Схема 22

┌───────────────────────────────────────┐

│ Вопросы, решаемые коллегией присяжных │

┌────┴─────┐ ┌──────┴──┐

│ основные │ │ частные │

└───────┬──┴──────────────────────────┴──┬──────┘

│ о снисхождении к осужденному │

└────────────────────────────────┘

К основным вопросам относятся (ч. 1 ст. 339 УПК):

1. Доказано ли, что соответствующее деяние имело место?

2. Доказано ли, что деяние совершил подсудимый?

3. Виновен ли подсудимый в совершении этого деяния?

Последний из этих вопросов в вопросном листе может погасить первые два, поскольку именно в нем концентрируется суть того, на что должны ответить присяжные.

Частные вопросы должны касаться доказанности или недоказанности таких обстоятельств, которые влияют на степень виновности либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение подсудимого от ответственности. В необходимых случаях отдельно ставятся также вопросы о степени осуществления преступного намерения, о причинах, в силу которых деяние не было доведено до конца, степени и характере соучастия каждого из подсудимых в совершении преступления. Допустимы вопросы, позволяющие установить виновность подсудимого в совершении менее тяжкого преступления, если этим не ухудшается положение подсудимого и не нарушается его право на защиту.

В любом случае формулировка вопросов должна быть такой, чтобы для ответа на них от присяжных не требовалась юридическая квалификация (см. ч. 5 ст. 339 УПК). Другими словами, у присяжных нельзя спрашивать о том, о чем они не могут иметь компетентного суждения в силу своей юридической неосведомленности.

Такое, казалось бы, ясное и простое требование закона на практике нередко вызывает ощутимые трудности, ибо зачастую при решении вопросов о виновности или невиновности, вменяемости или невменяемости, о степени участия в совершении преступления или осуществления преступного намерения и т.д. невозможно полностью абстрагироваться от требующих юридических познаний категорий и понятий. Именно данный факт является источником весьма распространенных ошибок при составлении вопросных листов, вручаемых присяжным.

Предостерегая суды от подобных ошибок, Пленум Верховного Суда РФ в постановлении "О некоторых вопросах применения судами уголовно-процессуальных норм, регламентирующих производство в суде присяжных" от 20 декабря 1994 г. N 9 разъяснил, что в вопросных листах "недопустима постановка вопросов с использованием таких юридических терминов, как умышленное или неосторожное убийство, умышленное убийство с особой жестокостью, умышленное убийство из хулиганских или корыстных побуждений, умышленное убийство, совершенное в состоянии сильного душевного волнения, убийство при превышении пределов необходимой обороны, изнасилование, разбой и т.п." (ч. 2 п. 18).

Что касается вопроса о том, заслуживает ли подсудимый снисхождения, то относительно него закон дает довольно ясную ориентировку: он должен ставиться по всем делам, рассматриваемым с участием присяжных, и на случай признания подсудимого виновным (ч. 4 ст. 339 УПК). Положительный ответ присяжных заседателей на него для подсудимого, признанного виновным, имеет весьма благоприятные последствия (см. § 2 гл. 18 учебника).

Первый шаг в составлении вопросного листа делает председательствующий. Он с учетом результатов судебного следствия, прений сторон и последнего слова подсудимого составляет проект такого листа и, удалив из зала, где проходит судебное заседание, присяжных заседателей, зачитывает его (вопросный лист) сторонам. Они вправе предлагать свои коррективы, и председательствующий может их учесть при окончательной формулировке текста. Однако, если стороны просят включить вопросы о наличии причин, в силу которых содеянное не может вменяться в вину подсудимому или повлечет для него менее строгое наказание, то они обязательно включаются в вопросный лист (ч. 2 ст. 338 УПК).

Окончательные формулировки составляются председательствующим в совещательной комнате, и он подписывает текст вопросного листа, который оглашается всем присутствующим, в том числе присяжным заседателям. После этого вопросный лист вручается старшине присяжных, чтобы он и его коллеги имели перед собой текст во время напутственного слова судьи, а затем - и в совещательной комнате.

9.6. Напутственное слово председательствующего

Оно является завершающим процессуальным действием перед удалением присяжных заседателей в совещательную комнату для вынесения вердикта.

Основной его смысл заключается в оказании присяжным заседателям максимального содействия в том, чтобы они, удалившись в совещательную комнату, смогли без посторонней помощи должным образом выполнить свою миссию в разрешении конкретного уголовного дела, обоснованно высказать суждение о виновности или невиновности подсудимого и о том, заслуживает ли он снисхождения. При произнесении напутственного слова председательствующему запрещается в какой-либо форме выражать свое мнение по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей.

Содержание такого слова довольно подробно регламентируется в ст. 340 УПК. В нем председательствующий, в частности:

приводит содержание обвинения, предъявленного подсудимому;

сообщает содержание уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяния, в котором обвиняется подсудимый;

напоминает исследованные в судебном заседании доказательства, как уличающие, так и оправдывающие подсудимого;

излагает позиции государственного обвинителя и защиты;

разъясняет основные правила оценки доказательств в их совокупности, сущность принципа презумпции невиновности, положение о толковании неустранимых сомнений в пользу подсудимого.

В напутственном слове разъясняются также некоторые другие положения, к примеру, о том, как нужно относиться к факту отказа подсудимого от дачи показаний, если такое произошло в ходе судебного разбирательства, о недопустимости учета при постановлении вердикта доказательств, не исследовавшихся в судебном заседании, о том, что вердикт не может быть основан на предположениях или исключенных из разбирательства доказательствах, и др.

Особо требуется, чтобы при произнесении напутственного слова председательствующий был безукоризненно объективным. К этому привлекает внимание Пленум Верховного Суда РФ. В названном выше постановлении он разъяснил, что "под нарушением председательствующим принципа объективности при произнесении напутственного слова следует понимать, в частности, напоминание присяжным заседателям только уличающих или только оправдывающих подсудимого доказательств, исследованных в суде, их оценку, выражение в какой-либо форме своего мнения по вопросам, поставленным перед коллегией присяжных заседателей" (ч. 5 п. 21).

Какая-то заранее установленная форма напутственного слова не предусматривается: судья может написать его и зачитать в судебном заседании, а может произнести, не имея заранее заготовленного текста. Однако в любом случае в материалах дела должен остаться "след", по которому можно будет впоследствии установить, чту было сказано в напутственном слове. Это нужно для проверки, насколько правильно инструктировались присяжные заседатели, не ввели ли их в заблуждение, не оказывалось ли давление, не делались ли тенденциозные "подсказки" и т.д. Поэтому, если напутственное слово произносилось без заранее подготовленного текста, то его содержание должно быть точно и максимально полно отражено в протоколе судебного заседания, а если такой текст был, то он приобщается к материалам дела.

В протоколе также должны быть максимально точно и полно отражены заявления, сделанные сторонами после заслушивания напутственного слова. Это тоже весьма важно, поскольку именно по содержанию такого рода заявлений впоследствии - при возможной проверке в вышестоящих судебных инстанциях законности и обоснованности вердикта присяжных и основанного на нем приговора - можно будет воссоздать подлинную картину состоявшегося разбирательства дела в суде первой инстанции и получить неискаженное представление о том, насколько соответствовало требованиям закона напутственное слово судьи.