Найден Ноев ковчег. 4 page

Обстоятельства находки Шлиманом в «Трое» «золота царя Приама», как и само происхождение этого золота, весьма подозрительны. И золото «скифских курганов» имеет явно средневековое происхождение. Ценность золотых предметов в кладах определяется, естественно, не номинальной стоимостью самого материала, а «художественно‑исторической ценностью», которая может в 1000 раз быть выше золотого номинала. Торговля такими предметами – крайне прибыльный бизнес.

Последняя во времени детективная золотоискательская история связана с находкой более 20000 золотых предметов при раскопках около Теля‑Тепе на территории Афганистана, проводимых в 1978 г. советскими археологами. Это «бактрийское» золото теперь известно, главным образом, по каталогам, поскольку само оно исчезло из кабульского музея в связи с войной в Афганистане. Хотя с тех пор на ювелирных базарах в Германии периодически выплывают находки из каталогов, а теперь по сделанным археологами слепкам еще и «восстанавливают» часть утерянных предметов.

Кладоискательство, конечно, и дальше будет будоражить умы искателей приключений. Ищите – и обрящете… Но не забывайте при этом бессмертную фразу Михаила Самуэ‑льевича Паниковского из «Золотого теленка»: «Пилите, Шура, пилите…». И как в поисках своего Эльдорадо говаривал там же незабвенный Остап Бендер: «Нет, это не Рио‑де‑Жанейро…».

Говорят и даже пишут, что Москва на воде и костях, да на сребре и злате стоит, что много добра князь Дмитрий Иванович Донской по подземельям попрятал… Даром что ли под Москвой пещеры, ходы тайные, ползники, схорон‑ки, колодцы всякие… Такие сказки в один из наездов на Москву выслушивал АД. Меншиков от пытанного кладоискателя Осипа. Знаменит был Осип, но важнее для князя был кладник Осипа, составленный по рассказам бывалых да знающих людей и из выписок из монастырских книг. Сам Меншиков имел полный список «Повести о московском взятьи от царя Тохтамыша», а там значилось:«… с чудесных икон сорвали золото и серебро, драгоценные каменья и жемчуг, разграбили напрестольные покровы, шитые золотом, саженные жемчугом, сорвали дорогое узорочье со святых икон, а иконы повергли и растоптали, расхитили бесценные церковные сосуды, кованные из золота и серебра…».

Еще говорили, что много сокровищ закопано на Воробьевых горах. А потом Иван Васильевич Грозный несколько раз закопы делал, заговоренные. А потом Марина Мнишек в тайных пещерах под Тушиным много чего закопала. А хранить сокровища поручила душегубу Фоме, Лесному Бесу, лютовавшему долго в тушинских лесах…

Говорят, что не выведал Меншиков ни кладника, ни Осипа в проводники не заполучил. В пещерку в обрыве реки Неглинной ушел Осип, уходя кричал сторожам своим, что князя погубит серебро и злато. Что правда, то правда…

А в Москве богатеи часто припрятывали ценности в земле. И от воров, и от властей. В 1812 году прятали москвичи кое‑что от врагов, а потом и французы закапывали трофеи в Москве и за Москвой.

Москва несчастная пылает, Москва горит двенадцать дней; Под шумным пламем истлевает Несметное богатство в ней: Все украшенья храмовые, Сокровища их вековые, Великолепия дворцов, Чудесных редкостей собранья, Все драгоценности ваянья, Кистей искусных и резцов…

Так вспоминал Николай Шатров в 1813 году это время. Говорили также, что тысячи кладов в Москве 1812 года заложили мародеры. Одна только банда Хромого Никиши взяла из домов богачей до двух тонн серебра! Самого Никишку убили французы. Схоронку не нашли.

После войны во Франции и в России ходили карты и схемы, по которым‑де можно было сыскать сокровища. Некоторые считали, что поток французов (гувернеров, поваров, учителей, музыкантов и прочих) поисками сокровищ стимулировался. И, конечно, появились фальшивые карты и описания злачных мест. Чаще всего это был список ювелирных изделий, а на обороте листка схема поиска… Появились и ловкачи, продающие дома «с кладами», дороже истинной цены.

