Глава 10. Она была нежнее осенней розы

Она была нежнее осенней розы.

Теодор Агриппа д'Обинъе

Данте ничуть не был удивлен, когда на следующее утро ему доложили, Что герцогиня настаивает на встрече с ним. Знакомство и так откладывалось чересчур долго, и у Данте возникло подозрение, что терпение ее светлости на пределе, особенно если учесть, что она вполне могла быть в курсе гнусных сплетен по поводу темного прошлого ее новоиспеченного зятя.

– Постарайтесь ей понравиться, милорд, – наставлял Кирби своего капитана, беспокойно шевеля бровями. Приподнявшись на цыпочки, старик смахнул парочку кошачьих шерстинок с рукава Данте.

– О Господи, Кирби, я всегда вежлив с дамами!

– Да, да, особенно если вам что‑нибудь нужно. Но предупреждаю, герцогиня – женщина необычная и на нее ваши льстивые речи вряд ли подействуют, – осторожно предупредил его Кирби. – У нее зоркий глаз, у этой леди. И вы сами это увидите, когда встретитесь с ней лицом к лицу, конечно, если будете достаточно наблюдательны, – добавил дворецкий, оглядев своего капитана с ног до головы критическим взглядом. – Ну, вроде все в порядке, – решил он наконец.

Каштановые густые волосы Данте, которые обычно вились непослушными кольцами, были тщательно зачесаны назад и туго стянуты черной лентой. Ослепительно белый, завязанный сложным узлом галстук красиво выделялся на фоне загорелого лица. Капитан был тщательно выбрит и слегка надушен. Желтовато‑коричневые бриджи по‑прежнему ловко обтягивали длинные мускулистые ноги, и, даже несмотря на то что на одной все еще красовалась повязка, у него был вид завзятого законодателя мод. Сильные руки были затянуты в перчатки испанской кожи.

– Вот теперь вы стали похожи на порядочного человека, – преподнес напоследок сомнительный комплимент Кирби.

– Спасибо. Теперь мне не страшно предстать перед придирчивым взглядом самой хозяйки замка, – насмешливо скривился Данте.

– Не забудьте подарок, который вы собирались преподнести ее светлости, – напомнил Кирби, нагнав хозяина на полпути к двери. – Довольно‑таки странную вещь вы выбрали, я бы сказал, – проворчал он, передавая сверток Данте. – Роскошный букет цветов или даже драгоценность в данном случае подошли бы куда больше, но попробуйте убедить некоторых людей, когда они уже успели вбить себе что‑то в голову, – проговорил дворецкий как бы в сторону.

– Но ведь тебя никто не спрашивает, Кирби, – огрызнулся капитан со своей прежней усмешкой, которая делала его похожим на дьявола. Ничего не ответив, Кирби приоткрыл дверь и долго смотрел ему вслед, пока капитан медленно и осторожно шел по коридору, зажав в одной руке трость, а другой прижимая к груди странный подарок герцогине.

Лакей в бело‑голубой с золотом ливрее и тщательно напудренном парике бесшумно отделился от стены, распахнул перед ним двери и отскочил в сторону, пропуская Данте в маленькую гостиную хозяйки замка.

– Лорд Данте Джейкоби, ваша светлость! – провозгласил он так торжественно, что Данте споткнулся, невольно вообразив, как лакей незаметно накинет на голову капюшон палача и опустит тяжелый топор на шею незваного гостя.

Остановившись в центре небольшой гостиной на роскошном ковре, Данте огляделся, его недоумение росло с каждой минутой. Он мог бы поклясться, что только что слышал веселое щебетание какой‑то пичужки, но видневшиеся за окном ветви деревьев были пусты и голы. Если бы не это, никому бы и в голову не пришло подумать о суровой осени, находясь в этой комнате. Здесь царило вечное лето с его щедрым ласковым солнцем. Белый потолок с пилястрами и орнаментом в виде завитков с позолотой, изящная вызолоченная резьба на стенах создавали иллюзию пространства, наполненного светом и воздухом, а хрустальные подвески канделябров ослепительно сверкали. По обе стороны камина стояли изящные кресла с подголовниками, обитые тканью с нежным узором из лилий, напротив Данте увидел козетку бледно‑желтого китайского шелка.

