегда был самого высокого мнения об Ирландских Таможенниках — у него НИКОГДА не было с ними неприятностей. Единственными ирландскими служащими, доставлявшими нам проблемы, были Налоговые Инспекторы — это их жадность заставила нас покинуть Ирландию.

К нам подошел необыкновенно вежливый представитель «Шведских Авиалиний». Поприветствовав нас, он перекинулся парой слов со мной и Мисс Ку.

— Наша компания хотела бы пригласить вас в качестве почетных гостей на ужин, — вежливо обратился он к Семье.

— Благодарю, не стоит, — ответил Хозяин. — Мы уже поужинали, и, кроме того, мы не можем оставлять наших Кошек так надолго.

Осведомившись, не нужно ли нам чего-нибудь, служащий ушел, оставив нас одних.

— Не пора ли нам давать кошкам транквилизаторы? — спросила Ма.

— Не сейчас, — ответил Хозяин, — кроме того, Фиф всегда спокойна и я вообще не собираюсь давать ей их. Посмотрим, как будет вести себя Ку в самолете.

Поскольку я слепа, мне крайне сложно описать то, что происходило потом. Мисс Ку, поддавшись на мои уговоры и поборов собственное смущение, согласилась написать за меня несколько следующих страниц...

Ну вот. Мы сгрудились в Главном Зале Ожидания Аэропорта в Шэнноне, словно мурашки на коже. Вокруг сидело множество людей с поклажей. Они напоминали наседок в курятнике. Дурно воспитанные дети горланили что было мочи, так что голова моя раскалывалась от шума. В углу сидело несколько настоящих американских ребят — они напоминали мне фаршированных уток. Они воображали себя Большими Парнями — еще бы! Ведь у них на сумках были наклейки чартерного рейса на Париж, откуда родом наша Старуха-Кошка.

По-моему, часы в аэропорту заржавели, так как время тянулось до жути медленно. Наконец к нам подошел мужчина, одетый во все голубое и медно-желтое. Он прямо-таки готов был целовать прах у наших ног, сообщая, что рейс «Шведских авиалиний» из Шэннона в Международный Аэропорт Нью-Йорка готов к посадке пассажиров. Я еще подумала: вот глупость-то — к посадке готов, а сам еще на земле. Он попытался было взять мою корзинку, но у Хозяина и Ма руки были свободны, так что Хозяин взял на плечо ремень корзинки, в которой сидела Старуха-Кошка, а Ма схватила мою корзинку. Что там взяла Лютик, я не знаю — я была слишком занята, чтобы глядеть в ее сторону.

И мы пошли парами, совсем как на Воскресной Школьной Вечеринке, через весь Главный Зал Ожидания прямо в черноту — которой не оказалось! Конечно, она была бы, но ведь каждая лампочка в Шэнноне сияла. На взлетной полосе было целое море разноцветных огоньков. Другие огоньки длинными пальцами шарили по небу. Тут я взглянула вперед и увидела самолет. Ничего себе! Он был громадный, больше любого самолета, который я видела в аэропорту Дублина. Он показался мне таким большим, словно весь Гоут поставили на колеса. Мы поехали к нему; по мере того как мы приближались, он становился все больше и больше. У его передней части стояла лестница с боковинками, чтобы люди на земле не могли видеть то, что всегда видим мы, кошки (то есть, я хотела сказать, женщины).

Старик с корзинкой, в которой сидела Старуха-Кошка, начал медленно подниматься по этой лестнице, или как его там — трапу, что ли? Хорошо откормленный Начальник (Господи! Могу поклясться, что он действительно любит поесть!) поклонился так низко, что едва не сломался. А еще лучше откормленная Стюардесса, одетая в форму цвета морской волны с белым воротничком, приветствовала нас. Она не кланялась — все равно ее корсет не позволил бы ей сделать это. Все Стюардессы и Служанки носят корсеты — я знаю, я читала это в книге, которую Хозяин написал некоторое время тому назад. Короче, они провели нас в Салон Первого Класса, а потом ушли размещать на борту маленьких пассажиров — определить, где они находились, можно было по доносившемуся шуму.

Появилась светящаяся штука, сообщавшая, что мы не должны курить (кто-нибудь видел курящую кошку, а?) и что нам надо пристегнуть ремни. Так мы и сделали. Хозяин прижимал к себе свою корзинку, как будто там было нечто ценное. Ма крепко держала свою — она знала, там ведь я.

