Глава 43. Твой Свет. 6 page

Если бы время можно было повернуть вспять… Он ни за что не позволил бы ей выйти замуж за этого чертова Поттера. Как? Он не знал. Знал только, что свернул бы горы, лишь бы уберечь ее. Почему осознание приходит непростительно поздно? Почему все эти годы Северус спокойно жил, веря, что когда-нибудь что-нибудь случится, и она будет его. Только его. Почему это случилось? Почему именно ей была уготована судьба стать матерью Чертова-Мальчика-Который-Выжил?! Почему? Северус не чувствовал сострадания к мальчику-сироте. Пока он даже не чувствовал ненависти к виновнику ее гибели. Все это придет позже, когда он сможет осознать. И тогда он сделает все, чтобы отравить жизнь этому ребенку за то, что тот так похож на отца, виновного в ее гибели, за то, что сам выжил, каким-то образом отразив смертельное заклятие. А ее не стало...

Но все это будет потом. Пока же его душа, словно замерзла и онемела. Он не понимал, что делает в этом доме на этом непонятном обеде. Он не хотел есть, не хотел разговаривать, не хотел жить. И ему совершенно не хотелось отвечать на вопросы Нарциссы.

– Нужно что-то сделать! Должен быть выход. Это ошибка! Он не мог!

Глаза Нарциссы лихорадочно блестели, но пока ни одна слезинка не упала на нарядную мантию. Она сжимала в руках газету с колдографией Пожирателя Смерти, который открыл Темному Лорду местонахождение семьи Поттеров. Северус скользнул безразличным взглядом по снимку. Ненавистный Сириус Блэк. Словно кошмар из прошлого, явившийся сейчас, чтобы убить близкого ему человека... Блэк на этом снимке был непохож сам на себя: осунувшийся, подавленный, с безразличием во взгляде. Но Северус даже не испытал злорадства. Ему было все равно. Даже ненависть пока молчала. Сначала было легкое удивление оттого, что писали в газетах. Но и оно быстро прошло, сменившись безразличием. Какая разница, кто что говорит? Важно лишь то, что ее больше нет.

Северус Снейп резко оттолкнулся от подоконника и двинулся к выходу. Он не хотел ничего знать. Нарцисса отбросила газету и крепко схватила его за рукав мантии.

– Северус, может, можно что-то придумать? Ведь это чудовищная ошибка…

Юноша резко обернулся. Мольба в серых глазах – глазах, которые всегда смотрели с безумной нежностью на этого чертова гриффиндорца... На того, кто, пусть косвенно, но виновен.

– Нарцисса! Твой ненаглядный Блэк сдал своих друзей Лорду, – Северус отчеканивал каждое слово, с тенью злорадства видя, что причиняет Нарциссе боль. – Если и есть ошибка, то только в том, что Блэк появился на свет.

Девушка отшатнулась.

– Зачем ты так говоришь? Как ты можешь?

Юноша равнодушно пожал плечами, понимая, что не имеет права причинять ей боль, но самому было так плохо, что остановиться он уже не мог. Нарцисса резко отняла руки от лица и в упор взглянула на Снейпа:

– Посмотри мне в глаза и скажи, что веришь в это!

– Во что? – Снейп возвел глаза к потолку.

– В то, что Сириус предал друзей.

– Да какая разница, верю я или нет?! – взорвался Северус. – Что это изменит?!

– Для меня это важно. Я хочу знать, что кто-то еще верит в его невиновность.

Северус резко расхохотался. Нарцисса схватила отвороты его мантии и дернула вперед:

– А не слишком ли ты много от меня хочешь? – зло прошипел Северус в ее лицо. – Мне плевать, почему он так поступил, мне плевать на то, что с ним будет. По его вине она погибла!

Слова сорвались с его губ прежде, чем он осознал, что сказал.

Нарцисса чуть нахмурилась, а потом ее озарило. Потрясение на миг вытеснило все прочие чувства и эмоции. Девушка разжала руки, отступила на шаг, споткнулась о ножку стула и резко сжала край стола.

