Джинн из разбитого кувшина 2 page

- Безобразная Королева ждет в Тронном Зале! - провозгласила гигантская птица, пикируя откуда-то из-под сводов потолка. Птица была жуткая: лысая, морщинистая, облезлая и в очках. Ольга Павловна застыла, как каменный идол.

- Смотрииииите, испугаааалась! - издевательски протянул вредный тенор. - А как сама окружающих пугать, так ничего, да?

- Довольно болтовни. Идем! - приказал скрипучий. - Королева и так в ярости, не следует злить ее еще больше.

Ольга Павловна была настолько деморализована, что покорно позволила подхватить себя под руки и потащить в анфиладу арок. Страшная птица летела впереди.

Впрочем, совсем вскоре арки кончились, и процессия оказалась в просторном зале, посреди которого был установлен трон, а перед ним расстелен ковер, старый и облезлый, но до боли знакомый. «Да это же мой любимый коврик!!!» - вдруг узнала свое сокровище Ольга Павловна. Ковер достался ей от мамы, а ей - от ее мамы, и был дорог как память, и Ольга Павловна пресекала все робкие поползновения Михаила сменить его на что-то более современное. «Но он вроде бы не такой страшненький! Или такой?», - с сомнением подумала Ольга Павловна.

- Ваше Безобразное Величество… - склонились в почтительном поклоне ее провожатые. Ольга отвлеклась от ковра и перевела взгляд на упомянутое Безобразное Величество.

На троне восседала, по всей видимости, королева. Хотя ох! - и страшна же она была, просто глаза закрыть хотелось.

- Преступница доставлена, Ваше Безобразие! - доложил скрипучий в ботфортах.

- Сопротивление подавлено в зародыше! - поспешно дополнил тенор в жилете. - Хотя пыталась, и неоднократно…

- Всем умолкнуть, - властно приказала Безобразная Королева. - Я так давно ждала этого часа… Палач!

- Я тут, Ваше Безобразие! - гаркнул дюжий детина, поигрывая топором. Как и все в этом безумном месте, он был одет невероятно аляповато: в желто-оранжевую рубашку с пальмами и обезьянами на брюхе, полосатые лосины и растоптанные сапоги-аляски. - Прикажете начать казнь?

- Погодиииите! - взвыла Ольга Павловна. - Вы не можете меня вот так! Без суда и следствия! Я имею право знать, в чем меня обвиняют???

- А то ты не знаешь, - фыркнула Безобразная Королева. - За то, что ты отняла у меня красоту! За то, что превратила меня в безобразное чудовище! За это тебя нужно казнить!!!!

- Казнииииить! - подхватили толпящиеся по углам придворные, такие же кошмарные, как сама королева.

- Нет, нет, нет! - отчаянно заверещала Ольга Павловна. - Я не виновата! Это какая-то ошибка! Я никогда никого не превращала! Я живу тихо, никого не трогаю! Я вообще незаметная и безобидная!

- Это ты-то? - недобро усмехнулась Королева. - Уж кому бы рассказывала, только не мне… Я ж тебя как облупленную знаю!!!

- Откуда? - трусливо пискнула Ольга.

- Ну так я же твое отражение! - ласково-ядовито сообщила Безобразная Королева. - Так что, Оленька, не отвертишься. Придется заплатить за все!

Ольга вновь замерла с открытым ртом, с трудом осмысливая сказанное. Придворные зашумели. Палач стал устанавливать посреди зала раскладную плаху, то и дело примериваясь, как удобнее будет вдарить топором. Королева достала мятый носовой платок и уже явно приготовилась им махнуть, давая сигнал к началу казни. И тут на Ольгу снизошло отчаянное вдохновение идущего на смерть.

- Стойте! Вы что??? - закричала Ольга. - Испокон веков приговоренному положено три желания! Перед казнью! Или вам закон не писан?

- Про неписаные законы вспомнила, - недобро усмехнулась королева, и по углам прошел вежливый смешок. - Ладно! Имеешь такое право. Давай свои желания!

