Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Цена лжи





 

«Мой сын Билли солгал мне, а ведь ему всего пять лет. Нормально ли это?»

«Джоанна лжет, когда говорит, что не курит марихуану. Я это знаю, но не могу доказать. Что мне делать?»

«Мишель все время врет. Перестанет ли он, когда вырастет?»

«Гита не рассказывает мне, что она делает во время свиданий. Она говорит, что это не мое дело, но я ведь имею право знать?! Я же хочу ей только добра».

«Когда моя дочь обманывает меня, мне кажется, будто я делаю что-то такое, что вынуждает ее лгать».

С подобными проблемами так или иначе сталкиваются все родители. Но дело принимает драматический оборот, когда кто-то обращается к вам со словами: «Моя дочь прекрасно провела время на вечеринке у вашего сына. Она говорит, что вы и Мэри Энн были очень тактичны — вас не было ни видно и ни слышно!»

Именно так я обнаружил, что мой приемный сын Том, которому в ту пору было 13, обманул меня. У нас есть маленький загородный домик в 40 милях от Сан-Франциско. Там он и организовал вечеринку. Я быстро сообразил, что это произошло в тот вечер когда дела заставили нас с женой заночевать в городе.

Том знал, что взрослые обычно присматривают за такими вечеринками. Только при этом условии родители, жившие по соседству, и отпускали своих детей, особенно с тех пор, как стало известно, что ребята, однажды собравшись без присмотра, отведали спиртного. Повторения подобного инцидента никто не желал.

Пару недель назад я сам предлагал Тому собрать друзей. «Мы с мамой не будем вам мешать, — обещал я, — мы даже не будем выходить из студии». То, что я называю студией, — домик, еще меньший, чем коттедж, и расположен он ярдах в 50, за деревьями. Том неопределенно кивнул в ответ, и я вскоре позабыл об этом разговоре.

Пока я восстанавливал в уме все эти события, дама, благодарившая меня, вдруг забеспокоилась. «Ведь у них была вечеринка, не правда ли?» — спросила она, явно ожидая подтверждения. Сказать по совести, я смутился. «Да, да, конечно», — пробормотал я и поспешил удалиться. Мгновение спустя мною овладели гнев, обида и разочарование. Но много позже пришло изумление.

Вот вам, пожалуйста, один из ведущих в мире специалистов по разоблачению лжи, как раз пишущий книгу о детской лжи, ни больше ни меньше, и обманут собственным сыном! Я представлял себе, как буду выглядеть в глазах своих друзей. Я был смущен, что попал в неловкое положение. Позже я еще больше смутился, вспомнив, как сам солгал, что якобы знал о вечеринке.

За год до описанного инцидента я опубликовал серьезную научную монографию о природе лжи, основанную на опыте двадцатилетних исследований. Хотя Том этой книги не читал, но о моей работе ему было известно, да и появление отца на телеэкране с книгой в руках он воспринял с гордостью. Он знал, что я являюсь специалистом по раскрытию лжи на основе выражения лица, жестов, изменений голоса. Однажды он передал мне слова своих приятелей: те считали, что это ужасно — иметь такого отца, который способен всякий раз уличить тебя во лжи. Они интересовались, пробовал ли он хоть раз солгать так, чтобы ложь осталась нераскрытой. Мне Том сказал, что он им ответил: «Не стоит и пробовать».

Теперь это, однако, случилось. Я размышлял, не имел ли он намерения проверить свои силы, посмотреть, заслуживает ли его старик своей репутации. Ведь Том как раз вступал в подростковый возраст — в ту пору, когда ребенок стремится подчеркнуть свою независимость от родителей. Это вечная проблема отцов и детей.

Большинству родителей ложь Тома не покажется серьезным проступком. Но и такая мелкая ложь заставляет родителей задуматься над некоторыми важными вопросами.

Не зная, как поступить по отношению к обманувшему их ребенку, многие родители теряются. Они разрываются от противоречивых чувств — гнева и вины, отвержения и ответственности, желания наказать ребенка и одновременно стремления проигнорировать обман.