– Ты… об Эванс?

Северус дернулся от звуков этого имени, как от удара хлыста. Он резко развернулся, подошел к окну и замер, судорожно вцепившись в край подоконника. Жгучая волна боли нахлынула вновь. Он уже и не помнил о том, что собирался уйти из библиотеки. Он просто стоял и отчаянно старался сосредоточиться на пейзаже за окном. Ясный солнечный свет. Яркий, пронизывающий. От него больно глазам. Только бы не заплакать сейчас при ней. Он не делал этого много лет, но…

Ледяная ладошка накрыла его руку.

Северус резко выдернул пальцы и замотал головой. Он не выдержит жалости.

Нарцисса отступила, напряженно глядя на его сгорбленную спину. Почему она не замечала этого раньше? Почему никогда даже мысли не возникало о чувствах Северуса? Девушка закусила губу. Она не знала, что сказать. Она не могла поставить себя на его место. Каково это любить безответно? Да, она была оторвана от Сириуса, но ведь ее сердце не верило холодному взгляду и равнодушному пожатию плечами. Разум верил, глаза верили, а сердце нет. Оно знало, что его сердце стучит в унисон. А здесь… Без веры, без надежды.

Нарцисса устало потерла висок. Да, она знала о гибели Поттеров. Расстроило ли ее это? Да, конечно. Всегда страшно понимать, что твои ровесники, люди, которых ты знала, вдруг погибают. Это значит, что судьба уже открыла счет и твоего поколения. Значит, что, возможно, следующим станешь ты. Но Нарцисса не успела это толком осознать, когда прочла о Сириусе. Эта мысль затмила и гибель Поттеров, и падение Лорда. Так бывает. Трагедия или триумф одних могут совсем тебя не затронуть, потому что твой мир состоит из других вещей. А мир Нарциссы Малфой состоял из Драко, Сириуса, Северуса и Марисы. Вот такой маленький и уютный мирок. И неважно, что эти люди часто вообще не пересекались в жизни. Что Северус и Сириус ненавидели друг друга, а Драко вообще никого к себе не подпускал. Неважно, что Северус скептически поднимал бровь, когда речь заходила о Марисе, а Мариса забавно морщила нос при упоминании о Северусе. В сердце Нарциссы они жили в мире и согласии. Жили по законам ее мира.

А вот теперь…

Нарцисса обхватила себя за плечи. Помочь Северусу она не могла. Просить помощи у него – тоже. И все же… Девушка вновь подошла к окну и встала рядом.

– Я с тобой, – негромко проговорила она. Северус долго молчал, а когда заговорил, голос прозвучал надтреснуто.

– Ее никогда не будет, – негромко проговорил он. – Никогда. Страшное слово.

Нарцисса вновь сжала его руку, и в этот раз он ей позволил.

Она не стала ничего говорить не потому, что терпеть не могла Лили Эванс. Смерть стирает подобные вещи из памяти. Просто сказать здесь было нечего.

Большая дверь распахнулась, и на пороге появился хозяин дома. Окинул взглядом их понурую компанию.

– Милая, выйди к гостям, будь добра.

Нарцисса отошла от Северуса, разгладила мантию.

Снейп не стал дожидаться ее ухода. Он быстрым шагом вышел из библиотеки.

Нарцисса проводила его взглядом и посмотрела на мужа. Ожидала упреков в неподобающем поведении. Но Люциус молчал. Нарцисса посмотрела на газету, но забрать ее не решилась, вместо этого быстро направилась к выходу.

– Нарцисса! – голос Люциуса заставил остановиться.

Он редко называл ее по имени, заменяя его безликим «милая». Девушка обернулась, ожидая чего угодно, но не того, что последовало.

Люциус вдруг произнес:

– Блэк невиновен.

Нарцисса задохнулась от неожиданности. Они никогда не говорили о Сириусе. С самой школы он был запретной темой. Всегда старательно делали вид, будто человек по имени Сириус Блэк никогда не существовал, и вдруг...

