Глава 6. Брезентовый верх «моргана» трещал от усиливающегося холода, пока Льюис ехал к дому Джона

Брезентовый верх «моргана» трещал от усиливающегося холода, пока Льюис ехал к дому Джона. Он не знал, кого он там найдет. Может, над гробом Джона проходит последнее заседание Клуба Чепухи. А может, Рики и Сирс тоже умерли и лежат наверху, завернутые в черные плащи, как в его сне…

Пока еще нет.

Он свернул на Монтгомери-стрит, остановил машину и вылез. Ветер рванул полы его блейзера; он понял, что забыл надеть пальто. Льюис в отчаянии посмотрел на темные окна, думая, что хоть Милли должна быть на месте. Он нажал на звонок — раз и другой — дверь не открывалась. По щеке поползла холодная капля. Сначала он подумал, что это снег, потом понял, что он опять плачет.

Дрожа от холода, он позвонил еще, потом поднял голову и увидел через дорогу старый дом Евы Галли. Его пронизал озноб — он будто снова видел, как она, молодая и прекрасная, выходит из двери.

Дверь открылась. Но вышел оттуда мужчина. Когда он подошел, Льюис узнал Фредди Робинсона, страхового агента. Он не раз встречал его у Хэмфри.

— Льюис! Рад вас видеть.

Льюису захотелось поскорей уйти.

— Да, это я.

— Какой ужас! Так жалко старого Джеффри. Я услышал об этом днем. Он ведь был вашим приятелем? — Робинсон уже протягивал ему руку, и Льюис не успел увернуться от его холодных пальцев. — Какая трагедия.

Знаете, что я вам скажу? Доктор Джеффри всегда держался замкнуто, но мне он нравился. Правда. Он тогда пригласил меня на вечеринку с той актрисой. Я был очень ему благодарен. Там было так здорово. Ну, кроме конца, конечно.

Льюис потупился, не желая реагировать на эти чудовищные замечания, и Фредди продолжал:

— Эй, вы чертовски плохо выглядите. Нельзя вам стоять на холоде. Пойдем ко мне, выпьем чего-нибудь? Я бы с удовольствием посидел с вами и заодно проверил, как ваши дела со страховкой. Тут все равно никого нет, — он, как Джим Харди, схватил Льюиса за рукав, и в глазах его Льюис прочитал странное выражение, что-то вроде отчаяния. Он ведь может просто затащить его к себе.

— Извините, не могу, — сказал он как можно вежливее. — Мне нужно кое-кого повидать.

— Вы имеете в виду Рики Готорна и Сирса Джемса? Да, они молодцы. Знаете, я вами восхищаюсь, и вашим клубом, и всем прочим.

— Господи, не восхищайтесь! Кто-то хлопает нас, как мух, — это вырвалось у Льюиса непроизвольно, когда он уже садился в машину, и через пять минут выскочило у него из головы.

Он поехал к Рики, потому что не мог представить, что Сирс отвез Милли к себе. Догадка оказалась правильной.

— Ты уже знаешь, — сказал Рики, открыв ему дверь. — Хорошо, что ты пришел.

— Да. Я встретил Хардести и Неда Роулса, и они мне сказали. А как ты узнал?

— Хардести позвонил в офис, — они прошли в гостиную, и Льюис увидел Сирса, обмякшего в кресле.

Из столовой появилась Стелла и молча обняла его.

— Так жаль, Льюис. Так жаль.

— Это невозможно.

— Может, и так, но именно Джона днем отправили в морг графства. Да и кто знает, что возможно, а что нет?

Может, завтра и я прыгну с моста? Кофе тебе не помешает, — сказала Стелла, разглядев Льюиса повнимательнее, и пошла на кухню.

— Мы пытались до тебя дозвониться, — сказал Рики.

— Меня не было.

— Ведь это Джон предложил написать молодому Вандерли, — вспомнил Рики после минутного молчания.

— Кому? — спросила Стелла, возвращаясь с чашками.

Рики и Сирс объяснили.

— Боже, что за глупость? Это похоже на вас — все __путать, а потом просить кого-то решить ваши проблемы. Но от Джона я такого не ожидала.

— Стелла, он мог выступить в роли эксперта, — терпеливо возразил Сирс. — И самоубийство Джона показывает, что он необходим нам еще больше.

— Ну, и когда он приедет?

— Не знаю, — Сирс был похож на нахохлившегося старого индюка.

— Если вы спросите меня, что делать, то я скажу, что прежде всего вам нужно прекратить эти ваши заседания. Они вас всех с ума сведут. Рики сегодня проснулся с криком. Вы все трое выглядите так, будто за вами гонялись привидения.

Сирс сохранял выдержку.

— Двое из нас видели тело Джона. По-моему, этого достаточно, чтобы быть немного не в себе.

— Как… — начал Льюис и замолчал. «Как он выглядел?» — хотел он спросить.

