Частные уроки 17 page

— А я не издеваюсь. Я, может, в кои-то веки говорю тебе правду.

Сатоши сел, пристально глядя на друга.

— Шел бы ты к своей девушке, а?

Невыносим. Невыносим. Разве можно вот так запросто сказать «люблю», безо всяких обязательств? Придурок.

Сатоши с большим удовольствием выставил друга за дверь и бессильно повалился на кровать. Вот угораздило же влюбиться в натурала! Он вспомнил, сколько боли причинило то признание. Но по-другому Сатоши не мог — скрывать свои чувства было еще больнее.

— Давай хотя бы попробуем?

— Да тут нечего пробовать. Спать с парнем? Нет уж, я как-то с девушками привык.

— Я не говорю про секс. Мне хватит и того, что ты будешь моим.

— Вот именно. Я не хочу принадлежать другому парню, пусть даже и лучшему другу. Сатоши, ты спятил!

С тех пор прошло больше года, отношение Таки к его любви сильно изменилось. Он стал больше понимать Сатоши, но и чаще теперь причинял боль своим наивным флиртом. Он позволял себе очень многое, вплоть до того, что однажды, из чистого любопытства, решил поцеловать Сатоши. Все получилось сумбурно и нескладно, но Сатоши до сих пор не мог забыть тот поцелуй и теперь каждый день мечтал повторить его.

— Размечтался, — сказал он вслух, щелкнул пультом и уставился в телеэкран.

* * *

Тетсу аккуратно положил ключи на столик у входа. Еще ни разу он в одиночку не задерживался до такого позднего времени. Сегодня он не хотел приходить домой. Потому что дома будет холодно и одиноко. Потому что никто не щелкнет по носу и не взъерошит волосы. И некому будет огрызнуться. Закатить глаза, вздохнуть и тихо прошептать: "Вот придурок!"

Из кухни тотчас вышел взволнованный Кеита-сан.

— Тетсуя! Где ты ходил так поздно?

— Гулял, — буркнул мальчик и попытался протиснуться в узком проходе между отцом и стеной. Но Акимару-сан взял сына за плечо.

— Надо поговорить.

Тетсу отмахнулся.

— Прибереги нотации для другого раза. У меня сейчас нет настроения.

— Не получилось?! — голос отца дрожал.

— Он не вернется. — Тетсу покачал головой. — Я говорил с его другом, Сатоши. Хаято грозится вообще уехать из Токио, если мы будем настаивать.

Акимару-сан покачал головой.

— Никуда он не уедет. Он — несовершеннолетний, идти ему некуда. И я пока еще за него в ответе. Все, едем.

Тетсу удивленно посмотрел на отца.

— Куда?

— Ты знаешь, где живет тот мальчик?

— Это ни к чему не приведет.

— Я совершил ошибку. Нужно было сразу просто забрать его.

Мальчик покачал головой.

— Тебе бы пришлось его сначала избить. Если Хаято что-то решил, то уже не отступится.

— Не говори глупостей. Поехали.

Ехали молча. Тетсу не был уверен, что попытка отца приведет к какому-то результату, однако в душе его еще теплилась надежда. Быть может, Хаято нужно почувствовать внимание отца, его любовь и заботу? Может, его поступок — лишь протест против изменений в семье? Попытка доказать себе, что он им нужен? Тетсу понимал, что дело не только в отце, что сам он играл не маленькую роль в уходе брата, но он настойчиво гнал от себя подобные мысли.

«Хаято боится, что отец его бросит. Просто боится. Он хочет любви и понимания. И только».

— У того дома припаркуйся, — Тетсу показал дом Сатоши. — Я позову его.

— Нет! — Акимару-сан остановил сына. — Я сам пойду. Посиди в машине.

Тетсу не послушался отца и пошел следом. Он поднялся по лестнице, но не стал подходить к двери, а остановился чуть поодаль. Заметив сонное лицо Сатоши, открывшего дверь, Тетсу даже улыбнулся про себя, но едва в двери показался Хаято, как веселые мысли тотчас покинули его голову. Тетсу весь превратился в слух.

