Свет в окошке 2 page

– Паспорт?

– Д‑да, был… Ой, блин, теперь же еще с паспортом возни! – схватилась Даша за голову.

– Замки смените, немедленно. Что еще в сумочке было?

– Ручка, записная книжка – я туда свои мысли записываю, на память нельзя надеяться… Знаете, придет иногда свежая идея… – расстроенно забормотала Даша. – Хотя вру! – оживилась она, увидев записную книжку прямо перед собой на столе: обложка из красной кожи под рептилию, переводная картинка – смешной кротик из детского мультфильма… – Слава богу, я не брала ее с собой…

– Кошелек? – сухо перебил капитан.

– Был.

– Сколько денег?

– Тысяч пять… нет‑нет, не пишите! – замахала руками Даша. – Зачеркните все! В кошельке была только мелочь, ну, и пара десяток… Я ведь все деньги истратила перед этим в парфюмерном! Я же говорю – склероз…

Капитан в первый раз поднял на Дашу глаза – льдисто‑серые, тоже невыразительные.

– Вы ничего не путаете? – неприязненно вопросил он. – Пять тысяч – на косметику?

– Ну да… А что?

– Нет, ничего. Значит, у вас украли сумку с косметикой на сумму примерно пять тысяч рублей. Пишу…

– Опять вы все не так поняли! – теряя терпение, закричала Даша. – Косметику у меня не украли, я потратила на нее все деньги, а пакет уронила там, за гаражами, когда этот изверг меня толкнул…

– Но вы же сами, Дарья Михайловна, только что сказали, что в сумочке у вас был этот… Кристиан Диор, или чего там еще…

– У меня косметика была везде – и в сумочке, и в пакете! И то, что выпало из пакета, я потом собрала…

Капитан ошалело всмотрелся в Дашино лицо.

– Зачем вам столько этого барахла? Вроде вполне нормальная женщина, без видимых дефектов… – пробормотал он. Впрочем, через мгновение его лицо вновь приняло официальное выражение.

– Спасибо за комплимент! – язвительно скривилась Даша. Мужлан, он и есть мужлан!

– Вы вызвали меня затем, чтобы сообщить о пропаже двадцати рублей и пудреницы? – Капитан бросил ручку в сторону.

– А что вам не нравится? Преступление – оно и есть преступление! – Даша решила наступать. – Какая разница, сколько у меня украли… На меня напали! В темноте! Толкнули! И сумка кожаная, не дерматин какой‑то…

Руслан Кедров некоторое время молчал, глядя на Дашу своими рыбьими глазами. Потом тихо произнес:

– Ограбления – не мой профиль. Я из убойного отдела, к вашему сведению… На мне тридцать дел висит в данный момент. Очень серьезные преступления, между прочим. Сегодня днем, например, произошло убийство. Убили женщину. Зарезали в собственной квартире, выпотрошили, словно поросенка… Кровь даже потолок забрызгала. А вы!.. – Он стиснул зубы.

– В сумочке был еще фотоаппарат… – растерянно пролепетала Даша. – Цифровой. Совершенно новый. Дорогой!

– Какого хрена… – Кедрова весть о пропаже фотоаппарата совсем не взволновала. – Делать вам, что ли, нечего, дамочка?! О люди… – он потер кончиками пальцев виски, мучительно сведя брови.

– У вас голова болит? – робко спросила Даша. – Может быть, таблетку…

– Да идите вы со своей таблеткой! Никто не хотел к вам ехать, один я, как дурак, мчусь к вам и слушаю эти бредни про пудреницу… Могли бы сами прийти в отделение! Написали бы заявление, приняли бы его у вас, никуда не делись – с вашей‑то настойчивостью! Чего вы там по телефону лепетали о каком‑то маньяке?..

– А что вы на меня орете? Куда это я пойду, на ночь глядя? Я даже не знаю, где оно, ваше отделение! – Даша не думала сдаваться. История о зарезанной женщине, конечно, поразила ее, но что ж теперь, позволить грабителям шастать в темноте?! – Я одна. Совсем одна! Меня даже защитить некому!

