Полезное:
Как сделать разговор полезным и приятным
Как сделать объемную звезду своими руками
Как сделать то, что делать не хочется?
Как сделать погремушку
Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами
Как сделать идею коммерческой
Как сделать хорошую растяжку ног?
Как сделать наш разум здоровым?
Как сделать, чтобы люди обманывали меньше
Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили?
Как сделать лучше себе и другим людям
Как сделать свидание интересным?
Категории:
АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника
|
Глава 5. В коридоре третьего этажа больницы в Бингемтоне сидели трое мужчин
В коридоре третьего этажа больницы в Бингемтоне сидели трое мужчин. Никто из них не любил бывать здесь: Хардести подозревал, что в большом городе его авторитет теряется и все смотрят на него, как на дурака; Нед Роулс чувствовал себя не в своей тарелке вне любимой редакции; Дон Вандерли слишком долго не был на Востоке и отвык от обледенелых дорог. Но он рассчитывал помочь Клубу Чепухи тем, что увидит эту старуху, сестра которой умерла такой жестокой смертью. Это предложил ему Рики Готорн. — Я не видел ее очень давно и знаю, что у нее паралич, но мы можем что-нибудь от нее узнать, если только вы согласитесь съездить туда. В тот день днем было темно, как ночью — над городом нависла готовая разразиться снежная буря. — Думаете, есть какая-то связь с вашими проблемами? — Может быть, — мрачно сказал Рики. — Я не уверен, но проверить все равно не мешает. Мы должны знать все, и вас тоже нельзя держать в неведении, — потом добавил невпопад: — Вам лучше уехать из Милберна, хотя бы ненадолго. И это было верно. Бингемтон, хоть и не менее хмурый, казался гораздо веселее Милберна: уличное движение, новые здания, много молодежи; по сравнению с ним маленький Милберн казался мрачной готической крепостью. Дон вдруг понял, как замкнут и отъединен был город, сколько он давал почвы для страхов и слухов, и вспомнил про доктора Заячья лапка. В Бингемтоне ему не было места: здесь старики наверняка не рассказывали за бокалом виски кошмарных историй. Но на третьем этаже больницы он снова нашел Милберн — в нервном расхаживании Уолта Хардести, в его грубом: «Какого черта вы здесь делаете? Вы ведь из города, я видел вас у Хэмфри». Милберн был в мятом костюме Неда Роулса, в его короткой куртке и всклокоченных волосах (а ведь дома он считался чуть ли не франтом). — Странно, старая Рея убралась сразу после Фредди Робинсона. Он совсем недавно был у нее. — Как она умерла? — спросил Дон. — И пустят ли нас к ее сестре? — Подождем, что скажет доктор, — ответил Роулс. — А о том, как она умерла, я в газете писать не буду. Про это и так много говорят. — Я не слышал. Много работал. — О, новый роман. Чудесно. — А, так это он? — вмешался Хардести. — Нам только писателей не хватало. Перед лицом таких светил мне остается заткнуться. А тогда как эта старая дама узнает, что я шериф? Вот что его беспокоит, подумал Дон. И весь этот техасский облик только затем, чтобы все узнали в нем стража закона. Должно быть, это читалось на его лице, поскольку Хардести стал более агрессивным. — Ну выкладывайте — кто вас сюда пригласил? Зачем вы в городе? — Он племянник Эдварда Вандерли, — сказал Роулс. — Он работает с Сирсом Джеймсом и Рики Готорном. — Боже, опять эти двое! Это они просили вас заехать к этой старой леди? — Да. — Ну что ж, тогда мне придется пасть ниц и прикинуться ковриком, — Хардести закурил, игнорируя большой запрещающий знак. — У этих старых гусей есть кое-что за пазухой. Это уж точно. Ну тогда спросите вот его, как она умерла, он скажет. — Это может отбить аппетит, — сказал Роулс, виновато поглядев на Дона. — Ничего, он уже большой. Не такая уж это тайна. Валяйте, рассказывайте. — Ну ладно. Ей оторвали руки, и она