Мэри Энн и я были очень расстроены из-за тайной вечеринки. Нас поразил не масштаб лжи, а сам факт. На Тома всегда можно было положиться. Мы привыкли, что если он обещал быть дома к шести вечера, то к этому времени появлялся неукоснительно. Мы ему полностью доверяли. Ложь была не в его натуре. Что же произошло?

Когда гнев остыл, первоначальное чувство, что меня предали, перешло в разочарование. Потом я принялся обвинять самого себя. Не моя ли это вина — возложить на тринадцатилетнего паренька такую ответственность, оставив его на ночь одного? Не означает ли столь скрытно спланированный и осуществленный обман мое родительское фиаско? Вероятно, я что-то сделал не так, раз сын обманул меня. И немало времени понадобилось, чтобы отделить его ответственность от моей.

Поначалу я собирался уличить Тома. Он надул нас с матерью, а теперь ухмыляется за нашими спинами. Желание реванша было нестерпимым. Однако я обладал преимуществом. Он еще понятия не имел, что нам все известно. Я задумал проверить его и выяснить, решится ли он солгать мне в лицо. Я мог спросить: «Скажи, Том, что ты делал в среду вечером, когда мы с мамой были в городе?» В моей власти было и слегка надавить на него вопросом: «Том, кто-нибудь приходил к тебе вечером в среду?» Следовало ли мне сказать ему все, что я знаю, чтобы он не пытался упорствовать во лжи? Если б проблема детской лжи не занимала меня так серьезно, я бы повел себя иначе. Я мог отреагировать, опираясь больше на чувства, нежели на разум, отомстить, вместо того чтобы попытаться пробудить в нем искренность.

Пробудить искренность! Легче сказать, чем сделать. Есть множество способов, но никогда не знаешь наверняка, какой приведет к желаемому результату.

С того момента, как соседка невольно выдала Тома, прошло несколько минут. Я знал, что Том находится где-то поблизости, и стал искать его. Я нашел сына на берегу бросающим камешки и позвал его. «Я очень огорчен», — сказал я. Чувствуя, как у меня на лбу выступает пот, я старался сдерживаться. «Только что мне стало известно, что без нашего с мамой ведома ты устроил вечеринку и ничего нам об этом не сказал».

Он растерялся, и вид его замешательства разогнал мой гнев. Мне вдруг стало жалко нас обоих, потому что я вспомнил, что значит быть 13 лет от роду и быть уличенным во лжи. «Сегодня я не хочу с тобой об этом говорить, — заметил я уже вполне спокойно. — Мне надо обдумать случившееся, но дело серьезное. Я хочу, чтобы и ты все взвесил и был готов завтра утром объяснить мне, что ты сделал и как, ты считаешь, мы с мамой должны на это реагировать».

По прошлому опыту я знал, что Том за любой свой проступок ожидает такого ужасного наказания, какого ни мать, ни я никогда не наложили бы на него. Я полагал, что ему пойдут на пользу такие терзания. Себе же давал отсрочку, позволявшую все продумать и погасить гнев.

Наутро, после того как я и жена все вечером обсудили, мы предписали Тому строжайший запрет: в течение месяца никуда не отлучаться вечерами и не принимать у себя друзей. Мы заявили ему, что поскольку он больше не заслуживает доверия, то и один на ночь впредь не останется. До конца лета, если мне требовалось заночевать в городе, я не допускал, чтобы Том оставался в коттедже один. Он вынужден был сопровождать меня в Сан-Франциско и возвращаться лишь на следующий день. Для него это было весьма тягостно, но самое неприятное произошло позже, когда Том намеревался принять участие в дружеской вечеринке, которая должна была состояться в субботу в городе. Раньше, в подобных случаях планируя отправиться за город, мы позволили бы ему остаться и пойти на вечеринку. А теперь нет. Ему пришлось поехать с нами. Все делалось не ради наказания — это было естественным следствием его поступка. Но этот урок был важнее, чем месячный запрет уходить из дома по вечерам и не принимать у себя друзей. Он понял, как трудно жить с людьми, которые тебе не доверяют. Нам, правда, это тоже далось нелегко.

