Миром мореплавания правят мужчины, но для Брюса важны были лишь мои способности, моя верность цели и мое упорство

Не вызывало сомнения: первое, что мне необходимо сделать (кроме того, чтобы найти подходящую лодку), – это получить серьезный опыт плавания в открытом море. Не самая легкая задача, если ты четырнадцатилетняя девочка. Скажем, далеко не каждый шкипер сразу бы принял меня в команду. Пару раз я уже выходила на местном судне Soraya («Сорайя»), а также время от времени работала ассистентом в местной мореходной школе, обучая детей и взрослых управлять динги. Учить детей мореплаванию было очень здорово, но я обнаружила, что не всем взрослым нравится, когда им говорит, что делать, человек гораздо младше них. Чаще всего это кончалось тем, что все мы оказывались в воде! Такое отношение заставляло меня еще решительнее идти к осуществлению моей мечты.

Когда я устроилась посудомойкой в «Фиш он Паркин», думаю, никто не ожидал, что меня хватит надолго. Работа была тяжелая и подразумевала, что нужно часто задерживаться допоздна, но мне нравилось преодолевать эти сложности. А если вечер выдавался совсем неприятным… что ж, в ресторане готовили отличные густые финиковые пудинги, и должен же был кто‑то съедать те, которые не очень удались! Заработанные деньги уходили на перелеты и разные вещи, вроде непромокаемой штормовой одежды.

Не могу найти слов, чтобы описать, как взволнована я была, когда возникло ощущение, что все мои старания начали приносить плоды. У меня появился план моего первого океанского путешествия – от Вануату до Брисбена, в которое я должна была отправиться на 42‑футовой яхте Elegant Gypsy («Изящная цыганка»). С владельцами этой яхты, Шэрон и Крисом, и двумя их маленькими сыновьями, Хьюго и Максом, мы познакомились во время нашего северного круиза и с тех пор поддерживали с ними связь. Они только что закончили сезон в Вануату. Шэрон с мальчиками собирались вернуться в Австралию, а Крису нужна была команда, чтобы помочь ему перегнать яхту домой.

Прежде чем мама и папа дали свое согласие, нужно было проверить и перепроверить все детали путешествия, купить оснащение для личной безопасности, а папа настаивал, чтобы я взяла с собой личный EPIRB[13]. Родители очень нервничали, когда отвозили меня в аэропорт и провожали на посадку, все еще явно волнуясь, правильно ли они сделали, что согласились меня отпустить. Их уверенность отнюдь не окрепла, когда у стойки регистрации я услышала: «Простите, билет на имя Уотсон забронирован не был». К счастью, проблема решилась: оказывается, я умудрилась заказать билет на имя «Мисс Мулулаба». Я до сих пор никак не прощу себе такую глупость!

В самолете на пути в Вануату я познакомилась еще с одним членом команды, Мартином. Чуть не подпрыгивая от волнения, я, тем не менее, отчаянно пыталась вести себя совершенно как взрослая. Последний отрезок пути мы прошли полностью прямым курсом, даже ни разу не меняли галсы и не сделали ни одного поворота фордевинд (не меняли направления) на протяжении 1107 морских миль – это наверняка был какой‑то рекорд. Конечно, это не богатое событиями испытание, на которое я рассчитывала, но и оно позволило мне почувствовать вкус плавания в открытом море. Сильнее, чем когда‑либо, я ощутила, насколько люблю эту повседневную жизнь дальнего плавания.

Возможно, мама с папой надеялись, что, совершив это первое путешествие, я угомонюсь и выкину из головы всю эту затею с одиночным плаванием. Но нет. Я была готова к большему.

Вернувшись из плавания, я прошла начальный курс управления яхтой для шкиперов в местной мореходной школе. Теоретическая часть предполагала недельный курс: навигация, планирование маршрута и изучение метеорологических карт. Практическая часть состояла из плавания вдоль побережья Южного Уэльса, из Коффс‑Харбор обратно в Мулулаба, на школьной 37‑футовой яхте. Условия путешествия складывались очень по‑разному, и мне многому удалось научиться.

* * *

Несколько лет подряд я писала многим людям и советовалась с ними, и однажды Брюс предложил мне связаться с Доном Макинтайром. Дон – один из величайших путешественников в мире и один из самых опытных мореплавателей Австралии. Он участвовал в кругосветной парусной гонке яхтсменов‑одиночек BOC Challenge и множестве мореходных экспедиций в Антарктиду. Он даже прожил целый год в Антарктиде вместе со своей женой Марджи. Дон снял документальный фильм «Knockdown» («Кораблекрушение») о своем одиночном кругосветном плавании 1990 года, и мне не терпелось посмотреть его. Мне говорили, что Дон поддерживает молодых путешественников, поэтому я не постеснялась отправить ему электронное письмо. Он прислал мне копию своего фильма, и с того момента мы часто общались.

