Упадок авторитетов

Что лежит за социальной революцией? Некоторые рассматривают ее в качестве части долговременной тенденции, общего ослабления авторитетов в Соединенных Штатах. Оно началось, возможно, в самом начале нашей истории. В пуританских колониях особый вес имели священники, но эта ситуация длилась не слишком долго. Когда страна сделалась независимой, ее населяла нация, не имеющая установленной церкви, знати, аристократии по рождению или жалованной. Такие люди, посещающие страну, как Алексис де Токвиль, были изумлены тем, насколько «демократичной» предстала перед ними страна; это означало помимо прочего, что население выказывало минимальное почтение традиционным авторитетам по сравнению со странами типа Франции. Это была страна социального и политического равенства; или по крайней мере так казалось европейцу, несмотря на рабство, процветавшее на Юге. (Подчиненное положение женщин являлось моментом, корый большинство мужчин никогда не замечали.)

Каждое общество имеет свою структуру авторитетов. В каждом обществе есть высокое и низкое. Ни одно общество даже близко не подошло к полному равенству. В стране имелось множество разновидностей авторитетов, множество форм иерархии. Миллионы американцев были глубоко религиозны и следовали слову своих церквей. Уважалась ученость. То же было верно и для денег. И для политической власти. Существовала также власть обычая и власть традиционной морали. Они представляли собой вид внутренней монархии, чье слово проводилось родителями, учителями и священниками. Для многих людей традиции являются могущественным источником контроля.

Авторитет трудно измерить. Представляется, что некоторые традиционные формы авторитетов с течением времени теряют свою власть. Ведутся значительные споры, например о судьбе авторитета семьи. Очевидно, семейный авторитет ни в коем случае не мертв. Слово отца, возможно, и не является больше «законом», но большинство детей подчиняются своим родителям. Они выполняют свою домашнюю работу и слушаются учителей в школе, даже если они и не проявляют старомодного уважения или послушания в духе маленьких пруссаков. Большинство людей

следует определенному кодексу поведения. Упадок авторитетов — это вопрос уровня. Исследования демонстрируют уменьшение почтения к власти правительства, уменьшение доверия, кризис законности, но эти проблемы, возможно, носят избирательный характер.

Законодательный процесс в некотором смысле мгновенно заполняет вакуум. Он в различной степени заменяет собой другие формы авторитетов. В колониальный период официальные лица давали клятву на верность королю; они имели личные обязательства перед короной. Президент Соединенных Штатов клянется поддерживать Конституцию. Его «королем» является юридический документ, символ права, а не авторитет человека. В этой стране высшая власть предполагается основывающейся на людях, а конкретнее, она расположена в структурах права. Мы провозглашаем лояльность флагу, но истинная лояльность проявляется не к флагу, или президенту, или какому-нибудь священному тексту, или даже Богу. Скорее, мы привержены способам управления, процессам, наборам процедур, способам принятия решений — праву, другими словами. Многие разделяют понимание того, что мы подчиняемся и относимся с почтением к правилам игры.

Эти правила скрепляют общество. Они представляют собой те самые необходимые гайки и болты, которые удерживают структуру от распада. Когда другие авторитеты ослабевают, роль права в качестве беспристрастного, объективного арбитра по спорным вопросам становится более важной. Право — это способ найти выход из политических дилемм и споров. Даже если это представление о праве как о чем-то, что находится над и вне политики всего лишь миф, оно все же является ценным инструментом, позволяющим апеллировать к внутренним голосам людей, к мотивациям, более высоким, нежели их грубый эгоизм. Все это, возможно, объясняет и тенденцию, о которой так много говорилось: тенденцию выносить правовое суждение по всем типам социальных и экономических вопросов. Вопрос получает ответ в суде; и обе стороны обыкновенно уважают решение, принимающееся судами. В других странах нет точно такой же системы. Де Токвилль отмечал, что американский обычай находился в эмбриональном состоянии в 19 веке. Он отмечал также, что в Америке не существовало политических или социальных вопросов, которые не превращались бы в юридический вопрос. Сегодня наблюдения де Токвилля кажутся даже более точными. Многих людей беспокоит существующий поворот событий; другие же гордятся тем, что произошло.

В любом случае право и (что довольно неожиданно) суды стоят в самом центре самых важных решений в Соединенных Штатах. Эти решения касаются политики во многих областях жизни, включая крупные социальные вопросы и такие весьма щепетильные аспекты, как распутство, аборты, сексуальные отклонения, личная нравственность, законодательство по наркотикам, — короче говоря, всей социальной революции.