- Первое: я желаю, чтобы мне подробно огласили материалы дела! - потребовала осмелевшая от переживаний Ольга Павловна. - И приговор!

- Хорошо. Повелеваю Птице-Секретарю огласить приговор! - поджала губы Безобразная Королева, став еще несимпатичнее. - Только быстро - и так заждались.

Кошмарная птичка уселась на тумбочку рядом с троном, поправила когтистой лапкой очки, выхватила из-под крыла бумагу и скороговоркой забубнила:

- Сенькина Ольга Павловна, 40 лет, обвиняется в преступной халатности и злостной бигудистости, захламлении Пространства Реальности старыми вещами, а также систематическом эстетическом насилии над мужем Михаилом, каковое уже привело к хроническому гастриту и снижению зрения. Также обвиняется в умышленном хищении Истинного Образа Королевы…

Ольга Павловна слушала и ничего не понимала. Какая халатность? Какая бигудистость? Какую реальность она захламила? При чем тут Мишин гастрит и тем более какая-то Королева???

- По совокупности преступлений приговаривается к Смертной Казни, которая при добровольном раскаянии и сотрудничестве может быть заменена Искуплением. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, - завершила Птица-Секретарь и торжествующе захлопала крыльями.

- Палач! - нетерпеливо махнула рукой Безобразная Королева!

- Стойте! - вскричала Ольга Павловна. - В приговоре речь шла об Искуплении вместо казни. Разве нет? Значит, я могу выбирать!

- У тебя было столько времени выбирать! - гневно сдвинула брови Королева. - Но ты предпочла довести дело до крайности. Сама виновата!

- Подсудимая имеет право выбора, Ваше Безобразие, это законно, - неохотно подсказал скрипучий.

- Законно! - подскочила на троне Королева. - А посылать в мир такие отражения - законно? А портить жизнь целому королевству - законно? А лишить меня Истинного Образа - законно???

- Второе желание! - быстро вставила Ольга Павловна. - Желаю, чтобы мне объяснили, в чем суть дела. Про отражения, королевство и все остальное, и главное - при чем тут я??? Желаю понять!

- Да будет так! Объясните ей, - немного остыв, повелела Королева.

То, что Ольга услышала, оказалось для нее настоящим открытием. Неожиданным и не очень-то приятным.

Ну кто бы мог подумать, что мы не просто живем, а каждую секунду посылаем в Мир свои отражения? А ближайшие зеркала эти отражения хранят, создавая из них устойчивые образы. Из этих образов складывается население целого Зазеркального Государства, где есть свои правила и законы, а правитель этого государства - ты, вернее, твое главное отражение. Для Ольги Павловны - Безобразная Королева.

- Из-за твоей безалаберности и халатности я вынуждена управлять государством, в котором невозможно дышать! Везде сплошной застой, ничего не развивается, нет никакого прогресса! Почва заболачивается, реки мелеют и сохнут, растения чахнут, все стареет и ветшает! И я, твое Главное Отражение, с каждым днем выгляжу все хуже. Посмотри, во что ты меня превратила!

- Помилуйте, но это полная ерунда! - возразила неприятно пораженная Ольга Павловна. - На работе меня считают очень подтянутой и аккуратной. Даже элегантной!

- Так то на работе, - сварливо фыркнула Королева. - Там другие зеркала, другие и образы. И государство, следовательно, другое! Когда я утром вижу, как ты собираешься на работу, я же просто зубами скриплю! Ведь можешь выглядеть, когда хочешь!!! Почему же дома ты такое творишь?

- А что я такого творю? - насупилась Ольга. - Ну, не при параде, это да. Ну так ведь не видит никто!

- Как это никто? - во гневе притопнула ногой Королева. - А мы??? А ты??? А муж твой Михаил? Значит, к чужим людям - красу наводишь, а для любимого якобы мужа - замызганный халат, который уже три срока отслужил, выцветшая ночнушка, растоптанные тапочки, да?

- Но они такие удобные! - заоправдывалась Ольга. - Я к ним привыкла! Я вообще быстро к вещам привыкаю и трудно с ними расстаюсь.