Как ни странно, Хаято не стал грубить отцу. Он был приветлив и отвечал на все его увещевания лишь сдержанной улыбкой.

— Пап, я не могу, — сказал он, когда у Акимару-сана кончились доводы. — Пойми ты, дело вовсе не в твоей женитьбе. Это все я. Я стал слишком эгоистично относиться к семье.

«Какого черта он там несет?» — подумал Тетсу. Он сделал шаг, Хаято заметил его, и добродушное выражение лица сменилось горьким.

— Я не хочу ни для кого быть обузой, понимаешь? Для меня очень важно самому стоять на ногах. Я такой человек, понимаешь?

Акимару-сан обреченно покачал головой.

— Я не хочу терять тебя, сынок.

— Что за глупости, пап? — Хаято выдавил из себя улыбку. — Ты никого не теряешь. Мы будем общаться. Просто смирись с тем, что я уже слишком взрослый, чтобы жить под твоей опекой.

Он смотрел на Тетсу, когда говорил это, и мальчик понял, что дело действительно не в отце. Нет, тоо-сан был всего лишь предлогом. Настоящая причина в нем, в Тетсу.

«Подло. Очень-очень подло так поступать, Хаято. Ты знаешь, как мне больно, как я люблю тебя и все равно уходишь».

Тетсу почему-то даже не злился. Просто смотрел на брата, словно в последний раз.

— Тетсу очень грустит без тебя, — сказал Акимару-сан, не замечавший младшего сына за спиной.

Хаято опустил глаза.

— Мы будем видеться, — сказал он. — Спокойной ночи.

Отец схватил его за руку.

— Постой, возьми хотя бы карточку. Хочу знать, что ты не нуждаешься в деньгах. К огромному удивлению Тетсу Хаято равнодушно протянул руку за кредиткой, сунул ее в карман брюк и повернулся к двери, стараясь не глядеть на брата.

— Спокойной ночи, — сказал он.

В машине Тетсу изо всех сил сжимал кулаки, впиваясь ногтями в кожу ладоней. Лишь бы не плакать. Только бы не выдать себя. Отец тоже был подавлен, и все же было видно, что разговор с сыном принес ему облегчение. Акимару-сан знал, что с Хаято все в порядке и полагал, что это действительно взрослый и осознанный выбор сына. Но он не мог даже догадываться, что творилось в душе Тетсу. Мальчик понимал, что намерения брата тверды, и все же его поступок был настоящим свинством. Сначала заставить Тетсу влюбиться в себя, а потом убежать, поджав хвост. Тетсу и хотел бы разозлиться на брата, но у него не выходило, в душе он оправдывал Хаято, понимал и не хотел причинять ему боль.

Придя домой он, не раздеваясь, бросился на кровать, накрыл голову подушкой и зарыдал, отчаянно надеясь, что отец его не услышит.

Они не должны были… Он не должен был…

Увлекаться этой игрой.

Тетсу вслушивался в тиканье сувенирных часов в гостиной и считал секунды, минуты. Сон никак не шел к нему. Навязчивые мысли о Хаято атаковали голову мальчика. Он не верил, что все это происходило на самом деле, что брат больше не часть их семьи. Как легко было привыкнуть к его доброте и заботе и как тяжело теперь все это терять. Тетсу не представлял, как можно было подавить в себе эту привычку.

Но тяжелей всего для Тетсу было осознавать, что его, прежнего, уже не существовало. Вместо него теперь было какое-то амёбоподобное, равнодушное существо, не способное искренне радоваться и переживать. Что-то в нем переменилось, треснуло, какая-то жизненно необходимая опора. Тетсу пока еще не мог опознать ее, но ясно ощущал этот болезненный надлом.