Ходили слухи, что разбойник Карачун закопал у Калужской заставы не один клад. Это должно быть где‑то под памятником Юрию Гагарину… Но при прокладке третьего кольца вроде бы сокровищ не нашли… Но могли и не сказать, счастливчики…

А правда в том, что в Кремле обнаружено 24 клада У ВДНХ раскопали ларец, а в ларце 311 золотых предметов… На Марксистской улице нашли клад из платины и золота; в одном колье был 131 бриллиант… В траншее у Спасских ворот найдено 34769 монет и серебряные изделия…

Магическая сила некоторых минералов в сказках и легендах раскрывала земные недра, приводила посвященных к драгоценным камням и металлам и позволяла алхимикам превращать простые металлы в золото! В поисках такого минерала – философского камня – трудились в тайных лабораториях средневековые алхимики. Цари, шахи и короли тщетно ждали успеха. И чаще всего дело завершалось казнями алхимиков. Деньги‑то они тратили реальные, а свинец никак не превращался в золото…

В 1695 году в Москве была построена Сухарева башня. Многоярусная, мрачная, таинственная. На самом верху, под часами был астрономический кабинет Якова Брюса, в котором, говорят, с помощью философского камня Брюс делал золото. Недаром умирающий Петр Первый шептал Брюсу: «Оберегай Сухареву башню… чтобы золото мое там никто не отыскал…» Сухареву башню снесли в XX веке. Золота не нашли.

В XX веке поисками мифического философского камня занялся химик Джозеф Давидович, директор Института геополимеров в Париже. И он нашел, что философский камень нужно делать! И многие алхимики считали, что философский камень был известен в Египте. Его делали, вначале разрушая, дробя некоторые камни! А потом превращая порошок в камень! Д. Давидович дробил в порошок известняк, гранит, базальт и другие горные породы, смешивал порошок с нильским илом, водой и некоторым связующим веществом (с соком чеснока!) и отливал в форму искусственный камень, который только специалист может отличить от природного. Философский камень оказался бетоном! Исключите бетон из современной жизни! Пустыни вместо городов будут! Не станет мостов и плотин, дорог и домов, тоннелей метрополитенов, фигуры Матери‑Родины на Мамаевом кургане, тоннелей под Ла‑Маншем и между японскими островами. Эти массы бетона никаким золотом не окупить!

Берем куски мрамора. Дробим в тонкий порошок. Сме‑шиваем порошок с чесночным соком, с козьим сыром, с яич‑ной скорлупой. Получается пластичное тело. Лепи, что хочешь, хоть змей на скульптуре Лаокоона, хоть складочки и оборочки выкручивай‑высверливай на статуе Пьетты… Потом все загладим, утюжком горячим пройдемся, оселком зашлифуем, оливковым маслом смажем… От естественного мрамора не отличить! Много такого мрамора в Московском метро… Философский камень, однако…

Д. Давидович рискнул предположить, что египетские пирамиды сделаны из бетона! Почитайте книгу «Ложные маяки истории», там все подробно изложено. Не было сотен тысяч рабов, влекущих каменные блоки массой в 50–75 – 200 тонн! Были наемные рабочие, дробящие известняк в пыль, ставящие опалубку из досок и папирусных циновок, несущие в кожаных мешках каменную пыль, воду, ил Нила наверх… В ящиках опалубки смесь затворяется, перемешивается, застывает в камень! Посчитайте: какая экономия! Вот в чем выгода философского камня. Быстро, прочно, надежно.

В середине апреля 2003 года Госдума РФ приняла поправки в закон «О драгоценных металлах и драгоценных камнях». Так что теперь любой гражданин РФ имеет полное право добывать золото. Правда, для этого ему необходимо зарегистрироваться в качестве индивидуального предпринимателя, а поиск разрешено проводить только на участках местного значения. К ним относятся «остаточные запасы во вскрышных и вмещающих породах, отвалах или расходах горнодобывающего и перерабатывающего производства». Поправки в законопроект были приняты с целью легализовать добычу драгоценных металлов физическими лицами. По оценкам Минфина, теневой оборот золота в России составляет около 12 тонн в год. А археологическими раскопками старинных ценностей занимаются дачники и историки‑любители.

Сложно назвать точное количество людей, которые увлекаются поисками древних ценностей. По некоторым данным, в России действует около 30 крупных объединений кладоискателей. Одни из наиболее известных – историко‑изыскательское общество «Раритет», «Петербургский кладоискатель», волгоградский клуб кладоискателей «Родина» и некоторые другие.