Громадная металлическая дверь с шумом захлопнулась, и весь самолет задрожал так, как будто он собирался развалиться на кусочки. Однако этого не произошло. Лайнер медленно двинулся через море огней. Толпы оставшихся снаружи людей махали нам. Они что-то кричали: были видны их широко раскрытые рты. Они были точь-в-точь как та рыба, которую мы однажды держали у себя в баке с водой.

Я уж подумала, что мы доехали почти до самой Америки, как вдруг все вокруг так загудело, что у меня заложило уши, а гул еще больше усилился. Я заорала Пилоту, чтобы он немедленно прекратил это, но он затеял такой грохот, что, конечно, не слышал моего голоса. Тут появилось ощущение дикой скорости — такой, что обед в моем желудке перемешался с ужином, — и мы поднялись в воздух. Наверное, Пилот попался неопытный: положив самолет на бок, он облетел вокруг Аэропорта, чтобы убедиться, взлетел ли он. Я увидела внизу множество огней, много всякой всячины, а потом там появилась вода, блестевшая под лунным светом.

— Э-эй! — я попыталась докричаться до Пилота. — Там же внизу вода! Если мы упадем, то наверняка утонем!

Очевидно, услышав меня, он наконец выровнял самолет и направил его на Америку.

Мы поднимались все выше и выше, вверх через разорванные облака, серебрившиеся под светом луны. Мы летели все быстрее, взбираясь все выше; взглянув в окно вниз, я увидела, что из-под крыла вырываются языки пламени. «Боже мой! — подумала я. —Им не удалось утопить нас, так они, чего доброго, постараются нас поджарить!» Я позвала Хозяина, но он сказал мне, что все о'кэй (это американцы так произносят «ол райт») и мне не стоит волноваться. Я выглянула вновь и увидела, что некоторые трубки в моторе раскалились добела, совсем как мои нервы. Наверное, Пилот угадал мои мысли, потому что он начал говорить прямо с потолка; в своей речи он объяснил, что, мол, не волнуйтесь, мы всегда немножко горим, когда набираем высоту.

Подошла толстая Стюардесса. Я не разобрала, что она говорит, поскольку меня испугал треск, с которым она нагнулась к нам. «Да, ее одежда не выдержит», — подумала я. По Первому Классу разгуливало несколько глупых Янки. Если не считать этих жирных, мы сидели одни. Мы поднялись на высоту около тридцати тысяч футов, или около этого (думаю, что это совсем близко от Рая), затем самолет выровнялся, и мы поплыли среди звезд.

— Я дам Ку таблетку, — сказала Ма и засунула мне в губы какую-то гадость прежде, чем я или Старик могли возразить.

Мигнув от неожиданности, я глотнула. Некоторое время ничего не происходило, затем я почувствовала, как по моему телу разливается неописуемая легкость. Желание петь стало совершенно непреодолимым. Слушайте! Я действительно стала как пьяная! Наши Старики злились все больше и больше, а мне становилось все лучше.

Примечание для любителей кошек: после Старик разузнал в Детройтском Зоопарке, что транквилизаторы оказывают на кошек совсем иное действие. МЫ ПРОСТО ПЬЯНЕЕМ ОТ ЭТОГО! Парень из Зоопарка сказал, что однажды, так же как и Хозяин, имел дело с опьяневшим котом. Пока лекарство действовало, все было замечательно. Во всяком случае, я свое дело сделала и передаю все дела Старухе-Кошке, поскольку это ее конек.

Самолет гудел, ежечасно преодолевая сотни миль. Постепенно огни слабели, пока вовсе не исчезли. Их сменил зыбкий голубоватый свет. Мисс Ку лежала в своей корзинке, тихо хихикая сама с собой. Из корзинки то и дело вырывался сдавленный смешок. Наконец мое любопытство победило, и я не выдержала.

— Мисс Ку, — мягко, чтобы никого не потревожить, спросила я, — Мисс Ку, что это ты там смеешься?

— А? Что? Я смеюсь? А, ну да, конечно, ХА-ХА-ХА!

Я мысленно улыбнулась: как говорят люди, Мисс Ку была действительно «навеселе». Я лишь однажды видела кота в подобном состоянии — это был Том, который завел привычку спускаться в винный погреб и допивать пролитое на пол. Теперь Мисс Ку изрядно напоминала мне его.

