Из Книги Девятой

Однажды, когда Симомура Сёун служил во дворце, господин Наосигэ с гордостью сказал:

— Как хорошо, что в свои юные годы Кацусигэ так силен. В борьбе со сверстни­ками он побеждает даже тех, кто старше его.

— Хотя я и старик, — отвечал Сёун, — в сидячей борьбе никто не сравнится со мной.

Произнеся эти слова, Сёун, не вставая на ноги, схватил Кацусигэ и швырнул его на землю с такой силой, что тому было больно.

— Гордиться силой, когда характер еще не сформировался, — продолжил Сёун, — означает навлекать на себя позор среди людей. Кацусигэ слабее, чем может пока­заться.

И Сёун вышел из комнаты.

* * *

Мацуда Ёхэй и Исий Дзинку были близ­кими друзьями. Однажды Ёхэй поссорился с Нодзоэ Дзинбэем. Ёхэй послал Дзинбэю записку, в которой говорилось: “Пожалуй­ста, прийди и мы с тобой выясним наши отношения раз и навсегда”. После этого он и Дзинбэй встретились и вместе направи­лись в имение Ямабуси в Кихаре. Перепра­вившись через ров с водой, они разрушили после себя мост. Обсудив свои разногласия, они убедились, что им не нужно устраивать поединок. Однако, на обратном пути, они вспомнили, что мост разрушен.

Осматривая ров в поисках возможности пересечь его, они заметили, что к ним крадутся какие-то люди.

— Нам не суждено вернуться отсюда живыми, — сказали они друг другу, — да­вай же будем сражаться, чтобы не опозо­рить имя своих потомков.

Некоторое время они дрались. Серьезно раненый, Ёхэй упал в канаву между двумя полями. Дзинбэй тоже был ранен. Кровь текла по его лицу, и он долго не мог найти Ёхэя. Пока Дзинбэй на четвереньках искал Ёхэя, тот незаметно подошел к нему сзади и сразил его ударом меча. Но когда ему нужно было нанести завершающий удар, его рука обессилела, и ему пришлось на­ступить на меч ногой.

К этому времени подоспели друзья Ёхэя и помогли ему вернуться обратно. После того как его раны зарубцевались, ему велели совершить сэппуку. Перед смертью он встретился со своим другом Дзинку, и они вместе осушили прощальную чашу.

* * *

Окубо Тоэмон из Сиода содержал винный магазин для Набэсима Кэнмоцу. Господин Окура, сын Набэсима Кай-но-ками, был ка­лекой и жил, не выходя из дома, в деревне Мино. Странствующие борцы и пройдохи были частыми гостями в его доме. Нередко они выходили в соседние деревни и достав­ляли там много неудобств. Однажды двое из них зашли к Тоэмону, напились сакэ, затеяли ссору и начали оскорблять Тоэмона. Он вышел против них с алебардой, но пос­кольку их было двое, они зарубили его.

Его сыну Канносукэ тогда исполнилось пятнадцать лет. Когда ему сообщили о случившемся, он был на занятиях в храме Дзодзэйдзи. Прискакав домой с небольшим мечом, длиной всего лишь шестнадцать футов, он вступил в поединок с двумя взрос­лыми борцами и быстро одолел их. Хотя Канносукэ получил тринадцать ран, он ос­тался жив. Впоследствии его называли Доко, и он прославился как мастер массажа.

* * *

Говорят, что Токунага Китидзаэмон часто жаловался: “Я теперь стал таким старым, что даже если начнется сражение, я не смогу в нем участвовать. И все же я хотел бы ворваться в ряды противника и умереть от ударов их мечей. Позорно кончать свою жизнь, лежа на кровати”.

Говорят, что священник Гёдзаку услы­шал эти слова, еще когда был послушником. Наставником Гёдзаку был священник Ёмон, младший сын Китидзаэмона.

* * *

Когда Сагара Кюма попросили стать главным слугой, он обратился к Набэсима Хэйдзаэмону:

— По какой-то причине хозяин благово­лит мне и предлагает занять высокую должность. Но у меня нет хорошего слуги, и поэтому я прошу тебя: дай мне своего слугу Такасэ Дзибусаэмона.

— Мне приятно слышать, что ты такого высокого мнения о моем слуге, — ответил Хэйдзаэмон, — поэтому я выполню твою просьбу.