По оценке иностранных экспертов, на территории РФ находится 30 % всех мировых кладов. Но профессиональных охотников за сокровищами в России почти нет: большинство в обычной жизни имеют постоянную работу и стабильную зарплату, а поисками старинных предметов занимаются в свободное время. Многие изделия ремесленников и ювелиров прошлого сбываются на антикварно‑художественных «толкучках» в крупных российских городах.

Если в Советском Союзе нашедшему полагалось 25 % от стоимости предмета, то сегодня ситуация изменилась. В соответствии с законодательством один и тот же предмет может являться как находкой, так и кладом. Причем в Гражданском кодексе не уточняется, когда именно должна быть потеряна вещь: вчера или несколько столетий тому назад. О находке вы обязаны заявить в милицию или в орган местного самоуправления. Если после шести месяцев никто не заявит о праве собственности на обнаруженный предмет, право владения передается вам. С кладами сложнее. По закону, вещи, которые относятся к памятникам истории и культуры, должны передаваться в государственную собственность. Вознаграждение распределяется в равных долях между кладоискателем и собственником земли, где были обнаружены сокровища. Им полагается 50 % от стоимости найденных ценностей.

Самые серьезные проблемы возникают у кладоискателей, которые ведут поиски в культурном слое исторических памятников – остатках построек древних городов, фрагментах старинных планировок. Именно здесь скрыты ценные предметы старины. Повреждение памятника культуры наказывается штрафом в размере от 200 до 500 минимальных окладов. Или еще того хуже – лишением свободы до двух лет. Получается, что можно спокойно искать ценности только на старых грунтовых дорогах или в древних поселениях, которые еще не обнаружили археологи. Таких мест немного, поэтому законодательство вынужден нарушать каждый второй кладоискатель.

Это не «черные кладоискатели». Идет стандартная тихая работа на раскопе. И не для того, чтобы продавать находки перекупщикам.

Чаще всего с целью заработать на поиски ценных предметов древности отправляются жители Ярославской и Пензенской областей. По информации, полученной журналом «Финанс» от московских кладоискателей, средний заработок охотника за сокровищами невелик – около $300 в месяц. Однако искатель древних ценностей, который профессионально занимается добычей старинных предметов, умеет определить их настоящую стоимость и знает, как можно выгодно продать клад, может получить и $1000 за месяц. Некоторые счастливчики находят клады, стоимость которых составляет несколько тысяч долларов, однако подобные случаи редки.

Большая часть суммы, вырученной от продажи старинных предметов, остается в кармане перекупщиков и антикваров. Обычно древние ценности, обнаруженные кладоискателями где‑нибудь в регионе, попадают за бесценок к местным скупщикам. Затем многие уникальные предметы оказываются в московских антикварных лавках. По информации клуба «Раритет», до 1998 года некоторые ценные вещи часто уходили и в корпоративные коллекции – в основном банковские. Некоторые вещи появляются и на западных аукционах.

Чаще всего кладоискатели находят и затем продают прекрасно сохранившиеся древнерусские монеты. К сожалению, их стоимость часто бывает занижена из‑за огромного количества подделок. Тем не менее спрос на нумизматику сейчас в России довольно высокий. Например, на Сибирском монетном аукционе серебряную монетку номиналом в 10 копеек 1917 года выпуска можно продать за $30, а медную десятикопеечную 1767 года – почти за $50. На аукционе Sotheby's стоимость древнерусских денег значительно превышает российские цены. Больше всего на нумизматическом рынке ценятся золотые рубли эпох Петра I и Екатерины II. Иногда цена одной монеты может достигать $15 тысяч.

Немало стоит и оборудование кладоискателя. По словам сотрудников фирмы «Родонит», цена металлоискателя в зависимости от его чувствительности составляет от $200 до $2000.

Специалисты аукционного дома «Гелос» считают, что уровень профессиональной подготовки современных кладоискателей часто соответствует самым высоким стандартам: «Однако к самому процессу раскопок они относятся так, как охотники на слонов к охоте за своей жертвой. Те долго и тщательно готовятся к убийству, а после забирают бивни и спокойно уходят. Так поступают и «черные археологи»: из раскопа они изымают лишь хорошо сохранившиеся ценные вещи. Судьба же самого исторического памятника их не заботит».