Проворочавшись несколько часов без сна, Тетсу поднялся и, словно зомби, поплелся в комнату Хаято. Осторожно нащупал на стене выключатель. Щелчок — и яркий свет почти ослепил его.

Тут все было по-прежнему. Жуткий бардак, одежда, валяющаяся на всех пригодных для этого поверхностях. Просто ее стало чуть меньше. Из техники брат оставил почти все: синтезатор, музыкальный центр, ноут-бук — то, что было куплено на деньги отца. Тетсу считал этот поступок ужасно глупым, но в глубине души понимал, что так и надо поступать, когда уходишь из дома. Не сбегать, позорно пряча в кармане родительскую кредитку, а уходить с гордо поднятой головой. Его брат не мог иначе.

Хаято. Хаято.

Тетсу рухнул на постель брата. Судорожно обхватил пальцами его подушку, прижал к лицу. Аромат зеленого чая и мяты — запах шампуня Хаято. На секунду Тетсу представил, что это в его волосы он зарылся лицом. На душе немного потеплело, однако почти сразу же мальчик вспомнил о том, что брата здесь больше нет, и слезы снова потекли из глаз.

Просунув руки под подушку, Тетсу нащупал под ней что-то твердое. Это был плеер Хаято, а внутри — диск с его композицией. Тетсу одел наушники и нажал кнопку. Музыка завернула его в приятный теплый кокон, мальчик обхватил подушку руками, без конца вдыхая запах Хаято. Казалось, брат вот-вот обнимет его, потреплет по волосам и ляжет рядом. И будет шептать на ухо всякие глупости-нежности. Как тогда, на крыше. Ну почему тогда время не остановилось?

"Почему мы не могли улететь в небо? Выше… Еще выше… Чтобы никто не нашел нас и не осудил. За что мы должны расплачиваться? Я не чувствую вины, мне плевать, кто и что будет думать, я хочу быть с тобой вместе".

Музыка вторила ему, и Тетсу чудился голос Хаято, ласковый и нежный.

… Я люблю тебя… люблю… люблю…

— Хватит. Хватит уже, — шептал Тетсу, зарываясь лицом в подушку. Но музыка не смолкала, а снять наушники не было сил.

Так горько Тетсу никогда еще не плакал. С тех пор, как умерла мама. Но воспоминания о том дне почти уже стерлись под натиском новых впечатлений. Тетсу с грустью признавался себе, что больше не способен контролировать свои эмоции. Хаято стал частью его жизни, частью его самого, и без брата не было больше никакой жизни.

Песня кончилась. Мальчик дрожащими руками снял наушники и зарыдал еще громче. Он боялся разбудить отца этой истерикой, но не мог унять рыданий.

"Все когда-нибудь заканчивается. Никто из тех, кого мы любим не будет вечно рядом… Рано или поздно все уходят".

Мысли Тетсу были, пожалуй, даже слишком мрачными. Он почему-то вспомнил маму, вспомнил дедушку… Все самые грустные моменты своей жизни. Но, странно, уход Хаято был самым ярким и самым горьким из этих воспоминаний. Может быть, в силу своей влюбленности Тетсу преувеличивал его значимость, но легче от этого не становилось. Грудь сотрясалась от рыданий, слезы текли из глаз. Тетсу запихал в рот край подушки, чтобы не издавать звуков. Он беззвучно мучился на кровати брата до тех пор, пока не выбился из сил и не заснул.

* * *

— Сатоши?

— Ммм?

— Спишь?

— Догадайся? — сонный голос прозвучал весьма зловеще.

Хаято повернул голову в сторону кровати. Сам он спал в футоне на полу.

— Я хотел спросить у тебя кое-что.

— Давай быстрее, некоторым, в отличие от тебя, еще в школу вставать, — раздраженно отозвался Сатоши.

— Я встану раньше тебя, вот увидишь, — улыбнулся Хаято.

— Посмотрим. Так чего тебе надо-то?

Хаято повернулся на спину и принялся разглядывать на потолке тени, отбрасываемые деревьями за окном.