Но когда он рассказал об этом Дзибусаэмону, тот сказал:

— Я отвечу лично господину Кюма.

Затем он пошел в дом господина Кюма для разговора с ним.

— Я знаю, что для меня очень большая честь получить от вас такое приглаше­ние, — сказал Дзибусаэмон. — Но слуга — это человек, который не может часто менять хозяев. Поскольку вы собираетесь занять высокую должность, если я стану вашим слугой, я тоже буду жить в роскоши. Это нехорошо для меня. Хэйдзаэмон — человек низкого сословия, он никогда не был в ми­лости, и поэтому мы с ним едим простую рисовую кашу. Однако мы ни на что не жалуемся. Пожалуйста, подумайте еще раз об этом.

Эти слова произвели на Кюма сильное впечатление.

* * *

Некто отлучился из дома, а когда вер­нулся поздно вечером, оказалось, что в дом проник незнакомец и совершил прелюбоде­яние с его женой. Тогда он убил этого человека. Затем он проломил стену в амбаре, вытянул оттуда мешок с рисом и положил тело убитого рядом с мешком, чтобы все подумали, что он убил вора. Так и случилось. Через некоторое время он развелся со своей женой и таким образом покончил с этим делом..

* * *

Когда один человек вернулся домой, он обнаружил, что в спальне его жена изменяет ему со слугой. Когда человек вошел в спаль­ню, слуге удалось бежать, а жену он убил.

Позвав прислужницу, он поведал ей о случившемся, а потом сказал:

— Поскольку огласка опозорит моих детей, все должно быть устроено так, словно моя жена умерла от болезни. Мне понадо­бится твоя помощь. Если ты считаешь, что не справишься с этим, я тоже убью тебя как соучастницу тяжкого преступления.

— Если вы пощадите меня, я сделаю все, как вы скажете, — ответила она.

После этого прислужница убрала в ком­нате, и одела покойную госпожу в ночную одежду. Затем они послали к доктору одного за другим трех гонцов с просьбой приехать ввиду неожиданной болезни жены. Когда доктор уже был в пути, они послали еще одного, который сказал, что женщина умер­ла и поэтому можно не приезжать. Потом они послали за дядей покойной и рассказали ему о болезни так, что он поверил.

Все сошло как смерть в результате бо­лезни, и никто так и не узнал правду. Впоследствии слугу уволили. Все это слу­чилось в Эдо.

* * *

В канун нового, третьего года Кэйтё в Корее в местности Ёлсан перед японскими войсками предстали полчища династии Мин, насчитывавшие многие сотни тысяч воинов. Японские воины замерли, потому что не ожидали, что противник соберет такую большую армию. Господин Наосигэ сказал:

— Ладно, ладно. Их довольно много. Как вы думаете, сколько сотен тысяч воинов будет у них?

— В Японии о несметном количестве принято говорить: их так много, как волос на трехлетнем теленке, — ответил Дзинъэмон. — Вот я и скажу, что их собралось тут столько, сколько волос на трехлетнем теленке!

Предание гласит, что все рассмеялись и тем самым вернули себе смелое расположение духа.

Позже господин Кацусигэ охотился на горе Сиройси и напомнил об этом Накано Матабэю:

— Кроме твоего отца, который сказал это, никто из присутствующих не проронил ни слова.

* * *

Накано Дзинъэмон часто повторял: “Че­ловек, который служит господину, когда тот благоволит ему, — это не слуга. Но человек, который служит господину, когда тот безжалостен и несправедлив, — вот это насто­ящий слуга. Вы должны глубоко понять это”.

Когда Ямамото Дзинъэмону исполнилось восемьдесят лет, он заболел. Со временем ему стало так плохо, что он с трудом сдер­живал стоны. Тогда кто-то сказал ему:

— Вам будет лучше, если вы будете стонать. Не стесняйтесь!

— Это будет неправильно, — ответил старый самурай. — Имя Ямамото Дзинъэмона известно всем. Он не опозорился ни разу за всю свою жизнь. Поэтому он не может позволить людям слышать свои стоны даже перед смертью.

Говорят, что он не стонал до самого конца.

Когда один из сыновей Мори Монбэя оказался втянут в потасовку и вернулся домой раненый, отец спросил его:

— Что ты сделал со своим противником?

— Я зарубил его, — ответил сын.

— Ты нанес ему завершающий удар [21]?