Похоже, комната была совершенно пуста, если не считать услышанного пару мгновений назад странного чириканья. Данте уже было повернулся, чтобы выйти, как вдруг его внимание привлекло движение на одном из широких подоконников.

Он был потрясен, увидев женщину, удобно примостившуюся у окна. Одетая в роскошное платье из парчи цвета морской волны с пышной пеной кружев, которые подчеркивали глубокий вырез корсажа и изящным каскадом спадали с плеч, она показалась Данте призраком из его прошлого. Черные волосы были уложены в простую прическу, а несколько непокорных локонов, выбившись из нее, только подчеркивали красоту плеч, гладких, как слоновая кость.

Ошеломленный Данте потряс головой, почти не сомневаясь в том, что прелестное видение тут же растает в воздухе, а он очнется в своей постели, еще не придя в себя со сна. Но когда он снова решился открыть глаза, дама по‑прежнему сидела на подоконнике. Теперь он заметил, что возле нее примостились двое светловолосых детишек. Они жадно вслушивались в нежную мелодию, которую она извлекала из миниатюрного органчика.

Малыши то и дело тянулись к ней, что‑то шепча на ухо, женщина смеялась мягким воркующим смехом и продолжала крутить ручку органа. Через пару минут она остановилась. Обернувшись, герцогиня встретилась взглядом с оцепеневшим от изумления Лейтоном и приветливо улыбнулась.

– Прошу меня извинить, лорд Джейкоби, что я сразу не приветствовала вас, – произнесла она нежным, чуть хрипловатым голосом.

Если бы Данте не был так ошеломлен, он заметил бы, что герцогиня воспользовалась случаем хорошенько рассмотреть его, пока он стоял посреди комнаты, застыв от изумления.

– Лорд Джейкоби? С вами все в порядке! А то вы похожи на человека, увидевшего привидение, – промурлыкала она, не отдавая себе отчет, что почти угадала. Сабрина Доминик, красавица герцогиня и мать Реи Клер, была той самой женщиной, которой когда‑то, двадцать лет назад, был так очарован юный Данте Лейтон. – Прошу вас, садитесь, – приветливо пригласила герцогиня, не понимая, почему ее зять, застыв как изваяние, продолжает смотреть ей в лицо каким‑то странным взглядом. Он все не двигался, и она почувствовала себя неуютно.

Внезапно Данте Лейтон разразился смехом. Вначале он смеялся тихо, но потом вдруг оглушительно захохотал. Это был смех человека с необузданным темпераментом, который привык скорее рисковать, чем принимать свою судьбу такой, какая она есть, и который все поставил на кон, чтобы поймать за хвост удачу. Заволновавшись не на шутку, герцогиня прижала к себе детей. Но те, похоже, ничуть не испугались, а наоборот, нашли забавным высокого мужчину, который оглушительно хохотал, опираясь на трость. Их серебристый смех вторил хриплому хохоту Данте.

Ее светлость герцогиня, надменно вздернув тонкие брови, пристально вгляделась в лицо Данте Лейтона. Ей пришло в голову, что он, возможно, не в себе, и она протянула руку, чтобы позвонить и позвать слуг, стоявших за тяжелыми двойными дверями. Но смех Данте оборвался. Почувствовав ее тревогу, мужчина отвел в сторону трость, на которую до этого опирался, и с достоинством поклонился.

– Прошу простить, ваша светлость, – с трудом наконец выговорил Данте. – Я был настолько поражен, увидев вас…

– В самом деле? – холодно улыбнулась герцогиня. – До сих пор мне как‑то не приходилось сталкиваться с такой странной реакцией незнакомых людей, и уж тем более никто не смеялся мне в лицо, – сообщила она, с царственной надменностью вздернув маленький подбородок. Присутствуй при этом разговоре верный Кирби, он бы предпочел собственными руками вздернуть капитана на нокрее «Морского дракона», ибо Лейтон делал именно то, от чего верный слуга не раз его предостерегал.