— Не слишком ли жестоко я поступаю с Тетсу? — спросил он, после недолгой паузы.

— А ты сам как думаешь?

— Я тебя спрашиваю.

— Если бы это была какая-нибудь девчонка, я бы посоветовал тебе забить. Но Тет-чан мне нравится. И мне его жаль.

— То есть я все-таки веду себя, как скот?

— Мягко говоря, да.

— Но ведь нужно было остановиться, пока все не дошло бы до более серьезных…

Сатоши перебил его:

— Я понимаю, почему ты так поступаешь. Да и Тетсу, мне кажется, тоже все понимает. Но дело в том, что ты попросту бросил его наедине с его чувствами. Если бы ты не любил его, одно дело, но ведь Тетсу тебе не безразличен?

Кольнуло в сердце. Ну зачем, зачем Сатоши так больно режет?

— Я не знаю, что теперь делать.

Сатоши вздохнул.

— Тетсу впервые в жизни влюбился. Он не знает, как жить в таком состоянии, а ты далеко. Нужно как-то занять его, чтобы не было времени думать о тебе.

— И что ты думаешь по этому поводу?

Сатоши помолчал немного.

— Да так… Есть у меня идея. Но вряд ли она тебе понравится.

* * *

Тетсу проснулся раньше отца. Все тело ломило, голова раскалывалась от малейшего шума. Есть не хотелось.

Да здравствует привычная старая жизнь. Никакого сока по утрам. Никакого завтрака. Никакого бенто.

Был последний день школы, и Тетсу решил, что после занятий еще раз зайдет к Сатоши. Он должен был поговорить с братом. Спокойно, без слез и поцелуев. Тетсу хотел рассказать обо всем, что чувствует, и если Хаято останется равнодушным и на этот раз, значит, вся эта так называемая любовь была ошибкой.

В последний день можно было прийти в школу без формы. Тетсу подумал, что без Хаято не было больше смысла одевать что-то особенное, поэтому его утренний выбор остановился на простой белой рубашке с коротким рукавом, галстуке в черно-красную полоску и черных джинсах. А вот пирсинг он вынимать не стал — сережка стала ему совсем как родная. Глядя на себя в зеркало, Тетсу попробовал улыбнуться. Губы чуть дернулись, но улыбки не вышло.

"Наверное, должно пройти время", — вздохнул Тетсу.

У ворот школы мальчика догнал Сатоши.

— Вот здорово, — семпай легонько стукнул его по спине. — Мне как раз надо было с тобой поговорить.

— О чем? — Тетсу приподнял брови.

— Да так, — Сатоши весело улыбался. — Ты летом свободен?

Тетсу пожал плечами, спокойно шагая в направлении к школьному корпусу.

— Смотря для чего.

— Подзаработать не хочешь?

Мальчик остановился. А что? Очень интересная мысль. В работу можно будет уйти целиком и забыть о Хаято. Пускай, на время, все же какое-то облегчение.

— Что за работа? — спросил Тетсу.

— В фото-студию моего отца требуется модель, — объяснил Сатоши. — Мальчик-подросток твоего возраста и телосложения. Отцу заказали фото-сессию для журнала «Teen’s egg». Одежда очень прикольная. Думаю, тебе понравится. За фотосессию моделям платят по пятнадцать тысяч.

Пятнадцать тысяч? Тетсу прыснул со смеху. Да на его карточку ежемесячно клались пятьдесят. Неужели кто-то радуется пятнадцати?

Сатоши, словно прочтя его мысли, улыбнулся и сказал:

— Понимаю, для тебя пятнадцать тысяч — пустяки, но зато это будут твои личные деньги, которые ты сам заработал. Разве не приятно? Я вот летом никогда не беру у отца денег — стараюсь сам заработать.

— Извини, — Тетсу все еще улыбался. — Я тоже думаю, что заработать самому — вполне неплохая идея. Когда я смогу приступить?