– Ничего, проживете без пудреницы.

Привязался он к этой пудренице!

– Вы не понимаете! – Слезы брызнули у Даши из глаз. – Мне тридцать шесть лет, и я совершенно одна, одна как перст! Я никому не нужна, я… я очень несчастна!

Даша уже собралась поведать капитану печальную историю о ее романе с Маратом Курбатовым, но тот не дал ей и словечка произнести.

– Вы – несчастная?.. – прошипел он, бледнея. – Вы – несчастная?!

– Да!

– Несчастная она… А я кто тогда? У меня жену убили год назад. Вы понимаете, Дарья Михайловна? Жену! Родного человека, с которой я девять лет душа в душу…

– Кто убил? – тихо спросила Даша. Уж слишком много историй про убийства за один вечер…

– Урод какой‑то! Стукнул по голове, прямо в висок!

– О господи… – Даша прижала ладони к щекам. Она вдруг почувствовала, что ее неприятности действительно ни в какое сравнение не идут с этим человеческим горем. – Простите…

– Что мне ваше это… Ее тоже хотели ограбить, вырвали из рук сумочку! Просто удар пришелся в висок…

– Вот видите! – заволновалась Даша. – Может, это тот же самый грабитель!

– Нет, – глаза капитана снова стали рыбьими, холодными, в них исчезло то человеческое, что прорвалось случайно. – Того уже поймали. И посадили. Бомж. Он не хотел убивать. Просто удар был неудачный, пришелся прямо в висок. Он умер через полгода в тюрьме.

– Это вы… отомстили ему, да? – шепотом спросила Даша.

– Нет. Туберкулез – последняя стадия. Его бог наказал, – спокойно произнес Кедров и захлопнул блокнот.

– Понима‑аю… Бедный вы, бедный!

– Я в вашей жалости не нуждаюсь, Дарья Михайловна, – скучным голосом произнес капитан. – Будем оформлять заявление?

Даша ответила не сразу:

– Нет.

– А вот и напрасно! – злорадно фыркнул тот и снова открыл блокнот. – Будем! Мелочей в нашем деле нет… Он, конечно, ваш грабитель, особой опасности не представляет. Но тоже может неудачно стукнуть кого‑то. Смерть – она всегда близко…

– Да, да! – горячо закивала Даша.

– Опишите сумочку…

– Черненькая такая, средних размеров.

– Черный человек, черная сумочка, черная ночь. Ищи‑свищи ветра в поле… Если б вы все сразу дежурной объяснили, толком, мы бы еще тогда район стали объезжать, может, и нашли бы вашего Мистера Икс… – покачал головой капитан. – Такие преступления только по горячим следам раскрываются. Ладно, сейчас все равно окрестности осмотрим. Но я ничего не обещаю…

– Спасибо вам! – с чувством произнесла Даша.

– Пожалуйста… – буркнул капитан Кедров и встал.

– У вас такая благородная работа… Не то что моя!

– Да? – равнодушно произнес тот, складывая блокнот в карман.

– Я, понимаете ли, сценарист… даже не сценарист, а так, переливаю из пустого в порожнее…

– Я бы не стал про пустое распространяться, ежели вы по пять тысяч на какую‑то фигню… пардон.

– Мужчинам нас, женщин, не понять… – принужденно рассмеялась Даша.

Кедров пошел к выходу, локтем случайно смахнул с другого столика (рабочего, на нем еще компьютер стоял) несколько листков.

– Ничего‑ничего, я подниму!

– Сценарии ваши? – равнодушно скрипнул Кедров.

– Нет, это как раз не сценарии, это я пьесу пишу, в свободное время, – поднимая с пола листы, принялась охотно объяснять Даша. – Я вообще много пьес написала, но их, к сожалению, никто не ставит, хотя я их шлю, шлю в театры и режиссерам знакомым… Так сказать, мое хобби. Нет, я все вру, пьесы – это моя жизнь, моя страсть, моя боль… А сценарии – так, чтобы с голоду не умереть!

– Ага… – буркнул Кедров, откровенно пропуская Дашины слова мимо ушей. – Ну все, дамочка, я пошел. По ночам не гуляйте, а то опять без пудреницы останетесь.