— Фиф, ты меня слышишь? — вновь захихикала Мисс Ку. — Мне сейчас так классно, Фиф! Ты меня слушаешь? ФИ-И-ИФ!

— Безусловно, Мисс Ку, — ответила я, — я тебя слышу. Я с удовольствием внимаю всему, что ты мне поведаешь.

— Ну вот, — начала она, — это произошло как раз перед твоим появлением в Гоуте. Ты же знаешь, что Хозяин — Лама, Буддийский Священник. Однажды он сидел на краю скалы у воды, и один молодой монах-католик, который вместе со своими единоверцами прогуливался в тех местах, подсел к нему.

— Сын мой! — обратился он к Хозяину (тот был слишком стар, чтобы годиться ему в дедушки!). — Сын мой, сегодня ты пропустил мессу.

— Ваша правда, отче,— вежливо ответил Хозяин, — я не был на ней.

— Ты должен посещать мессу, сын мой! — сказал ему тогда монах. — Пообещай мне, что сегодня же сделаешь это!

— Нет, отче, — ответил ему Хозяин. — Я не могу обещать вам этого.

— В таком случае, — гневно возразил ему молодой монах, — ты плохой христианин, сын мой.

— Действительно, отче, — мягко ответил Хозяин. — Я буддийский священник, а по-вашему — аббат!

На мгновение замолчав, Мисс Ку рассыпалась жемчужинками смеха.

— Фиф! — наконец произнесла она. — Видела бы ты этого молодого монаха — он бежал оттуда, будто за ним черти гнались!

Наконец Мисс Ку, устав от смеха и болтовни, уснула. Я заворочалась в своей корзинке, и Хозяин, просунув ко мне руку, ласково почесал мне шейку. Я замурлыкала и погрузилась в сон.

Я проснулась, потому что Хозяину стало плохо. Летчик склонился над ним, предлагая какие-то лекарства. Ведь Хозяин уже очень стар и болен; он перенес много болезней и жизненных испытаний. В самолете с ним случился сердечный приступ, и я не надеялась, что он доживет до приземления. Однако перед полетом он сказал мне: — Фиф, я бросаю тебе вызов! Если ты сможешь перенести полет, значит, и я смогу!

У меня было особое чувство к Хозяину — ведь с ним я могла говорить так же свободно, как и с Мисс Ку.

— БОЖ-ЖЕ МОЙ! — мрачно пробормотала Мисс Ку. — По-моему, я перебрала! Хотела бы я скормить Старой Ветеринарной Морде его транквилизаторы, чтобы он понял, каково это! В конце концов, что знают люди-ветеринары о кошках?

— Мисс Ку, скажи пожалуйста, который час? — спросила я.

— Час? Эх, ну... Не знаю. У меня все время спуталось. В любом случае, голубого света нет, и все лампы горят. Нам скоро дадут поесть.

Я услышала позвякивание посуды и слабые звуки — это просыпались люди. Я уже попривыкла к своей слепоте, однако это было ДЕЙСТВИТЕЛЬНО жутко — не знать, что творится вокруг, не быть в состоянии увидеть происходящее. Хозяин опустил руку, чтобы приласкать меня.

— Старая Глупая Кошка, — ласково сказал он. — Ну, о чем ты теперь переживаешь? Просыпайся, пора завтракать. Мы скоро совершим посадку.

С потолка послышался голос; с ним в салон ворвалась шумная, трескучая жизнь.

— Пожалуйста, пристегните свои привязные ремни, скоро наш самолет совершит посадку в Международном Аэропорту Нью-Йорка.

Послышался металлический щелчок, и Хозяин крепче взялся за мою корзинку. Нос самолета наклонился; двигатели изменили тембр своей песни. Появилось ощущение дрожи, затем провисания, наконец моторы загудели в полную силу. Толчок и визг колес. Еще один толчок — и самолет покатился по полосе.

— Пожалуйста, оставайтесь на своих местах, — сказала Стюардесса, — не вставайте до полной остановки самолета.

Мы все катились вперед; иногда взвизгивали тормоза: это Плот управлял самолетом, контролируя скорость. Последний толчок — и все замерло. Двигатели заурчали тише, потом замолчали вовсе. Мгновение слышалось лишь дыхание людей в салоне; затем снаружи донеслось громкое «БАММ!» и послышался скрежет металла о металл. Дверь распахнулась, и морозный воздух ворвался внутрь самолета.