— Завтра в час. Вот, держи, адрес на обратной стороне, — Сатоши протянул ему визитку. Тетсу прочел: «Частная фото-студия HANAMI, Тояма Сатоши, фотограф».

— Ты — фотограф? — удивился Тетсу.

Сатоши с улыбкой кивнул.

— Ответственный за эту фотосессию.

"Я улыбаюсь? Смеюсь? Неужели, начинает отпускать?"

Тетсу сидел на скамейке во дворе школы и пил сок из пакетика. Он был ужасно голоден, но покупать готовый обед не хотелось. С тех пор как Тетсу попробовал стряпню Хаято, кое-как приготовленные холодные обеды, которые продавались в столовой, совершенно не лезли в горло.

— Голодаешь? — Шиори села рядом с другом. На ней был ярко-зеленый сарафан и забавные разноцветные гетры с котятами. На волосах — множество маленьких ярких заколочек.

Тетсу кивнул подруге и с вожделением покосился на коробку с обедом, которую она держала в руках.

Девочка как-то грустно улыбнулась и достала из сумки вторую коробочку с о-бенто и еще одну пару палочек.

— А у меня вот, — она протянула все это Тетсу, — сегодня два обеда.

Открыв коробку, мальчик с восхищением глядел на аккуратный рядок жареных креветок, рисовые колобки с сердечками из водорослей нори, брокколи, тоненькие крошечные початки кукурузы и стручковую фасоль — все это было рассортировано по разным отделениям контейнера

— Но ведь это явно не для меня? — в замешательстве спросил Тетсу. — Для кого ты это делала?

Шиори вздохнула.

— Моя подружка, Тихиро, работает в пирсинг-салоне вместе с Фуджими-семпаем. Она рассказала, что он сильно поругался со своей девушкой. Я сегодня как раз хотела ему признаться. Бенто, вот, приготовила. А он шел с ней за руку, как будто ничего и не было.

Тетсу покачал головой.

— С Хитоми? У них любовь, это сразу видно.

Шиори сжала кулаки и несколько раз в ярости ударила ими по сидению.

— Знаю я, знаю! Только все равно же он мне нравится. Что же мне теперь сидеть, сложа руки?

Тетсу пожал плечами. Он уже занес палочки над креветкой, но все не решался приступить к еде.

— Иногда бывает, что ты ничего не можешь сделать, — сказал он. — Надо смириться. Или сдохнуть, — и отправил креветку в рот.

— Нет уж. Я не из тех, кто сдается. К тому же у меня есть очень хороший план.

— План? — спросил Тетсу, прожевав креветку, а затем прибавил: — Очень вкусно! Ты меня сегодня спасла от голодной смерти. Так что за план?

Шиори улыбнулась и подставила лицо свежему ветерку.

— Тихиро уезжает на все лето на Окинаву к родственникам, и в салоне появляется вакансия продавца. Работа несложная: продавать украшения и принимать плату за операции.

— Здорово придумано! — Тетсу принялся за рисовые колобки.

— А главный козырь в том, что второй мастер по пирсингу тоже уезжает на лето, и Така-семпай останется в салоне один. Я буду видеть его каждый день, с утра до вечера! Гораздо чаще и дольше, чем она!

— Думаю, Хитоми «поселится» в салоне, как только узнает, что ты положила глаз на ее парня.

— А как она узнает? — Шиори наивно похлопала глазами. — Ты же ей не скажешь?

Тетсу покачал головой.

— Нет, я в такие дела не лезу. Сами разбирайтесь.

И мальчик основательно принялся за обед. Доев все до последней крошки, он довольно облизнулся, сделал несколько глотков сока и вынес свой «вердикт»:

— Ты готовишь почти так же классно, как мой брат.

— Это комплимент, надо полагать? — рассмеялась — Шио-тян.

Тетсу кивнул.

— Кстати, — вспомнил он, — у тебя есть большое преимущество перед Хитоми: она нифига не умеет готовить, и не делает Таке о-бенто.

