Лунный спорт

^{Перевод Дмитрия Могилевцева}

Радар-альтиметр громко запищал, направляя на посадку маленькую ракету, и та пошла дюзами вниз в лунный кратер. Когда опоры коснулись пыльной поверхности, двигатели отключились. Аппарат осел, покачался немного на амортизаторах, успокоился. Облака взбитой реактивными двигателями пыли мгновенно улеглись – на Луне нет атмосферы.

– Посмотри-ка! – воскликнул Тим Шоу, тыча пальцем в иллюминатор рубки.

Пейзаж поражал воображение. Ракета села на скалистом пригорке посреди кратера Коперника, огромной круглой выемки пятидесяти восьми миль диаметром и трех тысяч трехсот футов глубиной. Во все стороны на двадцать девять миль – до края кратера, рваной цепи гор на горизонте – простиралось море пыли с попадающимися изредка скальными выступами.

– Ничего себе! – восхитился Дэйв Миддлтон. – Какой бы отличный вышел стадион!

Тим рассмеялся, с трудом отрываясь от созерцания прекрасного пейзажа и возвращаясь к делам.

– Дэйв, тебе хоть что-нибудь во Вселенной не напоминает о спорте?

Дэйв улыбнулся, помогая открыть люк в полу рубки.

– Уж коли ты спросил… да все напоминает! Разве это жизнь, если не врезать старой доброй битой по мячу, не ощутить крепкую шкуру на рукояти…

– Избавь меня от таких описаний. И давай-ка вон в том углу отвинти.

Люк открыли, и Тим спустился в луноход, машину с большими колесами, занимавшую весь нижний отсек. Приступил к проверке систем по инструкции, читаемой вслух Дэйвом. Астронавты были закадычными друзьями, хотя незнакомец мог бы и подумать, что они все время ссорятся. Дэйв и Тим жили в одной комнате, пока учились в школе астронавтики, и вместе вызвались добровольцами на новую лунную базу ООН. Само собой, вдвоем же составили команду – одну из многих, возводящих ретрансляционные станции для лунного радио.

– Полный ажур, – отрапортовал Тим. – Опускай пандус, я выеду и проверю ход. У меня все задраено!

– Задраено тоже! – откликнулся Дэйв, присоединив шлем скафандра.

Затем включил насосы, сжимающие воздух в отсеке и загоняющие в резервуар. Воздух следовало беречь. Когда огни на панели резервуара просигналили о готовности, Дэйв нажал кнопку, и изрядная часть корпуса ракеты, почти четверть, с рокотом опустилась и образовала пандус.

Тим, хорошо видимый сквозь прозрачную крышу лунохода, выставил большой палец – мол, все отлично. Затем машина выкатилась на поверхность Луны. Луноход выглядел необычно: пулевидный корпус всего десяти футов длиной на четырех здоровенных, в шесть футов диаметром, колесах. Очень прочные, несмотря на мягкость, колеса могли катиться по пыли и камням, и даже по горным склонам, не застревая. Двигал эту штуковину небольшой, но мощный атомный мотор.

Тим проверил управление, объехал ракету, освещенную отраженным Землей светом. Родная планета занимала полнеба. Несмотря на ночное время, ее лучей вполне хватало, чтобы продвигаться без дополнительного освещения.

– У меня порядок, – сказал Тим во внутришлемный микрофон.

– Поведешь теперь наверх? – Сквозь треск из внутришлемного динамика пробился голос Дэйва.

– Нам же за это и платят. Я кратчайшим и легчайшим путем выеду на южный край воронки, установлю на гребне ретрансляционную станцию. Тебе не скучно будет в ракете одному?

– Мне-то? У меня под руками «Спортивное обозрение», «Ежегодник крикета», а еще могу поймать передачу с Земли про результаты Олимпийских игр и…

– Хвати, хватит, не изображай такую радость по поводу моего отъезда! Хоть один из нас займется работой, пока другой корчит из себя лунного спортсмена.

За «Спортивное обозрение» Дэйв браться не стал, а вместо того развернул небольшой, но мощный телескоп и принялся следить за машиной, пустившейся в двадцатидевятимильный пробег до края кратера, а затем по пологому склону наверх. Радио не отключали, поддерживая непрерывную связь ракеты и лунохода.