- Дайте мне сказать! - стал прорываться из группы придворных какой-то человек с рулонами ватмана под мышкой. - Позвольте, Ваше Безобразие! Я ей сейчас все разъясню про вещи!

- Наш Главный Архитектор, - с явным злорадством сообщила Королева. - Объясняйся с ним теперь сама, как знаешь.

- Ваше королевство задумано вот таким! - с треском развернул он один ватман. - Прямые улицы, лесопарковые зоны, прекрасные дворцы, широкие набережные, все удивительно гармонично! - он от бросил лист и развернул другой. - А вот что мы имеем! Кривые улочки, тупики, свалки! Сплошные завалы, заторы, запруды и захламления!

- И это тоже сделала я? - попыталась было отвертеться Ольга.

- Вы! Ваш дом завален старыми вещами! Этот жуткий ковер! Эти сломанные приборы! Эта изношенная одежда и обувь! Они душат, они сковывают! Нет никакого простора для творчества, никакого пути для вдохновения!

- Но старые вещи мне дороги как память! - завопила ужаленное в самое сердце Ольга Павловна. - Этот ковер мне от бабушки достался! А если вы про сломанные часы, так мне их подарил один очень хороший человек! А одежда - мало ли, может, еще пригодится! На дачу, или еще куда…

- Она нас не уважает, - зловеще сказал скрипучий. - Она и себя не уважает! Разве уважающий себя человек станет ходить в поношенном тряпье, даже на даче???

- Да, уважающая себя и мужа женщина не станет ходить при нем в бигудях на голове и с глиняной маской на лице, - кивнула Королева. - Это же так неэстетично… У Михаила уже глаза глядеть на это не хотят!

- Это намек на проблемы с его зрением? - ощетинилась Ольга.

- Это не намек, а прямая связь! - вмешался тенор. - Мы, ближайшие Советники Королевы, свидетельствуем: да! Все так и обстоит. «На выход» и «для дома» - два совершенно разных образа. Думаешь, почему мы так ужасно одеты? Потому что у нас вкуса нет? Да потому что мы твои домашние вкусы отражаем!

- А я про сломанные часы! - выкрикнул Архитектор. - Это же остановленное время! Вы сами тормозите течение времени в вашем личном государстве!!!

- Я храню память о приятных минутках с хорошими людьми, - смущенно сказала Ольга Павловна. - Разве это плохо?

- Память, прибитая на стенку и заключенная в неживые вещи - это мертвая память, - объяснил Архитектор. - Как может происходить живая жизнь среди нагромождения мертвых вещей? Неужели вы до сих пор не поняли, что память живет не в вещах, а в сердце?

- Да что она там может понять! - с досадой вскричал зловредный тенор. - Она и сейчас, на Ковре у Королевы, упорствует в своих заблуждениях.

- Я не упорствую, - поспешно вставила Ольга Павловна. - Я просто пытаюсь понять, что я делала не так.

- Все, - коротко ответила Королева. - Ты все делала не так. Вот скажи: здесь тебе нравится? Комфортно тебе, хорошо? Только не врать!

- Не очень, - честно призналась Ольга. - Как-то тут… неустроенно. Странно. Неуютно. И образы какие-то озлобленные.

- Ну вот. А ведь все мы - твои отражения. То есть получается, что ты сама себе не нравишься. Разве это нормально? Как ты думаешь?

- Думаю, ненормально, - чуть помедлив, ответила Ольга Павловна. - И полагаю, что я хотела бы это изменить. Только пока не понимаю, как. Я вообще трудно принимаю в жизни что-то новое.

- И не мудрено! - горячо подхватил Архитектор. - Ведь чтобы принять что-то новое, надо сначала избавиться от чего-то старого! Расчистить для нового место!

- А от чего я должна избавиться? - жалобно спросила Ольга. - Подскажите!!!

- Сгоревший миксер! - выкрикнул кто-то из толпы, потрясая над головой упомянутым прибором.

- Два неисправных утюга!

