Международный пакт о гражданских и политических правах

Статья 17

1. Никто не может подвергаться произвольному или незаконному вмешательству в его личную и семейную жизнь, произвольным или незаконным посягательствам на неприкосновенность его жилища или тайну его корреспонденции или незаконным посягательствам на его честь и репутацию.

2. Каждый человек имеет право на защиту закона от такого вмешательства или таких посягательств.

Право собственности — одно из основных прав человека, поэтому защищается статьей 1 Протокола № 1 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Согласно указанной статье, «каждое физическое или юридическое лицо имеет право мирно владеть своим имуществом. Никто не может быть лишен своего имущества иначе, как в интересах общества и на условиях, предусмотренных законом или общими принципами международного права.

Однако предыдущие положения ни в коей мере не ограничивают право государства вводить в действие такие законы, которые, по его мнению, являются необходимыми для обеспечения контроля за использованием имущества в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов либо иных сборов или штрафов».

Из текста статьи видно, что ее гарантии распространяются не только на физических, но также и на юридических лиц. Конкретное содержание статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции раскрывается в решениях Европейского суда по правам человека, ему принадлежит право применять и толковать Конвенцию.

Первое, на что обращает внимание Европейский суд при рассмотрении конкретного спора, это вопрос о том, является ли имущество, за защитой которого обратился заявитель, таковым, согласно смыслу статьи 1 Протокола № 1. Понятие имущества, защищаемого Конвенцией, рассматривается Европейским судом в широком смысле: имущество как вещь и как имущественные права. Например, право арендодателя на арендную плату, права, связанные с владением акциями, патентами, лицензиями, решениями судов, арбитражей, право на пенсию, иные экономические права, образующие для собственника некий актив. В некоторых решениях Суд при определении понятия имущества применял совершенно неожиданные с точки зрения украинского законодательства, но достаточно прогнозируемые с точки зрения Европейского суда подходы. Так, в деле «Ван Марле против Нидерландов» заявители на основании своих дипломов, в соответствии с действующим законодательством, в течение нескольких лет оказывали бухгалтерские услуги, пока не вышел новый закон, обязавший всех лиц, предоставляющих подобные услуги, получить соответствующее разрешение. По результатам собеседования заявителям было отказано в таком разрешении. В ходе рассмотрения спора Европейский суд пришел к заключению, что заявители своим трудом создали клиентуру, у них возникло частное экономическое право, составляющее актив заявителей и являющееся имуществом, как это понимается в Конвенции, и что государство вмешалось в право владения этим имуществом.

Некоторые аналогии можно отметить в другом деле — «Иатридис против Греции». Заявитель являлся арендатором кинотеатра, в течение нескольких лет эксплуатировал его на условиях договора аренды. В 1989 году в результате спора государства с собственниками кинотеатра — арендодателями по поводу права собственности на землю, на которой находился кинотеатр, заявитель был выдворен из кинотеатра. Поскольку заявитель являлся арендатором, а не собственником кинотеатра, представители государства в Европейском суде утверждали, что нарушения права собственности не было. Однако Суд не согласился с доводами государства и установил: действуя долгие годы без вмешательства властей в качестве арендатора, заявитель создал клиентуру, образующую актив, то есть определенные имущественные права, составляющие собственность в смысле Конвенции.

В деле «Бурдов против России» заявитель, не дождавшись выплаты назначенной ему, как участнику Чернобыльской катастрофы, денежной компенсации, обратился в национальный суд с иском о взыскании суммы компенсации. Местный суд первой инстанции вынес положительное для заявителя решение. После открытия исполнительного производства решение суда не исполнялось из-за отсутствия в бюджете соответствующих средств. Европейский суд постановил, что невыплата государством денежных средств, согласно решению суда, является вмешательством в право на мирное владение имуществом, а отсутствие средств в бюджете не может служить оправданием неисполнению судебных решений. Поэтому Европейский суд констатировал нарушение статьи 1 Протокола № 1 к Конвенции.

После того как Европейский суд определяет, является ли защищаемое имущество таковым в смысле Конвенции, он приступает к исследованию вопроса о том, имело ли место вмешательство в право собственности или право владения этим имуществом. При рассмотрении данного вопроса Суд руководствуется своим прецедентом, впервые сформулированным в решении по делу «Спорронг и Леннрот против Швеции» и применяемом впоследствии в своих решениях, касающихся защиты права собственности, в том числе в решении по делу «Совтрансавто-Холдинг против Украины». В этих решениях Суд указывает, что статья 1 Протокола № 1 содержит три различные нормы. Первая (закреплена в первом предложении части 1 и носит общий характер) устанавливает принцип уважения собственности. Вторая, содержащаяся во втором предложении той же части, касается лишения собственности и устанавливает некоторые условия, при которых это возможно. Что касается третьей нормы (часть 2), то она, в частности, признает за государством возможность регламентации пользования имуществом согласно общим интересам. Второе и третье правило являются частными случаями вмешательства в право собственности; соответственно они должны толковаться в свете принципа, закрепленного в первом правиле. Таким образом, Суд определяет: зафиксирован ли факт лишения собственности или иного ограничения в пользовании собственностью (первое предложение части 1 статьи 1 Протокола № 1). Если Суд приходит к выводу, что это имело место, он определяет: отвечает ли такое «лишение» интересам общества, произведено ли оно в предусмотренном законом порядке (второе предложение части 1) и не осуществлялось ли оно с целью контроля за использованием имущества в соответствии с общими интересами или для обеспечения уплаты налогов либо иных сборов или штрафов (часть 2 статьи 1 Протокола № 1).