Дон был исключительно щедр на советы и ценные контакты, так что я наконец почувствовала, что все, хоть и медленно, начинает складываться. Но решающий момент настал, когда я получила от Дона электронное письмо: «У тебя ничего не получится без лодки… а ее‑то у тебя нет!» Возможно, вы думаете, что отчасти безумие, отчасти подростковая глупость заставляли меня слепо верить, будто мне удастся собрать всю необходимую для выполнения моих планов помощь и заручиться содействием. Но письмо Дона ударило точно по больному месту: именно мыслью о лодке я уже давно растравляла себя.

К тому моменту у меня уже было несколько местных спонсоров, например, Ullman Sails и Fleming Windvanes, а еще много других фирм заверяли в готовности помочь, но не решались дать твердое обещание, прежде чем мои планы не обретут твердую основу – яхту. Так что я оказалась в хитрой ловушке: я нуждалась в небольшой спонсорской помощи, чтобы доказать, что действительно смогу приобрести судно, однако без наличия этого самого судна лишь совсем немногие люди были готовы предоставить мне финансовую поддержку.

Тогда я этого не знала, но Дон и Марджи долго говорили обо мне и решили сами купить судно для моего кругосветного плавания. Такая готовность помогать молодым людям связана с глубокой убежденностью Дона в том, что путешествие способно вдохновлять. Вот что он сам говорит:

«Слово «приключение» для многих не лучше ругательства. Как только вы произносите «приключение», они слышат: «Ни за что! Опасно!». А многие люди ставят под сомнение важность приключений. Но если мы и дальше будем так опекать наше общество и наших молодых людей, а именно этим мы и занимаемся, мы изменим культуру Австралии. Австралии необходимы герои, Австралии необходимы путешественники. Тот, кто решается отправиться в путь туда, куда зовут мечты, стремится дойти до самой грани, в результате оказывается в максимальном выигрыше».

Я доказала Дону, что намерена совершить свое путешествие по своей воле. Познакомившись с моими родителями, он убедился, что идея принадлежит именно мне. Нет, мной не управляли жадные до славы родители. Даже когда я пишу эти слова, мне смешно, ведь мои мама и папа совершенно не такие. Кроме того, Дон знал, что вокруг меня есть люди – и один из них Брюс, – готовые работать изо всех сил, чтобы подготовить любое судно, какое у меня будет, к путешествию.

Не подозревая о планах Дона, я не стала зацикливаться на мрачных мыслях, а просто продолжала изо всех сил накапливать опыт и знания. Я узнала о крупной международной экологической организации под названием OceansWatch, тесно сотрудничающей с мировым сообществом яхтсменов в области морских природоохранных проектов и доставки гуманитарной помощи в развивающиеся страны. При осуществлении своих проектов эта организация пользуется помощью добровольцев. Из волонтеров составляются и команды ее судов. Я увидела в этом способ приобрести дополнительный опыт в мореплавании и одновременно внести свой вклад в защиту окружающей среды. Я связалась с Крисом Боном, генеральным директором и руководителем проектов Азиатско‑Тихоокеанского отделения OceansWatch. Крис проработал экологом уже много лет, а однажды был капитаном корабля, принадлежащего Гринпис.

Мне удалось убедить Криса, что я серьезно отношусь к мореплаванию и очень серьезно – к идее в одиночку обогнуть земной шар. Он выслушал меня и готов был дать мне место в своей команде, невзирая на мой возраст, но вначале потребовал, чтобы мои родители с ним связались: он хотел убедиться, что им известно о моих планах. Благодаря Крису я совершила несколько океанских путешествий на судне Magic Roundabout («Волшебная карусель»). Мой первый маршрут шел от Фангареи, Новая Зеландия, до Вануату. Вместе со мной плавали Мелинда Тэйлор и Джеймс Питман. Работа на ресторанной кухне приносила мне достаточно денег, давая возможность совершать перелеты в такие места, как Вануату и Новая Зеландия, где я должна была присоединиться к команде яхты, и, хотя само плавание в рамках программ OceansWatch было бесплатным, мне приходилось вносить по двенадцать долларов в день на различные расходы. За пять недель пути набегает немалая сумма.

Мой следующий маршрут в открытом море проходил от Вануату до Брисбена. Предполагалось, что, сойдя с Magic Roundabout, я вернусь домой самолетом, но я услышала, что на яхте Serannity нужны матросы, чтобы плыть обратно в Брисбен. Просто идеальная возможность еще раз попрактиковаться и пополнить свои познания в мореплавании, а заодно сэкономить на авиабилете. Мне пришлось позвонить маме с папой и убедить их, что это отличная идея. Они попросили Криса Бона узнать, кто владельцы яхты, кто еще будет на борту и подходит ли эта яхта для океанских маршрутов, и только после этого согласились. В свое следующее большое путешествие я отправилась в качестве неофициального капитана Magic Roundabout – мы шли из Брисбена обратно в Фангареи. Я была еще слишком юна, чтобы получить разрешение на управление яхтой, поэтому официально капитаном был Джим Хоук, который целых пять лет обучал мореплаванию и старых, и молодых, – а еще в команде был Рики Колстон. Джим согласился позволить мне управлять судном и сказал, что вмешается только в случае необходимости, поэтому мне представилась возможность почувствовать, что это такое – отдавать команды. Джим вел себя просто потрясающе. Он ни разу не отменил мое решение, а только постоянно просил меня объяснить, почему я делаю именно так, а не иначе. Он научил меня доверять интуиции, благодаря его вопросам я стала тщательно и логически обдумывать все свои шаги.