- Рассохшаяся гитара!

- Драные сапоги!

- Треснувшее зеркало!

Ольга только успевала вертеть головой.

- Неужели у меня столько всякого старья? - растерянно проговорила она.

- И даже еще больше! - подтвердил Скрипучий Советник. - Ты слушай и запоминай.

Когда шум стал умолкать, Королева хлопнула в ладоши.

- Кажется, все забыли, зачем мы здесь собрались. У нас, между прочим, казнь! Продолжаем!

Птица-Секретарь затрясла лысой головой и объявила:

- По протоколу - подсудимой предоставляется последнее слово!

- Как - «последнее слово»? - обмерла Ольга Павловна. - Но разве мы не договорились?

- По-моему, ты пока только вопросы задавала, - заметила Безобразная Королева. - И ничего толкового не сказала. Ну-с?

- Хорошо, я скажу, - пообещала Ольга. - Я, если честно, в ужасе. Я не думала, что мои халаты и бигуди, мои привычки так…влияют на все. Но я исправлюсь! Нельзя же, в самом деле, вот так вот взять - и сразу казнить? Тем более что не станет меня - не станет и вас, моих отражений, все здесь пропадет, вы же понимаете?

- Мы-то понимаем, - мрачно сказала Королева. - Но чем жить в безобразии, лучше уж вообще не жить!

- Ну уж нет! - решила Ольга Павловна. - Все еще можно поправить. Даже быстро! Я обещаю, что начну с того, что выброшу все мертвые вещи. И облезлый ковер, и сломанные часы, и сгоревший миксер, и с одеждой разберусь. Я обещаю не расхаживать по дому с маской на лице - для этого есть ванная комната. А можно и в салон красоты! Я буду носить дома красивые вещи! Ведь теперь я знаю, что у меня в Зазеркалье - целое государство из моих отражений! И я не допущу, чтобы Глава Государства была безобразной - я верну ей Истинный Образ.

- Расценивается как готовность к сотрудничеству, - прокомментировала Птица-Секретарь. Она уже не казалась такой жуткой, как в самом начале - даже что-то симпатичное проглядывало.

- И запомни: как сказано в одном мудром фильме, красота - это страшная сила! - впервые улыбнулась Безобразная Королева. - Имей в виду, это пароль! Итак, я готова выслушать твое третье желание.

- Домой. Хочу домой… - почти прошептала Ольга Павловна.

- Принято, - милостиво наклонила голову Королева. - Птица-Секретарь, запиши: Казнь отменяется!

- Именем Безобразной Королевы! Смертная казнь заменяется на Искупление! - громогласно объявил Скрипучий Советник.

- Урраааа! - завопила вся королевская рать. - Да здравствует Ольга! Оль-га! Оль-га!

- … Ольга! Ольга! Что с тобой? Ты кричала во сне!

Ольга Павловна очумело открыла глаза - над ней склонялся любимый и привычный муж Михаил.

- Мишенька… Мне что-то такое приснилось! - залепетала она. - Помоги мне встать!

- Халатик подать? - заботливо спросил Михаил.

- Неееееет! - отчаянно завопила Ольга, шарахнувшись от некогда любимого халата. - Ой, ты не пугайся. Но его пора выбросить. Я давно хотела, а теперь самое время.

- Оленька, я тебе сейчас чайку сделаю, - предложил встревоженный Михаил. - Что-то у тебя вид такой…всклокоченный.

Ольга глянула в зеркало - и снова вскрикнула. Ей вдруг показалось, что оттуда на нее строго глядит Безобразная Королева - в ситцевой ночнушке и бигудях. Ольга Павловна метнулась в ванную, потом к шкафу, и вскоре предстала перед зеркалом уже в благопристойном виде.

Теперь на нее из зеркала смотрела вполне приличная дама, причесанная, умытая и принаряженная в джинсы и цветную футболку.

Михаил, вошедший с чаем, обомлел у порога.

- Оленька? У нас какой-то праздник? Годовщина свадьбы? - неуверенно спросил он. - Ты такая…необычная! Просто наглядеться не могу.