Шиори изменилась в лице.

— И ты говоришь мне это, после того, как уже прикончил мой любовно приготовленный ланч?!

Она напустилась на друга с кулаками. В шутку, конечно, но несколько ударов по ребрам были весьма ощутимыми.

— Прости-прости, — рассмеялся Тетсу, отбивая нападения, — я был ужасно голоден.

* * *

Подходя к двери квартиры Сатоши, Тетсу пытался справиться с волнением. Сердце начало дико стучать еще в метро, уши и щеки горели огнем. В душе мальчик уже мечтал о том, чтобы Хаято не оказалось дома. Дрожащим пальцем он нажал на кнопку звонка. Прислушался. Стали слышны торопливые шаги, и через несколько секунд в двери показалась взъерошенная черно-розовая голова Хаято.

— Привет, — сказал Тетсу, ощущая неприятное тянущее чувство в животе. Лицо обожгло еще сильнее.

— Привет, — сказал Хаято, опуская глаза.

— Можно войти?

Парень без слов отодвинулся от двери, освобождая проход.

— Чай будешь? — тихо спросил Хаято. Тетсу заметил легкую хрипотцу в голосе брата. Как будто и ему тоже каждое слово давалось с огромным трудом.

— Спасибо, — мальчик устроился на подушках за чайным столиком.

— Извини за вчерашнее, — Хаято поставил перед братом чашку горячего зеленого чая и блюдце с сухофруктами. — Я был слишком груб.

Тетсу покачал головой. Он смотрел на пар, поднимающийся от чашки, и пытался собраться с мыслями.

— Это я не должен был устраивать истерику. Если ты решил покончить со всем этим, я должен был тебе помочь. В конце концов, ты думал о нас обоих, я — только о себе. Прости.

Мальчик мельком взглянул на брата — тот выглядел озадаченным.

— Ты правда так считаешь? — спросил Хаято.

Тетсу кивнул. Ему больно было произносить эти слова, но он понимал, что только так сможет вернуть себе брата. Пускай Хаято будет теперь таким же обычным, как и все старшие братья, но он хотя бы будет рядом.

"Я могу любить его и так. Я все равно буду его любить".

Тетсу поднял глаза, и увидел, что Хаято улыбается. Как же ему не хватало этой лучезарной улыбки — ничто на свете не могло ее заменить. Тетсу засиял. Он не выдержал и кинулся обнимать Хаято. Руки старшего брата инстинктивно сомкнулись на спине мальчика.

— Не волнуйся, — сказал Тетсу. — Я тебя отпускаю. Все кончено, я понимаю это.

"Люблю. Люблю. Я хотел бы повторять тебе эти слова снова и снова. Но боюсь, что ты оттолкнешь меня. Я стану сильным, я смогу любить тебя, даже если мы не будем видеться".

Хаято коснулся губами макушки Тетсу, а затем отстранил братишку от себя.

— Я буду заходить к вам, обещаю.

Мальчик улыбнулся.

— Спасибо.

* * *

В первый день летних каникул Тетсу проснулся с хорошим настроением. Он понимал, что невозможно склеить свое сердце так сразу, однако его радовало уже то, что он смог улыбнуться солнечному свету, назойливо просачивавшемуся сквозь жалюзи. Самые ужасные три дня его жизни прошли. Кажется, можно было начинать собственную жизнь.

Тетсу еще немного повалялся в постели. Повернувшись на бок, мальчик заметил на тумбочке стакан апельсинового сока. На секунду ему стало грустно, потому что он вспомнил, что сам налил его перед сном. Но представив, что это сделал Хаято, Тетсу снова улыбнулся: можно считать это приветом от брата. Внезапно мальчику пришла нелепая идея. Но почему бы и нет?

Он пошарил под подушкой в поисках мобильника, навел камеру на стакан с соком на залитой солнцем тумбочке и сделал фотоснимок. Фотографию он послал Хаято в MMS, приписав под ней: "Доброе утро, нии-чан!"