Даша захлопнула за ним дверь. Услышала, как Кедров с товарищами, прокурившими весь подъезд, посмеиваясь, загрузился в лифт.

Она осталась одна.

«А он ничего… Конечно, не красавец, простоват к тому же, грубоват, но…»

Дашино сердце тронула история о капитанской жене. Теперь ясно, почему Кедров все‑таки приехал! Пытался спасти такую же несчастную. Жену не спас, так других женщин пытается спасти! «Действительно, настоящее „Молчание ягнят“ получается! Бедный, бедный!»

Даша вздохнула. На фоне катастроф и несчастий, творящихся в мире (то зарезали кого‑то, то висок проломили!), ее сегодняшнее «приключение» показалось таким ничтожным, незначительным…

Она легла спать, а проснувшись утром, уже окончательно развеселилась. Набрала номер Марата – узнать, как у того дела.

– Алло… – отозвался бархатный полушепот.

– Маратик! Милый, милый, а со мной вчера такое было… – залепетала Даша, зная, что нежный возлюбленный обязательно посочувствует ей, но ее надеждам не суждено было сбыться.

Трубку вырвал отец Марата, волейбольный тренер:

– Дрянь! Это ты? Чего ты к нашему мальчику привязалась?.. Старуха! Ищи себе ровесников! – Выкрики старшего Курбатова напоминали команды, были жестки и конкретны. Конечно, он же спортивный тренер.

– Фу, как грубо…

– Мы тебе покажем кузькину мать! Ты у нас еще запоешь! Марат, не лезь… Не лезь, я кому сказал!.. – видимо, Марат пытался отнять у отца телефонную трубку.

Все напрасно… Даша нажала на кнопку «отбой».

Вышла в коридор, где валялся вчерашний пакет, наполовину порванный.

Из прорехи торчал флакон с шампунем розового цвета, горлышко было испачкано в грязи.

«И зачем я подобрала пакет? Неужели я спокойно смогу пользоваться этими вещами? Нет, нет… Я каждый раз буду вспоминать – о негодяе‑грабителе, о собственной глупости!..»

И Даша, повинуясь внезапному порыву, выбросила содержимое пакета в мусорное ведро. Все эти баночки, пузырьки, коробочки, флакончики… «Не жалко! Новое куплю!»

Даша была женщиной с характером – коротка на расправу. Что не так – сразу вон. Это касалось не только вещей, но и людей. Мужчин.

Сколько их было, а все не те. Как только Даша понимала, что очередной ее кавалер – «не то», она безжалостно рвала с ним отношения. Зачем тратить время на человека, с которым не построишь счастливой совместной жизни? Жадина, зануда, грязнуля, маменькин сыночек, дурак, лентяй, пьяница… Такие не нужны!

Марат – вот чудо, вот идеал, но его двадцать два года и скандальные родители…

Внезапно Дашу словно током дернуло, и она распрямилась.

А что, если вчерашнее происшествие – дело их рук?

«Мы тебе покажем кузькину мать. Ты у нас запоешь!»

Они, точно – они…

Даша схватила телефонную трубку, чтобы высказать Курбатовым‑старшим все, что она думает о них и их методах борьбы, но потом опомнилась. «А ведь они правы… Какое нас ждет с Маратом будущее? Даже если он пошлет свою Джульетту (ну и имечко!) к чертовой бабушке, даже если женится на мне… что у нас произойдет через несколько лет? Нет, нет, надо заканчивать эти отношения!»

Даша вымыла руки и села за компьютер. Вспыхнул экран – Чистые пруды летом, на поверхности воды плавает тополиный пух. Солнце, люди в летних одеждах… Пейзаж давно устаревший.

И заменить‑то его теперь нечем – фотоаппарата с осенними картинками нет!

«Ну ничего, обойдусь, – Даша убрала Чистые пруды, оставила только бледно‑розовый фон. – И фотоаппарат куплю новый, и сумочку… И косметику. Сколько приятных покупок! Во всем, даже самом негативном, можно найти положительные стороны…»

Зазвонил телефон.