Монтажом занимался Тим, Дэйв отвечал за безопасность. Подстраховывал, ожидая в ракете. Конечно, оборудование отличное, работа несложная, едва ли что-то может пойти не так. Но любая случайность способна привести к быстрой смерти, ведь до Земли четверть миллиона миль, с базой ООН связи нет, вокруг безвоздушная пустыня, где днем сто шестьдесят градусов выше нуля, а ночью минус сто десять.

Беда уже поджидала астронавтов, хоть они о том и не подозревали. Высоко на гребне растрескалась скальная полка. Резкие температурные перепады, происходящие из века в век, ломают камень. А Тим вел машину вверх по склону, не зная, что приближается к роковой ловушке.

– Как оно, а? – спросил Дэйв по всегда открытому каналу связи.

– Отлично. Работенка плевая. Поднимаюсь на последний хребет. Сейчас установлю ретранслятор, поговорю с базой – надо убедиться, что связь в порядке, – и покачу домой.

– Когда подключишься, спроси-ка у них, не знают ли результатов по олимпийскому десятиборью. Я не могу с Землей связаться, сплошь статика в приемнике.

– Приятель, от меня ты спортивных новостей не дождешься. Хотя погоди… статика. Насколько скверная?

– Скверная – не то слово. Не слышно ничегошеньки.

Тим задрал голову и посмотрел сквозь прозрачный верх кабины на Землю, плывущую в небе. Там был день, в кратере же Коперника заканчивалась двухнедельная ночь.

– Наверное, солнечная буря, – предположил Тим. – Поток заряженных частиц от Солнца окатил Землю.

– Нам ничего не грозит, – тут же радостно объявил Дэйв. – Ты до рассвета вернешься с увеселительной прогулки, а у ракеты отличная защита.

Солнечные бури для обитателей Луны представляли немалую опасность. Поток радиации, не ослабленный атмосферой, был смертоносен. Благодаря воздушному слою на Земле солнечные бури всего лишь повышали уровень статики да мешали телефонным разговорам, но на спутнике, не имеющем атмосферы, град частиц высокой энергии губителен для человека. Надо спрятаться в ракете до начала бури, не то за несколько минут получишь смертельную дозу облучения.

– Нет причин волноваться, ты возвратишься в срок, – успокоил Дэйв.

Тим хотел согласиться, но не успел выговорить ни слова. Луноход вдруг дернулся, растрескавшаяся скала ушла из-под колес – и уже не повернуть. Из-за низкой гравитации все казалось невероятно медленным. Машина упала набок, заскользила вниз, подняв облако пыли, и врезалась в скалу. Тим прикрыл руками лицо. Пластиковая крыша лопнула от удара. Ноги пронзило болью.

Затем все замерло.

Тим проанализировал ситуацию. Хорошо, что жив остался. Дело дрянь, но могло быть и хуже. Подогнулось колесо, машина вряд ли поедет. Придется идти домой пешком. Не беда – воздуха в скафандре хватает, и в луноходе есть запасные баллоны.

Астронавт попытался встать и обнаружил, что он попался. Инструментальная панель прогнулась вниз и придавила ноги, словно тисками. К счастью, не разорвала скафандр.

– Не паниковать! – приказал он себе, ощущая на лбу холодный пот.

Паника на Луне – верный способ самоубийства. Ситуация паршивая, но не безнадежная. Нужно лишь спокойно дождаться, пока не явится Дэйв и не высвободит.

Тим повернул ручку громкости до упора, крикнул в рацию: «Дэйв! Ты меня слышишь?»

И похолодел.

Рация не работала.

Дэйв знал, что рация неисправна. Он слышал крик Тима, скрежет, лязг, сильный удар, шум. Затем – тишина. Дэйв стиснул кулаки и заговорил в микрофон, стараясь, чтобы голос звучал спокойно и уверенно:

– Тим, не знаю, слышишь ли ты меня. Твой передатчик неисправен, я не могу поймать даже несущую волну, поэтому скоро отключусь. Но возможно, твоя рация работает на прием и ловит меня. Внимание! Я иду за тобой. Забраться на гору – дело небыстрое, но постараюсь прийти как можно скорее. Держись. Ты сможешь!