- Мишенька, теперь так будет всегда, еще наглядишься, - пообещала Ольга Павловна. - И сегодня у нас генеральная уборка - будем расставаться со всем старым!

- Давно пора! - обрадовался Михаил. - Я уж сколько раз говорил - повернуться же негде! Ставлю чай на столик - и пошел готовиться!

Едва Михаил вышел, Ольга Павловна вновь повернулась к зеркалу.

- Я вспомнила пароль! - сообщила она своему отражению. - Красота - это страшная сила! Правильно?

И ей показалось, что на секунду через амальгаму она увидела Зазеркалье, где все образы тоже радостно примеряли новые наряды и готовились к переменам в жизни, а Королева приветливо кивнула ей и послала воздушный поцелуй.

4. Квартирный вопрос

Скоро 10 лет, как Он ушел. Я еще помню тепло его рук, звук его шагов, тембр его голоса. его смех… Вот обои – к ним прикасались его ладони. Вот ковер – по нему ступали его ноги. Вот диванчик – здесь Он любил сидеть перед телевизором. Когда Он касался моих ручек, душа во мне сладостно замирала.

Вы думаете, если я – Квартира, то у меня нет души? Как бы не так. Душа есть у всего сущего. Просто люди часто вообще не верят в душу. Даже в свою. Что уж там о чужих думать!

Да, я Квартира. И я – видит Бог! – любила его. Он заботился обо мне. Пусть не так, как хотелось бы. Пусть не всегда. Но то, что он для меня делал, все еще живет в моей памяти.

Моя ванная комната помнит его тело – о, как оно было прекрасно! Моя кухня была готова работать круглосуточно, без перерыва на обед, только чтобы порадовать его чем-нибудь вкусненьким. Мои глаза-окна всегда были широко распахнуты, чтобы он мог видеть этот прекрасный мир.

Если бы я могла, я не отпустила бы его никогда, никуда, ни к кому…

Я люблю вспоминать его. С годами воспоминания стираются, но я бережно храню их, перебираю и лелею. Все, что было между нами – было чудесно. И мы были – семья.

Когда люди решают связать свою жизнь, тогда они друг с другом «расписываются». Когда люди решают связать свою жизнь с Квартирой, они в ней «прописываются». Похожие слова, правда? То есть мы почти женаты… По крайней мере, мне нравится так думать.

Но нет – надо смотреть правде в глаза. Женой его была все-таки не я. Женой его была Она – та, что живет во мне до сих пор. Нет, я ничего против нее не имею, она тоже обо мне заботится, и она хорошая. Но я ничего не могу с собой поделать – Он мне нравился больше. Ну и пусть, что не идеальный, ну и пусть, что часто уходил, ну и пусть! Все равно он для меня самый лучший. Любимый… Хозяин.

Вот уже 10 лет они не вместе. Она осталась, а Он – ушел. Покинул нас. Она как-то смогла пережить, утешиться, найти себя. А я – нет. Я все еще не забыла.

Вы думаете, почему он до сих пор не выписывается? Потому что я его не отпускаю. Я, Квартира. Я до сих пор прихожу к нему в снах. Утром он не помнит снов, но там, в глубине души, он знает: я была с ним, а он во мне, и наши души разговаривали.

Я знаю, что он не вернется. Я знаю, что не отпуская его, мешаю жить Ей. Ну и пусть! Да, я ревную. А вы что, думаете, квартиры не умеют ревновать? Еще как! Мы даже выжить можем человека, если он нам не нравится. У нас для этого есть куча способов: заставляем «петь» краны, рушиться сантехнику, скрипеть полы. Или сквозняки устраиваем. Или трещины по стенам пускаем. А то еще можно с барабашкой договориться – тогда вообще здорово! С барабашками жить – как на вулкане, никто долго не выдерживает.

Но свободные барабашки – специалисты редкостные, на них запись на годы вперед. И отпуска они себе большие устраивают, чтобы просто так, не по заказу пошалить. Любят они это дело, у них это называется «повышение квалификации».