– Почему ты…

– Я считаю, ты должна знать.

Они какое-то время смотрели друг на друга.

– Я и так это знаю, – наконец произнесла Нарцисса и вышла из комнаты.

Забавно порой получается. Она услышала слова, которых так ждала, не от друга, а от… него.

А Люциус взял в руки газету, оставшуюся на столе. Потерянный взгляд, шок, непонимание. И это некогда самоуверенный Блэк? Блестящий аврор и любимец девушек? Люциус усмехнулся. Сейчас он проявил милосердие к Нарциссе. Победителям легко быть милосердными. Им это ничего не стоит. А в споре с человеком, изображенным на снимке, он победил. По всем статьям.

* * *

Северус Снейп сидел на подоконнике в углу большого зала и с безразличием наблюдал за небольшими группками, на которые разбились участники этого странного обеда. Слышались приглушенные голоса, словно монотонное жужжание насекомых. Северус на миг зажмурился, сжав переносицу. Виски нестерпимо ломило – давали о себе знать последствия пережитого стресса. Боль, тупая боль утраты, прочно засела где-то в груди, мешая толком вздохнуть. Говорят, лучше всего выплакаться, излить душу близкому человеку. Но плакать Северус разучился, а близкий человек… Нарцисса в библиотеке судорожно сжимала в руках газету со снимком Блэка и вряд ли была способна сейчас слушать. К тому же она – живое напоминание о том счастливом времени, когда мечты летели вдаль и не встречали никаких преград. А сейчас бережно лелеемая в сердце Надежда уперлась в стену, которую возвело холодное и равнодушное слово «смерть».

Северус вновь окинул взглядом зал. Что он здесь делает? Зачем ему эти люди? Фальшивые улыбки, настороженные взгляды… Не нужно было приходить. Хотя... куда ему деться? Сидеть в доме, новом доме, который он сумел купить, работая на Темного Лорда? В его новом доме было уютно, светло. Нарцисса приложила руку к оформлению интерьера. Самому Северусу было все равно, какого цвета шторы будут укрывать его от людских глаз, но полученный результат понравился. Появилось чувство, что это – дом, в который можно привести ее. Уютное жилище, где могут расти дети. Он никогда не задумывался об этом всерьез, но где-то на краю сознания его мечта была уверена в том, что все так и будет. А теперь ее нет. И Северус понял, что совершенно не хочет возвращаться в уютный дом, где его никто никогда не будет ждать.

Внезапно его внимание привлекло негромкое покашливание. Северус вздрогнул и поднял голову. Слева от него стояла женщина, которую боялись, боготворили. Он не раз слышал шепоток, звучащий за ее спиной. Зависть, осуждение, ненависть, раболепие. Как много эмоций она вызывала в этой среде. Северус был одним из немногих, кто не испытывал ничего из вышеперечисленного. Он вообще не обращал на нее внимания. Конечно, они были знакомы. Точнее не так. Он знал, кто она такая. Она же вряд ли удостоила его хотя бы одним взглядом. И Северуса это устраивало, потому что даже слух о возможной связи с ней грозил стать причиной загадочной смерти. Почему? У Темного Лорда было паршивое чувство юмора. Что она нашла в таком человеке, как Лорд был непонятно. Она была блестяще образована и, пожалуй, красива. Высокая, изящная. В ней чувствовалось то, что называют породой. Черные, как смоль, волосы, дерзкий взгляд и нос с горбинкой. Женщина Лорда.

Ее так и называли между собой. Но у нее было и другое имя. Мелодичное, музыкальное. Властимила.

И сейчас эта женщина стояла напротив, чуть насмешливо глядя на него сверху вниз. Вот только у Северуса это ничего, кроме досады, не вызывало. У него не было ни сил, ни желания вести светские беседы.