Дэйв выключил рацию и быстро собрал необходимое: запас кислорода, фляги с водой и жидкой пищей, моток легкой нейлоновой веревки, какую брали во все лунные экспедиции. Посмотрел с минуту на склон, который предстояло одолеть, взял из ящика с инструментами молоток и отвертки. Проверил, всего ли хватает и надежно ли закреплено на спине. Спрыгнул с ракеты. Затем медленно, расчетливыми скачками, двинулся через пустыню.

Такой метод передвижения назывался «лунный скок». Дэйн немало в нем практиковался. Слабая гравитация позволяла одним махом преодолевать двадцать – тридцать футов. Если соразмерять движения и не забирать слишком высоко, можно развить немалую скорость.

Дэйв не знал, жив ли Тим, но запретил себе думать о его возможной гибели. Нужно выполнить простую и необходимую задачу: помочь другу. Дэйв собирался сделать это как можно быстрее и эффективнее. Потому он мчался по следам лунохода, отпечатанным в пыли, совершая длинные грациозные прыжки.

Когда склон набрал крутизну, пришлось замедлиться. А когда круча превратилась в настоящую стену, Дэйв замер в нерешительности. Огромные колеса лунохода смогли преодолеть этот уклон, подошвы скафандра лишь скребли камень и соскальзывали в пыли.

– Тим, я иду, – сказал он в молчащее радио. – Вот только в гребень уперся. Трудновато карабкаться.

Пришлось потрудиться. На Земле такое едва бы удалось, но гравитация на Луне гораздо слабее. Найдя трещину над головой, Дэйв вбил туда отвертку. Подтянулся на ней, отыскал новую трещину и вбил вторую отвертку. Так потихоньку и залез.

Наверху прилег ненадолго – надо было отдышаться, глотнуть воды. Подключил пластиковую бутыль к трубке, проведенной в шлем. Напился вволю, затем пошел дальше.

Впереди устремлялся вверх последний склон. Уже виднелся луноход, разбившийся о скальный выступ.

До сих пор Дэйв соблюдал осторожность, но желание узнать, что же стряслось с другом, перевесило. Он запрыгал во всю мочь, отталкиваясь от склона, вздымая клубы пыли, взмывая вверх прежде, чем рассыпа́лась мягкая порода под ногами.

И вот он стоит перед разбитой машиной, смотрит на неподвижную фигуру, склонившуюся вперед, зажатую разбитой техникой.

– Тим! – закричал Дэйв. – Что с тобой? Ты жив?

Но неисправная рация не ответила.

Опоздал…

Друг мертв.

Дэйв осторожно забрался в покалеченный луноход.

Тим пошевелился, повернулся – взглянуть на источник шума.

– А я уж думал, конец! – выговорил Дэйв, прижавшись шлемом к шлему товарища. – Вызывал тебя, вызывал…

– Рация отказала. Теперь-то мы слышим друг друга, потому что звук идет через металл. Да и заснул я.

– Заснул? – Дэйв расхохотался. – Ну и крепкие же у тебя нервы!

– Я знал, что ты придешь, оставалось только дождаться, – проговорил Тим спокойно.

Мысль о том, что друг обязательно явится на выручку, поддерживала и успокаивала в бесконечные часы ожидания.

– Кстати, мне ноги зажало, не выбраться. Можешь меня высвободить?

– Здесь кое-что имеется как раз на такой случай.

Дэйв покопался в инструментальном ящике, закрепленном на луноходе, и вытащил ножовку.

Мягкий алюминий резался без труда. Дэйв осторожно высвободил напарника, помог выбраться наружу. И только тогда заметил, что Тим прикусил губу, а на лбу блестят капли пота.

– В чем дело?

– Боюсь, у меня нога сломана, – ответил Тим. – Вернуться к ракете будет непросто. Может, нам лучше установить ретранслятор и вызвать помощь?

– Увы, ретранслятор теперь – бесполезный хлам, разнесло вдребезги. Надо возвращаться на своих двоих. Только ногу твою подремонтировать…

– Лучше возвращайся без меня.

– Рехнулся? Даже если на спину тебя взвалю, и то управлюсь без проблем.

– Без проблем не получится. Времени не хватит, до рассвета меньше двенадцати часов. Если не укроешься в ракете, погибнешь от радиации. Дэйв, иди. Один из нас должен вернуться на базу и описать в подробностях, что здесь произошло. Сам ты успеешь дойти, но не со мной на спине.