Когда-то в каждом доме жил Домовой. Вот тогда хорошо было. Домовой семью цепко держал в своих мохнатых лапках, руководил исподтишка, воли не давал! Тогда и разводы редкостью были, и тепло в доме ощущалось. А мы, Квартиры, о Домовых все больше мечтаем… Вымирают Домовые в городе. Они ведь чем питаются – верой да уважением, да еще молочком с хлебцем. Раньше-то люди знали, как Домового уважить, как прикормить. Еду ему всегда оставляли, почтение выказывали. А теперь в них из городских почти никто не верит, а как можно существовать, если в тебя не верят? Вот и уходит древний род Домовых… А вместе с ними – и тепло очагов.

Да, был бы Домовой – все бы не так сложилось. Но у нас его не было. А теперь не стало и Хозяина.

Конечно, Она давно бы нашла нового Хозяина – если бы я не мешала. А я мешаю, я старого люблю. И все еще надеюсь, что вот однажды он вернется, и снова возьмется за ручку, потянет на себя дверь, и я почувствую тепло его рук, и все во мне встрепенется так, что карниз струной зазвенит, что обои затрещат…

Уж лучше бы Она меня поменяла… Уехала бы куда-нибудь, в равноценную, или пусть даже лучше. Въехали бы незнакомые люди, все бы во мне поменяли. Другие привычки, другие энергии… Мне бы пришлось привыкать, подстраиваться. Не до воспоминаний. Мне бы тогда легче было, да и ей тоже.

Но она не уезжает, и я Его все еще помню. Наверное, это смешно: Какая-то там обычная Квартира – и так влюбиться в Хозяина. Но мне все равно: хотите – смейтесь, только Квартиры тоже умеют любить. Нежно, верно, страстно, жертвенно, в общем, иным людям так не снилось.

А у них любовь кончилась… Дураки, как же они ее не удержали? Впрочем, кому интересно мое мнение… Я – всего лишь обычная городская Квартира. Раньше люди строили Дом и жили в нем всю жизнь, да не одну: поколения менялись, а Дом стоял. На века строили, веками и жили. А теперь люди меняют Квартиры как перчатки, они не успевают привыкать к Квартире, о какой уж Связи Поколений тут говорить… Так, перевалочная база.

В общем, он свалил с нашей «перевалочной базы», и теперь мне осталось одно – сладостные воспоминания… Слава Богу, я еще помню!

Вы знаете, чего я больше всего боюсь? Я боюсь, что она затеет Ремонт. Она обдерет обои, и поменяет дверные ручки, и заново побелит потолок, и по-новому поставит мебель, и положит на пол новый ковер… Она обновит все, и вместе со всем старым уйдут мои воспоминания. Так всегда бывает, когда приходит Ремонт. Ремонт – это такое лекарство от воспоминаний. Иногда приходится делать Ремонт несколько раз. Это в том случае, если воспоминаний много, и они слишком эмоциональные. Господи, тогда я все забуду! Тепло Его рук, звук его шагов… Нет, только бы ей кто-нибудь не подсказал про Ремонт…

А еще есть бытовая магия, а это вообще страшная штука. Например, человек садится посреди комнаты и начинает мысленно «выписывать» другого из квартиры. И обязательно «прописывать» куда-нибудь в другое место, только чтобы с пользой для него. Ну, с улучшением жилищных условий. Знаете, как действует? Почище адронного коллайдера. Улетает человек, как в черную дыру, причем с огромной радостью. Ведь ему же на новом месте куда как лучше, чем было на прежнем.

Или вот выпишет Она на простой бумаге Ордер ему на новое жилье, а к ним – бланки выписки-прописки, и повесит на мое собственное окно, текстом на улицу… Я ведь не могу не выполнять, это в мои обязанности входит. Мое окно, между прочим, еще и Окно в Мир. А Мир такие вещи быстро считывает и махом выполняет. Ну, в том случае, если это все с добрыми намерениями, без злобы.