Правомерность вмешательства в право собственности заявителя должна быть обоснована государством-ответчиком. Чтобы Европейский суд признал вмешательство обоснованным, государству необходимо доказать, что оно осуществлялось в интересах общества. При этом Суд предоставляет государству самые широкие полномочия. В одном из основополагающих решений — по делу «Джеймс и другие против Соединенного Королевства» Суд указал: «Понятие «интересы общества» является по своей природе широким… Считая нормальным, что законодатель обладает большой свободой выбора для проведения экономической и социальной политики, Суд уважает мнение законодателя о том, что есть «интересы общества», за исключением случаев, когда данное мнение не основывается на разумных соображениях». Хотя у государства есть широкие полномочия при определении, что является общественно значимым, все же эти полномочия не безграничны, не являются абсолютными и должны основываться на разумных критериях, их окончательная оценка — за Европейским судом.

Однако самого по себе признания вмешательства в право собственности частного лица, отвечающего интересам общества, не достаточно, чтобы оно считалось обоснованным. При рассмотрении вопроса о допустимости вмешательства в право собственности суд применяет принцип справедливого равновесия (баланса). Впервые этот основополагающий принцип, впоследствии также применявшийся во всех решениях, касающихся защиты прав собственности, Суд установил в упомянутом решении по делу «Спорронг и Леннрот против Швеции»: «…Суд должен определить, было ли соблюдено справедливое равновесие между требованиями общественного интереса и требованиями защиты основных прав частных лиц».

В решении по делу «Совтрансавто-Холдинг против Украины» Европейский суд констатировал: «…Форма проведения и завершения судебной процедуры, а также ситуация неопределенности, от которой пострадал заявитель, нарушили справедливый баланс между требованиями публичного интереса и императивами защиты права собственности заявителя. В результате государство не выполнило своей обязанности по обеспечению для заявителя его эффективного права собственности, гарантированного статьей 1 Протокола № 1». В данном деле сам факт несправедливой судебной процедуры послужил причиной признания нарушения справедливого баланса при вмешательстве в право собственности.

Далее Суд рассматривает вопрос: происходило ли вмешательство в порядке, предусмотренном законом. Ведь принцип правовой определенности присущ всей Конвенции как один из элементов верховенства права. Тем не менее в некоторых статьях Конвенции, в том числе в статье 1 Протокола № 1, он закреплен отдельно. При этом следует иметь в виду, что термин «закон» Суд понимает не только как законодательные акты, но и неписаное, общее право, а именно — судебные прецеденты. В решении по делу «Санди Таймс против Соединенного Королевства» Суд отметил, что в противном случае государство — участник Конвенции, руководствующееся общим правом, было бы лишено защиты, предоставляемой Конвенцией, что нанесло бы удар основам правовой системы такого государства.

В последующих решениях Суд подчеркивал, что даже в правовых системах континентальных стран, где акцент делается на законодательном праве, прецедентное право традиционно играет важную роль. Независимо от того, континентальная или общая система права существует в государстве — участнике Конвенции, к словосочетанию «предусмотренный законом» Суд установил требования.

Во-первых, закон должен быть доступным. У гражданина должна быть возможность получить соответствующее обстоятельствам указание: какие правовые нормы применяются в том или ином случае.

Во-вторых, норма не может считаться законом, если она не сформулирована достаточно точно. Гражданин должен иметь возможность, а если необходимо, то, воспользовавшись помощью, предусмотреть в разумных пределах последствия тех или иных действий. Эти требования должны учитывать и наши законодатели, особенно суды, поскольку, согласно позиции Европейского суда, решения национальных судебных органов должны быть прогнозируемы.

Когда принимается окончательное решение, учитывается несколько обстоятельств. Так, если вмешательство в право собственности не обосновано интересами общества, или не отвечает принципу справедливого баланса, или не отвечает принципу правовой определенности, Суд констатирует нарушение государством — участником Конвенции статьи 1 Протокола № 1. Может быть назначена справедливая компенсация материального и морального ущерба в пользу заявителя за счет допустившего нарушение государства, а также Суд может обязать государство возместить все судебные расходы, связанные с нарушением права собственности. Суммы возмещения по украинским меркам могут быть весьма внушительные.

Поскольку Украина обязалась соблюдать права человека в соответствии с международными нормами (постоянно растет поток заявлений в Европейский суд от физических и юридических лиц против Украины, в том числе и в связи с нарушениями права собственности), крайне необходима организация систематического изучения госслужащими, и в первую очередь судьями, решений Европейского суда. Это поможет быстрее «европеизировать» менталитет представителей власти. Без понимания и применения принципов европейской демократии, в первую очередь чиновниками, Украина не может быть полноправным членом семьи европейских народов, несмотря на все свои декларации и географическое положение.