— Что «как»?

— Как получилось, что вы взяли племянницу Евы Галли в секретарши?

— Она искала работу, — сказал Сирс. — А нам как раз нужен еще один человек.

— Ева Галли? — переспросила Стелла. — Это не та богатая дама, которая жила здесь давным-давно? Я ее почти не знала, она была гораздо старше. Она, кажется, собиралась за кого-то замуж?

— За Стрингера Дедэма, — сказал Сирс.

— Да-да, за него. Он был красавчик. А потом случился этот ужасный случай — что-то на ферме.

— Ему оторвало обе руки молотилкой, — напомнил Рики.

— Господи, ну и разговор! Это об этом вы говорите на своих заседаниях?

Тут все трое мужчин подумали об одном.

— А кто тебе рассказал об этой мисс Мостин? — спросил Сирс. — Наверное, миссис Куэст?

— Нет. Я встретил ее у Хэмфри с Джимом Харди. Он: мне ее представил.

Все снова замолчали. Потом Сирс спросил Стеллу, есть ли в доме бренди, и она снова скрылась на кухне.

— Ты подвозил Джона домой, — обратился Сирс к Льюису. — Он не выглядел как-нибудь странно?

Льюис покачал головой.

— Мы почти не говорили. Он сказал, что ему понравилась твоя история.

— А еще?

— Сказал, что холодно.

— Понятно.

Стелла внесла поднос с бутылкой «Реми Мартен» и тремя стаканами.

— Да что с вами? Вы сидите, как три совы.

Они не отвечали.

— Ну ладно, оставляю вас наедине с бренди. Думаю, у вас найдется о чем поговорить, — Стелла поставила поднос и вышла, не попрощавшись.

Она расстроена, — извиняющимся тоном сказал Рики. — Как мы все. Но Стелла более впечатлительна, чем хочет показать, — покончив с этой темой, он взял бутылку и налил всем. — Все же я не понимаю, почему он это сделал.

— Не знаю, — Льюис взял свой стакан. — Может, и хорошо, что не знаю.

— Что ты говоришь? — проворчал Сирс. — Мы же не животные, мы не можем оставаться в блаженном неведении. Нам нужно знание. Или, может, ты действительно ищешь защиты в незнании?

— Сирс, это перебор, — сказал Рики.

— Не надо жаргона. Такими словами можно впечатлить Элмера Скэйлса с его овцами, но не меня.

С овцами что-то было связано, но Льюис не мог вспомнить.

— Я не хочу защититься незнанием, Сирс. Я только хотел сказать, что… черт, не знаю. Что это может оказаться слишком, — он хотел сказать, что опасно кому-либо, будь то жена или друг, приближаться к последним мгновениям жизни самоубийцы.

— Да, — выдохнул Рики.

— Я был бы рад узнать, что Джона охватило отчаяние, — сказал Сирс. — Как раз другие объяснения меня пугают.

— Прошлой ночью, — объяснил Рики, мрачно улыбаясь, — когда мы ушли, Сирс видел у себя на лестнице Фенни Бэйта.

— О, Боже.

— Хватит, — предупредил Сирс. — Рики, я запрещаю тебе говорить об этом. Льюис, мне показалось, что я видел его. Я очень испугался. Это была галлюцинация, призрак.

— Называй, как хочешь. Во всяком случае, я не хочу видеть здесь молодого Вандерли. Даже если он мог помочь, сейчас уже поздно.

— Ты не понимаешь. Я как раз хочу, чтобы он приехал и сказал: мой дядя Эдвард умер от курения и волнения, а Джон Джеффри был психически неустойчив. Вот почему я согласился с предложением Джона. И теперь говорю: чем раньше он приедет, тем лучше.

— Если так, то я согласен, — сказал Льюис.

Внезапно они все посмотрели на дверь. Кто-то спускался по лестнице. Льюис видел окно и с удивлением заметил, что опять пошел снег. Большие белые хлопья прочерчивали темный квадрат окна.

Вошла Милли Шиэн с растрепавшейся прической. На ней был халат Стеллы.

— Я вас слышала, Сирс Джеймс.

Вы оскорбляете Джона, даже когда он уже мертв.

— Милли, я не имел в виду ничего плохого.

— Нет. Теперь мне с вами не водиться, и я не обязана подавать вам кофе и булочки. И вот что я вам скажу: Джон не кончал с собой. Льюис, вы тоже послушайте. Он не мог этого сделать. Его убили.

— Милли, — начал Рики.

— Вы думаете, что и я психически неустойчива? Думаете, я не знаю, что говорю? Джона убили, и я знаю кто. Вы. Вы со своим Клубом Чепухи и со своими дурацкими историями. Вы свели его с ума вашим Фенни Байтом! — ее лицо исказилось, и Стелла подоспела слишком поздно, чтобы не дать ей произнести последние слова:

— Вас нужно было назвать Клубом Убийц!