– Прошу вас принять мои нижайшие и искреннейшие извинения, я вовсе не хотел обидеть вас, – произнес Данте, улыбнувшись с присущим ему колдовским очарованием.

– Тогда объясните мне, что же вас так рассмешило, – несколько кислым тоном произнесла герцогиня, по‑прежнему не отрывая настороженных глаз от его лица.

– Я подумал, ваша светлость, – Данте шагнул к ней, – что вы совершенно не изменились за те двадцать лет, что мы с вами не встречались. Я бы даже сказал, что вы стали еще прекраснее, чем тогда, если, конечно, такое возможно, – прозвучал дерзкий ответ, и Сабрина Доминик была и польщена, и чуть‑чуть сконфужена – ведь она не могла не почувствовать полнейшую его искренность. Только вот подобного комплимента леди никак не ожидала.

– Прошу меня простить, лорд Джейкоби, но, боюсь, я не совсем вас поняла. Разве мы встречались? В таком случае я совершенно уверена, что не забыла бы вас, – учтиво откликнулась герцогиня, но встревоженный взгляд прекрасных глаз выдал волнение, с которым дама пыталась вспомнить, где же она могла прежде видеть своего зятя.

– Мы познакомились, когда я был шестнадцатилетним юнцом. Вы были заняты разговором с несколькими джентльменами постарше, а я стоял напротив, пожирая вас взглядом. Помнится, я тогда подумал, что никогда еще не встречал такой красавицы. Казалось, все мужские взгляды были обращены на вас, но почему‑то мне показалось, что вы несчастны. Такая юная, прекрасная, гордая, такая надменная, вы как будто предупреждали любого: не тронь меня! Да любой из окружавших вас джентльменов заложил бы душу дьяволу, лишь бы коснуться вас!

– Ах, как странно! – пробормотала Сабрина. Ее лицо чуть затуманилось, а мысли унеслись далеко в прошлое, когда она только начала выезжать в свет. Да, он прав, то было не очень счастливое для нее время.

– Вскоре после того вечера я вернулся к себе в Девоншир и больше не слышал вашего имени, не знал и того, что вы вышли замуж за Люсьена Доминика. И больше мы никогда не встречались. Конечно, моя жизнь в те годы в основном протекала за карточным столом и другими развлечениями, приличествующими юному джентльмену, я редко бывал в тех гостиных, где собиралось дамское общество. Прошло всего несколько лет, и я покинул Англию. И теперь вот увидел вас снова – и вы оказались матерью Реи! – Данте потряс головой, словно не веря собственным глазам. – Все эти годы я не мог стереть из памяти ни ваше лицо, ни эти неповторимые фиалковые глаза. Только теперь я понимаю, почему Рея казалась мне странно знакомой. Меня это все время смутно тревожило. – Серебристо‑серые глаза Данте сузились, словно он сравнивал мать и дочь.

– Ах, как давно это было! Вы так живо вызвали в моей памяти все, что случилось в тот вечер! – мягко улыбнулась герцогиня, пристально вглядываясь в лицо человека, который завладел сердцем ее дочери. Ее улыбка впервые потеплела, надменный взгляд смягчился. – Как жаль, что вы не осмелились подойти ко мне в тот вечер, хотя бы для того, чтобы сказать несколько слов! Мне кажется, нам было бы о чем поговорить, ведь, если не ошибаюсь, мы чем‑то похожи. Я так отчаянно нуждалась в друге, мечтая в то время лишь об одном – как можно быстрее вернуться в Веррик‑Хаус. Вскоре после того вечера я так и сделала. Прошло немного времени, мы с Люсьеном обвенчались, а после этого он привез меня в свой замок. Вскоре на свет появилась Рея Клер, и мы все вместе с удовольствием проводили время в поместье. Наша семейная жизнь текла гладко, без сумасшедшей суеты лондонских сезонов и светских приемов, которые порой так утомляют.

