Всё в нашей жизни – изобретение

Расхожим стало представление об изобретателе как о чудаке: мол, вечно возится с винтиками и болтиками. Изобретать можно где угодно и что угодно! От колеса до парламента – всё это не было дано нам свыше: пришлось изобретать.

Когда я ещё учился на нейрофизиолога, в одном английском медицинском журнале сообщили: английские хирурги разработали новый способ борьбы с патологической полнотой – вырезали два‑три метра тонкого кишечника с тем, чтобы уменьшить всасывание углеводов и липидов. Я уже имел некоторую операционную практику – и ужаснулся: операции на брюшной полости очень тяжёлые. Неужели нельзя достигнуть того же другим способом?

Однажды ночью меня осенило: ведь те же вещества всасывают в себя обыкновенные глисты – что, если именно их использовать для ликвидации этого излишка? Через полгода я уже закончил статью «Лечение патологической полноты дозированным заражением ленточными гельминтами».

Традиционные медики приняли мою идею в штыки. В их мозгах глубоко засел штамп враждебности к любым паразитам. Но когда‑то кощунственной была даже мысль о том, чтобы приблизить волка к человеку.

А это произошло – и собака служит человеку уже многие тысячелетия. Главное – преодолеть инерцию мышления.

Многие рецензенты не обратили внимания на ту часть моей работы, где говорилось: необходима генная модификация этих гельминтов, чтобы они всасывали именно то, что нужно, и выделяли при этом минимум токсических веществ. Вполне подъёмная задача, учитывая примитивность генома этих сравнительно простых животных.

В Европе за дело не взялись. А в Юго‑Восточной Азии – подхватили. Но сделали продукт так, как недавно производители молока с меланином. И через пару десятков лет в ту же Европу – включая нашу страну – из Азии стали поступать капсулы с яйцами гельминтов, но не подготовленных специально, а взятых из природы (понятно, из какой природы). Осложнения, неизбежные при взаимодействии с дикими животными (даже такими мелкими), бросили тень на метод в целом. Идея была опорочена.

Предлагаю специалистам вернуться к моей идее с выведением специальной породы гельминтов для выполнения тех или иных задач, нужных организму. Человек окружил себя высокопородными домашними животными. Он может сделать шаг и дальше – к использованию внутренних «домашних» животных.

Вот вам пример изобретения в необычной сфере как результат выхода за пределы привычного.

А пару лет назад по планете прошла волна тяжелейших пожаров. Особо нашумели пожары в Калифорнии, но во многих других местах, где телерепортёров меньше, горело куда страшнее. Говорят, виновато глобальное потепление. Но человечеству и раньше доводилось сталкиваться с огненными катастрофами: в тайге, на нефтепромыслах...

Чтобы потушить большой пожар, нужны очень мощные средства. Его дробят взрывами на мелкие очаги, предотвращая приток горючего. Его накрывают пенным слоем, изолируя от кислорода. И всё это сложно и не всегда надёжно.

Как‑то я задумался: а нельзя ли использовать два в одном? И предложил бомбить такие пожары большими блоками твёрдой углекислоты. Она мгновенно испаряется, порождая ударную волну, сбивает ею пламя и тут же окутывает очаг пожара углекислотным облаком.

Правда, твёрдая углекислота – с температурой ‑78 °С – очень быстро испаряется. Её не запасёшь на пожарных складах впрок.

Но любой производитель мороженого располагает мощностями для производства сухого льда. Его куски кладут в ящики с мороженым, чтобы лакомство при перевозке не успело растаять. Словом, пожарным есть где получить столько бомб, сколько понадобится для уничтожения любого пожара.

Приведу ещё один медицинский пример. В последнее время стали появляться тревожные факты заражения ВИЧ, гепатитом С и так далее даже при использовании предохранительных средств при половом контакте. Причём некоторые медицинские светила поспешили прокомментировать: дескать, латекс стал настолько тонким, что вирусы проникают сквозь него.

Я диву даюсь! Вирус – не блоха. Он не может прыгать. Он сидит внутри кровяной клетки. А клетка не преодолеет даже самый тонкий латекс.

Дело в другом. Клетка, заражённая вирусом, может перенестись из одного организма в другой при контакте двух микроссадин, микротрещин – в общем, мелких нарушений целостности кожного покрова или слизистых оболочек. Традиционные же средства оставляют открытыми самые травмоопасные места на обширной трущейся поверхности.

Я стал думать над этим и через несколько месяцев пришёл к выводу: вместо традиционной готовой плёнки из латекса, застывшего в стандартной геометрии, нужно использовать аэрозольный латекс. Баллон‑распылитель может почти мгновенно покрыть все потенциально соприкасающиеся поверхности тончайшей защитной плёнкой.

Кстати, при этом исчезают и неудобства традиционного метода – вроде снижения ощущений. А незащищённых мест вообще не остаётся.

Я не стал заниматься патентованием, а разместил предложение в открытой печати. Тем самым сразу потерял все имущественные права на изобретение. Но посчитал: в отношении СПИДа и других опаснейших инфекций надо предоставить человечеству свободный доступ к этой технологии.

Вскоре мне сообщили: такие наборы уже появились в немецких супермаркетах. Жаль, что среагировали пока только там. А ведь я предлагал этот способ ещё советским производителям. И вот который раз наша идея превращена в товар за бугром.

Я – изобретатель и философ в одном лице, а потому заключаю: не так важно, кто изобрёл человека, Природа или Всевышний, важно, что его изобрели. А значит, и он создан изобретать.

Date: 2015-08-15; view: 298; Нарушение авторских прав