Системно-исторический подход к исследованию потребительства

Чтобы разобрать систему в целом необходимо выделить некоторые моменты ее опорных деталей. Первое: у каждого человека есть мнение о своем месте в обществе. Где бы человек ни находился, в первую очередь он ревностно следит за тем, чтобы к нему обращались в соответствии с его самооценкой. Самооценка – двигатель человека. Честолюбие элиты задает направление всему человечеству, и в рамках этого направления возникает энергия, движущая человечество. Исторически из общества выделялись те, кто мог подтвердить свои претензии на высокий статус. Князья на деле доказывали свои претензии быть первыми, рискуя жизнью.

Жизнь выстраивала общество в пирамиду. Самооценка активизировала соперничество, а успех зависел от талантов. Верхнюю часть пирамиды занимали свободные, способные рисковать жизнью ради нематериальных целей. На самом верху находились люди духа, таланта и воли. Князь, обладающий всеми этими качествами, стоял на вершине пирамиды. Следом шли сильные духом, но не обладающие большими талантами воины. Нижнюю часть пирамиды составляли купцы, крестьяне и ремесленники.

Второе: человек стремится не просто существовать, но жить, причем жить хорошо. Именно это желание и формирует прогресс. К сожалению, сегодня приходится пересмотреть результаты этого процесса. Либералы ставят прогресс как ценность, либеральный часто является синонимом слова прогрессивный. Но прогресс – явление внеморальное. Достижения научных открытий первым делом идут именно в военную отрасль, а не на пользу людям.

Чем больше развивался прогресс, тем меньше значима становилась доблесть – доблестный воин с копьем мало что мог противопоставить трусу с ружьем. Развитие военного искусства – процесс непрерывный. Чтобы содержать усовершенствующуюся армию, нужно было больше денег, для чего требовалось развивать хозяйство. Чем дороже становится армия, тем больше безопасность общества зависит от развития экономики. Возникает замкнутый круг. Прогресс постоянно делает армию дороже. Возникает необходимость постоянного совершенствования экономики. Это еще больше совершенствует прогресс, который еще больше совершенствует армию, и так до бесконечности.

Развитие экономики зависит от свободы предпринимательства, которая, в свою очередь, зависит от уровня ограничений. Чем меньше ограничений, тем больше экономической свободы и, следовательно, больше развития. Самые крупные ограничения создавала религия. Однако на Западе в XVI веке появился кальвинизм, который является «дедушкой» современного общества потребления. В основе кальвинизма, отвечавшего»… требованиям самой смелой части тогдашней буржуазии» [21, с. 117], лежат доктрины об абсолютном предопределении и о божественного невмешательстве в закономерность мира. Согласно учению об абсолютном предопределении, Бог ещё до сотворения мира предопределил одних людей к «спасению», других к погибели, одних – к раю, других – к аду, и этот приговор Бога абсолютно неизменен. Бог, как утверждал Кальвин, непосредственно не нарушает закономерности созданного им мира, и показателем предызбранности человека является успех в его профессиональной деятельности. Таким образом, получала религиозное оправдание предпринимательская деятельность буржуа с его стремлением к накоплению и наживе.

Объективности ради следует заметить, Кальвин говорил, что Бог метит своих избранных не только богатством, но и страданием, но вторая часть как-то не нашла признания. Люди услышали только то, что деньги есть признак богоизбранности. Это было революционно новое заявление. Религия Кальвина фактически узаконила добывание денег любыми путями и освятила частную собственность именем Бога.

Религия – это поиск истины через Откровение. Философия – это поиск истины через логику. Протестантизм следовало бы отнести к разряду философии, так как основатель не был пророком. Единственным ориентиром протестанты объявляют Священное Писание – Библию. Остальное, что накоплено за полтора тысячелетия – Священное Предание, Соборы, почитание икон, многие таинства и прочее – отвергают. Не осталось ничего, кроме логики и Библии, понимаемой через призму логики. Доминирование логики выхолащивало из протестантизма суть христианства. Земные цели начали вытеснять небесные.