– Дашка, не спишь? – это Варвара.

– Ой, Варенька, со мной вчера такое…

– Ты погоди. Ты помнишь, что ты мне обещала?

– Что?

– Помочь со сценарием, вот что, – хмуро произнесла Варвара. – Только не перебивай… – и она сразу же приступила к изложению проблемы. – В оригинале – в гости к семейке этих идиотов приезжает дядюшка Гарри из Алабамы. Они его тыщу лет знали… И вот этот дядюшка Гарри на старости лет признается, что он на самом деле пидор.

– Кто?

– Я извиняюсь… Ну, мужчина нетрадиционной ориентации то есть.

– И в чем проблема? Оставь этого Гарри геем. Вот ты послушай, что вчера…

– Как?! – возмутилась Варвара. – Ты что, забыла?! В нашем варианте дядюшка Гарри – это дядя Гриша из Мелитополя! И его играет Сан Саныч Батюшков, любимец всех российских женщин бальзаковского возраста! Ты что, хочешь разочаровать наших баб, да? И Сан Саныч, это уже известно, отказывается играть гея! И вообще… в этом ничего смешного нет! Трагичного тоже нет, но… Просто – не смеш‑но!

– Сделай дядю Гришу вегетарианцем! – деловито предложила Даша. – Типа, он всю жизнь сало ел, а теперь признается, что тайный вегетарианец!

– С ума сошла… Этак мы часть аудитории потеряем – из тех, кто без сала жить не может! Редактор твою идею зарежет, я гарантирую.

– Тогда… ну, тогда сделай его подпольным буддистом… – вяло предложила Даша. – Или нет, этим, кришнаитом – дядя Гриша закутывается в оранжевую простыню, ходит по городу с бубном и завывает: «Харе Кришна, Харе Рама…»

– Не смешно! – рассердилась Варвара. – И потом, зачем оскорблять чувства верующих… Ты же знаешь, наш редактор помешан на политкорректности!

– Да, ты права… А что, если у нашего дяди Гриши из Мелитополя на старости лет проклюнется дар экстрасенса? И он начнет предсказывать будущее – но так, немного невпопад… Это можно очень интересно и весело обыграть! И редактор будет доволен, и Сан Саныч артачиться не станет…

– Занятно, – пробормотала Варвара. – Молодец, Дарья… Но ты мне еще парочку идей подкинь – так, на всякий случай.

– Ох… У меня голова совершенно не варит! – нетерпеливо пожаловалась Даша. – Вчера со мной…

– Подруга, ты меня без ножа режешь! – возмутилась Варвара. – Обещала помочь, а сама – в кусты!

– Кстати, насчет кустов. Иду я вчера…

– Дашка!

– Варька!

Возникла напряженная пауза.

Наконец Варвара сухо произнесла:

– Ладно. Я буду сидеть и напряженно думать. А ты съезди на Казанский вокзал.

– С какой это стати?

– Бобров должен приехать, отдать деньги, которые у меня занимал. Он в Томилине живет, у матери… Возьми деньги, скажи ему, что он сволочь… нет, как‑нибудь посильней его оскорби, чтобы убить его морально, раздавить, как букашку! – и спокойно возвращайся домой. Деньги потом мне передашь, при случае.

То ли никто лучше ей не попадался, то ли во всем был виноват специфический вкус Варвары, но кавалеры Дашиной подруги обыкновенно были сильно пьющими, запущенными мужиками из Подмосковья, обязательно с гуманитарным образованием. Философы. Этакие бородатые диссиденты, находящиеся в вечном разладе с миром и собственной душой…

– Почему бы Боброву не заехать к тебе самому? Он передаст тебе деньги, а ты собственноручно раздавишь его…

– Я его видеть не хочу, – мрачно произнесла Варвара. – Останется еще… Не выгонишь потом!

– М‑да… Слушай, а как я его узна€ю? – спохватилась Даша. – Я же его ни разу не видела!

