Новые имена

Вернемся на несколько лет назад.

Осень 1981 года.

Диктор объявляет составы команд: Александр Тыжных, Алексей Касатонов, Святослав Хализов, Владимир Крутов, Игорь Ларионов, Александр Герасимов, Михаил Панин, Михаил Васильев, Александр Зыбин, Игорь Мишуков…

Давний болельщик ЦСКА, геолог, работающий в последние годы за рубежом и попавший во время отпуска на ноябрьский матч «Спартак» – ЦСКА, был в полном недоумении.

Попытался расспросить соседа, потом с горечью махнул рукой:

– И это – ЦСКА?! Команда Фирсова, Рагулина и Харламова? Пацанов каких-то собрали… И как они еще умудряются набирать очки, побеждать?…

Понимаю изумление геолога, не видевшего команду два года, даже по телевидению. Понимаю и других наших болельщиков. Понимаю тех, кто признавался мне два-три года назад, что едва ли не на любой матч ЦСКА идет с опаской. «Раньше, бывало, армейцы проигрывали, – объяснял свои чувства один давний поклонник ЦСКА, – но я все равно был спокоен: рано или поздно тройка Фирсова или звено Петрова свое слово скажут. Или тройка Жлуктова, когда играли с Виктором Капустин и Балдерис. А теперь? На что рассчитывать? На кого надеяться? На Зыбина или Васильева? Так я их еще пока и не различаю…»

Все так. Все верно. Имен громких к осени 1981 года в ЦСКА стало меньше. Сошли великие. Сначала Анатолий Фирсов, Александр Рагулин и их сверстники. Потом сверстники Бориса Михайлова и Владимира Лутченко.

Но разве это новость, что время жизни в большом спорте ограниченно? Великие неизбежно когда-нибудь сходят со сцены. И тогда их места занимают новички. Те, рассчитывать на кого болельщики не привыкли. Пока не привыкли.

Обновление команды – процесс сложный, порой болезненный, и потому на протяжении последних лет мы старались вводить в коллектив новичков так, чтобы передать им те традиции и тот характер, которые отличают ЦСКА. А эта команда, как хорошо известно любителям спорта, на протяжении всей истории нашего хоккея была лидером. И сейчас армейцы попрежнему во главе советского спорта. Команда, не сомневаюсь, сделает все возможное, чтобы и в будущем оставаться флагманом нашего хоккея.

Говорю сейчас не только об очках, о медалях, завоеванных игроками клуба, но и об отношении спортсменов к совершенствованию игры. Считаю, что ЦСКА призван оставаться тем маяком, по которому сверяют свой курс остальные клубы, весь наш хоккей.

И здесь, видимо, самое время заметить, что наиважнейшая наша задача – воспитание молодых спортсменов в широком смысле этого слова. Не только обучение тактико-техническим элементам игры, но и формирование личности. Каким станет наш новичок? Что принесет он в спорт? Что будет искать в спорте, в хоккее? Взяв высоту, сумеет ли на ней удержаться? Справится ли с искусами, что связаны с выступлениями в знаменитой команде, которая дважды в неделю появляется на экранах телевидения? Не будет ли он склонен к самоуспокоенности, сможет ли каждой осенью, забыв о победах и регалиях, начинать штурм вершин заново, от подножия?

Понятно, что процесс смены поколений затрагивает все команды независимо от их места в табели о рангах, но понятно, надеюсь, и то, что процесс этот имеет особый характер в команде, где больше всего мастеров высшего класса. И если читатель интересуется хоккеем, то он знает, что в течение почти трех десятков лет, со времени начала нашего участия в чемпионатах мира и олимпийских играх, к ЦСКА предъявляются повышенные требования. От команды многого ждут, поскольку именно армейский клуб – главный источник пополнения сборной страны. А раз так, то каждый новичок должен сразу привыкать к новым, повышенным требованиям – и в тактической, и в технической, и в атлетической подготовке, и в психологическом, волевом настрое на матчи, на каждый матч. Привыкать к игре и к тренировкам на самом высоком уровне. Привыкать, наконец, к новой ответственности – за каждое свое выступление, за каждую встречу со зрителями.