Конечно, мама и папа попросили Джима рассказать им, что он думает о моих способностях, и мне было очень приятно узнать, что, по его мнению, я вхожу в первую десятку из сотни по уровню мореплавательных навыков, а по смелости – в первую тройку. Было здорово получить подобную оценку от такого опытного моряка. Уверена, именно это позволило окончательно убедить родителей.

Тетя Венди помогла мне сделать еще один грандиозный шаг вперед. Она работала в Новозеландской метеорологической службе субантарктического острова Кэмпбелл и смогла договориться о включении меня в состав команды Evohe («Эвоэ»), 82‑футовой стальной яхты, построенной на верфи De Watcher в голландском Антверпене и специально спроектированной для плавания в суровых арктических и антарктических условиях. Яхта шла из Блаффа, с южной оконечности новозеландского острова Саут‑Айленд, к Окленд‑Айленд, а потом к островам Кэмпбелл (эта зона включена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО). Мне было особенно приятно попасть на этот маршрут, поскольку там я могла получить некоторый опыт плавания в водах Южного океана. Я была в команде с работниками метеорологической службы, а инженеры – идеальная компания, чтобы задавать множество вопросов и узнавать все новые и новые вещи об изменчивой погоде этого региона.

Когда я не ходила под парусом и не занималась мытьем посуды, вся моя энергия шла на то, чтобы воплощать в реальность мечту о путешествии. Чем больше часов я проводила в море, тем больше людей помогало мне. Однако сообщить миру о том, что я ищу спонсоров, мне нужно было с помощью СМИ. Другого выхода не было, но, сделав это, я сразу превратила бы себя и свою семью в объект критики. Я надеялась, что пресса заинтересуется моими планами, и несколько газет и телеканалов действительно начали следить за тем, как я продвигаюсь к цели. Но это была палка о двух концах. Я не могла совершить путешествие без спонсоров, а мама и папа ни за что не отпустили бы меня, если бы я хоть в чем‑то пошла на компромисс в плане подготовки или оснащения. Однако таких негативных комментариев я не ожидала, а в каждой новой статье мама с папой и их способ воспитания детей немедленно подвергались атаке.

Мне очень помогало то, что рядом были такие люди, как Дон Макинтайр. Дона не проведешь, а он‑то видел, что мы делаем все возможное, чтобы обеспечить безопасность плавания. К этому моменту я общалась с Доном уже около года. Каждый раз, когда происходило что‑то гадкое, он присылал мне и моей семье письмо, помогавшее справиться с негативом.

Со многими людьми, среди которых были и Брюс с Доном, я обсуждала, на какой яхте мне отправиться в путешествие. Они дали мне несколько замечательных советов. Когда я начала составлять список яхт моей мечты, в голову мне пришла модель «Sparkman & Stepfens 34» (S&S 34). Ее уже опробовали в кругосветных плаваниях Джон Сэндерс, Дэвид Дикс и Джесси Мартин. Оказалось, что это крепкая и выносливая яхта. Затем я пришла к выводу, что мне нужно более быстроходное судно, и начала перебирать самые разнообразные модели. В конце концов, совершив полный круг, я снова вернулась к S&S 34. В Великобритании было построено уже более пятидесяти яхт S&S 34, а в Австралии с середины 1960‑х – более 160. Их до сих пор делают в Западной Австралии. Судя по всему, каждая из яхт S&S 34, когда бы она ни была построена, до сих пор на ходу. Это потрясающе. У этой лодки/яхты солидная репутация – нельзя было не принять этого во внимание. Мне было важно выбрать яхту, с которой я смогу управляться в одиночку, и я ни в коем случае не могла рисковать, выбирая непроверенную яхту, даже если на ней маршрут можно было бы пройти быстрее.

Когда Дон и Марджи предложили купить для меня яхту, я была поражена, но очень старалась не впадать в излишний восторг, прежде чем все будет готово. Это просто потрясающе – знать, что кто‑то верит в меня настолько, что готов предоставить мне яхту, да к тому же этот кто‑то – Дон, отлично знающий, что необходимо для успеха путешествия. Вначале даже не верилось, что это правда.

В марте 2009 года, когда я была в Новой Зеландии, Дон поехал посмотреть подходящую яхту. Помню, как целый день вышагивала туда‑сюда, дожидаясь результатов осмотра. Shanty – такое имя тогда носила яхта – была построена в 1984 году. По словам Дона, у нее был «новый двигатель, состояние вполне удовлетворительное, крепкая мачта и начальная цена 68 000 долларов». Он поторговался, сбив цену до пятидесяти пяти с небольшим, и яхта стала нашей.

То, на что я надеялась, о чем так долго мечтала, начало по‑настоящему сбываться. С появлением яхты дела пошли в два раза быстрее. Пару раз мне пришлось ущипнуть себя: не верилось, что все это происходит со мной наяву.