– Рыжий такой, высокий. Не худой. Борода тоже рыжая, веником… Наверняка – в спортивном костюме. Грязном, я больше чем уверена. Морда опухшая. И бланш под глазом – он мне вчера по телефону сообщил, что с кем‑то там подрался…

– Господи, Варька, ты мне описала типичного вокзального попрошайку! И бланш еще этот… Почему бы тебе самой с ним не встретиться?

– Ты мне друг или кто? – угрюмо вопросила Варвара. – Обещала помочь…

– Я тебе со сценарием обещала!

– И не помогла! Одну идейку только подкинула, да и то какую‑то жиденькую!

– Вымогательница…

Казанский вокзал был самым нелюбимым Дашиным вокзалом. Несмотря на все преобразования и архитектурные усовершенствования, там по‑прежнему царила восточная безалаберность, и надо было не терять бдительности. Милиция хоть и гоняла всяких асоциальных личностей, но они неизменно умудрялись просочиться обратно.

Стоя на платформе за ограждением, морщась и то и дела шарахаясь из стороны в сторону от подозрительных фигур, Даша ждала электричку, на которой должен был прибыть гражданин Бобров.

– Те‑ээтенькэээ, памагите чем смооо…

– Иди отсюда!

– Ай, какой красивый дэвушк… Кого ждем?

– Иди отсюда!!!

– Дама, будьте любезны, скажите, пожалуйста…

– Иди отсюда!..

– Господи, какие вы, москвичи, злые! Ведь только спросить хотела, где тут выход в город! Нет, ну совсем они тут озверели…

Дашу слегка трясло, и она проклинала Варвару на чем свет стоит.

Наконец точно по расписанию прибыла электричка, на которой должен был приехать Бобров. Повалила толпа.

Тщетно Даша вглядывалась в лица – ни одной рыжей бороды веником.

Прошло пятнадцать минут. Толпа иссякла. Объявили посадку – повалила очередная толпа, теперь уже в обратную сторону. «Где же он, Варькин кавалер?! Надо позвонить ей, уточнить время… Может, она напутала чего‑то?»

И тут Даша вспомнила, что телефон тоже был в украденной сумочке!

– Даша! – голос женский, сильный, доброжелательный, очень знакомый – раздался сзади.

– А?.. – Даша, раздосадованная пропажей и телефона ко всему прочему, обернулась и увидела среди толпы Наталью. Наталью, сводную (по отцу) сестру.

– Дашка, глазам своим не верю… Ох, надо же!

Они бросились обниматься. Даша тут же забыла о своих потерях. От Натальи пахло дорогими горькими духами, хорошим кофе, сладковато‑нежно, едва‑едва – кожей. Ну да – кожаная куртка, кожаная сумочка через плечо – все отличного качества, дорогое.

– Дашка… Что ты тут делаешь? Уезжаешь или приехала?

– Нет, надо было кое‑кого встретить, но не получилось… А ты?

– А я из Бронниц, смотрела, как там объект строится…

Наталья была архитектором, и довольно успешным.

– Ох, Наташенька, сто лет не виделись… – Даша еще раз расцеловала сестру. – Как дети?

– Слава богу… Ну, конечно, не все слава богу, – улыбаясь, тут же оговорилась Наталья. – Но ничего смертельного нет.

– А что? – испугалась Даша.

– У Светы сильный трахеит, кашляет… Но я же говорю – не смертельно. А Игорь с Никиткой – тьфу‑тьфу‑тьфу! – не болеют.

У Натальи было трое детей. По нынешним временам – мать‑героиня!

– За ними кто сейчас приглядывает? Муж?

– Что ты! Борис с ними не справится! – засмеялась Наталья. – У них нянька. Уже давно… Фелица Юрьевна – мировецкая старуха! Ну пошли, пошли отсюда, нечего посреди толпы торчать…

Они выбрались на Комсомольскую площадь. Помимо сумочки, у Натальи был изящный кофр на колесиках.

– Тяжело? Помочь?

– Нет, ерунда! Само же катится…

– Ты почему не на машине?

– Сломалась, сейчас ремонтируют. Завтра из сервиса заберу.

– А‑а…

Наташа бегло оглядела ряд припаркованных у дороги такси.