ЦСКА играет всегда серьезно. По-настоящему. Не имитирует игру, но играет.

Я как-то рассказывал в интервью корреспонденту газеты «Советская Россия», что однажды ко мне подошел известный швейцарский хоккейный обозреватель и попросил разъяснить ему одно, по его мнению, загадочное явление.

– Если какая-нибудь команда к середине матча выигрывает у другой, допустим, с разницей пять шайб, я не выдерживаю этого зрелища и ухожу – мне скучно. Впрочем, так же поступает большинство моих соотечественников.

Но когда играет ЦСКА, со мной творится непонятное: ваши хоккеисты буквально громят соперников, а я как зачарованный не могу сойти с места. Точно такая же реакция и у всех зрителей, присутствующих на матче с участием советского чемпиона.

Ответил я ему, помнится, так: ЦСКА играет в полную силу от начала до конца матча – неважно, дается он нам с трудом или мы имеем преимущество в 10 шайб. Так уж хоккеисты воспитаны: они обязаны своей игрой доставлять зрителям истинное удовольствие.

В другом интервью – еженедельнику «Футбол – Хоккей» – говорил:

– Я принципиальный противник облегчения игрового режима, каким бы внушительным ни был счет. Убежден, что это расточительство по отношению к хоккею как к зрелищу. Зритель ведь приходит не на 20, не на 40, а всегда на 60 минут хоккея, у него нет на билете пометки, что при перевесе, скажем, в четыре шайбы выигрывающая команда перестает играть в полную силу. И если мы забросим еще две-три шайбы, проведем еще пяток красивых комбинаций, зритель нам скажет спасибо.

Кроме того, действовать вполсилы вообще вредная привычка, могущая подвести в решающий момент. Когда привыкаешь в каждом матче играть с полной самоотдачей минут 30–40, то, если потребуется выкладываться на протяжении всех 60 минут, не сумеешь уже себя пересилить.

Знаю, что есть другие точки зрения, но моя – такая.

Иногда бывает, правда, что тренер попросит игроков несколько сбавить усилия из-за каких-либо обстоятельств, но это исключения.

Мы, не устаю повторять, играем для зрителей. И не только для тех, кто постоянно ходит на матчи ЦСКА, но и для тех, кто, может, только раз в жизни имеет возможность, попав в Москву, побывать на хоккейном поединке во Дворце спорта в Лужниках, увидеть воочию ЦСКА, увидеть на льду, а не на экране телевизоров Третьяка и Макарова, Жлуктова и Фетисова. Потому команда и хоккеисты призваны в каждом матче показывать, что они умеют играть до конца, до финальной сирены, независимо от турнирного положения и счета в сегодняшнем матче.

Как отражается смена поколений на команде?

Ответы на этот вопрос у тренеров будут, видимо, несхожие. Найдутся, однако, и общие для разных специалистов соображения. И одно из них – снижение уровня игры команды, ослабление ее мощи.

Наверное, у многих любителей спорта есть под рукой хоккейные календари, изданные в том или ином городе к очередному сезону, или какие-то спортивные справочники, или вырезки из «Футбола – Хоккея», где приводятся списки призеров чемпионатов СССР по хоккею, начиная с 1947 года и по наши дни.

Всмотритесь внимательно в списки чемпионов, и вы заметите любопытную закономерность. ЦСКА выигрывает чемпионаты страны четыре раза подряд – с 1958 по 1961 год, а затем на год «одалживает» звание чемпиона «Спартаку». Потом опять четыре победы – с 1963 по 1966 год – и снова на верхнюю ступеньку пьедестала почета поднимается «Спартак». В 70-е годы сохраняется эта же тенденция – с 1970 по 1973 год армейцы четырежды завоевывают золотые медали, а затем пропускают вперед хоккеистов «Крыльев Советов».

Теперь закономерность эта наконец нарушена. В 1981 году наша молодая команда одержала – впервые в истории отечественного хоккея – пятую кряду победу, а весной 1983-го – седьмую.

Обычно временные отступления армейцев объяснялись сменой поколений, нервной, душевной усталостью чемпионов, их психологическими перегрузками.

Все это – реальные факторы, не считаться с которыми нельзя.

Я тоже с ними считаюсь. Но не воспринимаю их как нечто такое, справиться с чем решительно невозможно.

Не думаю, что могут быть ссылки на пресыщенность хоккеем, жалобы на усталость от хоккея. Но согласен, что начинать сначала чемпиону психологически труднее, чем тому, кто накануне проиграл: неудачник обычно с большей заинтересованностью и большим энтузиазмом готовится к новым соревнованиям.

Все эти размышления в полной мере относятся и к хоккейной команде ЦСКА, в составе которой выступают чемпионы мира и Европы, чемпионы страны и олимпийские чемпионы, мастера, выигрывавшие и Кубок вызова, и Кубок Канады (рассказ об этих турнирах – дальше), выступают спортсмены, в полной мере вкусившие славу.

А насколько трудно настраивать команду на игру с максимальной отдачей сил в каждом матче, в каждом сезоне, я знал еще по опыту работы в рижском «Динамо».

В свое время календарь чемпионата страны и в высшей, и в первой, и во второй лигах строился так, что команды проводили так называемые «спаренные матчи». Приезжая в тот или иной город, рижане проводили два матча подряд. Естественно, что и наши гости тоже играли в Риге два раза. Существовала некая закономерность: команда, выигравшая сегодня, назавтра чаще всего проигрывала. И объяснялось это вовсе не злонамеренным сговором соперников. Причина такой «чехарды» была в ином. В разном психологическом настрое вчерашних противников на сегодняшний матч. Команда, проигравшая накануне, серьезнее, глубже анализирует прошедший поединок, победитель же, напротив, настроен и второй матч провести в том же ключе, что и первый, который принес ему победу. А ведь трудность жизни победителя в том и заключается, что уровень игры, который был достаточен для успеха вчера, сегодня уже к победе не приводит. Надо искать что-то новое, надо идти вперед.

А легко ли заставить себя трудиться больше, порой вдвое больше, если вчера ты стал первым, стал чемпионом?

Работа тренеров рижского «Динамо» заключалась едва ли не в первую очередь в том, чтобы команда постоянно прогрессировала: больше забивала голов в этом сезоне, меньше пропускала в следующем, набирала больше очков, чем год назад.

Работая в Риге, я пришел к выводу, что основа нравственного здоровья команды – в ее постоянном движении к новым целям. А мотором, двигателем этого движения может служить только одно – постоянное повышение требовательности команды и ее тренеров к качеству игры. К уровню подготовки коллектива. Волевой и технической, атлетической и тактической.

Почему, начиная работу над книгой, я вернулся на несколько лет назад? Потому, что в сезоне 1980/81 года тренерам команды ЦСКА пришлось пойти на резкое обновление состава, и это время было наполнено поисками, сомнениями, разочарованиями, удачами, которые и составляют всю жизнь тренера.