— Да, нанес.

— Что ж, ты поступил достойно, — ска­зал Монбэй, — и тебе не о чем сожалеть. Теперь, хотя ты и остался в живых, ты должен совершить сэппуку. После того как спокойствие вернется к тебе, соверши сэп­пуку. Тогда ты умрешь не от руки другого человека, а от руки своего отца.

И через некоторое время он выступил в роли кайсяку для своего сына.

* * *

Человек из группы, в которой состоял Айура Гэндзаэмон, совершил какой-то проступок. Начальник группы дал ему записку, в которой ему был вынесен смертный при­говор, и попросил отнести записку Гэндза-эмону. Гэндзаэмон внимательно прочел ее и сказал провинившемуся:

— Здесь написано, что я должен убить тебя, поэтому давай лучше пойдем на восточный берег. Ты ведь когда-то учился сра­жаться на мечах. Теперь пришло время проверить, чему ты тогда научился.

— Я сделаю все, как вы говорите, — ответил человек и вместе с Гэндзаэмоном вышел из дома.

Не успели они пройти и двадцати метров вдоль рва, как слуга Гэндзаэмона окликнул его с другой стороны. Когда Гэндзаэмон повернулся к нему, приговоренный бросился на него с мечом. Гэндзаэмон уклонился от удара, выхватил свой меч и зарубил напа­давшего. Затем он вернулся домой.

Он положил в сундук одежду, в которую был тогда одет, запер этот сундук на ключ и до самой смерти никому не показывал этой одежды. Когда сундук открыли после его смерти, оказалось, что одежда изорвана в клочья.

Эта история была рассказана его сыном Гэндзаэмоном.

* * *

Говорят, что Окубо Доко однажды заме­тил: “Все говорят, что в конце времен не будет мастеров. Я не могу понять этого. Такие растения, как пионы, азалии и ка­мелии будут рождать прекрасные цветы независимо от того, наступил конец света или нет. Если люди задумаются над этим, они все поймут. Более того, если люди пос­мотрят по,сторонам, они увидят, что в наше время тоже есть мастера различных ис­кусств. Однако люди продолжают рассуж­дать о том, что мир доживает свои послед­ние дни, и поэтому считают, что можно не прилагать усилий. Это постыдно. Плохих времен не бывает”.

* * *

Когда господин Магороку был еще на правах второго сына, однажды он отпра­вился на охоту в Фукахори. Случилось так, что его слуга, по ошибке приняв в густой лесной чаще своего хозяина за вепря, вы­стрелил по нему из ружья и ранил его в колено, вследствие чего Магороку упал с большой высоты. Слуга был так расстроен, что тут же разделся до пояса и собирался совершить сэппуку, но Магороку попросил:

— Вскрыть себе живот ты еще успеешь. А сейчас лучше принеси мне воды.

Слуга побежал. Вернувшись с водой для хозяина, он уже был в спокойном расположении духа. Через некоторое время он снова попытался покончить с собой, но Магороку силой удержал его. Когда они приехали с охоты, Магороку попросил своего отца, Кандзаэмона, простить слугу.

— Это была неожиданная ошибка, — ска­зал Кандзаэмон слуге, — поэтому не беспокойся. Сэппуку в данном случае неуместно. Продолжай служить своему хозяину.

* * *

Человек по имени Такаги поссорился с тремя крестьянами, жившими поблизости, и однажды был избит ими по пути с поля домой. Его жена спросила у него:

— Не забыл ли ты, что говорят о смерти?

— Нет, конечно же! — ответил он.

— Мы знаем, что в любом случае чело­век умирает только один раз, — продол­жала она. — Можно умереть от болезни, на поле битвы, в результате сэппуку или вследствие казни посредством отсечения го­ловы. Но, как бы человек ни умирал, жалкая смерть — это всего позорнее для него.

Сказав это, она вышла, но скоро верну­лась. Она заботливо уложила спать детей, приготовила факелы для ночного поединка и сказала:

— Я ходила на разведку и мне показа­лось, что я видела, как эти три человека собрались вместе на совет. Теперь настало время. Пошли, скорее!

После этого, вооружившись короткими мечами, мужчина и его жена вышли из дома с факелами в руках. Они лихо ворва­лись в дом, где собрались крестьяне, и убили двоих из них, ранив при этом третьего. Впоследствии мужчину приговорили к сэп­пуку.