– На метро быстрей! – напомнила Даша. – И сейчас не час пик, хорошо…

– Я ж не на московскую квартиру, а на дачу, – покачала головой Наталья. – Сейчас обдерут меня как липку… ну да ничего, уж очень не хочется снова в электричке… Даша! – решительно воскликнула она.

– Что?

– Мы ж почти не видимся… Приезжай к нам. Мы целый месяц на даче собираемся жить. Доктор Светке посоветовал…

– Ну я не знаю… – смутилась Даша. – Как‑то неудобно…

– Глупая! У нас два этажа, куча комнат… Ты никого не стеснишь! Дворец – я сама его проектировала! Оценишь…

– А Борис, дети…

– Они будут только рады! Родная тетя приедет погостить… – Наталья тыльной стороной ладони погладила Дашу по щеке. – Как?

– У меня работа, и вообще…

– Знаю я твою работу! Возьми ноутбук, будешь на природе работать… Есть Интернет, телефон, факс, да что угодно… все есть!

– Нет, – Даша почему‑то артачилась. Трое детей…

– Я обижусь, – холодно, даже жестко произнесла Наталья. Она, как никто другой, могла быть и мягкой, и настойчивой.

– Я подумаю, – сказала Даша. – Нет, правда…

– Я сама тебе позвоню. Завтра или послезавтра. И все, никаких отговорок…

– Маша тебе не звонила?

– Ты мне зубы не заговаривай! – усмехнулась Наталья. – Маша… Нет. Письмо написала, месяц назад. У них все хорошо.

Маша была третьей сводной сестрой, опять же по отцу. Жила она далеко, во Владивостоке.

– Я приеду к вам, Наташ, честное слово…

– Ну, смотри! – жестко усмехнулась Наталья. Поцеловала Дашу в щеку. – До встречи… Мои там, наверное, уже с ума сходят!

– Всем привет!

Наталья быстро зашагала к дороге. Даша смотрела ей вслед. Сестра сразу же выбрала самого лучшего таксиста (только Наталья умела так сразу разбираться в людях, вещах и услугах!) – и по каким только признакам, вот бы знать… Стремительно договорилась о цене – вот уже таксист помогает ей сложить кофр в багажник. Даша такими способностями – видеть все и всех насквозь – не обладала.

Через минуту такси уже сорвалось с места.

Даша еще раз помахала ему вслед.

«Съездить к ним правда, что ли?» – задумалась Даша, спускаясь в метро.

…История семьи была банальна и оригинальна одновременно.

Дашин отец – человек стихийный и непостоянный – на одном месте долго усидеть не мог. Поучаствовал в рождении Даши, а потом скрылся в неизвестном направлении.

Лет в шестнадцать Даша случайно узнала, что у нее есть сводная сестра. Ровесница! Именно потому матери Даши и Натальи когда‑то сделали неутешительный вывод, что бывший возлюбленный крутил романы с ними обеими одновременно…

Женщины по этой причине сдружиться не смогли, а вот Даша и Наталья встретились, обрадовались друг другу и стали пересекаться довольно часто. Но потом Наталья вышла замуж, стала активно учиться, рожать и делать карьеру (все – одновременно, ибо к чему терять время!) – и встречи стали очень редкими. Перезванивались иногда – на дни рождения и Новый год…

Позже нашлась и третья сестра – Маша. Правда, Маша жила во Владивостоке, очень далеко. Наталья и Даша, столкнувшись несколько лет назад (тоже случайно, вот как сегодня), с грустным смехом обсуждали папашины подвиги. Если поискать, то, наверное, можно еще нескольких сестричек обнаружить на территории России, а то и дальше… «Но теперь уж не узнаем – папаша‑то умер!» – «Ах, и не говори, Наталья… Полгода после его смерти прошло, а я все не могу в себя прийти. Я одна была на его похоронах, и все это так ужасно… ужасно!» – «Если б я могла, то съездила с тобой!»