* * *

Когда у меня появилась яхта, я несколько недель подряд чистила и полировала ее, готовясь к пресс‑конференции, на которой собиралась рассказать о своем плане обойти в одиночку, без помощи и без остановок, вокруг света. Это было необходимо для привлечения серьезных спонсоров. В то же время я по‑прежнему усиленно занималась, на сей раз проходя курс управления яхтой и обучаясь работе с секстантом. Уроки мне давал мой инструктор Джон Банкарт. Мы ходили на пляж замерять секстантом положение Венеры, а потом и солнца. Было здорово отмечать нашу позицию на карте с точностью до 4 морских миль при помощи одного только солнца, планет, секстанта, календаря… и подсказок Джона.

Из Тасмании прилетел Дон, чтобы помочь с составлением планов пресс‑конференций и другой подготовкой, а также проверить мою лодку. С собой он привез Майка Перхэма. 15 ноября 2008 года Майк вышел из английского Портсмута на своей первоклассной гоночной яхте модели «Open 50» под названием «Totallymoney.com»: это была попытка стать самым молодым мореплавателем, совершившим кругосветное путешествие в одиночку, без помощи и без остановок (никого не напоминает?). К сожалению, постоянные проблемы с автопилотом, к которым прибавились и поломки руля, привели к тому, что ему пришлось надолго прерываться и становиться на ремонт в Лиссабоне, на Канарских островах, в Кейптауне, Хобарте и Окленде. В результате он был вынужден пересмотреть свою цель. Теперь он должен был стать самым молодым мореплавателем, обогнувшим земной шар. Я следила за успехами Майка в Интернете. Знакомство с ним было настоящим потрясением.

Мы проводили с Доном и Майком много времени, ходили под парусом, обсуждая маршрут и мельчайшие детали подготовки. Майк рассказывал о волнующих и страшных приключениях, пережитых им, когда он шел совсем один в открытом море. Все это заставило меня по‑настоящему задуматься о том, какой необычайный поступок я намерена совершить. Хотя рассказы о том, как судно взлетает на 15‑метровые волны, подгоняемое ветром в 50 узлов, о том, как кажется, что ты вот‑вот разобьешься в пустынных водах Южного океана, отрезвляли и напоминали, что на самом деле меня ожидает.

Папа никак не мог смириться с мыслью, что все это на самом деле произойдет, поэтому знакомство с Майком и возможность увидеть другого подростка, совершившего величайшее в своей жизни путешествие, смогло – слегка – его переубедить. Я все‑таки постаралась, чтобы он не услышал самых пугающих историй.

Знаю, некоторые думают, будто между юными путешественниками, такими как Майк, Джесси Мартин, Зак Сандерленд и его сестра Эбби, существует яростное соперничество. Но на самом деле мы поддерживаем друг друга, переписываемся, делимся знаниями и желаем друг другу только наилучших результатов. Мне ужасно жаль, что у Майка тогда возникли проблемы с автопилотом, но я благодарна судьбе за то, что мне довелось пообщаться с ним перед тем, как я отправилась навстречу собственным приключениям.

После встречи с Майком все вдруг показалось таким реальным! К тому же наше знакомство напомнило мне о том, что нужно получать удовольствие от каждого этапа путешествия и подготовки. Мы переименовали Shanty в Yangestround («Всех моложе в кругосветке»), и вместе с Брюсом я отправилась на ней из Мулулаба в гавань Ривергейт в Брисбене, на торжественный спуск яхты на воду в присутствии прессы.

Мы отдали швартовы и устремились навстречу дождю и шквальному ветру в двадцать узлов, бившему прямо в лицо. Таким оказалось мое первое большое плавание на новой яхте. Вначале мы шли очень хорошо, но затем ветер совсем стих, и только дождь тяжело лил сверху. Мы перебрались с палубы вниз, чтобы не вымокнуть, и вскоре обнаружили, что наш надежный автопилот склонен к непредсказуемым и сомнительным поступкам. Мы окрестили его «Мистер Кривляка».

После нескольких неконтролируемых поворотов фордевинд мы медленно поплыли на юг, когда вдруг обнаружили еще одну проблему – воду в трюме. Я предложила взять штурвал, а Брюс галантно занялся откачиванием воды. Мы испытали большое облегчение, когда выяснилось, что вода собралась внизу, потому что мы вечером мыли яхту, а не из‑за опасной протечки в корпусе. Не могу сказать, что мы далеко продвинулись, а на входе в Моретон‑Бэй наш ход еще больше замедлил сильный прилив, выносивший судно из бухты. С помощью мотора нам удалось набрать скорость в три узла.

Все шло наперекосяк. Чуть позже под внезапным порывом ветра в двадцать пять узлов треснул хомут погона[14]гика‑шкота. Только мы разобрались с этим, как обнаружили, у ванта по правому борту (один из тросов, которые поддерживают мачту в прямом положении, очень важная деталь!) начало раскручиваться крепление.

Но последний участок пути через бухту выдался совершенно замечательным. По мере того как садилось солнце, ветер набирал силу и нес нас вперед. Мы наконец вошли в реку Брисбен, навстречу мерцающим огням города. Волшебно! Предназначенное для нас место в марине[15]было найти совсем не сложно, но к тому моменту, как мы сошли на берег, я уже определенно мечтала о горячем душе и горячей еде.