Данте Лейтон немного помолчал.

– Да, жаль, что у меня не хватило решимости подойти, – кивнул он наконец и вдруг почувствовал себя так непринужденно, словно леди Сабрина была ему другом многие годы.

– Кто это? – с любопытством прошептал один из малышей, прижимаясь к матери.

– Это Данте Лейтон, маркиз Джейкоби, он муж вашей сестры Реи. Поздоровайтесь, Эндрю, Арден, – ответила она, ласково поглаживая золотистые локоны детей.

– Ты смешной, – вместо приветствия неожиданно заявил Эндрю и весело захихикал, переглядываясь с сестричкой. Данте шагнул к ним, отчего близнецы еще сильнее развеселились.

– Ты похож на кролика! – восторженно взвизгнула Арден.

– Дай‑ка я угадаю – ты обожаешь тарталетки с джемом, – весело отозвался Данте. Его улыбка стала еще шире, когда он получше разглядел младших отпрысков семейства. «Может быть, – подумалось ему, – и мой первенец унаследует эти золотистые волосы Домиников».

– А как ты догадался? – Малышка вытаращила от удивления глаза.

– А я всегда знаю, что нравится маленьким девочкам вроде тебя, – совершенно серьезно сказал Данте.

– И вы так же хорошо знаете, что нужно Рее Клер, лорд Джейкоби? – невозмутимо осведомилась герцогиня.

– Моя любовь, но это у нее уже есть, – просто ответил Данте, прекрасно понимая, что все его богатство не имеет ровно никакого значения для этой женщины.

– Ну, так, значит, у нее есть все, – с теплой улыбкой промурлыкала герцогиня. – Прошу вас, садитесь. Нам о многом нужно поговорить, ведь я почти ничего не знаю о вас, Данте Лейтон. – Сняв близнецов с подоконника, она усадила их поиграть на ковре. Положив орган так, чтобы проказливые ручки ни в коем случае не могли его достать, она удобно устроилась на диване, расправив пышные юбки. Данте Лейтон устало прикрыл глаза, чувствуя, что просто не в состоянии поддерживать непринужденную светскую беседу. Колесо судьбы сделало полный оборот. Его встреча с Реей была предопределена свыше. Ничто теперь не смогло бы убедить его в обратном.

– Ну присядьте же, лорд Джейкоби. Должно быть, ваша нога ужасно устала, – позвала его герцогиня. – Я прикажу, чтобы вам сейчас же принесли бренди и глоточек хереса для меня, ведь говорить в основном придется вам, – строго предупредила она. Данте подумал, что Кирби в очередной раз оказался прав. Герцогиня, конечно, необыкновенно красивая женщина, к тому же отнюдь не глупа.

– У меня для вас небольшой подарок. – Данте склонился и положил в руки дамы маленький сверток.

Легкое удивление скользнуло по прекрасному лицу, когда герцогиня грациозно приняла его.

– Благодарю вас, хотя это совсем не обязательно. Но должна признаться, что я просто обожаю сюрпризу, – произнесла она с дразнящей улыбкой, которая вдруг до боли напомнила ему Рею.

– Конечно, здесь нет ничего ценного, что могло бы сравниться с украшениями вашей светлости, но я просто не знал, что может понравиться женщине, у которой есть все на свете. А потом, я помнил о том, что сама Рея рассказывала мне о матери, и решил, что вам будет приятно получить это в дар с самого дна моря, – пояснил Данте, чувствуя, как холодок сомнения пополз по спине. Он вспомнил, как нервничал Кирби, и сейчас с трепетом ждал, что скажет герцогиня. А вдруг она просто рассмеется ему в лицо?

Но Сабрина Доминик и в самом деле была незаурядной женщиной. Осторожно развернув пакетик, она вытащила шкатулку из чрезвычайно твердого дерева, нетерпеливо откинула крышку, и Данте услышал слабый крик восторга. Перед ее восхищенным взором засверкали необыкновенной красоты раковины.