Наталья тогда собиралась родить младшего, Никиту. И одновременно работала над каким‑то грандиозным проектом. «Как же ты все успеваешь, Наташа?!» – спросила Даша, стараясь уйти от печальных мыслей. «Ну надо же детей как‑то обеспечить, да?» – «Пусть муж обеспечивает!» – «Дашка, наивная, ну много ли учитель сможет заработать!» – засмеялась тогда Наталья, безо всякой обиды на мужа и на свою судьбу. Борис работал учителем в школе.

Даша искренне любила свою сестру. Но трое детей – 12, 9 и 3 лет… Вся гамма – от «прелестей» детского негативизма до подростковых эскапад! «Нет, не поеду! – окончательно решила Даша. – Совру чего‑нибудь – скажу, что редактор из Москвы не отпускает… Хотя Наташка меня сразу раскусит! Скажу, что простудилась и ни к чему везти детям лишние вирусы! Наташка – чересчур хорошая мать, надо сыграть именно на этом. Да, точно!»

Даша вышла на своей станции и при выходе из метро уперлась взглядом в стеклянный павильон – витрины с телефонами и прочей техникой, стайка продавцов… «Надо купить фотоаппарат, – вдруг спохватилась она. – И телефон… А денег у меня сколько? – Даша полезла в кошелек. – Нет, хватит лишь что‑то на одно…»

Она зашла в павильон. И уже через минуту общения с продавцом поняла, что ей не нужно лишнего. Телефон с фотоаппаратом – два в одном!

– А качество снимков?

– Я вас уверяю, качество никак не пострадает!

Еще через десять минут, немного ошеломленная и счастливая, Даша вышла из павильона с новеньким телефоном, который имел кучу полезных функций.

Уже по дороге принялась впихивать в него новую сим‑карту. Слава богу, Варварин телефон она знала наизусть…

– Варька!

– Ты, Дарья? А что‑то номер какой‑то другой…

– Я купила новый телефон! А старый у меня уперли вчера, я тебе хотела рассказать, но ты меня слушать даже не стала!

– Тебя обокрали?!

– Да! – засмеялась Даша. – Прямо на улице… Выхватили из рук сумочку – и бегом…

– Ужас какой, – буркнула Варвара. – А деньги?

– Да ну, две десятки в кошельке…

– Нет, тебе Бобров деньги отдал?

– Варька, он не приехал… Я все глаза проглядела – не было его на вокзале!

– Вот сволочь… Нет, это я не тебе. Бобров – сволочь. Я, можно сказать, загибаюсь без авто, мне деньги позарез нужны! Ладно, сейчас буду ему звонить…

В трубке раздались короткие гудки. Даша пожала плечами – что ж, лаконичный разговор – вполне в Варькином духе… А потом принялась щелкать окружающий пейзаж на фотокамеру. «Надо же… действительно проще простого! А качество? Ну ладно, сброшу в компьютер, разберусь…»

Она вошла в подъезд, выскользнула из лифта и, не выпуская из рук новую игрушку, открыла дверь…

– Господи, что это?!

В первый момент Даше показалось, что она случайно зашла в какую‑то другую квартиру. В которой то ли ремонт, то ли переезд, то ли все вместе случилось…

Но это была ее, Дашина, квартира.

Полный разгром. Все повалено, свалено, вывернуто, содержимое шкафов и ящиков на полу…

Может быть, по одной отдельно взятой квартире прошелся ураган? Смерч?..

И тут Даша вспомнила – ключи и паспорт. Заходи прямо по адресу, и никакие отмычки не понадобятся!

– У‑уй, ду‑ура… – застонала Даша, схватившись за голову. Говорили ей – смени замки. Не сменила. Забыла.

Чего теперь удивляться – обокрали!

Даша бросилась к телефону. Ноль два… Потом бросила трубку. Что они там могут? Надо найти Руслана Кедрова, спасителя бедных ягнят… Глупых овечек!

Но как его найти? А он что‑то там говорил про УВД и округ… «Наш округ наверняка!»