Однако это все же вера и вот почему. Ориентиром становится материальное благополучие и богатство. Избранность начинает определяться не поступками и делами, а деньгами. Богатый и избранный становятся синонимами. Бедность теперь оказывается признаком греховности. Люди хотят быть богатыми не для того, чтобы лучше жить, а для того, чтобы попасть в число избранных и спасти свою душу. В самой постановке вопроса содержится логическое нарушение. Человек, чтобы стать богатым, должен приложить к этому усилия, то есть не отдаваться на волю волн, а что-то делать. В конечном итоге он обретал спасение не по заранее определенному плану, а через свои дела. Выходит, спасение зависело от человека, а не было заранее предопределено. Согласно той же логике, это явно противоречило протестантскому учению, утверждавшему, что любое действие предопределено. Здесь очень важный момент: протестанты отказываются следовать логике до конца. Они отказались верить в спасение души через Откровение, потому что этому нет логического подтверждения, но поверили в спасение души через богатство, хотя это тоже противоречит логике.

И еще стоит добавить, что протестантизм вместо свободы и воли породил механицизм, где отвел человеку роль маленького винтика, лишенного влияния на свою судьбу.

Итак, у Запада, таким образом, утратился тормоз в виде религии. Снялись ограничения к экономическому, военному и техническому совершенствованию. Протестантизм дал техническому прогрессу гигантский толчок. В новых условиях зарождается сила, ориентируемая на прибыль любой ценой, даже ценой уничтожения самого общества. Общество из единой структуры превращается в собрание независимых индивидов, объединенных экономическими отношениями. Целью жизни провозглашается философия успеха. Вместо идеи общего спасения, достигаемой коллективной ответственностью, рождается идея личного успеха, где каждый отвечает лишь за себя. Личное благо становится выше общего. Коллективизм сменяется индивидуализмом. Возникает целая когорта людей, ориентированная эксплуатировать кого угодно и как угодно, если это несет прибыль. Элита в своих целях опускается до целей простолюдинов и прекращает быть элитой. Теперь это просто богатые простолюдины, флюгеры, которыми крутит ветер выгоды.

Когда высшим ориентиром становится материальная выгода, логика подсказывает, что, с точки зрения сиюминутной выгоды, грабеж слабых результативнее их защиты. Так вступает в действие знаменитый тезис «человек человеку – волк».

Очень скоро выяснилось, что ни человек, ни группа людей не могут противостоять новому божеству по имени Рынок. Если члены нового общества нарушат закон Рынка, они упадут. Миллионы таких же даже не перешагнут их. По закону Рынка упавших просто затопчут. Человек, чтобы не быть раздавленным, вынужден выполнять законы Рынка так же тщательно, как некогда выполнял законы Бога. Величие Рынка стало настолько огромно, что люди лишились уверенности в себе. Все признали, что никто на планете не в состоянии управлять поведением Рынка. Божество поменялось, но проблема в том, что прежняя сила требовала от человека быть человеком, а новая – животным.

Финансовая элита служит деньгам. Отдавая им все свое время и силы, она ничего не получает взамен. Реального увеличения благ не происходит, меняются только виртуальные цифры. Для оправдания социального расслоения рождается теория социал-дарвинизма. Теперь общество объявляется не единой семьей, где сильные заботятся о слабых, а джунглями, где выживает сильнейший.

Во всем мире работает гигантская мозгопромывочная машина, оглупляющая людей до предела. Пропаганда активно убеждает широкие массы, что все происходящее есть естественный ход и порядок вещей, который надо терпеть, потому что он естественный. Масса, понимая жизнь как единственную возможность получить удовольствие, хочет получить его быстрее. Рождается массовая преступность. Никакие полицейские меры не в силах остановить ее рост, потому что исчезает главный полицейский – религия, будившая совесть в каждом человеке.

Западное общество попало под власть закона, выведенного не из Откровения, а из той логики. Разрубленная теорией Монтескье на три части, исполнительную, законодательную и судебную, власть переходит из рук человека в руки закона. Миром правит новый правитель, Закон. Звонкая фраза «власть закона» на практике означает власть юристов. В конечном итоге власть узурпирует тот, кто платит юристам, то есть капитал.

Увы, но демократическая система в условиях рынка, как мы видим, не ведет к справедливости, скорей, наоборот – к еще большей власти богатых. К этому фактору еще добавляется коррупция и тогда уже большая часть народа остается фактически бесправной.

О коррупции стоит сказать отдельное слово, так как именно в таком обществе ее не искоренить никакими репрессивными мерами (ну разве что тотальным расстрелом).

Здесь решающим фактором является идеалы и ценности. Если божеством человека являются деньги – человек будет предавать и убивать ради них. Если главная ценность – честь или награда после смерти – человек будет поступать согласно своей совести. В итоге второй вариант оказывается более полезным для общества и индивида, нежели первый.