Сейчас, когда я пишу эти слова, со времени того инцидента прошло более двух лет. Недавно мы разрешили Тому остаться на ночь одному. Он повзрослел, и тот давний случай — дело прошлого. Теперь, когда создается ситуация, в которой возникает искушение солгать, я стараюсь очень корректно задавать вопросы — так, чтобы побудить его к честному ответу. Я не спрашиваю: «Кто разбил вазу?» или «Это ты разбил вазу?» Вместо этого я говорю: «Не стоило нам ставить вазу в таком неподходящем месте, откуда ее так легко было столкнуть. Скажи, это ты или твоя сестра ее уронили?»

За прошедшие два года я предпринял немало усилий, чтобы объяснить ему, почему он не должен устраивать тайных вечеринок и почему родителям следует присматривать за подростками. Иногда я напоминал ему об одном инциденте, случившемся полгода назад. Однажды в субботу днем к Тому зашли друзья. Мы с Мэри Энн отправились в магазин и взяли с собой нашу дочь Еву, а ребят оставили одних — играть в пинг-понг и смотреть телевизор. Вернувшись спустя несколько часов, мы с порога почувствовали сильный запах газа. После того как мы распахнули все двери и окна и выпроводили ребят на свежий воздух, нам удалось выяснить, что Том с приятелями затеяли какую-то стряпню в газовой печи. Газ-то они зажгли, но не догадались открыть вентиляционную заслонку, чтобы удалялись опасные продукты горения. Невинная оплошность, а как дорого она могла бы обойтись!

Думаю, этот случай убедил Тома в том, как легко группа ребят без присмотра может случайно попасть в беду и насколько важно, чтобы родители были Рядом. Прежде чем в следующий раз позволить Тому остаться ночевать в доме одному, я убедился, что он понимает: это своего рода испытание — можно ли ему снова доверять. Я ничего ему не сказал, но Том наверняка знал, что, если он еще раз обманет нас, другого шанса ему не представится.

Ложь — серьезная проблема в жизни любой семьи. Вообразите, насколько неуютно мы бы себя чувствовали, никогда не будучи уверенными, правду ли нам говорят. Все проконтролировать невозможно. Нам приходится верить людям на слово, по крайней мере до той поры, пока не обнаружится ложь. Тогда мы утрачиваем доверие. А это может скверно сказаться на взаимоотношениях с близкими людьми. Каково вам, если вы сомневаетесь в правдивости каждого слова вашего ребенка, товарища или супруга? «Сегодня я вернусь поздно вечером, очень много работы» («Не завел ли он (она) интрижку на службе?»), «Я уже сделал домашнее задание» («Сделал ли или просто настало время любимой телепередачи?»).

Конечно, люди не всегда говорят правду, и не всегда так уж необходимо их разоблачать. Вежливость порой требует неких натяжек. «Жаркое великолепно», — говорит гость, даже если хозяйка оказалась не на высоте. «К сожалению, мы не сможем прийти, не с кем оставить детей», — извиняются соседи, хотя реальная причина — желание избежать скучной вечеринки. Тактичность зачастую предполагает недомолвки, приукрашивание, а также слова, которые абсолютно не соответствуют истине, но в то же время и не являются ложью.

Один из ведущих американских социологов, ныне покойный профессор Эрвинг Гоффман рассматривал общественную жизнь как исполнение каждым из нас предписанных и освоенных ролей. С этой точки зрения никто никогда не говорит правду, да и сама правда не имеет значения. Важно следование социальным нормам и правилам, по большей части неписаным. Я готов согласиться с профессором Гоффманом. Некто может проявить внимание к вам и не будучи искренним. Порой неискреннее заявление позволяет нам понять, как другой человек намерен себя вести. Спрашивая утром секретаршу: «Как дела?», я вовсе не стремлюсь выяснить, что она чувствует себя ужасно из-за ссоры с сыном. Я лишь хочу убедиться, готова ли она добросовестно выполнять свою работу, что она и подтверждает, произнося: «Все в порядке».