Даша подняла с пола телефонный справочник, перелистнула страницы… А, вот она, оперативная столица… Набрала наугад один номер, другой. На третий раз ей сказали, что Руслан Кедров «на выезде, через час перезвоните. Или передать чего?». «Нет, ничего не надо передавать. Я с ним лично переговорить хочу!» Даша прилежно прождала полчаса, сидя на полу в коридоре, потом снова схватилась за трубку.

– Алло… Нет еще его. Хотя… минутку… Пришел! Сейчас соединю…

Когда Даша наконец услышала знакомый голос с непередаваемой брезгливо‑усталой интонацией, то едва не расплакалась от радости.

– Руслан? Ох, извините, я не помню вашего отчества…

– Руслан Иванович.

– Руслан Иванович, это вам звонит вчерашняя обокраденная… – Даша все‑таки заплакала, потом засмеялась. – Дарья Парщикова, помните?

– Доброе утро. То есть день… Или вечер? Вот, блин, работа… – мрачно произнес капитан Кедров. – Что у вас опять? Очередную пудреницу потеряли?..

– Мне не до шуток, Руслан Иванович… – заскулила Даша. – Мою квартиру ограбили. Я прихожу, а тут…

– Допрыгались! – холодно воскликнул капитан. – Я ж вам что сказал? Смените замки! Нет, ну люди, совсем мозгов у них нет… Я ж вам сказал: ограбления – не мой профиль.

Даша заскулила еще отчаянней.

– Будет вам, Дарья Михайловна, сырость разводить! – с отвращением произнес Кедров. – Ладно, у меня «окно», сейчас буду…

Он появился через двадцать минут, с папкой под мышкой. Даша так и сидела на полу, обняв колени руками.

– Почему дверь не закрыли?

– А зачем? Все равно войдут, у них же ключи…

– Логично! – фыркнул тот.

Прошел в комнату, оглядел царящий вокруг погром.

– В доме еще кто‑то бывал? Гости или, например, сантехника вызывали…

– Нет! Давно никого не было! У меня есть друг, но мы встречались в гостинице, потому что его родители…

– Что пропало на этот раз? – Кедров сел, раскрыл папку, приготовился писать.

– Компьютер, слава богу, на месте…

– Деньги, ценности?

– Они вот в этом комоде были… Теперь все на полу лежит! – Даша принялась перебирать, разгребать завалы из вещей. – Ой!

– Что?

– Драгоценности на месте, надо же… – она потрясла перед Кедровым большой шкатулкой. – Вот, тяжеленькая…

– Откройте. Все на месте?

– Все… Браслет золотой, серьги… И даже колечко с сапфиром! – обрадовалась Даша. – Вот оно! Старинная работа, еще моя прабабка носила.

– Деньги?

– Сейчас… они у меня под кроватью…

Кедров мученически закатил глаза.

– Нет, вы не думайте, что я все деньги дома храню! – принялась горячо объяснять Даша. – Только немного наличных – ну так, на небольшие расходы…

Чихая от пыли, Даша вылезла из‑под кровати. В руках у нее была пачка банкнот.

– Вот они, денежки‑то… – удивленно пробормотала она. – Видно, совсем этот вор болван…

– Так что пропало‑то? – теряя терпение, засопел Кедров.

– Да ничего не пропало… – пожала Даша плечами.

– Тогда с чего вы взяли, что это ограбление?

– Ну, как…

– Дарья Михайловна!

– Не кричите на меня… – она поежилась, села на стул. – Я сама ничего не понимаю.

Несколько секунд Кедров смотрел на нее, потом встал, резко захлопнул папку, привычным жестом снова сунул ее под мышку.

– Все, я ухожу.

– Куда?

– Дарья Михайловна, не надо из меня дурака второй раз делать!

– Вы не дурак! Вы замечательный! Я только на вас надеюсь…

– С меня хватит.

– Капитан! Так же нельзя… Я одна, меня некому защитить…

– А этот ваш… друг из гостиницы? – язвительно напомнил Кедров.

– Марат? Ой… Стойте‑стойте… я все поняла! – в страшном волнении закричала Даша.

– Что вы поняли? – стоя уже у дверей, оглянулся Кедров.

– Это не ограбление… Как же я сразу не догадалась! И вчера тоже… Это были акции устрашения!