В тот день мы узнали о моей яхте много нового, и нам предстояло многое исправить. Ремонт грозил превратиться в масштабное предприятие. Я скрестила пальцы, чтобы торжественный спуск на воду и приближающаяся Международная выставка яхт в Санктуари‑Коув помогли мне найти достаточно сторонников, способных помочь моей мечте воплотиться. У нас все еще не было главного спонсора, в честь которого мы назвали бы судно и который помог бы мне оплатить расходы и закупить техническое оснащение. Мы предварительно запланировали отплытие на сентябрь: у меня оставалось всего четыре месяца, чтобы все подготовить.

* * *

Утром 13 мая 2009 года, в день, когда должен был состояться торжественный спуск яхты на воду в Ривергейте, никто из нас не знал, чего ожидать. Мы даже не представляли, заинтересует ли это кого‑нибудь и будет ли отклик положительным. Но все прошло так, как мы и мечтать не смели. Статьи обо мне появились в газетах даже до того, как несколько журналистов взяли у меня интервью, но ничто не предвещало такого ажиотажа прессы, с которым я столкнулась в тот день. Я разговаривала с журналистами, предпринимателями и всеми, кто хоть отдаленно интересовался моими планами. Кажется, я не закрывала рта до тех пор, пока не отправилась спать!

Одним из самых ценных приобретений в тот первый день стало знакомство со Скоттом Янгом из «Файв Оушенз Медиа», компании, специализирующейся на развлечениях, СМИ и спорте. На нее работают такие люди, как Лайн Бичли, Хэзем Эль Масри и Линкольн Холл. До этого момента в организации информационной кампании мне помогали родители, моя семья и друзья, Брюс, Сюзанна и Дон. Но это мероприятие было слишком грандиозным: мы понимали, что нуждаемся в помощи. Так что очень здорово, что я познакомилась со Скоттом. Мы договорились, что его партнер Эндрю Фрейзер пообщается с нами на приближающейся Международной выставке яхт в Санктуари‑Коув.

После такого великого дня, все еще заряженная адреналином, я просто летала… но недолго длился мой праздничный настрой. Проворочавшись в кровати всю ночь, я проснулась очень рано и начала готовиться к моему первому телевизионному интервью. И что в итоге? Выяснилось, что моя тщательно выбранная для этого случая одежда оказалась в другой машине. Возможно, это и не самая большая проблема, но я очень нервничала, обгорела на солнце, а голос у меня охрип от бесконечных вчерашних разговоров, так что я надеялась хотя бы произвести хорошее впечатление тем, как я буду одета. И вообще – я же девочка, мы всегда беспокоимся о том, как выглядим в особые моменты.

Происходящее стало слегка напоминать сон, когда за нами явился большой лимузин. Я не могла поверить своим глазам. Я, сонная, чувствующая себя замарашкой, и вдруг еду в автомобиле с шофером, Дэвидом, одетым в костюм. А самым приятным сюрпризом оказался бесплатный жевательный мармелад.

Я не опозорилась и справилась с интервью в прямом эфире, и надеялась, что теперь станет слегка спокойнее. Но остаток утра превратился в мешанину интервью на радио, съемок для теленовостей и все новых и новых фотосъемок. Феноменальная реакция на мои заявления и спуск яхты на воду! На меня обрушился водопад электронных писем и телефонных звонков, и я была просто поражена количеством предложений помощи и выражений поддержки. Узнать, что столько людей болеет за меня, было замечательно. Это ободрило меня и наполнило гордостью.

Но далеко не все оказывали мне поддержку. Нам пришлось столкнуться и с лавиной осуждений, вызванных тем, что я слишком юна. Но более неприятными оказались плохие отзывы о моих маме и папе. Я уже немного привыкла к критике, и она больше не задевала меня так больно, но я беспокоилась о том, как воспримут ее родители. В конце концов, это была моя мечта, и я готова была бороться за нее, но меня огорчало и волновало, что из‑за нее мои близкие подвергаются таким злобным нападкам. Однако волноваться было не о чем. Мама держалась потрясающе, отлично защищая себя перед камерами, и даже папа, казалось, начал справляться.

Было так странно читать в газетах заголовки вроде «Безответственность школьницы» или результаты опросов, в которых предлагалось сообщить, слишком ли я, по мнению опрашиваемых, мала для кругосветного путешествия. Оказывается, некая организация под названием «Австралийская ассоциация в защиту семьи» требовала от мамы с папой пересмотреть свое решение отпустить меня в плавание. Мы с родителями всегда уважали точку зрения других, и мама повторяла: «Люди имеют право на свое мнение». Но мне просто хотелось, чтобы они строили свое мнение не на пустых домыслах, а на достоверной информации.

Ведь ни один из тех, кто так активно высказывался, не знал ни меня, ни мою семью. Никто не позаботился выяснить, как я готовилась к тому, чтобы справиться с задачей. Я испытывала огромную благодарность к тем, кто, как Джесси Мартин и Дон Макинтайр, вступался за нас. Пресса цитировала слова Дона: «Ее же не сунули в лодку, вытащив из теплой кроватки, где она играла в куклы. Возраст в данном случае роли не играет. Важно то, кто она, что она и что ею движет. Может ли она сделать это? Я думаю – да. Сделает ли? Время покажет».

