Четыре минуты! Между деревьями проглянул берег

Между деревьями проглянул берег...

Три минуты!

Как трудно бежать по песку... Муми-тролль подхватил Мартышку на руки и стрелой понесся к скале.

Перед входом в грот стояла его мама и жда*а. Она всплеснула лапами и закричала:

Бегом! Бегом!

С грехом пополам они вскарабкались на скалу. Муми-мама сгребла их в охапку и затолкала в грот, а потом юркнула туда сама.

Ты успел! – воскликнула фрекен Снорк и постепенно стала опять розовой.

Апельсин... – начала было Мартышка и вдруг удивленно замолкла.

Снаружи...

Снаружи как зашипит, как загудит!

Все, кроме Хемуля (он считал свои марки) и Ондатра (он застрял в тазике), бросились на песок и крепко ухватились друг за друга. Лампа погасла, и стало совершенно темно.

Комета проносилась над Землей. Было ровно восемь часов сорок две минуты и еще четыре секунды.

В небе шипело и грохотало, словно там рвались миллионы ракет и миллиарды ручных гранат, гора тряслась и дрожала. Хемуль упал животом прямо на ворох своих марок. Снифф заревел по-страшному, а Снусмумрик надвинул шляпу на самый нос – так казалось ему безопасней. Раскаленные камни дождем посыпались в ванну на крыше.

С гулом и грохотом комета протащила свой пылающий огненно-красный хвост над долиной, над лесом и над горами и с ревом унеслась дальше в мировое пространство,

Пройди она чуть-чуть поближе к Земле, и очень может быть, все разлетелось бы вдребезги. Но она лишь слегка задела ее хвостом и устремилась к другим солнечным системам, таким далеким, что ей никогда уже не вернуться обратно к Земле.

Но в гроте этого не знали и думали, что после такого страшного грохота все сгорело и ничего не осталось на Земле. Что их грот, быть может, единственное, что уцелело на свете. Они прислушивались и прислушивались, но все тихо было снаружи.