Бывают исключения, когда человек лжет вовсе не для того, чтобы выполнять требования социальной роли; бывают моменты, когда вы уверены, что услышите правду, а вам лгут. Если б вы знали, что вас обманывают, вы избрали бы иную манеру поведения, иначе построили свои планы, да и самого человека оценили бы по-другому. Выигрыш или проигрыш, который дает ложь, не так уж мал и для другого человека, и для вас. Ставки обычно высоки. Когда вы обнаруживаете подобного рода ложь, то ощущаете себя оскорбленным. А это болезненно. Такое подрывает доверие. Профессор Гоффман говорит в данном случае о «наглой лжи». «Наглая ложь» предает и подтачивает близкие отношения. Она питает недоверие и может разрушить близость людей. Родители не могут полноценно выполнять свою роль, направляя и защищая своих детей, если они опираются на недостоверную или ложную информацию. Однако любому из нас дети иной раз лгут. В конце концов каждый наверняка помнит, что и ему в детстве случалось соврать родителям.

Как же нам, будучи родителями, себя вести? Как нам сохранить доверие и поощрить правдивость, не вторгаясь сверх меры в автономный мир ребенка? Мы не намерены устраивать судилище по поводу каждого обмана, но не хочется и поощрять обман, как бы не замечая его. Мы не желаем быть простаками которых детям легко провести, но опасаемся стать чересчур недоверчивыми и подозрительными.

Это тяжелые вопросы, и на них нет легких ответов. Несмотря на серьезные последствия лжи для всей нашей жизни, лишь немногие всерьез задумывались о ее природе. Немногие размышляли о лжи, о том когда и почему они лгут. Большинство из нас лгу гораздо чаще, чем это представляется нам самим, и еще меньше мы задумываемся, как наша нечестность отражается на детях. Большинство родителей оказываются совершенно неподготовленными к том, моменту, когда им впервые приходится столкнуться с серьезной ложью ребенка.

Я как профессионал занимался научными исследованиями лжи более 20 лет, но, как родителю, мне самому пришлось нелегко. Я изучал ложь в отношениях между врачом и пациентом, мужем и женой нанимателем и работником, полицейским и преступником, судьей и свидетелем, разведчиком и контр разведчиком, политиком и избирателем, но лишь в последнее время — между родителем и ребенком. Мои прежние исследования были сфокусированы на выявлении лжи по едва уловимым признакам, выдающим лжеца: выражению лица, позе, интонации. На основе тщательного анализа тысяч часов видеозаписи интервью со взрослыми людьми я разработал теорию, призванную объяснить, в чем состоят различия видов лжи, почему одни лжецы попадаются, а другие — нет и всегда ли лгать нехорошо.

Интерес к детской лжи пробудился у меня уже после опубликования книги «Когда говорят неправду». Во время теле- и радиодискуссий, предварявших выход книги, я столкнулся со множеством родительских вопросов, на которые у меня почти не было подходящих ответов. Вопросы звучали настойчиво, и эмоциональный накал свидетельствовал о глубокой озабоченности и раздражении родителей. Это были те вопросы, с которыми я и сам начал сталкиваться, общаясь со своими детьми. После того как я первый раз попал впросак, я отправился в библиотеку и заказал все популярные книги по проблемам воспитания. К своему удивлению, по интересующей меня теме я нашел едва ли пару страниц. Мне не удалось обнаружить ни одной книги о детской лжи — ни адресованной специалистам, ни написанной для широкой публики — за последние полвека.

В специальных научных журналах детской лжи уделено несколько больше внимания, но главный акцент сделан на ее роли в семейных взаимоотношениях. В этих источниках я нашел некоторые ответы, но никто не собрал их вместе, чтобы помочь родителям.

Дабы заполнить некоторые пробелы, я совместно с моим коллегой доктором М. О'Салливэн, профессором психологии Университета Сан-Франциско, проинтервьюировал примерно 65 учащихся местной школы. Кроме того, я взял интервью более чем у 50 родителей, а также почти у всех моих знакомых и коллег, имевших детей.