Некоторые кладоискатели уверены, что ситуация может измениться, если государство будет заинтересовано в использовании потенциала кладоискателей. В США имеют лицензию на поиск кладов около 3 миллионов американцев. По словам сотрудников клуба «Раритет», в Великобритании существуют лицензированные кладоискательские клубы, которые контролирует государственный инспектор. Находки охотников за сокровищами выкупаются. Однако, по мнению российских кладоискателей, у нас такая система вряд ли приживется: финансовых средств недостаточно, а система оценки старинных ценностей не развита. Сейчас, по оценкам экспертов, более 80 % находок кладоискателей продаются на «черном рынке». А только на юге России рыночная стоимость кладов оценивается в миллиарды долларов.

СКАЗКА О ГОСПОДАХ ЗЕМЛИ РУССКОЙ

Кто такие господа и откуда они взялись? Совершенно очевидно, что понятия «государь» (иначе «господарь»), «господин» и «Господь» передают однокоренные слова. При этом во всех европейских языках первичным оказывается понятие «господин» в значении «хозяин‑распорядитель», но не «хозяин‑владелец». Например, португальское hospedeiro (= «господарь») означает «тот, кто дает приют» (ср. также англ. hospice «приют, богадельня», hospitality «гостеприимство»). Испанское huesped означает «хозяин гостиницы», ныне интернациональное «отель» (hotel, из ho(spi)tel) – «гостиница» (ср. также «госпиталь»), а португальское hospede «гость» (ср. также англ. host «хозяин» и guest «гость»).

Видно, что все эти слова отражают взаимоотношения «хозяин – гость». Теперь вспомним у Пушкина: «Пристают к заставе гости, царь Салтан зовет их в гости…» и «Ой, вы, гости‑господа, долго ль ездили, куда?». В последней цитате это не обращение «господа гости!», а знак равенства между этими словами. При этом «гость» имеет значение «купец».

Ключ к гениальному пушкинскому определению дает русская пословица «Гость в дом – бог в дом». Здесь недвусмысленно говорится о том, что визит гостя‑купца приносит в дом достаток (бог = богатство). Отсюда видно, что изначально «гость» не отождествлялось с куплей‑продажей (поскольку позже появилось отдельное слово «купец»), а с человеком, доставлявшим необходимые продукты. Эта ситуация сегодня может быть сопоставлена, например, с «северным завозом», когда раз в год в труднодоступные места доставляется запас необходимых продуктов на год. Поэтому в Средневековье именно гости доставляли необходимые продукты поселенцам‑колонистам в недавно освоенные ими земли из метрополий Империи‑Орды.

Иными словами, гости составляли определенный слой населения, работавший на лицензионном принципе: раз в год они платили вмененный налог за право заниматься экспедиторством (ср. англ. hans‑merchants, то есть «ханские рыночники»). Попутно они также подрабатывали торговлей, читаем у Пушкина: «Торговали мы недаром – неуказанным товаром». Неуказанный товар – это отнюдь не контрабанда в сегодняшнем понимании: это попутный товар сверх указанного имперской властью к обязательной доставке! Но что означает: торговали недаром? Не странно ли торговать даром? Но опять‑таки Пушкин абсолютно точен: речь идет о бартерной торговле, то есть гость‑экспедитор не только привозит нужный продукт, но и увозит продукцию своего хозяина в метрополию. Это прямо следует и из русских источников XVII века, описывающих пребывание гостей из Стамбула, Бухары и других столичных городов в Западной Сибири, и из хорватско‑черногорских источников XV–XV I I веков, описывающих взаимоотношения Рагужской республики с метрополией (Портой).

Итак, первичное значение слова «гость» вполне прозрачно. Но отсюда очевидно и первичное значение слова «господин»: «распорядитель общественным имуществом», то есть господин исходно чиновник, а не владелец. Хранились же и доставленное гостем имущество, и подготовленная к отправке в метрополию продукция местных производителей в специальном месте‑храме. Даже академик В.Л. Янин признает, что, в частности, новгородские храмы были складами. Учет там велся дьяком, а попечительство, то есть надзор, осуществлялся попом (это прямо следует из текстов новгородских берестяных грамот!).