* * *

Между торжественным спуском на воду и последовавшей за ним выставкой яхт в Санктуари‑Коув я миновала еще одну важную веху – шестнадцатый день рождения. Мне не хотелось никаких подарков: ведь у меня была лодка! А дождавшись у дверей открытия Квинслендского транспортного управления, я стала счастливой обладательницей лицензии шкипера!

Обзаведясь этой важной бумагой, я отпраздновала день рождения. Мы вышли в море с Томом, папой и нашим кузеном Беном: мы собирались от Брисбена дойти до Золотого берега. Но этот вояж оказался не таким приятным, как я рассчитывала. Когда мы вышли из реки, нас атаковал ветер в 25 узлов, бьющий прямо в лицо, а еще рябь, снизившая скорость до жалких трех узлов. Но мне было все равно. Мне в первый раз официально разрешили управлять судном – и я наслаждалась каждой минутой. На следующий день было еще лучше, потому что я наконец‑то получила возможность плыть в одиночку. Автопилот все еще барахлил и упрямо отказывался вести яхту по прямой. Так что дел у меня было по горло, особенно когда я добралась до мелководной части канала. Именно в этот момент на меня обрушился страшный ливень, а на мобильный позвонили с местного радио с просьбой дать интервью по телефону. Вот и рассуждай тут об умении делать несколько дел одновременно! Брюс бы сказал мне, что именно это и необходимо моряку‑одиночке – делать все самому и часто решать несколько задач параллельно.

Следующие несколько дней смешались в памяти: я в суматохе готовилась к выставке в Санктуари‑Коув. Не успела я оглянуться, как мы уже сражались с ветром в 63 узла и отмелями: вместе с папой и Брюсом мы пошли на моторе в Санктуари‑Коув, чтобы выставить там мою яхту. Я получила волнующее приглашение выступить на ежегодном Ривергейтском празднике яхтенных марин и верфей. Я только начинала привыкать к публичным выступлениям и изрядно нервничала. Но меня представил собравшимся сам Марк Ричардс, чемпион мира по парусному спорту, капитан яхты Wild Oats («Дикий овес»), на которой он четырежды побеждал в регате Сидней‑Хобарт, так что я получила отличный шанс рассказать о планируемом путешествии и постараться привлечь на свою сторону новых людей. Это был настоящий подарок судьбы.

На выставке меня закружил еще один водоворот разговоров, встреч с предпринимателями, я собирала информацию и все это время продолжала искать спонсоров. Я познакомилась с Дэвидом Кемпбеллом у стенда его компании SatCom Global, договорилась о встрече с Дунканом Карноу из «Musto» и многими другими представителями разных фирм. Новая встреча со Скоттом и знакомство с Эндрю Фрейзером стали важнейшей поворотной точкой: мы сразу же нашли общий язык и решили, что Эндрю и Скотт станут моими менеджерами, будут помогать привлекать спонсоров и работать с прессой. Вначале было очень странно думать, что вот теперь у меня своя управляющая компания, но скоро они оба стали ключевыми членами команды, обеспечивали мне поддержку и многое другое.

Еще одним ярким моментом выставки стал эпизод, когда к нашей яхте подошел человек, горящий праведным гневом. Он намеревался высказать моим родителям все, что он думает о людях, которые разрешают ребенку моего возраста даже думать о кругосветном путешествии. Поговорив со мной и моей мамой, он отошел, вытирая слезы. Он принял нашу сторону и обещал поддерживать меня. После всего того публичного осуждения, которое обрушилось на нас, было отрадно увидеть, что даже самый решительный критик может изменить свою точку зрения, если удосужится поговорить со мной и выслушать, насколько глубоко и тщательно спланировано путешествие и как мы стараемся свести риск к минимуму.

После выставки у меня не оставалось ни минуты на то, чтобы возгордиться или хотя бы отдохнуть. Моя яхта из Санктуари‑Коув направилась прямиком в Мэнли, в Брисбенский залив Моретон‑Бэй, где с нее должны были снять мачту и отдать в такелажную мастерскую Дэвида Ламбурна, чтобы сделать новое вооружение – рангоут и такелаж[16]. Надо сказать, этот маршрут оказался богаче на события, чем предыдущий!

Дэвид – один из лучших и самых надежных изготовителей мачт и такелажа для яхт в Австралии, а мы решили все до единой мелочи доверять только самым лучшим специалистам. Отсюда яхту на грузовике отвезли в гигантский ангар в Росмаунте, городе на Золотом побережье неподалеку от Бьюдрима. Там ее ждал грандиозный ремонт. Хоть все и выглядело так, будто мы семимильными шагами движемся назад, я, наоборот, чувствовала удивительное волнение. Ведь все по‑настоящему складывалось!

В первую неделю ремонта мою яхту ободрали до состояния голого каркаса с палубой. Когда она обосновалась в ангаре, с нее было снято все – от почти нового мотора до обработанного ультрафиолетом клозета. Вокруг выросли строительные леса, а рабочие приготовили необходимые инструменты и оборудование. Много времени ушло только на то, чтобы решить, что именно нам нужно сделать.

Наверно, иногда я бывала довольно упряма и назойлива, но я была твердо настроена завершить все работы вовремя, ровно к той дате, которую мы слегка самонадеянно для себя установили. Кроме этого, я так долго вникала в проблему и готовилась к поездке, что абсолютно точно знала, что понадобится мне на борту. Я не тупица (хотите – верьте, хотите – нет!), и, конечно, внимательно прислушивалась к советам, но я годами собирала мнения и рекомендации опытных мореплавателей, обдумывала сказанное, взвешивала все «за» и «против» и самостоятельно принимала решения. Дон хотел, чтобы я использовала ветрогенераторы модели «Air‑X Breezewind», потому что ему самому они отлично служили. Ими же пользовался и Джесси Мартин, но я сама предпочитала «Rutland 913», потому что они меньше шумят, а к тому же имеют репутацию более надежных. Мы сделали рядом с ними специальный складной постамент, чтобы сломавшиеся лопасти можно было легко менять.

Еще одним объектом для споров стала тарга – рама на корме, на которую крепятся солнечные панели и антенны. Дэвид Дикс пользовался таргой с наклонными панелями, как и Джесси Мартин. Я же считала, что она высоковата и оттого недостаточно прочна, поэтому выбрала более низкую. А когда занимались оснасткой, мы много пререкались по поводу того, должен ли штормовой стаксель иметь свою собственную закрутку. Мне нужно было самой решать, что мне больше подходит, и отстаивать принятые решения.

Дон еще в самом начале посоветовал мне делать именно так. «Если ты принимаешь решение сама, серьезно его обдумав, а потом что‑то идет не так, ты, по крайней мере, никого не винишь», – сказал он. Умные слова умного человека. Так что только я ответственна за все принятые мной решения, плохи они или хороши.

Мы знали, что потребуется выполнить различные виды ремонтных работ, а мне нечем было их оплачивать. Дон поместил в журнале Trade‑a‑Boat («Продам лодку») объявление, приглашая волонтеров нам на помощь. Количество откликов меня просто потрясло. Куча людей съехалась со всей страны. Иногда целая дюжина человек одновременно чистила корпус песком, полировала, красила.

Брюс помогал мне изо всех своих сил. Они с Сюзанной буквально посвятили себя тому, чтобы привести меня к поставленной цели. Брюс стал моим проект‑менеджером – и я имею в виду не только проект по ремонту яхты, но все путешествие, от старта до финиша. Мама с папой тоже делали все‑все‑все и немного сверх того, часто кормили волонтеров и обеспечивали их жильем. В общем, как говорится, один был за всех, и все – за одного.

Меня окружали удивительные люди. Бесценным был не только сам их труд. Сложно переоценить возможность воспользоваться их многолетним опытом мореплавания в случаях, когда нужно было принимать решения по оснащению яхты, или во время наших организационных собраний, проходивших за обеденным столом. Уверена, что кого‑нибудь пропущу, если попытаюсь перечислить всех моих помощников, но кое‑кого я должна отметить особо.

С нами были Эд, бывший служащий военно‑морских сил США, который работал тихо и скромно, но выкладывался на сто процентов; Ричард, плотник – мастер на все руки; Джим Хоук, приезжавший на несколько дней каждую неделю, чтобы устанавливать новый водопровод; Род, всегда высказывавший оригинальные и иногда забавные мнения – его я могу поблагодарить за обвес мостика; Рики, всегда бравшийся за самую черную, тяжелую работу и каждый раз возвращавшийся за новой порцией; и Пэт, невероятно остроумный и саркастичный, он брался за все подряд и любил работать допоздна, когда все уже ушли и в ангаре наступала тишина.

Фил Джордж, владелец Fleming Windvanes, фирмы по производству рулевых флюгеров, не только предоставил и установил флюгер, но и вместе с папой занимался возведением тарги; Дэмиен не только работал изо всех сил, но и развлекал нас за обеденным столом своими историями; Нил потратил много часов на полную замену проводки на яхте; а были еще Мик, Франсуа, Мюррей, Стив, Джон и Джим Уильямс.

Когда столько людей объединилось ради общей цели, она превратилась из просто моей мечты в нечто большее. Заезжая к нам, чтобы поучаствовать в шлифовке корпуса песком или выполнить какую‑нибудь срочную работу, эти люди сыграли важнейшую роль в том, чтобы я и моя яхта смогли отправиться в путь. Все они – полноправные участники нашего путешествия.

Трудиться вместе было весело. Помню, как‑то раз я пришла в ангар рано утром, чтобы написать список работ на день на большом куске картона, а потом прикрепила его на стену. Стоило мне всего на пару минут отвернуться, как мой тщательно выверенный список испортили вандалы! После каждого пункта кто‑то вписал: «перекур», «попьем чайку», «а теперь кофе», «собрание профсоюза», «укрепление командного духа», «пропустим рюмочку» и так далее. Я так и не смогла выяснить, кто это сделал, но, подозреваю, все приложили руку.