– Без тебя не пойду, – сказал Дэйв угрюмо.

– Придется.

Дэйв посмотрел на разбитый луноход, хмурясь, – и вдруг на лице появилась улыбка. Она расползалась все шире, и наконец астронавт расхохотался.

– Эй, приятель! – крикнул он, показывая на радиаторы. – Да мы вернемся вместе, и к тому же стильно!

– Ты о чем?

– Сейчас покажу, – пообещал Дэйв и снова потянулся за ножовкой.

Радиаторы предназначались для отвода избыточного тепла от миниатюрного атомного реактора. Представляли собой плоские черные металлические коробки, привинченные к бокам лунохода. Размеры – дюйм в толщину, восемь в ширину, длина более восьми футов. Дэйв осторожно отсоединил оба, загнул носы вверх.

– И что они тебе напоминают? – спросил у напарника.

– Такой несуразности я не видел ни на Земле, ни на Луне. Впрочем, на пару лыж похоже.

– Наконец-то догадался! Мы займемся горнолыжным спортом!

– Но это… это же невозможно!

– Ну так смотри и удивляйся.

Кусками пластика Дэйв примотал импровизированные лыжи к своим ногам.

– Готово, – объявил он весело. – Теперь полезай ко мне на спину. Боюсь, с ногой ничего не поделать, пока ты в скафандре.

– Он-то как раз и помогает, держит словно гипс. Но учти: я отродясь на лыжах не катался!

– Вот и хорошо. Я-то немало походил на лыжах с рюкзаком – чем лучше ты изобразишь неподвижный тюк, тем удобнее будет мне. Лезь на закорки, хватайся за шею, а я за ноги твои возьмусь. И поедем!

– И все-таки мне кажется…

– Пусть кажется, поздно передумывать! – отрезал Дэйв, подкатываясь к краю и отталкиваясь. – Поехали!

Он уже не думал о лежащих впереди двадцати девяти милях пустыни. Сосредоточился на освоении нового спортивного снаряда. Для начала сдвинул носки лыж вместе, притормаживая. Когда решил, что почувствовал баланс и управляемость в полной мере, поставил лыжи параллельно, и скорость возросла.

– На Земле ни за что не поверят! – воскликнул Дэйв и расхохотался, несясь вперед все быстрее, без труда удерживая равновесие.

В самом деле, вот это слалом! На Земле с таким ничто не сравнится!

Скала впереди приближалась с угрожающей скоростью. Дэйв перенес вес на одну лыжу и описал плавную дугу, огибая препятствие.

– Что случилось? – спросил встревоженный Тим.

– Абсолютно ничего! Просто вильнул, чтобы на камень не налететь. Сейчас еще немного покручусь, надо снизить скорость.

И Дэйв принялся выписывать плавные кривые на склоне, перенося вес с лыжи на лыжу и ощущая, как в полной тишине проносится внизу идеально гладкая пыльная поверхность.

В мгновение ока друзья оказались на дне кратерной чаши. До ракеты уже рукой подать. Вместо обычного торможения сдвигом носков – эффектный разворот боком, скольжение на рантах и фонтаны пыли. Дэйв остановился рядом с пандусом корабля.

Тим осторожно сполз, оперся на здоровую ногу.

– Отличный склон! – заявил Дэйв, отвязывая лыжи. – Вот бы еще разок прокатиться.

– Только без меня, – отозвался Тим. – На мне каждый волос поседел от страха.

Он обернулся, глянул на невероятно длинный склон, оставленный позади. Солнце лишь касалось верхушек гор – времени достаточно, чтобы подняться в ракету и спастись от губительной радиации.

– Спасибо! – сказал он другу, не в силах отыскать иные слова.

– Тим, это мне следует тебя поблагодарить. Похоже, мы изобрели новый вид спорта, лунный слалом! Жаль, что ты нисколько не интересуешься спортом.

Потом Дэйв помог напарнику забраться в ракету.

– Не интересуюсь? – спросил Тим, усевшись наконец в кресло и сбросив скафандр. – Признаюсь, ты меня заразил. А ну-ка, давай сюда «Спортивное обозрение»!

Date: 2015-07-25; view: 304; Нарушение авторских прав