Чумное время XIV–XVI веков отмечено не только появлением небывалых ранее эпидемий, но и острым дефицитом питьевой воды. И в любом старом храме (= складе), о котором известно, что он существует, по крайней мере, с XV века, независимо от конфессии (будь то церковь, пирамида, синагога или пагода) всегда внутри есть источник родниковой воды – то есть автономный источник, не зависящий непосредственно от открытых водоемов, через которые распространялась зараза (например, холера). Родниковая вода и есть святая вода: то есть питьевая, пригодная для питья. Поэтому любой родник, то есть источник святой воды, естественным образом предопределял свое местоположение как «святая земля». Иными словами, где «святая вода, там и святая земля». А кто ею заведует – тот и Господь… (Такому развитию общественных представлений способствовало и поведение животных во время засухи: «водопойное перемирие».)

И римский Колизей, и прочие форумы – это также места хранения воды, пищи и амуниции, а также раздачи пайков колонистам‑язычникам. В каждом форуме есть подземные резервуары для хранения воды и складские помещения. Каждый форум вмещал 20–30 тысяч человек – то есть все население округи, которое периодически собиралось для раздачи пайков. Это и был «хлеб», которого требовали голодные «древние римляне», если запасы кончались, а экспедиторы задерживались. На этих же продовольственно‑раздаточных сборищах проводился учет «пансионеров», объявление распоряжений администрации, демонстрировались технические новшества, диковинные животные и растения – то есть это было еще и зрелище. Оно включало также публичные суды и казни воров и прочих преступников и выяснение отношений спорщиков с оружием в руках (отсюда берут начало сказки про гладиаторов).

Человека, в отличие от животного, растлевает безнаказанность – недаром идеальной основой правосудия считается неотвратимость наказания, а не само наказание. Для крадущего чиновника (например, попа из раскопанной новгородской бересты, у которого «хорь москотье попортил»), естественно, страшен царь или султан, которые могут посадить на кол или содрать живьем кожу, но совсем не страшен абстрагированный Господь: «Пока суд да дело, то ли шах умрет, то ли осел… А десятину между тем взимали и будем взимать – и безо всякой налоговой инспекции!»

Но когда же все это возникло? Слова «господар» (в славянской Адриатике), «господарь» (в Валахии), «гаспадар» (в Белой Руси‑Литве) и «(г)осударь» в Московии и Новгородии появляются в словаре в XV веке. И все они обозначают не князей (=выборную должность), не царей (= юридических правителей), а распорядителей имуществом. Такими же распорядителями имущества в Италии были римские папы (popes, то есть попы). Никакого религиозного смысла эти чиновные должности не отражали.

Но уже в XV веке чиновники повсеместно стали присваивать себе имущественные права, прикрываясь «божественным промыслом» по принципу: «Господь дал, господь взял». А поскольку «до Бога высоко, до царя далеко», то местные чиновники и стали реальными владельцами имущества, а затем и властителями в период становления капитализма (в точности, как в России в 90‑е годы прошлого века!). Наглядные примеры таких чиновников: Романовы во главе с Филаретом, Стюарты, Бурбоны и прочие короли начала XVII века.

Тут возникает вопрос: а чем же мог заведовать «дом Романовых» до присвоения себе царственных барм, державы и скипетра? Забавно, что и тут, видимо, сохранились следы их выдвижения «из грязи да в князи». Свой род они вывели от княжеского дружинника Кобылы. И это – в точку, поскольку Московия в XVI веке была привилегированной всемирной лошадиной ярмаркой (ср. старорусское моска – «самка мула» и греческое мосха – «кобыла»). Именно ярмарка – нем. Messe, швед. Masse, норв. Messe – изначально была местом встречи людей со всех концов. Только позднее, не ранее XV века, от этого значения возникли религиозно окрашенные слова «месса» (=обедня, первоначально – обеденный перерыв на ярмарке») и «мечеть» (=место учета рыночных торговцев и сделок). Меченый = учтенный?

Характерно также, что, когда раскрылся первый заговор Романовых против Бориса Годунова, на складах их усадьбы были обнаружены большие запасы кореньев и трав. И оправдываясь, что они не хотели отравить царя Бориса, Романовы утверждали, что это не яд, а снадобья для лечения лошадей. Так что, если бы тогда на Руси давали фамилии от профессий, то вместо «Романовых» им подошла бы, скорее, лошадиная фамилия – например, Коноваловы (вспомним тут еще и хитрого Чехова с его тонким язвительным юмором!).