Сообщение ушло, а Тетсу вспомнил, что к часу должен быть в фотостудии. Он подумал, если встать прямо сейчас, то можно успеть искупаться, позавтракать и доехать без опоздания.

На кухонном столе Тетсу ждала записка от отца, уехавшего в срочную командировку на два дня. Тоо-сан писал, что отдал Иватари-сан дубликат ключей, чтобы она приготовила Тетсу что-нибудь поесть. В постскриптуме отец просил мальчика быть вежливым с Юрикой.

"Странно, — подумал Тетсу. — Я должен был разозлиться на него из-за этой женщины. Но сейчас не чувствую ничего. Как будто я совсем пустой в душе".

Ощущение пустоты было сродни чувству легкости. Теперь можно было взлететь и порхать на ветру. Вот только летать совсем не хотелось.

До выхода оставалось пятнадцать минут. Тетсу был уже почти готов. Одной рукой он расчесывался, другой — держал чашку с горячим чаем и даже умудрялся пить из нее. Наконец, допив чай и решив, что выглядит вполне прилично для модели, Тетсу, наскоро покопавшись на книжной полке, взял оттуда учебник по английскому языку, который подзапустил в последнее время, и сунул книжку в сумку.

Зачитавшись в метро, мальчик чуть было не проехал нужную станцию, но все-таки вовремя опомнился и соскочил с поезда.

Студию мальчик нашел быстро — мимо вывески во весь этаж с улыбчивой девочкой в кимоно невозможно было пройти. Около входа был припаркован небольшой трейлер все с той же девочкой и надписью "HANAMI".

В огромном вестибюле было светло и уютно. Здесь были кресла, диваны и длинный журнальный столик. На стенах висели большие плакаты с фотографиями.

"Интересно, есть ли тут работы Тояма-семпая?" — подумал Тетсу, разглядывая плакат со снятым крупным планом стаканом воды со льдом. Фотография была такой реалистичной и освежающей, что Тетсу невольно потрогал стакан рукой и даже удивился, не ощутив холода.

Из подсобного помещения вышел Сатоши, увешанный фототехникой. Он приветливо помахал мальчику рукой.

— Привет, Тетсу. Ты пока присядь где-нибудь. А я сейчас загружу в машину технику, одежду — и поедем на пляж.

— На пляж? Только ты и я? — удивился Тетсу.

Сатоши рассмеялся.

— Конечно, нет! Ты, я, мой ассистент, стилист, и вторая модель.

— У тебя есть ассистент?

— Ну да. Надо же кому-то готовить нам кофе-брейки! — улыбнулся Тояма-семпай.

Сатоши очень уверенно руководил процессом сборов. Казалось, он с пеленок занимался организацией фото-сессий. Его помощницей оказалась девушка лет двадцати двух на вид. Тетсу подумал, что ей, наверное, не очень приятно быть ассистентом восемнадцатилетнего юнца. Стилистом была девушка постарше. Она носила очки, строгое каре и была воплощением классического стиля. Тетсу подумал, что сейчас она забракует его внешний вид, пирсинг, прическу и вообще, решит, что им нужен другой мальчик. Девушка подошла к Тетсу, попросила его встать, а затем принялась разглядывать его с ног до головы и что-то зарисовывать в блокноте.

— Волосы — что надо, ты был прав, — одобряюще крикнула она Сатоши.

— Я же говорил, Чие-тян, — ответил тот.

Тетсу не был удивлен, что Сатоши так фамильярничал со старшими сотрудниками — все-таки он был сыном босса, да и девушки, кажется, совсем не возражали, когда он прибавлял к их именам уменьшительный суффикс "-тян".

— Да какого ж черта? — Сатоши выругался, в который раз глядя на часы. — Сказал же ему: в час быть здесь. Вечно он опаздывает, придурок!