Большинство исследований детской лжи основано на показаниях родителей и учителей. Мне же хотелось знать и мнение детей. В частности, я предполагал спросить их: «Почему ты говоришь неправду?» Я намеревался предложить им некоторые конфликтные ситуации и посмотреть, как они отнесутся к возможности солгать. Я стремился выяснить их отношение ко лжи ради защиты другого человека, во имя товарищеской солидарности. Я также пытался Узнать, в каком возрасте, по их мнению, они научились лгать успешно, чтобы не попадаться.

Беседы с детьми один на один были очень интересными. Большинство детей поначалу были удивлены С ними еще никто никогда не говорил о лжи, соблюдая анонимность и не выговаривая им за это. И хоть каждого из них я уверял, что никто не узнает о его откровениях (я демонстрировал, как их интервью заносят в компьютер под номером, а не под именем) у меня не было уверенности, что ответы не подвергались самоцензуре. Все же полученные ответы быт весьма откровенны, если принять во внимание, что дети рассказывали взрослому о том, за что опасались быть наказанными, поведай они об этом родителям.

Это был не первый мой опыт научной работы с детьми. Когда-то я работал школьным психологом проводил сеансы психотерапии с детьми, страдавшими неврозами и шизофренией. В 1967 г. я интервьюировал детей в Новой Гвинее, исследуя универсальность выразительной мимики. В начале 1970-х гг. вместе с несколькими другими специалистами я был включен в состав группы, в течение года изучавшей влияние на детей сцен насилия на телеэкране.

Для написания данной книги я привлек материалы своих более чем двадцатилетних исследований лжи Я проанализировал все научные источники, которые удалось найти. Я использовал данные взятых мною интервью, а также собственный родительский опыт Это — книга для родителей. Но она — и для тех специалистов, которые, я надеюсь, продолжат исследования детской лжи.

Это — семейная книга, написанная семьей для семей. Каждый член нашей семьи внес в нее свой вклад. Во многих отношениях мы — типичная семья хотя кое в чем и не очень.

Мэри Энн Мэйсон Экман и я — мы оба работающие родители; ей — за сорок, мне — за пятьдесят. Для обоих это не первый брак. Отец Тома умер, когда мальчику было 8 лет, два года спустя, после того как мы с Мэри Энн поженились. В тот же год родилась наша дочь Ева. Сейчас ей 8 лет.

Наша жизнь беспокойна, что типично для многих семей. Поскольку мы уже не очень молоды и вполне обеспечены, наше профессиональное положение более прочное, работа не занимает всю нашу жизнь, мы можем достаточно времени уделять детям. Мэри Энн и я в свое время прошли сквозь личные, культурные и политические бури и в итоге вернулись к традиционным ценностям. Семья стоит для нас на первом месте, работа — на втором. Мы редко работаем по вечерам, почти никогда — в выходные. Заботу о детях делим поровну. В воспитании детей я часто полагался на суждения Мэри Энн, которые считал правильными. На самом деле она не всегда была права (а кто, скажите, всегда и во всем прав?), но ей неизменно присущ вдумчивый подход к любым проблемам.

С точки зрения дисциплины наши стили можно охарактеризовать как взаимодополняющие. Мэри Энн больше позволяет детям, я более консервативен. Случается, мы меняемся ролями. Как и вообще в отношениях между родителем и ребенком одного с ним пола, Мэри Энн тверже по отношению к Еве, я — к Тому. Ни она, ни я никогда не прибегаем к физическим наказаниям. В целом мы хорошо уравновешиваем друг друга.

По поводу лжи наши представления сильно изменились за последние пару лет. Мы стали более озабочены тем, какой пример мы подаем детям в плане честности.

Хотя наша дочь не смогла сама написать главу, соображения Евы и примеры из ее жизни нашли здесь отражение.

Одну из глав я попросил написать Тома, поскольку родители часто не понимают позицию подростков. Единственным требованием была откровенность. Кроме собственных соображений он привел также мнения своих друзей. Взгляд подростка на проблему лжи оказался интересным, откровенным и на удивление хорошо изложенным (даже отец решается это признать!). Обращаясь к родителям, Том дает советы, как себя вести, если вы уличили ребенка во лжи.