Мы много шутили, да и вообще, даже после многих дней тяжелой работы все были в отличном настроении. Мне выпала большая удача, что так много людей подарили мне свое время, стараясь помочь воплотить мою мечту. Знаю, я уже это говорила и еще буду несколько раз повторять в этой книге, но то, что произошло, было просто потрясающе.

Если бы я своими глазами не видела, как преобразилась яхта за те восемь недель ремонта, ни за что бы не поверила. Один только список уже впечатляет:

• Корпус ободран до основания, отшлифован песком, загрунтован и покрыт эпоксидной смолой.

• Палуба отшлифована песком, застеклена и укомплектована всем необходимым.

• Все люки, окна, планки, буквально ВСЕ снято и заменено новыми деталями.

• Фирма Pearl Street обработала килевой пояс ультразвуком, а старый штурвал был подвергнут рентгеновскому контролю.

• Установлены новый руль и румпель.

• В трюме установлены четыре электрические помпы от компании Johnson, а также две ручных.

• Заменены все обшивочные стыковые детали, вентили и шланги.

• Спроектирован и установлен новый, больше, чем обычный самоотливной кокпит, и штаги[17]оснащены дополнительными усиленными креплениями.

• Установлена новая водонепроницаемая остекленная переборка для защиты внутренних креплений форштага.

• Якорный отсек загерметизирован.

• Все шкафчики в кокпите сделаны водонепроницаемыми.

• Установлены новый камбуз и рабочий стол.

• Установлен абсолютно новый мотор модели «Yanmar 3YM» мощностью в 29 лошадиных сил и гребной винт со складными лопастями фирмы Gori.

• Отремонтирован, загерметизирован и протестирован дизельный бак.

• Вынуты, отремонтированы, загерметизированы и протестированы баки для воды.

• Установлен новый туалет фирмы Lavac.

• Полностью заменена проводка.

• Поставлен красивый новый обвес мостика.

• И все покрашено в чудесные розовые тона!

* * *

Возможно, вам трудно в это поверить, но в кругосветном плавании есть и еще одна неизбежная составляющая – легкая депрессия. Во всем этом диком круговороте событий – ремонт, приготовления, привлечение прессы – мне было просто необходимо хотя бы пару часов в неделю проводить без дела и без всякой пользы. Поболтаться в одиночестве, не позволяя ни одной важной мысли проникнуть в мою голову, – без этого я абсолютно не могла подзаряжать свою «батарейку». Ремонт был сделан только наполовину, а я уже разваливалась на куски. Настало время слегка похандрить.

В субботу я устроила себе замечательный вечер – только бездумно пялилась в телевизор и перечитывала любимые книжки, а моя чудесная младшая сестра Ханна сделала целую кучу поджаренных сэндвичей, впихнула в меня две порции десерта и отправила спать пораньше. Именно это требовалось мне, чтобы подготовиться к еще одной неделе, заполненной отделкой стекловолокном, полировкой песком, покраской и всей остальной работой, которую нужно было завершить до поездки на день в Брисбен: там я проходила курс обучения медицинской помощи на воде. Все подобные «внепрограммные» предприятия мне удавалось как‑то впихивать между тяжелым физическим трудом и планированием материально‑технического обеспечения путешествия.

Время стремительно летело, а я у меня все еще не было главного спонсора. Правда, теперь на борту были Эндрю и Скотт, так что эту проблему можно было скинуть на них, а самой полностью отдаться основной подготовке. Какое же это было облегчение! У меня был важный ритуал – время от времени брать список необходимых дел и сосредоточенно ставить галочки напротив тех из них, которые были сделаны. Каждый день приносил с собой что‑то новое. Если я не помогала работникам в ангаре, то ходила на встречи, составляла новые списки и повышала свое мастерство.

Следующие выходные я провела в Брисбене, где обучалась технике безопасности на воде в «Морском учебном центре» под руководством Джерри Фитцджеральда. Джерри – очень опытный моряк. Он участвовал в Олимпийских играх и яхтенной регате по маршруту Сидней – Хобарт, много раз совершал дальние морские путешествия и был капитаном на самых разнообразных судах: грузовых, торговых, военных и принадлежащих федеральной полиции. Этот человек знает свое дело, и его курс оказался мне исключительно полезен.

Мы обсудили практически каждую из возможных опасностей, которые могут поджидать в море одинокого путешественника. Мы отрабатывали различные упражнения, помогающие управляться со спасательным плотом, спускаться на нем на воду, слезать с него и залезать обратно (хотя в этом я уже разбиралась благодаря Дону и Майку, которые по ночам сажали меня на спасательный плот в бассейне, направляли на меня брандспойт и заставляли снова и снова слезать и залезать на плот). Мы говорили о сигнальных ракетах и тренировались правильно и экономно ими пользоваться.

Когда мы с Джерри проходили реальные случаи выживания в катастрофах, составляли списки необходимых вещей, проверяли мои навыки правильного использования спасательного оснащения, я по‑настоящему осознала, насколько важно в ситуации, когда что‑то идет не так, сохранять спокойствие и выдержку. Я хотела быть уверенной, что овладела наукой выживания, что обладаю всеми знаниями, какие могут мне понадобиться.