Глава IX. 1854-1914 гг

Когда великой мирной выставкой 1851 г. открылась новая эпоха воинственных стремлений, первая война из новой серии военных столкновений не привела к решающим результатам ни на поле сражения, ни в области политики. И все же при всей никчемности и бесперспективности Крымской войны мы можем извлечь из нее хотя бы некоторые уроки. Основным из этих уроков является бесплодность прямых действий. Когда генералы были слепы, нет ничего удивительного, что адъютант бросал легкую бригаду прямо на пушки русских. Прямолинейность, которая пронизывала все действия английской армии, была настолько педантичной и сугубо формальной, что ставила в тупик французского командующего Канробера. Это продолжалось до тех пор, пока Канробер по прошествии нескольких лет не побывал на придворном балу. Тогда его внезапно осенила мысль, и он воскликнул: Англичане воюют так же, как Виктория танцует! Однако русские не в меньшей степени были склонны к прямым действиям, поэтому однажды, когда они все же попытались применить маневр, полк после длительного марша в течение целого дня снова оказался к ночи перед Севастополем, откуда он выступил на рассвете.

При изучении печального опыта Крымской войны мы не можем не отметить (хотя при этом не следует впадать в преувеличение), что за 40 лет, прошедших со времени сражения при Ватерлоо, европейские армии стали еще более профессиональными. Этот факт не может быть использован в качестве предлога для возражений против профессиональных армий, но он заставляет задуматься над теми скрытыми опасностями, которые таит в себе профессионализм. Эти опасности неизбежно возрастают в более высоких звеньях и при увеличении срока службы, если им не противопоставлено освежающее влияние действий и мыслей окружающего мира. С другой стороны, на первых этапах Гражданской войны в Америке были выявлены слабые стороны непрофессиональной армии. Обучение войск является важным фактором для подготовки боеспособной армии. Наиболее благоприятные условия для создания такой армии обеспечивает продолжительная война или короткий мир. Однако если военный инструмент превосходит по своим качествам возможности полководца, значит, во всей системе имеется какой-то изъян.

С этой точки зрения, как и в других отношениях, Гражданская война в Америке 1861-1865 гг. является яркой противоположностью. Военные руководители, особенно Юга, набирались в основном из лиц, которые избрали военную службу своей профессией, однако глубина изучения такой профессии часто зависела от того, были ли эти лица заняты на Гражданской службе или же они были свободными; плац-парад не являлся питательной почвой и не ограничивал развитие их стратегических взглядов. Однако, несмотря на широту взглядов и богатство источников, использовавшихся для развития, если можно так сказать, местной стратегии, проведение основных операций в начале войны определялось традиционной целью.

Эта тенденция усилилась в результате развития железных дорог. Последние обеспечили более быструю переброску войск, но гибкость маневра, являющаяся другой необходимой составной частью действительной подвижности, от этого не увеличилась. Гражданская война в Америке была первой войной, в которой железнодорожный транспорт сыграл важную роль, но благодаря постоянству направления железнодорожных линий стратегия, исходившая из переброски войск по железным дорогам, естественно, была стратегией прямых действий.

Более того, в этой и в последующих войнах материальное обеспечение армий также стало сильно зависеть от железных дорог. Упрощение снабжения с появлением железных дорог поощряло командующих увеличивать численность войск, не утруждая себя вопросом о том, какое влияние это окажет на их боеспособность. Парадоксально, что в результате развития нового вида транспорта подвижность войск не только не увеличилась, но и, пожалуй, даже уменьшилась. Железные дороги способствовали увеличению численности армий, они давали возможность перевозить больше войск и обеспечивать их достаточными запасами, чтобы успешно вести боевые действия. Железные дороги способствовали также увеличению потребностей армий, в результате чего армии оказались привязанными к станциям снабжения. При большом удалении войск их снабжение висело на волоске, т.е. зависело от бесперебойной работы железнодорожной линии большой протяженности, которая была весьма уязвимой.

Эти особенности выявились в начале Гражданской войны в Америке и стали особенно заметны к 1864 г. Армии Союза, привыкшие к регулярному питанию, были более уязвимы, чем их противник. Это особенно чувствовалось на западном театре, где снабжение войск по железной дороге оказалось под угрозой срыва такими отличными кавалерийскими командирами конфедератов, как Форрест и Морган. (Их рейды явились предвестником будущих действий военно-воздушных сил и бронетанковых войск по нарушению коммуникаций, от работы которых зависело снабжение массовых армий.) В конце концов, Север нашел в Шермане стратега, который вскрыл источники неудач более точно, чем кто-либо другой в его время и даже позже. Его взглядов придерживались до тех пор, пока после Первой Мировой войны не появилась новая школа военной мысли, сторонники которой стали пионерами механизированных армий и подвижной войны. Противник нанес Шерману удар, перерезав его железные дороги; обезопасив себя в дальнейшем от этой угрозы, Шерман в свою очередь ударил по коммуникациям противника. Он убедился, что для обеспечения достаточной способности к стратегическому маневру и устранения угрозы неожиданного парализующего удара необходимо освободить себя от неподвижной линии подвоза, какой являлись железнодорожные коммуникации. Это означало, что он должен был возить при армии все необходимые ему запасы, и это вынудило его к сокращению потребностей войск до минимума. Другими словами, чтобы не лишиться подвижности при совершении длительных маршей, он должен был сократить запасы до минимума. Уменьшив, таким образом, свои тылы, Шерман перестал зависеть от железнодорожных коммуникаций и двинулся через черный ход Конфедерации, чтобы перерезать линии, которые питали ее главные силы, и в корне парализовать ее систему снабжения. Успех этого маневра Шермана был потрясающим.