Он бросил на женщину недружелюбный взгляд, вызвав у нее новую усмешку. Две пары черных глаз смотрели друг на друга несколько секунд, а потом юноша раздраженно отвернулся, с преувеличенным интересом разглядывая людей в гостиной.

Краем глаза он уловил ее усмешку.

– Любезный юноша не предложит даме прикурить?

Северус раздраженно оглянулся. Захотелось сказать, что, во-первых, он не юноша, а во-вторых, любезным его можно назвать разве что издали.

Он заметил в изящных пальцах длинную тонкую сигару.

Хорошие манеры вступили в неравный бой со злостью. Но все же юноша с демонстративным вздохом извлек из кармана волшебную палочку.

Женщина прикурила, разглядывая его, как диковинное животное. Северусу только этого сегодня не хватало. Он выдавил из себя кривое подобие вежливой улыбки и спрыгнул с подоконника. Как из-под земли вырос официант с подносом, полным бокалов с кроваво-красным вином. Властимила взяла два бокала и протянула один Северусу. Тот неохотно принял его, решив, что лучший способ отвязаться от нее – уступить один раз и освободиться навсегда.

– Вы пьете за падение Лорда или за его будущее воскрешение? – ее голос был низким и словно усталым.

– А вы? – Северус бросил на нее быстрый взгляд. Проверяет?

Женщина рассмеялась. Смех прозвучал неожиданно резко, даже зло.

– А я пью за себя, – некоторое время она помолчала и добавила: – И за вас.

И резко чокнулась своим бокалом о его. Часть вина выплеснулась на руку Северусу.

– Извините, – она достала белоснежный платок и протянула ему.

Северус автоматически принял платок и промокнул руку. На белой ткани проявились красные пятна. Словно кровь. Северус невидящим взглядом уставился на платок в своей руке. Блэк был там. Он видел развалины дома. Он видел ее бездыханной. Вспомнился потерянный вид ненавистного гриффиндорца на колдографии в газете. Блэк осознал и поверил, а сам Северус вряд ли когда-то сможет.

Красное вино на белоснежной ткани... Юноша тряхнул головой и, поставив бокал на подоконник, двинулся прочь из зала.

Женщина посмотрела вслед. Дикий, необузданный мальчик. Скольких таких она повидала на своем веку? Этот – всего второй.

Северус Снейп направился через зал, скользя взглядом по знакомым лицам. Он собирался отыскать в этой толпе Нарциссу и предупредить, что уходит. Пару раз он на кого-то натолкнулся, но едва извинился. Хотелось выйти из этого дома как можно скорее. Ему было чертовски душно в этих вековых стенах.

Наконец он заметил Нарциссу, беседующую с несколькими дамами. Северус на миг притормозил. Еще не хватало этих тупоголовых женушек. Но ситуация не предоставляла ему особого выбора.

– Можно тебя на минутку? – он чуть тронул девушку за локоть, проигнорировав презрительно вздернувшую нос Белинду Макнейер. Теперь она носила какую-то другую фамилию, но суть от этого не менялась.

Нарцисса извинилась перед собеседницами и отошла с ним в сторону.

– Я ухожу, – Северус старался не смотреть ей в глаза, с интересом изучая ее витиеватую сережку. Наверное, жутко дорогую.

– Хорошо, – просто ответила она. – Уйдешь камином?

– А кто там?

Северус наконец решился взглянуть ей в лицо. Немного бледная, чуть уставшая. Сколько же нужно сил, чтобы ни одна живая душа не догадалась, что она сходит с ума от беспокойства за этого…

– Нотт, Гойл, Забини и еще, кажется, Алан Форсби.

Северус передернул плечами.

– Пожалуй, пройдусь пешком до ворот.

Нарцисса кивнула, а потом перехватила и на миг сжала его ладонь. Северус сжал ледяные пальцы в ответ, отведя взгляд от ее лица. Она, пожалуй, единственная, кому он мог позволить проявление жалости.

– Все наладится, – с каким-то тупым упрямством проговорил он.

