Археология

Посещая некрополь Бандитачча в Черветери или Монтероцци в Тарквиниях и видя одну лишь их площадь и богатство некоторых погребений, можно ли хоть на секунду засомневаться, что два эти города не были частью додекаполиса? Поселение Цере, возвышавшееся на плато, было окружено рядом некрополей, среди которых – Монте Абатоне и Сорбо, где располагалось роскошное погребение Реголини‑Галасси (в Григорианском музее Ватикана хранится часть инвентаря). Все сказанное об археологии Черветери может быть действительно и для других этрусских городов: известно, что многие города остались неизвестными, поскольку непрерывное заселение на их месте в римскую, а затем в средневековую эпохи и в новое время, уничтожало ранние городские слои. Между тем на сегодняшний день, единственным полностью исследованным этрусским городом остается Марцаботто в паданской Этрурии, близ Болоньи. Он представляет собою особенный по статусу город, который можно назвать «колониальным». Во многих других случаях, когда этрусские городские слои все же сохранились, археологи не проводили раскопки этих поселений, концентрируя свое внимание на исследовании гробниц, которые дают очень красивые и хорошо сохранившиеся находки. Сегодня, когда научные цели стали другими, условия и затраты на проведение раскопок не позволяют быстро продвигаться в исследовании античных городских районов.

Практически нет сведений о планировке городов, однако мы можем судить об их площади исходя из расположения окружавших город некрополей. В Южной Этрурии город, как правило, возвышается на более или менее обрывистом плоскогорье. Наиболее типичным является расположение Орвието, жители которого до сих пор называют свой город «рупе», что означает скала, склоны которой достигают 50 м в высоту. Его архаические некрополи, такие как Крочефиссо дел Туфо, или Канничелла, расположены прямо у подножия «рупе», которая, начиная с архаической эпохи, была полностью застроена жилыми домами, общественными и религиозными сооружениями. Зато погребения периода Вилланова располагались прямо на плоскогорье рядом с жилищами: керамика была найдена как на возвышенности, так и у подножия горы. Имеется предположение, что поселение Вольсинии‑Орвието занимало площадь более 80 га, т. е. меньше, чем Вейи (около 200 га) и больше, чем Клузий (30 га). В списке наиболее крупных городов фигурируют Цере, Популония, Тарквинии и Вольтерра, площадь которых превышает 100 га, но пальма первенства все же остается у Вейев. И если мы хотим установить соответствие между площадью города и его населенностью, что всегда является рискованной затеей, так как античные города не всегда были полностью заселены (например, Помпеи), то можно полагать, что на пике своего развития крупнейшие этрусские города Вейи, Цере, Тарквинии насчитывали 20–30 тыс. жителей. Отметим на этот счет население Этрурии в III в. до н. э. составляло приблизительно 275 тыс. жителей, носивших статус свободных людей, что не очень много, учитывая площадь рассматриваемой территории.

Вопрос площади этрусских городов приводит нас к вопросу площади городов‑государств в целом и особенно – к проблеме их границ. Известно значение межевания в Этрурии, оно применялось не только для обозначения частных владений, и не случайно слово tular часто повторяется в наших эпиграфических источниках. Были предприняты интересные попытки определения границ каждого города, отметим здесь лишь то, что природная среда, реки, озера, горы, несомненно, играли роль первого плана в этом вопросе. Не во всех случаях можно определить площадь сельскохозяйственной округи, принадлежавшей тому или иному городу.

Поскольку археология, за неимением однозначных письменных источников, является нашим основным помощником в подобных исследованиях, она может дать нам еще некоторые сведения и ответить на ряд вопросов. Рассмотрим случай с Пизой: до недавнего времени ни один этрусколог не сомневался в том, что этот город появился достаточно поздно – чуть ниже мы увидим, что он вошел в этрусский союз, воссозданный в период Римской империи, – а до этого он был лишь эмпорием, портом, принадлежащим какому‑то крупному городу, входившему, вероятно, в состав додекаполиса (быть может, это была Вольтерра). Однако раскопки, проведенные в центре Пизы в течение последних лет, дали нам повод для размышлений: этрусская Пиза уже в эпоху Вилланова предстала перед нами как настоящий город, весьма выгодно расположенный на двух реках – Арно и Серкио. Достаточно упомянуть лишь несколько находок, чтобы проиллюстрировать значимость Пизы: был обнаружен тумулус VII в. до н. э. диаметром 30 м, который в действительности являлся кенотафом (мемориальным комплексом), поскольку никакого погребения под ним обнаружено не было. Гробница эта была сооружена, видимо, в память о каком‑то пизанском флотоводце – среди росписей был обнаружен трезубец. Позднее исследователи были не менее удивлены, обнаружив в этрусской Пизе изделия из мрамора, – не самого популярного в Этрурии материала. Однако известно, что Пиза находилась недалеко от мраморного карьера Карраре, который активно разрабатывался начиная с правления Августа.

Учитывая открытые в Пизе отходы обработки железа, амфоры для вина, похожие на амфоры из Цере и Вульчи, мастерские по производству керамики буккеро, исследователи приходят к выводу о возможной принадлежности этого города к этрусскому додекаполису еще в период независимой Этрурии, а не только в эпоху римского владычества. Не случайно существует множество легенд об основании этого города в древности. Некоторые из них говорят о греческих корнях Пизы, другие – об основании города Тархоном, сыном или братом Тирсена, основателя Кортоны, Мантуи и других городов паданского додекаполиса. Таким образом, есть основания включить Пизу в список двенадцати городов этрусского союза и исключить из него другой город (например, Фезулы).

Date: 2015-07-27; view: 387; Нарушение авторских прав