— До свидания! — сказал нам Первый Пилот. — Летайте самолетами нашей авиакомпании!

— Счастливого пути! — сказала и Стюардесса. — Надеемся снова увидеть вас на борту нашего самолета!

Мы спустились по трапу: Хозяин нес корзинку со мной, Ма держала мисс Ку, а тыл прикрывала Лютик. Я не могла понять, отчего здесь так холодно.

— Б-р-р! — с отвращением поежилась Мисс Ку. — Сначала этот **** перебор, затем этот **** холод!

Семья заспешила, чтобы мы не пробыли на холоде слишком долго. Скоро мы вошли в большой зал. Мисс Ку, которая знала абсолютно все, сообщила мне, что это Зал Таможенного Досмотра и Оформления Иммиграционных Документов и что здание является самым большим в мире среди себе подобных. Хозяин достал наши бумаги, мы оформили иммиграционные документы и пошли к таможне.

— Чтовезем? — на одном дыхании спросил Таможенник.

— Нам декларировать нечего, — ответил ему Хозяин. — Мы едем транзитом в Канаду.

— А это что — кошки? — не унимался Таможенник.

— А-ах! — восхитилась Таможенница. — Я видела таких раньше. И-ЗУ-МИ-ТЕЛЬ-НО!

Мы прошли таможню. По изменению запаха я поняла, что наш багаж несет человек с другим цветом кожи; однако Хозяин и Ма крепко держали корзинки со мной и Мисс Ку. В Главном Зале Ожидания Хозяин присел — он был очень болен. Ма отправилась искать представителей американской авиакомпании, которая должна была доставить нас в Детройт. Ее не было очень долго. Возвратившись, она едва не плакала от огорчения.

— Они расторгли соглашение! — сообщила она. — Они не хотят перевозить кошек в пассажирском салоне; они говорят, что кошек надо разместить в багажном отделении — так гласят какие-то их правила и требования. Они говорят, что служащие в Шэнноне просто ошиблись.

Вдруг я почувствовала себя очень старой. Я поняла, что НЕ СМОГУ пережить дорогу в багажном отделении, что с меня уже хватит этого. Я была поражена, что КОМУ-НИБУДЬ могла прийти в голову мысль, будто Мисс Ку в состоянии перенести это.

— Если кошек не пускают, значит, мы тоже не полетим! Пойди и сообщи им, что мы наделаем много шума по этому поводу и что мы потребуем наши деньги назад — ведь было условие, что они пустят кошек в салон, если мы заплатим наперед.

Ма ушла, и мы вновь сели ждать ее возвращения. Наконец, она пришла и сказала: — Я объяснила им, что ты очень болен. Они выделили специальный автомобиль, чтобы отвезти нас в аэропорт Ла-Гуардиа. Они предложили нам побыть некоторое время в большом Мотеле — может быть, Авиакомпания изменит свое решение.

Вскоре мы сидели в большущей машине — «кадиллаке», — в которой был даже кондиционер.

— Боже мой! — вырвалось у Лютика, когда мы прокладывали себе путь через запруженный нью-йоркский Фривэй. — Не хотела бы я водить здесь машину!

— Это не сложно при условии, что вы держитесь своего ряда, мэм, — сказал Шофер.

Минут через двадцать мы подъехали к тому, что Мисс Ку назвала самым большим Мотелем, который она когда-либо видела. Мы вошли внутрь.

— Вы не против, если у вас поживут Сиамские Кошки? — спросил Хозяин у стойки регистрации.

— Напротив, мы всегда рады! — ответил клерк, внимательно оглядев нас. — Безусловно, мы рады, — повторял он, ведя нас в наши комнаты.

Мне показалось, что нам пришлось преодолеть несколько МИЛЬ, прежде чем мы добрались до наших комнат.

— Туалетную Комнату для Дам и ПОБЫСТРЕЕ! — закричала Мисс Ку.

Как я была ей признательна за это! Необходимые удобства в мгновение ока появились перед нами, немало способствовав нашему комфорту и успокоению.

— Теперь нужно поесть, — сказала Ма.

— Сначала — Кошкам, — уточнил Хозяин.

Обычный наш распорядок был сильно нарушен, но мы почувствовали, что спокойно переносим это. Мы побродили вокруг, исследуя выделенные нам три комнаты, затем осторожно выглянули в коридор.