Он не имел в виду Блэка. Нет. Слишком свежа была ненависть. И… конечно, не имел в виду Лили, потому что даже магия не в силах вернуть человека, ушедшего за черту. Наверное, он говорил о них двоих. О том, что они смогут, справятся. Иного выхода нет.

Нарцисса отрывисто кивнула и проговорила:

– Будь осторожен, пожалуйста.

Он кивнул и пошел прочь.

Когда домовой эльф захлопнул за ним тяжелые двери, Северус вдохнул полной грудью. На улице шел дождь. Летний дождь, пропитавший собой все вокруг. В воздухе пахло грозой и мокрым камнем. Несмотря на ранний час, казалось, вот-вот стемнеет. Он не думал о вчерашнем известии, не думал о завтрашнем дне. Он медленно спустился с лестницы, считая ступени. А потом переключился на подсчет шагов.

Ледяные струи дождя стекали по лицу, затекали за воротник, неприятно холодили шею. Северус шел по дороге, втянув голову в плечи и периодически стряхивая мокрые пряди с глаз. Конечно, разумнее всего было бы вернуться в дом и преспокойно отправиться через камин. Но Северус не хотел никого видеть. Можно было бы использовать магию, наколдовав зонтик или наложив на себя заклинание импервиус. Но все это казалось таким мелким и несущественным сейчас... Поэтому он с упорством считал шаги под проливным дождем, отмеряя бесконечную каменную дорогу.

Наконец ворота открылись, выпуская его за стены замка. Северус привычно прислушался. Нет, не скрипнули. Слишком громко шумел дождь. Юноша тряхнул головой и свернул в сторону каминного домика для гостей. Его внимание привлек экипаж, стоявший как раз напротив. Северус посмотрел на незнакомый герб и неспеша приблизился. Внезапно дверца экипажа распахнулась, и сквозь струи дождя юноша различил женщину, от которой он сбежал не так давно.

– Я могу вас подвезти.

Северус покачал головой и развернулся спиной к экипажу.

– Камин не работает, юноша!

Северус все же вошел вовнутрь. Она не обманула. Камин действительно не работал. Над ним колдовал какой-то человек. Возможно, Люциус пытается избежать визита авроров, раз решил покопаться в своей каминной сети.

Северус стер капли дождя с лица и сердито шмыгнул носом. Надо же так влипнуть. Да еще сейчас придется возвращаться к этой… особе, неизвестно по какой прихоти обратившей на него свое внимание.

Юноша окончательно разозлился на все вокруг и, расправив плечи, вышел из домика. Дождь тут же заставил сжаться в комок.

– Предложение еще в силе, – со смехом крикнула женщина из своего экипажа.

– Нет, спасибо. Я люблю гулять под дождем.

Правда, весь его вид говорил об обратном, но какое это имеет значение.

Северус бодро обошел карету и направился по размокшей от дождя тропке в сторону близлежащей деревни. Несколько месяцев назад они с Нарциссой там были. Северус помнил небольшой трактирчик. Там должен быть камин, ну а если не камин, так хотя бы выпивка и теплый очаг.

А женщина в экипаже пристально смотрела на ссутулившегося юношу, исчезающего за струями проливного дождя. В один миг человек может потерять целый мир, равно как и обрести…

Что они о ней знали? Ничего. Только имя. Властимила Армонд… Женщина, которая в раннем детстве попала под воздействие сложного заклятия. Сумасшедший волшебник целую вечность назад практиковался в каких-то диких чарах. Вот в такой же летний день. Трехлетняя девочка, бежавшая навстречу маме под веселую дробь грибного дождика, вдруг упала посреди парка. Почти год между жизнью и смертью. Колдомедики разводили руками, специалисты по душевным болезням были бессильны. Девочка таяла на глазах.