Но откуда ей знать о бытовой магии? Кто ей подскажет? Так что я надеюсь, что еще долго-долго Его не отпущу. А вдруг однажды он вернется? И скажет «я буду тут жить, имею полное право»?

Но я знаю, что у нее тоже есть это самое «полное право». И если Она будет меня просить, как надо – я не смогу ей отказать. Мне придется отпустить Его, как бы это не было больно для меня, Квартиры. Если попросит. Если поможет мне Его забыть. Она просто еще не пробовала…

5. Формула счастья

6. Узница любви

Дверь одиночной камеры распахивается, на пороге – конвоир с празднично-торжественным выражением лица.

- Узница Любви № 201055, с вещами на выход!

- Меня что, на допрос? Опять мучиться, снова терзаться?

- Ваш срок закончился. Выходите.

- Но я… Я не хочу! Я хочу остаться здесь. Я привыкла!

- Освободите камеру! Вы что думаете, одна вы такая??? У нас тюрьма переполнена! Нам новых узниц сажать некуда! Вы свое отсидели – вот и извольте.

- Хорошо. Раз остаться нельзя… Хорошо. Куда идти?

- Следуйте за мной. Получите личные вещи, документы – и до свидания.

Женщина идет по коридорам следом за конвоиром.

- Сюда, пожалуйста. Степаныч, привел освободившуюся!

- Ага, проходите. Узница Любви №201055?

- Да.

- Статья, срок?

- Безумная Любовь. 14-ый срок. В общей сложности – семь лет строгого режима.

- Насколько строгого? В чем выражалось?

- Очень строгого. Ревновал, бил, бил сильно, я его боялась как мужчину, никуда не ходила….с дома на работу, с работы домой….. За семь лет совместной жизни мы расставались 13 раз……. Но все равно сходились, я его люблю безумно, до сих пор…… Потом бросил, в очень трудной ситуации. Меня как раз с работы уволили, заработок уменьшился в 5 раз. Ведь мы на мои деньги в целом жили, я много зарабатывала. А тут – в 5 раз… Это его так расстроило! Он прямо сам не свой стал, просто смотреть больно. Скандалы начались, ссоры… Но я его понимаю!

- А я вас не понимаю! Выходит, вы свою Безумную Любовь за деньги купили? Пока вы содержали семью, он с вами жил. А содержание кончилось, так он того… свинтил?!

- Не говорите о нем плохо! Он меня любит! Любил…

- Откуда вы знаете? Из чего это следует?

- Он сам говорил! Говорил, что любит меня, что счастлив со мной, что я для него идеальная женщина, и все такое прочее.

- Ну да, вы для него идеальная женщина. За вами – как за каменной стеной. Как при родной мамочке. И накормит, и напоит, и денег даст, и поймет, и простит… Удобно! Пока вас с работы не уволили…

- Не надо так говорить! Вы злой… Вы на него наговариваете!

- Да нет, я не злой. Просто понять хочу. Работа у меня такая – провожать на свободу Узниц Любви. И предупреждать рецидивы. Так что, когда уходил-то, так и сказал: «Люблю, мол, идеальная моя женщина!»? Только чур честно!

- Если честно… Напоследок он мне сказал, что я плохая хозяйка, что я плохая женщина, и что всю жизнь буду жалеть, что его потеряла…. И это не в первый раз, когда он так себя ведет, бросает в очень трудной ситуации…

- И ведь прав оказался! Вы на свободу и выйти не успели, а уже опять, в камеру, проситесь! Жалеете, что потеряли вашего тюремщика и мучителя!

- А что мне делать??? Я же его так люблю!!! Безумно просто!!! А вдруг он другую найдет??? Он мне сказал, что не останется один никогда….

- Чистая правда. Присосется к другой Большой Мамочке – Узнице Любви. Если б вы одна такая были… А то вон тюрьма по швам трещит! Он же не самостоятельный! Он Маменькин Сынок! Он у вас хоть работал?

- Работал… В моей же организации, я его туда и устроила. На машине моей ездил. Такой весь родной, свой, все пополам!