— Я вижу Аэропорт, — сказала Мисс Ку. — Должно быть, это и есть Ла-Гуардиа. Ма встала: — Ладно, я пойду в Авиакомпанию и погляжу, что можно сделать.

Дверь за ней захлопнулась. Мы с Мисс Ку сели присматривать за Хозяином. Он пластом лежал на кровати: долгое путешествие сказалось на его сердце. Тут вошла Лютик: — Как же мы доберемся до Виндзора, если нас не пускают в самолет? — спросила она.

Не знаю, — ответил Хозяин, — может быть, на поезде. Если удастся взять Сидячее Купе, то Кошки смогут поехать с нами.

Я уже подремывала, когда вернулась Ма.

— Они возьмут нас, только если Кошки поедут в багажном отделении, — сказала она.

— НЕТ! — запротестовал Хозяин. — Лучше мы найдем другой способ добраться до места.

Воцарилась долгая пауза. Мы с Мисс Ку прижались друг к другу, пугаясь перспективы лететь в багажном отсеке: ведь в конечном счете цены в Мотеле были просто фантастическими и долго оставаться здесь мы не могли.

— Все, что они смогли предложить, — это воздушное такси, — сказала Ма.

— Что ж, — ответил Хозяин, — поскольку Авиакомпания расторгла соглашение, мы вернем свои деньги за билеты из Нью-Йорка в Детройт. Это уменьшит наши расходы. Они сказали, сколько будет стоить перелет отсюда в Канаду? — поинтересовался он.

Когда Ма назвала приблизительную цифру, Хозяин чуть не потерял сознание (как, впрочем, и мы с Мисс Ку). Затем он произнес: — Закажи самолет на завтрашнее утро, но он должен быть достаточно велик, чтобы поместились и наши Кошки. — Кивнув в знак согласия, Ма снова покинула нас.

Мисс Ку и я устроили небольшую тренировочную пробежку по комнатам. Поскольку комнаты были незнакомыми, Мисс Ку бежала впереди, попутно рассказывая мне, где что находится; я старалась не отставать. Мы получили немало удовольствия и одновременно развлекли Хозяина, которому нравилось наблюдать за нашими прыжками и играми. Когда мы устали, Мисс Ку подвела меня к окну и начала описывать высокие башни Манхэттена — там, среди них, некогда жил и работал Хозяин.

Вернулась Ма. Она сказал, что все улажено и что завтра в это же время мы уже будем в Виндзоре. Потом мы пили чай; а после сидели и размышляли о новых землях, в которые мы направляемся. Рано опустилась ночь, и мы все отправились в кровати, чтобы набраться побольше сил: путешествие из Гоута сюда оказалось гораздо более утомительным, чем мы ожидали. Мотель был очень хорошим; однако он располагался близко к Аэропорту и Нью-Йорку, поэтому цены в нем были очень высоки. Правда, Хозяину все равно был необходим отдых — иначе бы он просто не выдержал.

Утром мы позавтракали и попрощались с клерком у стойки регистрации; мы с Мисс Ку ему очень понравились, что, по ее мнению, говорило о его хорошем вкусе. Из-за болезни Хозяина и большого количества багажа Мотель выделил нам машину, чтобы добраться до офиса компании, занимавшейся перевозками воздушным такси. Нас вез очень приятный цветной человек; он очень переживал, к тому ли офису мы подъехали, и постарался подвезти нас как можно ближе.

— Ваша ждать здесь, хаспадин, — сказал он Хозяину. — Пока моя не уладить все.

Мы зашли в Офис. Поначалу никто не знал, кто мы и почему пришли. Затем одному из служащих пришла в голову светлая мысль, и он решил позвонить.

— Конечно! Конечно! — сказал он. — Пилот уже идет сюда. Подождите немного.

Мы подождали немного, потом еще немного. Наконец в Офис буквально ворвался человек, который спросил: — Это вы те парни, которые летят в Канаду?

Мы сказали, что да (для усиления эффекта мы с Мисс Ку также прибавили свои голоса).

— О'кэй, — сказал он. — Ваш багаж мы заберем на борт. А как с кошками?

— ОНИ ПОЛЕТЯТ ВМЕСТЕ С НАМИ! — твердо заявил Хозяин.

— О'кэй, — согласился Пилот. — Две дамы должны будут сидеть сзади и держать корзинки на коленях. И он повел нас к самолету.