– Боже милостивый, какая прелесть! – еле выдохнула она, и ее голос привлек внимание близнецов, которые тут же бросили все и подбежали к матери.

– Эти раковины – достаточно обычное явление в Индийском океане, – любезно объяснил Данте, страшно довольный, что доставил ей удовольствие.

– Ну, зато здесь, лорд Джейкоби, они весьма редкое явление, – запротестовала герцогиня. – Вы только взгляните на эту – как она напоминает восход солнца этими нежными оттенками розового и золотистого! А вот этой я вполне смогу расчесывать волосы! – рассмеялась она, пропустив шелковистые локоны через нежно‑кремовую раковину с острыми, похожими на иглы зубьями.

– Мама, а есть их можно? – шепотом спросил Эндрю, а его сестричка осторожно тронула крохотным пальчиком раковину, похожую на сладкую булочку с яблоками и изюмом.

– Боюсь, тебе не очень‑то понравится, – заверил Данте малыша. Бросив взгляд на герцогиню, он заметил, что она задумчиво разглядывает прихотливо скрученную раковину, которая заканчивалась остроконечным гребнем, усаженным по краям острыми зубцами. – Приложите ее к уху, ваша светлость, и она споет вам песню моря.

Сабрина Доминик прислушалась. Сначала в ее глазах застыло сомнение, но вот Данте увидел, как они округлились от удивления и любопытства, как и у обоих близнецов, которые тоже по очереди осторожно прижали ушки к таинственной раковине, а потом пронзительные вопли восторга заглушили тихий ропот волн.

– Спасибо за великолепный подарок, обещаю, что буду дорожить им, – выдохнула герцогиня. Склонив набок головку, она прямо и открыто взглянула ему в глаза. – Что же вы за человек, Данте Лейтон? Человек, который пустил по ветру семейное состояние, навеки погубил свою репутацию и, насколько мне известно, когда‑то даже подозревался в убийстве. В то же время мне ясно, что этот человек нашел в себе силы начать жизнь заново, имеет в душе достаточно жалости и сострадания, чтобы подобрать бездомного кота и усыновить подкидыша из сиротского приюта.

Данте Лейтон ответил ей таким же прямым взглядом.

– Я – человек, который женился на вашей дочери и который готов сделать все, чтобы она была счастлива. Признаюсь, что в прошлом у меня было много такого, чего я до сих пор стыжусь, но ни за что на свете я не предам любовь, которую Рея отдала мне как драгоценный дар, сам не знаю почему.

– Ну, теперь, когда мы познакомились, меня отнюдь не удивляет, что Рея влюбилась в вас, – очень тихо произнесла герцогиня, а про себя подумала, что этот человек очаровал бы и самого сатану. – Теперь сядьте, прошу вас, иначе я буду думать, что вы не совсем здоровы. И тогда мне ничего не останется, кроме как позвать Роули, и вместо бренди вы получите полную ложку какого‑нибудь особого лекарства миссис Тейлор, – с некоторым злорадством расхохоталась герцогиня, потому что этот мужчина, один взгляд которого заставлял повиноваться сотни людей, мгновенно послушался.

Как раз во время этой забавной сцены их и застали вошедшие в гостиную Люсьен Доминик и Рея.

– Данте? Мама? – пролепетала Рея, с изумлением глядя на их улыбающиеся лица.

– Дорогой мой, как ты вовремя! Я как раз собиралась предложить Данте бокал бренди, ты составишь ему компанию, – прощебетала герцогиня, отлично понимая; что супруг вряд ли пропустил мимо ушей то, что она назвала зятя по имени. – Люсьен? Ты присоединишься к нам, не так ли? – спросила она.

Пожав плечами, герцог устроился на китайском диванчике рядом с женой. Рея села в кресло напротив. В другом уже сидел Данте.