Позже говорили, что ее отец продал душу темным силам. Правда это или нет, но однажды ребенок очнулся. Радости родных не было предела. А потом… что было потом, Властимила предпочитала не вспоминать. Она предпочитала, чтобы все видели ослепительно красивую женщину, которой не ведомы горести. Никто не должен знать о том, что близких ей людей без конца постигали несчастья. Отец, мать, братья… Властимила предпочитала не вспоминать, не думать. Она ничего не могла сделать тогда, как не могла сделать сейчас. Никого из ее родных не осталось в живых. Рок? Совпадение? Цена ее выздоровления?

Она тратила огромные суммы из своего состояния на изучения последствий ритуальных заклинаний, она спонсировала исследования, она помогала встать на ноги талантливым ученым. Но все было безрезультатно. Шло время, стирая близких ей людей с лица земли. Вот не стало никого из ее семьи, вот умерла от старости единственная подруга. И лишь Властимилу Армонд время обходило стороной. Для нее жизнь словно остановилась. Никогда не называя свой истинный возраст, она вот уже не один десяток лет была женщиной, о которых говорят «около тридцати». Властимила с горечью думала, что не за горами то время, когда она сможет добавлять к этой фразе «веков».

С течением времени перестают волновать те или иные вещи. Сердце черствеет, осознавая, что привязываться к чему-то слишком нелепо. И не остается ничего, кроме желания узнать тайну и осознания того, что это невозможно сделать.

И вот однажды, много лет назад, Властимила, уже отчаявшаяся увидеть в этой скучной жизни что-либо интересное, отправилась в путешествие. Даже не то чтобы путешествие, так… развлекательная поездка с целью проверить, как идут дела по вскрытию древних гробниц. Властимила поняла, что разгадку странного действия заклятия, наложенного на нее, нужно искать в глубокой древности, раз современность его не помнит. Внезапно начался проливной дождь. Ледяные капли стучали по крыше экипажа, заставляя сердце тревожно сжиматься. Властимила ненавидела дождь с того самого дня, когда ей было три года, и она бежала к маме по теплым лужам. Она ненавидела дождь, даже если он был летний и радостный. Она боялась дождя, потому что он ассоциировался с неизвестным проклятием, настигшим ее в тот день.

Женщина остановила экипаж напротив гостиницы. Быстро перебежать, и вот уже тяжелая дверь укрывает от нещадных капель. Хозяин гостиницы проводил гостью в бар и принялся расписывать достоинства собственного заведения. Женщина чуть улыбнулась и попросила горячего чаю.

Ей предложили уютный столик, но она решила сесть за барную стойку. Почему? Властимила любила бросать вызов. Вот и сейчас благодушное лицо хозяина вытянулось от удивления. Еще бы. Приличная, богато одетая дама и вдруг – за барной стойкой. Однако, как известно, у знати свои причуды. Через минуту напротив нее стояли горячий чай, фрукты и фирменная выпечка.

Женщина улыбнулась и осмотрелась по сторонам. В баре было почти пусто. Двое мужчин в углу о чем-то переговаривались. Дама с двумя детьми, видимо, тоже пережидающая дождь. И… юноша, сидевший тут же, за барной стойкой.

Он явно вошел не так давно. Воротник его мантии был поднят, а мокрые волосы прилипли ко лбу. Властимила вдруг испытала практически материнское желание ласково убрать прядь черных волос с его глаз.

Да, она прожила долгую жизнь, но своих детей никогда не имела. Просто потому, что боялась. Боялась того, что они могут уйти так же, как ушли все близкие ей люди. Женщина быстро отвернулась к своей кружке и попыталась отогнать грустные мысли. Всему виной дождь.

Через пару минут она вновь посмотрела на мальчика. Он сидел все так же неподвижно, грея руки о кружку с чаем. У него были красивые руки. Только сейчас они покраснели от холода. А еще на его руке красовался диковинный перстень.

Властимила с любопытством пригляделась к узору.

– На нем изображена змея, – спокойно откликнулся мальчик.

Женщина удивленно подняла взгляд. Она привыкла ставить на место наглецов. С чего этот мальчишка решил, что она захочет с ним разговаривать? Но, встретившись с его взглядом, она проглотила резкий ответ.