- И сердце ваше – тоже пополам. И душу. В общем, понятно. Что на свободе-то делать намерены?

- Не знаю… Мне так страшно сейчас – одной!!! Что мне делать??? Кому я такая нужна???

- Какая – «такая»?

- Ну вы же сами видите! Толстая, некрасивая, обыкновенная! Пятачок за пучок! Да мне эта Безумная Любовь как подарок судьбы была!!! Я потому ему все и прощала, что он меня разглядел, оценил! Ну кто на меня еще позарится???

- Ооооо, ну теперь совсем понятно. Пока вы так к себе относиться будете, никто порядочный на вас действительно не позарится. Вы же себе даже не второй сорт назначили, а какую-то некондицию просто!!! Вы же себя просто в расход списали!!!

- И что делать?

- Наверное, учиться уважать себя. Вам есть за что себя уважать! Если вы 7 лет строгого режима перенесли и не сломались, выжили – уже достойно уважения!

- Еще я работаю, квартиру недавно купила. Я вообще-то стойкая! И работы не боюсь.

- Вот видите! Вы подумайте, подумайте! Свобода – она и дается для того, чтобы отдохнуть от отношений, посидеть, подумать, переоценку ценностей провести. А то посмотрите, что я вам сейчас буду выдавать по описи в качестве личных вещей:

разбитое сердце – 1 шт.,

раздавленное самолюбие – 1 шт.,

засушенная самооценка – 1 шт.,

обиды проглоченные – 5 коробок,

оскорбления стандартные – 1 набор,

синяки бытовые калиброванные – полный комплект,

Любовь Безумная, уцененная – 1 шт.

Ну и как вы жить будете на свободе с этим багажом???

- А можно, я это не буду забирать?

- Да конечно же, можно! Я же только и жду, когда вы от этого откажетесь!

- Ой, а это разве это допускается? Я и не знала! И куда оно все денется?

- Спишем и утилизируем! У нас так многие делают при освобождении – отказываются получать!

- А я? С чем же останусь я?

- А вы теперь не Узница Любви! У вас – свобода! Полная свобода действий, желаний и всего такого прочего. Выберете себе что-нибудь новое, по душе! Закажете все, что захотите! Новое, светлое, чистое!

- Светлое? Чистое? И можно выбирать? Знаете, я за 7 лет отвыкла от нормальной жизни… Мне как-то страшновато.

- Это не беда! Вот смотрите: ваша Справка об Освобождении. Она дает право обратиться за помощью к любому Работнику Света, в любой Реабилитационный Пункт.

- Реабилитационный Пункт?

- А куда, вы полагаете, направляются Узницы Любви после освобождения?

- Спасибо вам. Спасибо. Я пойду?

- Конечно. На прощание – подарок от администрации. Вот смотрите, в этой коробочке – Любовь к Себе! Работает от солнечных батарей, то есть практически вечно. Начните пользоваться – и результаты не замедлят ждать!

- Благодарю вас. Вы так добры ко мне…

- А Мир вообще добр! И щедр на дары. Вы просто знайте это и никогда не забывайте, хорошо?

- Хорошо, — несмело улыбается Узница.

- Я вам сейчас ворота открою. Добро пожаловать в Свободный Мир! И желаю вам никогда, никогда больше не возвращаться в нашу тюрьму.

Степаныч распахивает ворота, и бывшая Узница Любви робко делает первый шаг в пространство, залитое ослепительным светом невероятной Любви, из которой, собственно, и состоит большой и добрый Мир. Он ее немного пугает – как птицу, которая выросла в клетке, а теперь вот выпущена на свободу. И ей предстоит научиться парить в свободном и радостном полете, как это и положено от природы – и птицам, и людям.

7. Аттракцион

Почтеннейшая публика! Приглашаем вас посетить наш уникальный аттракцион – Мост Любви! Пройдите по Мосту – и в конце вы получите эксклюзивный приз – Свою Любовь! – надрывался зазывала в костюме клоуна. Рыжий парик, разрисованное лицо, улыбка от уха до уха, нарисованная слеза и красный шарик на носу.