— Господи! — в ужасе воскликнула Мисс Ку. — Да ведь это всего лишь ***** игрушка! Два мотора, три сиденья — с пилотом четыре. Трехколесное шасси. КОШМАР! — вскричала она с еще большим волнением. — Я не знаю, как мы поместим Хозяина на этом крошечном переднем сиденье. Да ведь пилоту придется побрить голову, чтобы было больше места!

Ма и Лютик забрались в самолетик, который, по мнению Мисс Ку, был не просторнее автомобиля: на заднем сиденье могли уместиться два человека, правда, умеренной комплекции. Ма у нас довольно пухленькая, а Лютик худощава, так что вместе они вполне могли сойти за двоих умеренной комплекции. Когда Хозяин забрался внутрь, я почувствовала, как весь самолет закачался, — ведь он весил около двухсот двадцати пяти—двухсот тридцати фунтов (возможно, что в дороге он потерял около фунта). Даже нос этого «лайнера» наклонился.

Наш пилот, очевидно, был самым маленьким из всех пилотов, поскольку на его вес самолет никак не отреагировал. Один за другим он завел моторы, дал им прогреться, а затем, отпустив тормоза, мы покатились по дорожке. Мы проехали по земле бог знает сколько миль, пробираясь в дальний конец Аэропорта. Все это время Мисс Ку бегло комментировала происходящие события: — Ничего себе! По-моему, все самолеты Америки стартуют отсюда каждую минуту.

Внезапно Пилот пробормотал ОЧЕНЬ неприличное слово и резко увел самолет вправо; мы откатились от взлетно-посадочной полосы.

— У нас прокол колеса, — кратко сообщил он. — Пилот этого лайнера только что сообщил мне это по радио.

Тут за нами раздался оглушающий вой сирен и рев двигателей. Через мгновение целая кавалькада автомобилей, промчавшись по аэродромной полосе, окружила нас.

— О небо! — Мисс Ку пыталась перекричать окружающий шум. — Да они вызвали Национальную Гвардию!

Прижав уши, чтобы ее не заметили, она осторожно выглянула в окно: — Здесь полно полицейских, а еще пожарная команда, и целая машина служащих аэропорта и автоподъемник. ОГО-ГО!

— О Господи! — воскликнул Хозяин. — Какое оживление из-за одного несчастного спущенного колеса!

К нам отовсюду бежали люди, сирены издавали последние издыхающие завывания, а грохот автомобильных моторов сливался с ревом авиалайнеров, разгонявшихся перед взлетом. Неожиданно под нами возникли мощные крюки, и самолет был приподнят на несколько дюймов над землей, чтобы неисправное колесо можно было снять. Потом машины умчались, а подъемник увез наше неисправное колесо. Мы стали ждать — час, второй...

— Да за это время мы бы уже ПЕШКОМ добрались до Канады! — в сердцах воскликнул Хозяин.

Автомобиль технической помощи медленно катился по служебной трассе, тянувшейся вдоль взлетно-посадочной полосы. Не торопясь — нет, ВЯЛО — из него выбрались люди и направились к нашему самолету. Наконец колесо было прилажено на место и машина уехала. Пилот вновь запустил двигатели и дал им прогреться. Затем он по микрофону связался с Диспетчерской Вышкой и сообщил, что мы готовы к взлету.

В конце концов мы получили разрешение на взлет, и пилот нажал на газ. Мы разогнались и плавно поднялись в воздух. Мы медленно поднимались, осторожно пробираясь между маршрутами больших лайнеров. Затем пилот, выбрав нужное направление, установил крейсерскую скорость.

Мы все летели и летели, но, казалось, оставались при этом на месте. I — С какой скоростью мы летим, Мисс Ку? — спросила я. Она изогнула шею, пытаясь заглянуть Пилоту через плечо.

— Скорость сто двадцать пять, высота шесть тысяч футов, направление норд-вест, — отрапортовала она.

Я завидовала ее знаниям, ее способности видеть — ведь я могла лишь сидеть, будучи полностью зависимой от окружающих, которые рассказывали мне обо всем. Однако я тут же вспомнила о тех полетах, когда я в бессознательном состоянии лежала в коробке, и подумала, что сейчас мне ГОРАЗДО лучше, поскольку со мной обращались даже ЛУЧШЕ, чем с людьми, — я сидела на коленях у Ма.