умерла от потери крови. — О, Господи, — Дон пожалел, что приехал сюда. — Но кто мог… — Я откуда знаю? — Хардести пожал плечами. — Может, ваши друзья что-нибудь скажут об этом? Или о том, кто так удачно оперировал скотину и у мисс Дедом, и у Элмера Скэйлса? — Вы думаете, это все связано? Тут из палаты вышла сиделка, и Хардести поспешно спрятал сигарету. — Заходите, — позвал доктор. Первой шокирующей мыслью Дона, когда он увидел старуху, было: «Она тоже умерла?» — но потом он увидел ее взгляд, в страхе перебегающий с одного из них на другого. Ее рот беззвучно раскрывался, и он осознал, что она ничего не скажет. Хардести, ничуть не смущенный ее видом, выдвинулся вперед. — Я шериф, мисс Дедэм. Уолт Хардести. Дон мысленно пожелал ему успеха и повернулся к Роулсу. — Я знал, что у нее паралич, — сказал редактор, — но не думал, что она так плоха. — Я говорил с вашей сестрой, — продолжал Хардести, — помните? В тот день, когда убили лошадь. Мисс Дедэм что-то прохрипела. — Это значит «да»? Она повторила тот же звук. — Хорошо. Так вы помните меня, — он сел и начал говорить тише. — Наверное, одна Рея понимала ее, — сказал Роулс. — Когда-то они были красавицами. Мой отец помнит это. И Рики Готорн. — Я хочу спросить вас о смерти вашей сестры, — медленно произнес Хардести. — Очень важно, чтобы вы рассказали все, что видели. Вы говорите, а я попробую понять. Хорошо? — Гм. — Помните ли вы тот день? — Гм. — Господи, это же невозможно, — прошептал Дон Роулсу, который глядел в окно. Там на хмуром небе отражались неоновые вспышки. — Вы сидели там же, где сидели в тот момент, когда было обнаружено тело вашей сестры? — Гм. — Это точно? — Гм. — Вы видели кого-нибудь возле дома или сарая? — Гм! — Можете вы его опознать? Если мы привезем его сюда, сможете вы узнать его? Старуха издала звук, который Дон счел за плач. Его все больше тяготило присутствие здесь. — Это был молодой мужчина? Новая серия звуков. Возбуждение Хардести медленно нарастало. — Ладно, предположим, что так. Был ли это сын Харди? — Презумпция невиновности, — пробормотал Роулс в окно. — Плевать на презумпцию. Так кто это был, мисс Дедэм? — Глург, — простонала старуха. — Черт. Это что, значит «нет»? — Глуург. — Вы что, пытаетесь назвать его имя? Мисс Дедэм затрясла головой. — Глунг. Глунгр, — Дон ощущал ее усилия на собственных мускулах. — Глунгр. — Господи! Ну, может, вы слышали какие-нибудь странные звуки или видели свет? Нед Роулс и Дон повернулись к Нетти, но она молчала. Хардести вытер лоб. — Без толку. Она что-то видела, но кто ее поймет? Я ухожу, а вы как хотите. Дон вышел вслед за шерифом и подождал, пока тот говорил с доктором. Вскоре из палаты показался и Роулс; его мальчишеское лицо было печальным. — Ну что? — Хардести повернулся к нему. — Вы видите в этом какой-нибудь смысл? — Нет. — А вы? — Никакого, — ответил Дон. — Скоро я сам начну верить в пришельцев, или в вампиров, или еще в какую-нибудь дрянь, — бросил шериф и пошел прочь по коридору. Нед Роулс и Дон направились за ним. Он уехал в лифте без них, и им пришлось дожидаться следующего. — Я думал о том, что могла сказать Нетти, — сказал Роулс. — Это невозможно. — Все возможно. — Это ведь вы написали «Ночного сторожа»? Дон только кивнул. Когда они сели в машину редактора, тот потер лоб. Внутри он казался старше и выглядел уже далеко не мальчишкой. — «Глунгр»? Она ведь так сказала, верно? Знаете, я сам этого не застал, но когда-то у сестер Дедэм был брат, и они вспоминали его очень долго после того, как он умер… Дон ехал назад в Милберн по шоссе, окруженному заснеженными полями под бледным свинцово-серым небом. Ехал, унося с собой историю Стрингера Дедэма, ехал к занесенному снегом городу мрачных тайн и слухов, где умер его дядя и где дядины друзья просыпались по ночам от страшных снов.
|