В двух главах, написанных Мэри Энн, она использует свой опыт преподавания социальной истории Америки и опыт адвоката по делам о разводе и опеке над детьми. Ее собственная книга «Ловушка равноправия» (1988) посвящена положению женщин и детей в современной Америке. Мэри Энн дает советы, как себя вести, если вы уверены или заподозрили, что ребенок вас обманывает. Рекомендации Мэри Энн, в которых ее идеи соединены с моими, отчасти основываются на данных проделанного мною анализа научной литературы. Они также опираются на ее восприятие исторической перспективы, на опыт работы с семьями, переживающими кризис, а кроме того, на наш совместный родительский опыт.

В последние годы детей стали заслушивать в судах по очень серьезным делам — от тех случаев, когда решается вопрос об их опеке при разводе, вплоть до тех, когда рассматриваются уголовные обвинения в преступных посягательствах на детей или когда они вынуждены свидетельствовать против своих родителей в связи с употреблением ими наркотиков. Надежность детей в качестве свидетелей подвергается сомнению как юристами, так и общественностью. Мэри Энн — практикующий адвокат по семейным делам — рисует картину тех проблем и противоречий, которые возникают вокруг участия ребенка в суде.

В тех главах, которые написаны мною, я изложил свой взгляд на проблему лжи, а также данные научной литературы, материалы взятых интервью, опыт общения с собственными детьми.

Действительно ли Том солгал мне? Конечно, организовав эту вечеринку, он поступил некрасиво, однако мне он не сказал ни одного слова лжи. Том соглашался, что он не прав, но протестовал против того, чтобы расценивать случившееся как обман. Обманом считал происшедшее я. Есть разница между сокрытием правды и изречением лжи, но, по-моему, и то и другое — ложь. Я также вижу разницу между «белой» ложью, жульничеством и серьезной ложью. Легко сказать, что врать всегда плохо. Однако большинство родителей не одинаково относятся к разным видам лжи. Они и не хотят, чтобы их дети были искренними во всем: прямолинейность не всегда добродетель, а бестактная откровенность ими не приветствуется. Как провести границу между хорошей и плохой ложью и кто вправе ее провести?

 

Некоторые родители непредумышленно поощряют детей ко лжи собственным примером. Дети — как губки, впитывают все, что видят и слышат. К тому же им порой нравится уличать родителей: «Разве я хуже поступил, чем вы с мамой? Ну, я списывал на контрольной, а вы что делали с налоговой декларацией?», «Мама, зачем ты сказала по телефону неправду? Разве ты действительно собираешься уходить и очень торопишься?»

Однако неблаговидное поведение родителей — лишь одна из причин, объясняющих, почему одни Дети лгут больше, чем другие. Интеллект ребенка, особенности его личности, круг общения также играют роль, и ниже об этом пойдет речь.

Удалось бы Тому все скрыть, если бы его случайно не выдали? Как эксперт по выявлению лжи, мог бы я сам, без посторонней помощи уличить Тома? И надо ли быть экспертом, или на это при желании способен любой родитель? И что более важно — посвящать ли родителям игре «в шпионов» то время, которое они могли бы просто побыть хорошими мамами и папами? Я попытаюсь поразмышлять об этом, а также и о том, почему с возрастом дети лгут более успешно.

Я старался дать четко понять, когда мои суждения — мнения психолога, подтвержденные серьезными исследованиями, а когда они основаны лишь на личном отцовском опыте. Я не просто докладываю о полученных наукой результатах, а приглашаю родителей изучать их вместе со мной и принять участие в оценке результатов. Вы, вероятно, согласитесь не со всеми моими взглядами и рекомендациями, но, по крайней мере, познакомитесь с возможными подходами и будете располагать достаточной информацией для принятия собственного решения.

Как вам станет ясно, не все ответы уже получены. Необходимо еще многое исследовать, а это требует времени. Но как отец я не располагаю запасом времени. Что делать с моими дочерью и сыном, мне нужно знать уже сейчас. В итоге перед вами книга. Вся наша семья надеется, что эта книга поможет родителям привить детям честность и тем самым будет способствовать установлению более близких, доверительных и теплых отношений между ними и детьми.

Date: 2015-07-27; view: 314; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.006 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию