Глава 11. В тот день Эндрю так и не попал в библиотеку

В тот день Эндрю так и не попал в библиотеку. Он никогда раньше там не бывал — он вообще редко выходил в городок, расположенный поблизости от поместья Мартинов, однако ему и в голову не приходило, что тут могут возникнуть какие-либо затруднения. Он внимательно изучил карту и был уверен, что знает дорогу.

Но все, что он видел, как только отошел от дома, стало казаться ему странным. Ландшафт возле дороги абсолютно не походил на те абстрактные символы, которые были на карте, во всяком случае на его взгляд. Сравнивая увиденное с собственными представлениями, Эндрю все больше сомневался и, пройдя еще немного вперед, понял, что заблудился, что, по-видимому, сам не заметил, как где-то свернул не в ту сторону, так что теперь не мог соотнести свое местоположение с картой.

Что делать? Вернуться домой и снова отправиться в путь? Или идти дальше в том же направлении в надежде, что эта дорога пересечется где-нибудь с той, что приведет его к цели?

Самое лучшее, подумал Эндрю, спросить у кого-либо. Тогда, возможно, он без лишних усилий установит направление своего пути.

Но кого спросить? Недалеко от своего дома он видел в поле робота, но здесь никого не было видно. Мимо проехала машина, но не остановилась. Но, может быть, вскоре появится еще какая-нибудь. Он стоял в нерешительности, то есть неподвижно и совершенно спокойно, и тут заметил двоих, пересекавших поле по диагонали слева от него.

Он повернулся к ним лицом.

Они его заметили и направились к нему. Изменилось и их поведение. Пока они не увидели Эндрю, они громко болтали между собой, вскрикивая и хохоча, их вопли разносились по всему полю, но теперь они примолкли. На их лицах, как показалось Эндрю, появилась неуверенность.

Это были молодые, однако не юные люди — лет двадцати? Или двадцати пяти? Эндрю никогда не мог достаточно верно определить возраст человека.

Они еще были на некотором расстоянии от него, когда он спросил:

— Простите меня, сэры. Не будете ли вы столь добры сказать мне, как пройти в библиотеку?

Они, застыв на месте, взирали на него.

Один из них — тот, что был повыше ростом и похудее и носил высокую, узкую шляпу, напоминавшую отрезок трубы и делавшую его еще более длинным, почти карикатурным, сказал, но не Эндрю, а своему напарнику:

— Мне кажется, это робот.

— Думаю, ты прав, — сказал другой — полный коротышка с носом бульбой и тяжелыми веками. — У него физиономия робота, а?

— Точно. Абсолютно роботовая морда.

— Но он одет.

— Да как еще модно.

— Подумать только — робот в модной одежде! До чего же еще они докумекают?

— Простите меня, сэры, — повторил Эндрю. — Мне нужна ваша помощь. Я пытаюсь разыскать публичную библиотеку, но, по-видимому, сбился с пути.

— И говорит как робот, — сказал высокий.

— И морда как у робота, — сказал второй.

— Значит, он и есть робот.

— Ты так думаешь, да?

— Но он одетый.

— Одетый. Что правда, то правда.

— Но роботы не носят же одежды, а?

— Насколько мне известно, не носят.

— А если он не робот, раз он носит одежду?

— Но у него лицо из металла. И все из металла. Но если он робот, почему он в одежде?

Высокий вдруг щелкнул пальцами.

— Знаешь, что это такое? Это свободный робот. В старом поместье Чарни живет робот, у которого нет хозяина, и, бьюсь об заклад, это тот самый робот и есть. Но почему он одет?

— Спроси его, — сказал парень с носом бульбой.

— Вот это мысль, — сказал другой. Он подошел поближе к Эндрю и спросил: — Ты робот из поместья Чарни?

— Я Эндрю Мартин, сэр, — ответил Эндрю.

— А не гнусный ли ты робот? — сказал высокий. — Не виляй, отвечай на мой вопрос прямо.

— Я живу в поместье Мартинов, которое сейчас принадлежит семье Чарни. Прежде это был дом мистера Джералда Мартина. Поэтому я зовусь Эндрю Мартин.

— Но ты — робот, верно?

— Конечно, сэр.

— Тогда почему ты одет? Разве роботы носят одежду?

— С тех пор как я предпочел носить одежду, я ее ношу, — спокойно ответил Эндрю.

— Это отвратительно. Так разрядиться... да ты просто безобразен. Это безобразнейшее из зрелищ! Одетый робот! Кто когда слышал о подобном? — Он взглянул на своего приятеля: — Тебе когда-нибудь доводилось видеть такую гадость? — и, обратившись снова к Эндрю, сказал: — Раздевайся!

Эндрю замялся. Он так давно не слышал приказного тона в обращении к себе, что Второй Закон заклинило в соответствующем блоке его памяти.

— Ну, ты чего еще дожидаешься? — сказал высокий. — Ведь я велел тебе раздеться. Я приказываю тебе снять с себя все!

Эндрю начал потихоньку раздеваться. Он снял с себя цепь и аккуратно положил ее на землю. Потом снял свою атласную блузу и тщательно сложил ее, чтобы не помялась, а то придется надевать на себя мятую. И положил ее на землю рядом с цепью.

— Быстрее, — сказал высокий. — Нечего возиться, складывать еще вздумал. Слышишь — кидай на землю. Снимай и кидай. Все, говорю, снимай.

Эндрю расстегнул гамаши. Снял свои элегантные туфли.

Носатый заметил:

— Ишь, он приказов слушается, во как.

— Он обязан. Каждый робот обязан. Им иначе нельзя. В них это прямо встроено. Скажешь им: «Сигайте в озеро» — и сига-

нут. Скажешь: «Принеси блюдо клубники» — и пойдет и отыщет тебе клубнику, если даже не сезон.

— А вроде бы неплохо заиметь что-нибудь такое.

— А то! Я всегда мечтал заиметь робота. А ты?

Его приятель пожал плечами:

— Да кто тебе даст его?

— Но почему бы не взять этого? Раз он никому не принадлежит, он прекрасненько может принадлежать нам, как любому другому. Стоит только сказать ему, что он принадлежит нам... в качестве приказа.

Высокий заморгал:

— Ха! А ведь верно!

— Мы заставим его все делать для нас. Любые работы. Чего бы мы ни пожелали, он должен сделать. И некому помешать нам. Мы ведь никого не обокрали. Он же ничей.

— А что, если еще кто-то попробует отнять его у нас?

— Мы прикажем ему ни с кем другим не уходить, — заявил носатый.

Высокий нахмурился:

— Не уверен, что этот номер пройдет. Раз уж он должен подчиняться приказам человека, он послушается и любого другого приказа, от другого человека, правильно?

-Ну...

— А, да ладно, это мы обмозгуем потом... Эй, ты! Робот! Встань на голову!

— Голова не предназначена... — начал было Эндрю.

— Говорю — встань на голову! Это приказ. Если ты не знаешь, как стоять на голове, самое время тебе поучиться этому.

Эндрю снова помедлил Потом поставил голову на землю и попытался руками помочь удержаться корпусу. Попробовал задрать кверху ноги, но в его конструкции не было ничего такого, что помогло бы принять эту опрокинутую позицию, и он почти сразу потерял равновесие. Он опрокинулся и тяжело, спиной, грохнулся о землю. С минуту он тихо лежал, оправляясь от последствий падения, потом стал медленно подниматься.

— Нет, — сказал высокий, — оставайся лежать. И чтоб ни звука. — И обратился к приятелю: — Клянусь, мы можем разобрать его на части, а потом снова собрать. Ты когда-нибудь расчленял робота?

— Нет. А ты?

— Никогда. Но мне всегда хотелось.

— Думаешь, он дастся?

— А куда он денется?

У Эндрю и правда не было возможности остановить их, если они достаточно властно прикажут ему не сопротивляться. Второй Закон — о послушании человеку—всегда превалировал над Третьим — о самозащите. И вообще, это было неприемлемо для него, потому что он не мог бы защитить себя, не рискуя при этом навредить им, а это означало бы нарушить Первый Закон. При одной мысли об этом каждое подвижное соединение в нем сжалось и его, распростертого во весь рост на земле, затрясло.

Высокий обошел его вокруг и пнул носком сапога в бок.

— А он тяжеленный. И, судя по всему, нам нужны будут инструменты.

Бульба-нос сказал:

— Что, если потом мы не сумеем его собрать?

— Ну и ладно.

— Но у нас тогда не будет очень хорошего робота, который мог бы делать множество полезных вещей для нас. Давай лучше прикажем ему, чтобы он сам себя разобрал. Он наверняка умеет это. Во всяком случае, забавно посмотреть, как он будет делать это. И потом мы его снова соберем.

— Хорошо, — сказал высокий. — Но надо убрать его с дороги. Не то набредет какой-нибудь...

Но было слишком поздно. Кто-то действительно шел по дороге, и это был Джордж. Эндрю, лежа на земле, видел, как он одолевает небольшой подъем недалеко от них. Он хотел бы дать ему знать о себе, позвать его на помощь, но последний полученный им приказ был «чтоб ни звука», и он должен был молчать, пока давший приказ не отменит его или это не сделает кто-то другой.

Однако Джордж сам смотрел в их сторону. И ускорил шаг. Через несколько мгновений он уже был рядом. Взволнованный, он стоял возле Эндрю и смотрел на него с тревогой.

Два парня отступили немного назад и, угрюмо, нерешительно поглядывая друг на друга, выжидали.

Джордж с тревогой спросил:

— Эндрю, с тобой что-то случилось?

— У меня все в порядке, Джордж, — ответил Эндрю.

— Тогда почему ты лежишь на земле? Ты можешь встать?

— Это не составило бы для меня никакого труда, если бы вы этого пожелали, — ответил Эндрю.

— Тогда вставай! Хватит лежать!

Услышав приказ, Эндрю с благодарностью поднялся.

Джордж спросил:

— А почему кругом валяется твоя одежда? Почему ты не одет? Что тут произошло?

Высокий юнец спросил:

— Это ваш робот, Мак?

Джордж резко повернулся:

— Это ничей робот. Вы что, ребята, приставали к нему?

— Да мы подумали, странная это штука, когда робот нацепляет на себя одежду, вот мы и попросили его очень вежливо снять ее с себя. Но вам-то что, вы же не хозяин ему?

Джордж спросил:

— Эндрю, было в их намерениях повредить тебе?

— В их намерениях было расчленить меня. Они собирались перевести меня в более тихое место и там потребовать, чтобы я сам расчленил себя.

Джордж посмотрел на двух юнцов. Он старался выглядеть бесстрашным и мужественным, хотя и был в меньшинстве, но Эндрю заметил, как дрожит у него подбородок.

— Это правда? — задал он вопрос парням.

Однако и эти двое увидели замешательство Джорджа и пришли к выводу, что он не представляет для них угрозы. Джордж был уже не молод. У него самого были уже достаточно взрослые дети: так, Поль успел поступить в семейную юридическую фирму на работу. Рыжеватые волосы Джорджа поседели, а его щеки, теперь без развевающихся бакенбард, были мягкими, розовыми щечками человека, ведущего сидячий образ жизни. Он вряд ли оказался бы хорошим бойцом, как бы яростно ни звучал его голос. И эти двое уловили это, их манеры сразу изменились: они больше не проявляли осмотрительности, они почувствовали себя увереннее.

Высокий с ухмылкой, беспечно заявил:

— Нам просто хотелось посмотреть, как он это сбацает. Особенно интересно было, как он будет доканывать себя, когда от него останется в целости только одна его лапа.

— Странно вы развлекаетесь.

— А вам какое дело?

— Мне есть до этого дело.

Высокий расхохотался:

— И что ты с нами сделаешь, коротышка несчастный? Может, излупишь нас?

— Нет, — сказал Джордж. — Мне не придется этим заниматься. Вы знаете, что этот робот прожил в нашей семье семьдесят лет? Он знает и ценит нас больше всех на свете. И мне остается только сказать ему, что вы угрожаете моей жизни, что вы собираетесь убить меня. Я попрошу у него защиты. Ему придется выбирать между вашей и моей жизнью, и какой он сделает выбор, мне хорошо известно... Вы имеете представление о силе робота? Вы знаете, что станет с вами, если Эндрю нападет на вас?

— Эй, подожди секунду, — сбавил тон бульба-нос. Он снова выглядел встревоженным, да и дружок его тоже. Оба пошли на попятную.

Джордж сказал:

— Эндрю, мне лично грозит опасность. Эти два юнца собираются нанести мне ущерб. Приказываю: иди на них!

Эндрю послушно сделал два шага вперед, хотя и не совсем понял, как он сможет защитить Джорджа. Его вдруг осенило: он так вскинул вверх руки, чтобы это выглядело угрожающим. Раз Джордж решил сделать из него пугало, уж он постарается выглядеть самым страшным из всех пугал.

Он принял устрашающую позу. Его фотоэлектрические глаза вспыхнули ярко-красным светом. Его металлическое тело заблистало в лучах заходящего солнца.

Оба парня не стали дожидаться, что за этим последует. Они рванули через поле, только пятки засверкали, и, лишь отбежав метров на сто, почувствовав себя в безопасности, они остановились, посмотрели назад и погрозили кулаками, прокричав грубые ругательства.

Эндрю сделал еще несколько шагов в их направлении. Они повернулись и стремглав помчались вверх по холму. Не прошло и минуты, как они скрылись за вершиной.

Но Эндрю все еще сохранял свою воинственную позу.

— Довольно, Эндрю, расслабься, — сказал Джордж. Его самого трясло, лицо его побледнело и покрылось потом. Он был очень взволнован. Давно прошло то время, когда он мог бы вступить в стычку с одним юнцом, не говоря уже о двух...

Эндрю сказал:

— Хорошо, что они убежали. Я же не мог и пальцем их тронуть, Джордж, вы же понимаете. Я ведь ясно видел, что они не нападают на вас.

— Но они могли, если бы события развивались дальше.

— Это только предположение. Насколько я могу судить, Джордж...

— Да. Знаю. Скорее всего у них не поднялась бы рука на меня, уж на это у них ума хватило бы. Но ведь и я не приказывал тебе атаковать их, я сказал тебе: «Иди к ним». Остальное довершил их собственный страх. Страх и твоя боксерская поза, которую ты так умно применил.

— Но откуда у них страх перед роботами? Первый Закон свидетельствует, что роботы никогда...

— Страх перед роботами — это врожденная болезнь человечества, и, по-моему, от нее не существует никакого лекарства, на сегодняшний день по крайней мере. Ну, да хватит об этом. Их нет, ты не разобран на части — и слава Богу. Но хотел бы я знать, Эндрю, какого дьявола ты оказался здесь, а?

— Я шел в библиотеку.

— Знаю. Я обнаружил твою записку. Но эта дорога не ведет к библиотеке. Библиотека в противоположном направлении, она в городе. И когда я позвонил в библиотеку, мне сказали, что тебя там не было и о тебе ничего не слышали. Я пошел искать тебя на дороге, ведущей к библиотеке, — никаких следов, все, кого я при встрече спрашивал, не видели тебя. И я понял, что ты заблудился. А ты ошибся ровным счетом на сто восемьдесят градусов.

— Я так и заподозрил, что мои представления о направлениях содержат ошибку, — сказал Эндрю.

— Совершенно справедливо. Знаешь, я чуть было не вызвал вертолет на поиски тебя. А потом мне пришло в голову, что ты мог отправиться именно по этой дороге. Но зачем тебе понадобилась библиотека, Эндрю? Странные вещи взбредают в твою башку порой. Тебе же известно, что я с радостью принес бы тебе любую книгу.

— Да, известно, Джордж. Но я...

— Свободный робот. Да-да. С несомненным правом встать и отбыть в городскую библиотеку, если ему этого так захотелось, хотя его необычайный позитронный интеллект не способен вывести его на нужную дорогу. А позволь спросить тебя, что ты хотел получить в библиотеке?

— Книгу о современном языке.

— Уж не задумал ли ты сменить резьбу по дереву на занятия лингвистикой, Эндрю?

— Я чувствую свою отсталость в отношении языка.

— Да ты фантастически полно владеешь языком! Твой словарный запас, грамматика...

— Джордж, язык, его грамматический строй, разговорная речь, метафоры постоянно изменяются. А моя программа не меняется. Если я не усовершенствую себя, я потеряю способность общаться с людьми уже через несколько поколений.

— Да, ты, пожалуй, прав.

— Так что я должен изучить пути развития языка и многое другое. — И неожиданно для себя Эндрю вдруг услышал, как он говорит Джорджу. — Для меня очень важно узнать как можно больше о людях, о мире, обо всем, Джордж, Все эти годы я так изолированно жил в нашем прекрасном поместье на узенькой полоске океанского побережья. А сразу за дверью начинался мир, полный тайн для меня.. И о роботах мне нужно узнать побольше. Я хочу написать книгу о них, Джордж.

— Книгу? — удивился Джордж. — О роботах. Учебник по дизайну?

— Совсем наоборот. Я имею в виду их эволюцию.

— Ага, — сказал Джордж, хмурясь и покачивая головой. — Ну что ж, не пора ли нам домой?

— Конечно. Можно, я оденусь, или мне лучше просто нести эти вещи?

— Оденься, ясное дело.

— Благодарю.

Эндрю быстро оделся, и они с Джорджем пошли по дороге назад.

— Ты хочешь написать книгу по истории роботехники, — сказал Джордж, все еще занятый этой мыслью. — Но зачем, Эндрю? По роботехнике существуют миллионы книг, и не меньше половины их рассказывают об истории возникновения роботов. Мир перенасыщен не только литературой о роботах, но и всякими сведениями о них.

Эндрю покачал головой — жест, характерный для человека, к которому Эндрю все чаще прибегал:

— Не историю роботехники, Джордж. Историю роботов, написанную роботом же. А такой книги не было написано никогда. Я хочу рассказать, как сами роботы воспринимают себя. И особенно о том, что с нами происходило в результате нашего общения с человеком с того самого момента, когда роботам разрешили жить и работать на Земле.

Джордж поднял брови. Но другой откровенной реакции на сообщение Эндрю не последовало.