Мальчик? Материнские чувства?

На нее внимательно смотрела пара черных глаз. Скорее всего, они были карими. Просто при таком освещении… Женщина почувствовала легкое беспокойство. Давно позабытое чувство. Всему виной дождь.

Она не стала отвечать. Чуть пожала плечами и отвернулась от наглеца. Краем глаза заметила, что он отпил из своей кружки и вновь принялся греть руки.

Властимила покосилась на этого человека. И ведь понимала, что ведет себя странно. Ей ли, женщине, повидавшей на своем веку стольких мужчин, украдкой подглядывать за каким-то странным подростком.

Но что-то в этом мальчике притягивало. Только спустя много лет она поймет, что именно. За свою долгую жизнь Властимила встречала слишком мало сильных мужчин. Нет, не физически, а вот таких, как этот мальчик. Стальной стержень и… отсутствие души. Наверное, это и взбудоражило ее любопытство в тот день, когда она встретила на своем пути человека, которого позже мир узнает под именем Темного Лорда.

Наверное, сама Судьба заставила ее остановить экипаж напротив именно этой гостиницы, как и сама Судьба привела Волдеморта от упавшего к его ногам тела Билла Маррета к этим же стенам.

Но все это она узнает потом. А в тот день она глупо, исподтишка, наблюдала за мальчишкой, поражаясь его выдержке. Ведь он чувствовал ее взгляд, но никак не реагировал. Его, казалось, гораздо больше интересовала кружка горячего чая.

В тот день это заставило Властимилу разозлиться. Она решила уйти, как вдруг…

– Мисс Армонд, какими судьбами? – услышала она знакомый голос.

Рей Мосс, один из специалистов, чью работу она финансировала, шел к ней, раскидывая руки для дружеских объятий. Властимила улыбнулась мужчине. Она была рада его видеть, но еще большую радость испытала оттого, что мальчик окинул ее внимательным взглядом, услышав имя.

А потом она весело болтала с Реем, бросая взгляды в сторону покинутой барной стойки до той поры, пока мальчик не ушел, быстро расплатившись.

В тот миг ей стало грустно. Грустно оттого, что придется выходить под дождь, а еще оттого, что странный мальчик ушел.

На выходе из гостиной к ней подошел портье.

– Вам записка, мисс.

Она сразу поняла, от кого.

На небольшом листе пергамента аккуратным почерком было написано всего два слова:

«Дырявый котел. №13».

Ни имени, ни пояснений.

Женщина почувствовал себя уязвленной. Да что себе возомнил этот мальчишка?!

Но, садясь в экипаж и поплотнее закутываясь в дорожную мантию, она улыбнулась. Чертовски самоуверенный мальчик однако не остался равнодушным.

Властимила тогда решила отложить свою поездку. Два дня она провела в моральной борьбе с самой собой. С одной стороны, она жутко злилась на подобную глупость, но, с другой – в ее крови бурлил давно позабытый азарт охотницы. Она не любила легкую добычу, а, как правило, попадалась как раз такая. Впервые за несколько десятков лет она встретила чертовски красивого и чертовски самоуверенного мальчика. С одной стороны, ей жутко хотелось поставить его на место, а с другой – она боялась разочароваться. Вдруг ей лишь показалась его внутренняя сила? Вдруг ее ждет пылкое признание, глупые сантименты? Она насмотрелась на это сполна.

Но женское любопытство победило осторожность. Два дня спустя она постучала в дверь номера 13 в «Дырявом котле».

Дверь открылась почти сразу, заставив разочарованно вздохнуть. Он что, ждал ее все это время?

На пороге стоял все тот же мальчик. Только сейчас на нем вместо промокшей мантии были белая рубашка с жилеткой, да и волосы не липли мокрыми прядями к лицу. А жаль.

– Добрый день, – она вновь услышала его голос.