Каким образом человеку прививаются определенные идеалы?! В основном через семью, школу и СМИ. Что мы имеем сегодня: родители вынуждены проводить большую часть времени на работе, чтобы прокормить семью. Школьная система не дает необходимых знаний – учителями все меньше становятся люди по призванию, желающие связать с этим свою судьбу. К тому же постепенно уходят люди советской закалки, приходят новые – мало что понимающие в окружающем мире и, следовательно, ничего детям дать не способные. ТВ и пресса же сегодня очень однотипны – всё сводится к стимулированию низменных инстинктов.

Таким образом, сегодня нет систематических источников для развития и воспитания сильной патриотической личности.

Для общества потребительская идеология – это опасный вирус, программирующий его на самоуничтожение.

Изначально потребительская идеология выступала как средство послевоенного восстановления Европы в середине прошлого века. В Европе в средствах массовой информации в 60-х годах активно пропагандировался стиль жизни нового общества. По телевизионным каналам транслировались рекламные ролики призывающие совершать покупки, пользоваться скидками и кредитами. Основным действующим лицом этих рекламных фильмов была молодая семья имеющая ребенка и рассчитывающая завести еще одного; муж хорошо зарабатывал, работая инженером на одном из заводов, жена также подрабатывала, распространяя косметику среди своих подруг (семья могла позволить себе няню). Основным заказчиком этих роликов была государство, на примере семьи обучающее свое население азам экономического и социального поведения. Подобный идеал стал дублироваться и культивироваться Голливудом и многими писателями, по сути отвечавшими на социальный заказ.

Население стремилось к подобным моделям поведения. Люди мечтали о тихой размеренной жизни в полном бытовом раю, где холодильник последней марки всегда будет держать продукты свежими, стиральная машина не только вычистит, но и высушит, и погладит одежду, телевизор расскажет о куче ненужных вещей, а автомобиль довезет куда угодно, благо бензин стоит очень дешево.

После 70-х новой целевой аудиторией стала молодежь. Ставшая значительно более самостоятельной в отличие от патриархальных времен 50–60-х годов, она может и хотела считать себя независимой в принятиях решений, но, по сути, благодаря умелой политике торговых компаний, заняла место наиболее активного потребителя. Молодые подростки, работающие сами или обеспеченные богатыми родителями, – более чем платежеспособные покупатели, а, не сформировавшись как самостоятельная личность, они пытаются найти себя, подражая героям телевизионных фильмов или своим друзьям.

Заключение.

Проведенный общий обзор проблемы потребительства и экономического кризиса дает возможность сделать некоторые общие выводы.

Потребительство есть одно из разновидностей нефункционального спроса, т.е. потребления товара не ради его функциональных качеств или получения пользы от использования товара по прямому назначению, а ради достижения каких-то других культурных или социальных целей.

В середине 50-х годов предполагалось, что именно общество потребления приведет к всеобщему благополучию и комфорту и станет надежной опорой для экономики развитых стран. Однако в современном постиндустриальном мире все эти надежды терпят крах.

Мировой экономический кризис появился не только благодаря объективным факторам (таким как, например, перепроизводство), но и субъективным. Субъективные причины – это потребительское мировоззрение ключевых фигур, таких как банкиров, директоров транснациональных корпораций и политиков. Эти люди оказывают намного более мощное негативное влияние, чем простые граждане. Ведь последние оказывают влияние на общество только массой, в то время как ключевые фигуры имеют возможность в одиночку творить социально-значимые действия.

Потребительское общество объективно не может побороть такие социальные девиации как убийства, грабежи, воровство, коррупция, наркомания, насилие, нищету и прочее. Эти явления всегда будут сопровождать общество потребления.

У потребительской цивилизации 2 варианта развития – или полный крах в скором времени или тотальный контроль над каждым действием человека. Последнее уже технически возможно на сегодняшний день.

Причем тотальный контроль будет для общества даже удобен. На смену бумажным деньгам пришли кредитные карточки. На смену кредитным карточкам приходят вживляемые чипы, на которых записан номер человека, согласно электронной базе данных. Отпадает необходимость в паспортах, медицинских книжках, кредитках и вообще всяких документах.

Человечество многие века боролось за свободу. Но к чему это привело? Люди все глубже и крепче оседают в рабстве. Но отличие новой системы рабства подразумевает не железные оковы, а мировоззренческие. Человеку в ней остается только одна свобода – потреблять.