Хочу подчеркнуть, что само по себе омоложение – процесс закономерный. Люди в спорте не вечны, рано или поздно прощаются с хоккеем ли, с футболом, с беговой дорожкой или с рингом и самые знаменитые мастера, чемпионы и рекордсмены, снискавшие себе славу непобедимых. И ничего чрезвычайного или тем более страшного в этом процессе нет. Обновление коллектива происходит постоянно, непрерывно, уходят одни и приходят другие спортсмены, но случается и так, что в силу каких-то причин этот процесс вдруг ускоряется, становится особенно интенсивным. Начиная с осени 1979 года процесс смены поколений в нашем хоккее подошел к своему «часу пик». Одновременно или почти одновременно сошли те хоккеисты, которые составляли костяк сборной СССР, – защитники Александр Гусев, Геннадий Цыганков, Юрий Ляпкин, Владимир Лутченко, нападающие – и какие! – Владимир Викулов, Александр Якушев, Владимир Шадрин, Борис Михайлов, Владимир Петров, трагически ушел из жизни великий хоккеист Валерий Харламов.

Среди перечисленных здесь мастеров – семь хоккеистов ЦСКА, но к ним надо добавить еще и Александра Волчкова, Владимира Попова, Вячеслава Анисина, в то же самое время перешедших в ленинградскую армейскую команду.

Когда мы проводили наших защитников и Владимира Викулова с Борисом Михайловым, когда согласились тренеры ЦСКА отпустить трех своих форвардов в родственную команду, я очень рассчитывал на помощь Петрова и Харламова, двух первоклассных мастеров, которые могли стать опорой молодых ребят, дебютирующих в основном составе.

В ЦСКА уже был, как известно, такой опыт. В свое время много говорилось и писалось о тройке Анатолия Фирсова, рядом с которым быстро росли Владимир Викулов и Виктор Полупанов. Да и тот же Викулов много сделал для того, чтобы стали классными хоккеистами Виктор Жлуктов и Борис Александров. Так же росли, набираясь опыта у ветеранов, молодые ребята и в рижском «Динамо», и потому я планировал создание двух новых звеньев, где в роли опекунов Зыбина и Хомутова, Герасимова и Васильева должны были выступать два многоопытных мастера из нашей знаменитой первой тройки.

Но Владимир Петров отказался играть. Сначала он решил пойти учиться в Высшую школу тренеров, а затем, изменив свое первоначальное решение, поехал в Ленинград. Там он стал играющим тренером.

Мне кажется, что Петров поступил неверно. Он мог бы играть в ЦСКА еще не один сезон, играть сильно, его возможности показал чемпионат мира 1981 года, где Петров был в числе лучших. Владимир не собирался прощаться с хоккеем, во всяком случае весной, перед летними каникулами команды, он ничего тренерам о своих планах не говорил, и оттого его внезапный уход поставил нас в трудное положение. Если бы мы были предупреждены заранее, то сумели – бы, видимо, подыскать замену, хотя, может быть, и не равноценную.

Думаю, что переход нашего центрфорварда в другую команду, пусть и родственную, может служить показателем его отношения к клубу. Петров, безусловно, многое сделал для армейской команды, для сборной страны. Он возглавлял тройку, по праву считавшуюся в советском хоккее первой. Вклад Владимира и его партнеров в успехи наших команд был огромным. Это звено не раз и не два вытягивало матчи, вытягивало чемпионаты и страны, и мира. Первая тройка была подлинным лидером команды. И все-таки я всегда придерживался мнения – о чем не уставал напоминать Петрову, – что он отдает своему клубу и сборной меньше, чем мог бы, меньше, чем мы ждали от него. Никогда не упрекнул бы я в этом Бориса Михайлова, тот был боец до мозга костей, чаще всего именно он увлекал за собой Петрова, заставлял партнера работать более старательно.

Думаю, что уход Петрова напомнил еще раз старую, к сожалению, истину: не всегда хоккеисты сполна возвращают своей команде то, что она им дала. Петров, повторяю и подчеркиваю – во избежание кривотолков, – многое сделал для успехов советского хоккея, для армейского клуба, но талант его позволял рассчитывать на большее. Кому много дано… А Владимир щедро одарен природой. Потому и спрос с него должен быть особый. Петров заработал право на такой спрос, на повышенную требовательность тренеров. Даже когда исполнилось ему 34 года (в этом возрасте он ушел из ЦСКА), Петров и в новом амплуа, в новой роли мог бы принести своему клубу немалую пользу.