Странный это был голос. Не звонкий, какой ожидался бы у мальчика его возраста. Кстати о возрасте. Семнадцать? Восемнадцать? Сорок? Последняя мысль появилась, когда она взглянула в черные глаза. Снова освещение?

– Вы войдете? – вежливая улыбка не отразилась в его взгляде.

Властимила вошла в небольшую, аккуратно убранную комнату. Окинула взглядом. Он явно небогат, скорее всего, не знатен, хотя… перстень. Но аккуратен, педантичен – вон какой порядок в бумагах на столе.

– Чаю по окончании осмотра?

Властимила резко обернулась:

– Юноша, вы забываетесь!

– Прошу прощения, – он чуть поклонился, – я просто пытаюсь быть вежливым.

Властимила отметила про себя, что он не испытывает неловкости от присутствия зрелой женщины в его комнате, как не испытывает смущения от убогости своего обиталища. Все в нем словно говорило: «Я такой, какой есть, а ваше недовольство – ваши проблемы».

– Зачем вы оставили мне записку?

Он чуть пожал плечами.

– А вы как думаете?

– Ну, признаться, пока я ехала к вам, в голове крутилась масса вариантов, – она решила сыграть ва-банк – так давно хотелось разнообразия. – Я была готова к разному развитию событий: от признания в любви до похищения с целью выкупа.

Он снова улыбнулся и приподнял бровь:

– И последнее вас не испугало?

– Нет, я люблю приключения.

– Да, ваш похититель, чувствую, пожалел бы о своем поступке.

Странный это был разговор. Потом они пили чай и обсуждали новый приказ Министерства об ограничении на ввоз ковров-самолетов. А потом еще говорили о какой-то малозначительной ерунде.

Внезапно она рассмеялась:

– Я до сих пор не знаю вашего имени.

– А я – вашего, – парировал он.

– Вы лукавите. Вам знакома моя фамилия – я заметила это там, в баре.

Теперь рассмеялся он.

– Вас не проведешь, мисс Армонд. Собственно говоря, целью моего приглашения было узнать вас получше. Меня влечет все тайное.

– Признаться, впервые мужчина испытывает ко мне чисто исследовательский интерес.

Ожидала, что мальчишка покраснеет. Напрасно.

– Смею предположить, что другие виды… интереса вас порядком утомили.

– Не слишком прилично напоминать даме о возрасте.

– А что плохого в возрасте?

Он встал и прошелся по комнате. Властимила проследила взглядом за его перемещением. Легкость, ловкость. Как у зверя перед прыжком.

– Вы рассуждаете о том, чего не знаете. Сколько вам? Восемнадцать? Двадцать?

– Восемнадцать, – просто ответил он и с улыбкой добавил: – Но время мне покорится.

Тогда она лишь покачала головой, однако этот мальчик знал, о чем говорил.

Пройдут годы, и она признает его правоту. Время замрет пред этим человеком, время падет на колени и застынет в обликах его жертв.

Перед уходом она сказала то, что беспокоило ее весь вечер:

– У меня ощущение, что вы не слишком беспокоитесь о впечатлении, которое производите на людей. Самоуверенность?

– Вы правы. Мне все равно. Но я бы назвал это реальным взглядом на окружающие предметы.

Словосочетание «все равно» стало своеобразным девизом их странного общения. Да и слово «окружающие предметы» определило его отношение ко всем и вся. Все люди для этого мальчика были не больше, чем «предметы». Иногда полезные, иногда нет.

Властимила тогда ушла, но они встретились снова, а потом снова.

Они подолгу разговаривали, спорили, рассуждали. Чем больше времени она проводила рядом с этим человеком, тем отчетливее понимала, что этот мальчик – избранный. И не в той миссии, которую он сам для себя определил. Нет. В глубине души Властимила не разделяла его упорной веры в чистоту крови и предназначение великих. Но она понимала, что такие люди рождаются не каждое тысячелетие. Мальчик, чья ненависть способна разрушить мир. Или скорее не ненависть, а одержимость.

Date: 2015-07-25; view: 258; Нарушение авторских прав