– Побеседовали? – осторожно поинтересовалась Рея, по‑прежнему опасаясь неприятных неожиданностей. Ведь если матери не удастся найти общий язык с Данте, если они поссорятся, как уже поссорился с ним ее отец, тогда… Что тогда? Она даже боялась думать об этом. Она теперь принадлежала мужу душой и телом, и с ним была вся ее любовь и верность.

– Конечно, моя дорогая, – отозвалась герцогиня, и из груди Реи вырвался слабый вздох облегчения. – На самом деле твой муж мне немало порассказал о своих более чем дерзких подвигах. Необыкновенно интересно, к тому же, ты знаешь, я просто обожаю всяческие приключения и безумства! – добавила она с улыбкой, перехватив на лету изумленный взгляд герцога. – Конечно, будучи благовоспитанной дамой, я ни за что в жизни не решилась бы на такое.

– Как жаль, Рина, что ты не готова поддаться соблазнам! – отозвался Люсьен Доминик, наполняя бокал зятя. Он налил и себе полный бокал, подумав, что наверняка понадобится немало бренди, чтобы непринужденно болтать с человеком, которого он не так давно собирался убить. – Мне кажется, из тебя получилась бы великолепная преступница.

– Господи, Люсьен, ну что ты говоришь? – несколько нервно засмеялась герцогиня, подумав, что стоит тщательнее выбирать слова. Похоже, муж не в самом лучшем расположении духа, подумала она, глядя, как мрачно уставился герцог на свой бокал.

– Мама с отцом то и дело дразнят друг друга. Честно говоря, никто из нас не понимает почему, – объяснила Рея Данте.

– Что это их так заинтересовало? – кивнул герцог в сторону малышей, увлеченно возившихся на ковре.

– Слушают зов моря, – сказала герцогиня, весело расхохотавшись при виде его вытянувшегося лица.

– Мы с Конни постоянно собирали ракушки на берегу, пока остальные занимались поисками сокровища с затонувшего галиона, – пояснила Рея, вспомнив о теплых, напоенных солнцем днях на берегу под пальмами. – Это ведь Данте подарил тебе, не так ли? – спросила она. – Ты должна попросить, чтобы мой муж как‑нибудь показал тебе содержимое своего матросского сундучка с «Морского дракона», – он полон самых неожиданных вещей, которые капитан отыскал на затонувших кораблях. У него там есть даже хрустальный графин, который, может быть, принадлежал когда‑то губернатору испанских колоний, прежде чем его галион пошел ко дну во время шторма, – похвасталась Рея.

– Вот как? А я даже не предполагал, что у вас есть время и охота заниматься коллекционированием, лорд Джейкоби, – сквозь зубы пробурчал Люсьен Доминик.

– Все зависит от того, что коллекционировать, ваша светлость, – отозвался Данте, стараясь не замечать явного раздражения в голосе герцога. Он прекрасно отдавал себе отчет, что пройдет немало времени, прежде чем высокомерный Люсьен Доминик сможет принять его в качестве зятя.

Глаза герцога, напоминавшие пламя свечи в темной комнате, остановились на хрупкой фигурке дочери. Скоро беременность уже станет заметна, подумал он, нельзя расстраивать Рею, пока она в таком положении. Он перевел взгляд на Данте Лейтона и вяло произнес:

– А вот мне всегда казалось, что значительно интереснее владеть чем‑то действительно драгоценным, чем сотней менее дорогих безделушек. Вы скорее всего не согласны со мной? – спросил он вкрадчиво, так что Данте едва почувствовал намек, граничивший с предупреждением.

Капитан бестрепетно встретил взгляд узких, как щелочки, глаз.

– Наконец‑то, ваша светлость, мне и с вами удалось найти что‑то общее.

Лицо Доминика потемнело, но он предпочел промолчать.

– У меня есть просьба к вам обоим, – начала герцогиня чуть смущенным тоном, постаравшись не обращать внимания на омрачившееся лицо мужа. – Если бы вы согласились еще раз совершить обряд венчания в нашей маленькой церкви и еще раз произнесли брачные обеты… Люсьену кажется, что это не так уж и важно, но это важно для меня, и не потому, что я смогу присутствовать при церемонии венчания, а просто потому… – Леди Сабрина не смогла продолжать, словно была слишком взволнована.