С юными хоккеистами, конечно, надо возиться. Но ведь когда-то и с Петровым возились тренеры, и с ним когда-то возились ветераны. Не сразу, не в первые дни своего прихода в ЦСКА стал Владимир большим мастером. Так не настала ли пора и расплачиваться, отдавать нравственный долг своему коллективу? Расплачиваться не только голами, завоеванными очками, победами – здесь вклад Володи очевиден, но расплачиваться и заботой о молодых, о тех, кто придет ему на смену.

Почему вдруг Петров решил уйти из ЦСКА?

Мой друг осторожно спросил меня:

– А может, ты виноват? Может, Владимир на тебя за что-то обиделся?…

Не знаю. Мне Петров никаких неудовольствий не высказывал. Тем более что за несколько недель до ухода из ЦСКА тренеры предоставили ему прекрасную возможность проявить свой талант, свое высочайшее мастерство – на чемпионате мира в Гетеборге и Стокгольме он играл в компании с сильнейшими молодыми мастерами Сергеем Макаровым и Владимиром Круговым.

Но, допустим, Петров обиделся или рассердился на меня. Однако команда-то здесь при чем? Та команда, в которой он играл долгие годы. Команда, где он и стал Петровым, знаменитым центрфорвардом знаменитой тройки.

Дело, которому мы служим, выше нас, выше личных амбиций и обид.

Когда на собрании команды решался вопрос, разрешать ли переход Владимиру в ленинградский СКА, коллектив проявил и мудрость, и великодушие. Общее мнение выразил Вячеслав Фетисов:

– Он поступил неправильно. Но пусть играет в СКА. А мы и без него станем чемпионами…

Признаюсь, когда случилась трагедия, когда ушел из жизни Харламов, я думал, что Володя пересмотрит свое решение. Мне казалось, что Петров придет в свою команду, попросит у ребят прощения за то, что так неожиданно покинул их, и скажет:

– Я попробую заменить Валерия!…

Как мы надеялись, что Петров это скажет! Как ждали от него такого шага!

Но он не пришел, не сказал этих слов.

И это было обидно.

Рушились планы тренеров. Команда оставалась без опытнейших игроков, которые так нужны в пору омоложения коллектива – роль наставников очевидна, тем более в спорте, где дебютанту, новичку едва ли не ежедневно приходится сдавать экзамены.

Когда началось обновление команды, тренеры рассчитывали на Харламова, и это были не теоретические расчеты, не абстрактные планы. Считаю, что минимум два-три года Валерий мог бы еще играть в ЦСКА. Он был очень добр душевно, и ребята к нему тянулись. Практика уже показала, что Валерий прекрасно играет с молодыми. Я беседовал с ним накануне нового сезона, он понимал меня и соглашался опекать молодых армейцев. Валерий старательно готовился к новому сезону. Он отлично сыграл в нескольких матчах турнира в Италии, где определялся новый владелец Кубка европейских чемпионов и где ЦСКА тем летом в одиннадцатый раз завоевал этот почетный трофей.

Сборная СССР улетела за океан на розыгрыш Кубка Канады, когда на подмосковном шоссе случилась трагедия. Вернувшись домой, побывав на могиле Валерия и его жены Иры, армейцы на своем собрании перед первым матчем сезона решили отдать все силы успеху в чемпионате страны и посвятить эту победу памяти Валерия Харламова, нашего общего любимца.

Как бы там ни было, в силу, повторяю, различных причин и обстоятельств, многие из которых были вне моей власти, ЦСКА, общепризнанный флагман советского хоккея, клуб, хоккеисты которого составляют костяк сборной, оказался самым молодым среди всех двенадцати клубов высшей лиги.

Date: 2015-07-25; view: 294; Нарушение авторских прав