Цельное знание

Слово "философия", как известно, не имеет одного точно определенно­го значения, но употребляетсяво многих весьма между собой различных смыслах. Прежде всего мы встречаемся с д вумя главными, равно друг от друга отличающимися понятиями о философии: по первому философия есть только теория, есть дело только школы; по второму она есть более чем тео­рия, есть преимущественно дело жизни, а потом уже и школы. По первому понятию философия относится исключительно к познавательной способности человека; по второму она отвечает также и высшим стремлениям человеческой воли, и высшим идеалам человеческого чувства, имеет, таким образом, не только теоретическое, но также нравственное и эстетическое значение, находясь во внутреннем взаимодействии с сферами творчества и практиче­ской деятельности, хотя и различаясь от них. Для философии, соответствую­щей первому понятию, - для философии школы — от человека требуется только развитой до известной степени ум, обогащенный некоторыми позна­ниями и освобожденный от вульгарных предрассудков; для философии, соот­ветствующей второму понятию, - для философии жизни - требуется, кроме того, особенное направление воли, то есть особенное нравственное настрое­ние, и еще художественное чувство и смысл, сила воображения, или фанта­зии Первая, занимаясь исключительно теоретическими вопросами, не имеет никакой прямой внутренней связи с жизнью личной и общественной, вторая, стремится стать образующей и управляющей силой этой жизни

Спрашивается, какая из этих двух философий есть истинная? И та и дру­гая имеют одинаковое притязание на познание истины, но самое это слово понимается ими совершенно различно для одной оно имеет только отвле­ченно-теоретическое значение, для другой - живое, существенное. Если для разрешения нашего вопроса мы обратимся к этимологии слова "философия", то получим ответ в пользу живой, философии. Очевидно, название «любомуд­рие», то есть любовь к мудрости (таков смысл греческого слова φιλοσοφία), не может применяться к отвлеченной теоретической науке. Под мудростью разумеется не только полнота знания, но и нравственное совершенство, внут­ренняя цельность духа Таким образом, слово "философия" означает стремление к духовной цельности человеческого существа - в таком смысле оно первоначально и употреблялось Но разумеется, этот этимологический аргумент сам по себе не имеет важности, так как слово, взятое из мертвого языка, может впоследствии получить значение, независимое от его этимоло­гии. Так, например, слово "химия", значащее этимологически «чернозем­ная» или же «египетская» (от слова «хем» - черная земля, или как собственное имя - Египет), в современном своем смысле имеет, конечно, очень мало общего с черноземом или с Египтом Но относительно философии должно заметить, что и теперь большинством людей она понимается соответственно своему первоначальному значению И доселе видят в философии более, чем отвлеченную науку, в философе - более, чем ученого. В разговорном языке можно назвать философом человека не только малоученого, но и совсем необразованного, если только он обладает особенным умственным и нравст­венным настроением. Таким образом, не только этимология, но и общее упот­ребление придаст этому слову значение, совершенно не соответствующее школьной философии, но весьма близкое к тому, 'что мы назвали философи­ей жизни. Но решающего значения и это обстоятельство все-таки не имеет: ходячее понятие о философии может не отвечать требованиям более развитого мышления. Итак, чтобы разрешить вопрос по существу, нам должно рас­смотреть внутренние начала обеих философий и лишь из их собственной состоятельности или несостоятельности вывести заключение в пользу той или другой.

Все многообразие систем в школьной философии может быть сведено к двум главным типам или направлениям. Воззрения, принадлежащие к первому типу, полагают основной предмет философии во внешнем мире, в сфере материальной природы и соответственно этому источником познания счита­ют внешний опыт, то есть тот, который мы имеем посредством нашего обык­новенного чувственного сознания. По предполагаемому им предмету этот тип философии может быть назван натурализмом, по признаваемому же им источнику познания - внешним эмпиризмом.

Признавая объектом философии природу, данную нам во внешнем опы­те, натурализм, однако, не может приписывать такого значения непосредст­венно окружающей нас действительности во всем сложном и изменчивом многообразии ее явлений. Если бы искомая философией истина была тождественна с этою окружающей нас действительностью, если бы она была у нас, под руками, то нечего было бы и искать ее. И философия как особенный род знания не имела бы причины существовать. Но в том-то и дело, что эта наша действительность не довлеет себе, что она предстает как нечто частичное, изменчивое, производное и требует, таким образом, своего объяснения из другого, истинно-сущего как своего первоначала. Эта действительность явле­ний - то, что мы в совокупности называем миром, - есть только данный предмет философии, то, что требуется объяснить, задача для разрешения, загадка, которую нужно разгадать. Ключ этой задачи, ее "разгадка", и есть искомое философии. Все философские направления, где бы они не искали этой сущей истины; как бы ее ни определяли, одинаково признают, что она должна иметь характер всеобщности и неизменности, в отличие от преходящей и раздробленной действительности явлений.

Великая мысль, лежащая в корне всякой истины, состоит в признании того, что в сущности все, что есть, есть единое и что это единое не есть суще­ствование или бытие, но что оно глубже и выше всякого бытия, так что вооб­ще все бытие есть только поверхность, под которою скрывается истинно-сущее как абсолютное единство, и что это единство составляет и нашу собст­венную внутреннюю суть, так что, возвышаясь надо всяким бытием и сущест­вованием, мы чувствуем непосредственно эту абсолютную субстанцию, пото­му что становимся тогда ею. Но, возражают обыкновенно, каким образом человек, сам существо относительное, может выйти из сферы своей данной действительности и трансцендировать к абсолютному? Но кто доказал, что человек есть то, за что принимает его школьная философия?

...Если бы на вечный вопрос "что есть истина?" кто-нибудь ответил: ис­тина есть то, что сумма углов треугольника равняется двум прямым или что соединение кислорода с водородом образует воду, - не было ли бы это пло­хою шуткой? Очевидно, что теоретический вопрос об истине относится не к частным формам и отношениям явлений, а к всеобщему безусловному смыслу или разуму (Логос) существующего. Поэтому частные науки и познания име­ют значение истины не сами по себе, а лишь в своем отношении к этому Ло­госу, т.е. как органические части единой, цельной истины. Но цельное знание по определению не может иметь исключительно теоретического характера. Оно должно отвечать всем потребностям человеческого духа, должно удовле­творять в своей сфере всем высшим стремлениям человека. Отделить теоре­тический (познавательный) элемент от элемента нравственного (практическо­го) и от элемента художественного (эстетического) можно было бы только в том случае, если бы дух человеческий разделялся на несколько самостоятель­ных существ, из которых одно было бы только разумом, другое - только волей, третье - только чувством

Таким образом, истина, составляющая содержание настоящей филосо­фии, должна необходимо относиться к воле и чувству. Тогда исходная точка этой философии - абсолютно-сущее - не может определяться одной только мыслительной деятельностью, а определяется также необходимо волей и чув­ством. И действительно, абсолютно-сущее требуется не только нашим разу­мом как логически необходимая предпосылка всякой частной истины (то есть всякого ясного и четкого понятия, всякого верного суждения и всякого пра­вильного умозаключения) - оно требуется также и волей как необходимая предпосылка всякого нравственного поступка, как абсолютная цель или благо, наконец, оно требуется также и чувством как необходимая предпосылка вся­кого полного наслаждения, как та абсолютная и вечная красота, которая одна может снять видимую дисгармонию чувственных явлений "и разрешить торжественным аккордом их голосов мучительный разлад".

Вл. Соловьев. Философские начала цельного знания

Мартин Хайдеггер