Тетсу поднял голову от молодежного модного журнала, который нашел на столике.

— А кого мы ждем?

— Вторую модель, — с раздражением отозвался Сатоши. — Вот я так и знал, что ничем хорошим это не кончится. Нельзя было его приглашать, так я отцу и сказал. Звезда тоже мне.

Наконец, в дверях показалась высокая фигура. Тетсу начал судорожно листать журнал назад, потому что был уверен, что видел этого парня на нескольких фотографиях.

— Ну наконец-то! Звезда не опаздывает, да? — Сатоши воинственно скрестил руки на груди.

— Именно, звезда задерживается, — прозвучал в ответ низкий и глубокий, немного насмешливый голос.

Он принадлежал высокому молодому человеку с черными волосами чуть выше плеч. На парне была кремовая безрукавка и белые брюки-клеш. Тетсу сперва подумал, что такой образ скорей подошел бы девушке, но чем дольше он изучал незнакомца взглядом, тем больше убеждался в том, что костюм подобран идеально.

Молодой человек мягко коснулся пальцем лба Сатоши.

— Не хмурься, милый, а то морщинки появятся.

— Ты меня достал своими опозданиями, — буркнул Тояма-семпай в ответ и громко объявил всем остальным: Выдвигаемся!

Внутри трейлера оказалось куда просторнее, чем ожидал Тетсу. Там были ширмы для переодевания, парикмахерское кресло, мини-бар, холодильник и даже душ с туалетом в отдельном помещении.

В трейлере Тетсу, Сатоши и "звездная модель" ехали втроем: стилист и ассистентка сидели в кабине водителя.

Тояма-семпай был раздражен из-за того, что они выбивались из графика, "звезда" же пребывала в приподнятом состоянии духа и с удовольствием и без малейшего стеснения изучала Тетсу. Тетсу, в свою очередь, изучал его, хотя не настолько нагло. У парня были очень аккуратные черты лица, длинный прямой нос, тонкая линия губ. Его глаза все время были насмешливо прищурены, и Тетсу готов был поспорить, что цвет их был таким пронзительно-голубым из-за линз.

— Сатоши-кун, познакомь меня с этим очаровательным существом, — попросил "звездный мальчик", наконец.

— Йой-кун, познакомься, это Акимару Тетсуя, — сказал Сатоши равнодушно. — Тет-чан, это мой друг, Асано Йоичи.

Йоичи-семпай протянул Тетсу руку. Мальчик в ответ протянул ему свою. Йоичи держал ее немного дольше, чем принято при знакомстве, однако Тетсу решил не обращать на это внимания. Было ясно, как божий день, что список его знакомых геев пополнился еще одним именем.

— Скажи-ка, Тет-чан, — бесцеремонно обратился к нему Йоичи, — тебе нравятся мальчики или девочки?

Такого вопроса Тетсу не ожидал. Он не покраснел, не смутился, но и не нашелся, что ответить.

— Перестань, Йой-кун, — одернул "звезду" Тояма-семпай. — Тетсу еще рановато с таким определяться.

— Сколько тебе лет? — не отвлекаясь на Сатоши, Йоичи задал следующий вопрос.

— Четырнадцать, — буркнул Тетсу. Ему очень не понравилась наглая манера Йоичи — парень вел себя так, словно подсел к симпатичной девочке в кафе.

— Ну вот! — Асано торжествующе повернулся к Сатоши, — В четырнадцать лет я уже переспал с парнем… И твердо знал, что мне девушки не нравятся. Правда ведь?

Сатоши залился краской.

— Это было из чистого интереса, — выпалил он. — И хватит об этом.

Йоичи-кун медленно накручивал на палец прядь волос, следя за вращением пальца.

— Ну-ну, — сказал он. — Этот интерес потом вылился в продолжительный роман, и если бы не Фуджими…

— Ну, хватит уже! — Сатоши взбесился. Он подошел к мини-бару, достал оттуда три банки колы и протянул одну Йой-куну.