– Потому, что кто‑то менее снисходительный и доброжелательный, чем вы, сможет оспаривать законность рождения нашего ребенка? – пришел ей на помощь Данте.

– Но это же отвратительно! – возмутилась Рея, ее рука метнулась ко все еще плоскому животу. – Нас обвенчали в церкви. И все было абсолютно законно.

– Не смотрите, что Люсьен молчит, – пожала плечами герцогиня, – он думает то же, что и я. Мне хорошо известно, как рождаются на свет жестокие, гнусные сплетни. И так уже было предостаточно слухов вокруг твоего имени, дорогая, а то, что вы венчались вдали от дома, только подлило масла в огонь.

Сабрина Доминик бросила взгляд на мужа. Она ничуть не сомневалась, что герцог до сих пор строит планы, прикидывая, как бы объявить недействительным брак дочери. Она догадывалась, что уж ему‑то совсем не хотелось предпринимать какие‑то шаги, чтобы делать его абсолютно законным. Но сама она уже поняла, что они бессильны.

– Я не смогу оставаться в стороне, когда имя моей дочери у всех на устах. Я не позволю никому разрушить ее счастье грязными сплетнями, – заявила герцогиня, и ее щеки вспыхнули от гнева.

Рея обменялась с Данте вопросительным взглядом и чуть заметно кивнула, когда он сказал:

– Мы с женой сочтем за честь еще раз повторить наши обеты здесь, в ее родном доме. Мне хорошо известно, как Рея всегда страдала из‑за того, что вы и его светлость не могли присутствовать на нашем венчании, – добавил он, донельзя обрадованный. Повторное венчание должно раз и навсегда поставить крест на любых попытках ее отца аннулировать их брак.

– Я так рада! И наш священник тоже будет счастлив. В конце концов именно он когда‑то крестил тебя, дорогая, и я подозреваю, что добрый старик не мыслил себе, что кто‑то другой будет тебя венчать. Он так расстроился, что я даже испугалась. – Герцогиня всегда с большой теплотой говорила об их приходском священнике, который был духовным пастырем всей семьи Доминик еще со времен блаженной памяти последней вдовствовавшей герцогини. Правда, та, к величайшему сожалению духовного отца, во всеуслышание объявила, что не нуждается в его советах.

– Я бы хотела также устроить по этому поводу грандиозный бал и представить моего зятя здешнему обществу по всем правилам и с законной гордостью, – заявила герцогиня. – Я хочу, чтобы все знали о том, что мы вполне одобряем мужа, которого избрала себе наша дочь, и гордимся тем ребенком, которого она вскоре произведет на свет.

– Дорогая моя, – заметил Доминик со слабой улыбкой, которая чуть скривила его тонкие губы, – если ты считаешь необходимым, чтобы наша дочь и лорд Джейкоби повторили свои клятвы перед нами и нашим священником в надежде положить конец сплетням, так тому и быть. Тем не менее я совершенно уверен, что, устроив большой прием, позвав полный дом гостей, уже и так взбудораженных глупой болтовней, ты добьешься обратного результата – а именно дашь новую пищу досужим сплетникам. – Впрочем, говоря это, он прекрасно отдавал себе отчет, что, раз Сабрина вбила что‑то себе в голову, у него нет ни малейшего шанса.

Поднявшись на ноги, герцог налил себе еще бокал бренди. Хотелось бы ему знать, о чем в эту минуту думал Данте. Если Рея и он вновь произнесут свои брачные клятвы в их маленькой церкви, свидетельнице венчаний бесчисленных поколений Домиников, включая и его собственное, то герцогу ничего не останется, кроме как приветствовать капитана «Морского дракона» в качестве нового члена семьи.

Date: 2015-07-25; view: 272; Нарушение авторских прав