Титул «конюший» в Московии был высшим думским чином. Его, кстати, носил и Борис Годунов до того, как стал царем‑ханом. Конюшенный двор представлял собой крупнейшее государственное хозяйство еще и в начале XVII века.

В Москве вы найдете немало следов ее, скорее всего, «докремлевского» конного прошлого: это, во‑первых, Таганский (Красный) холм – куда более выгодное расположение для первых поселений (в устье Яузы), чем Кремль в устье хилой Неглинки, это исчезнувшая Староконная и нынешняя Новоконная площади, это Староконюшенный переулок и в конце концов новоконюшенный Арбат вместе с Манежной площадью. На Таганке постоянно жило до тысячи ордынских послов‑деев вместе с обслуживавшими их делюями, тиунами и прочими. Это и есть экономическая и политическая основа выдвижения Москвы как одного из центров империи, а не разнообразные сказки, придуманные историками в XVIII–XX веках.

Уберите с карты Москвы все мосты через Москву‑реку, первый из которых построен в XVII веке, и вы увидите, что к Таганской площади сходится куда больше дорог, чем к Кремлю. Таганский сегмент в междуречье Яузы и Москвы с суши полукружьем надежно прикрывал вал, проходивший от нынешнего Новоспасского моста с тремя заставами (нынешние Крестьянская, Абельмановская и Рогожская), включая Золоторожскую улицу. На Вшивой Горке Красного холма (во дворе высотного здания на Котельнической набережной) в основании церкви до сих пор лежит огромный валун – место поклонения российских язычников даже еще в XVIII веке! И, скорее всего, среди первых церковных (то есть учетных) учреждений в Москве был Андроньев монастырь, расписанный Андреем Рублевым. И первые кладбища – непременная печальная принадлежность города! – покоятся под нынешним ДК «Серп и молот», а также на территории в квадратный километр к северу от Рогожской заставы («Старообрядческое кладбище»).

До второй половины XIX века именно на складах (храмах) этого кладбища хранились огромные ценности российских иудеохристиан‑старообрядцев, поделенные при Александре II государством и пригосударственной церковью. Сюда, абсолютно по‑иезуитски, в течение 20 лет вынуждали старообрядцев свозить драгоценности со всей России, ибо только здесь было дозволено крестить, венчать и отпевать по‑старому, а потом мышеловка захлопнулась. И если всерьез и честно говорить о святоотеческих принципах, то не следует забывать ни о сожжениях староверов в конце XVII века, ни о массовом закрытии «домовых церквей» – то есть молелен в XVIII веке, ни о насильственном крещении пермяков (а также башкир, татар и т. д.) в XIX веке, ни о многом другом, несовместимом с милосердием и веротерпимостью.

Господами мы теперь уважительно называем «свободных людей». Но ведь от того, что изощренная британская демократия каждого мужчину именует «сэр», его имущественное положение не меняется ни в какую сторону. А вот голландский бур (boer) XVI века (то есть свободный поселенец, хозяин надела) в российском варианте стал в конце XVI века «боярином» – то есть родовой знатью, которому как бы уже полагалось иметь «хрестьян» – сначала наемных, а при Романовых уже крепостных. О времени, когда это произошло, прямо свидетельствует появление правящей фамилии «Романовы», а не, скажем, Захарьины, Юрьевы или Никитины. Обратим внимание и на то, что слово «хрестьяне» (= крестьяне) даже по традиционной историографии появляется в русском языке только в XVI веке, а реально – в конце XVI века! «Хрестьяне» XVI века – это просто свободные сельские жители‑налогоплательщики, в отличие от «мещан» – свободных налогоплательщиков городов.

Здесь, кстати, надо попутно развеять одно расхожее заблуждение по поводу русского отчества – вич. («Ты почто Черкасского вичил? – грозно вопрошал Алексей Михайлович пленного Разина.) Дело в том, что, например, среди сербов каждый второй всегда был по фамилии – (в)ич (Йовано‑вич, Марьянович, Джорджевич и т. д.). Это – родовой, то есть отеческий признак (совершенно так же, как и у белоруса Стаховича или чукотского губернатора Абрамовича) – признак свободного человека, но не хозяина и не знати. У поляков фамилия на – (в)ич встречается гораздо реже, поскольку там каждый пятый называл себя «шляхтич», а каждый второй – пан, откуда у них преимущественно территориальная фамилия на – ский. К таким же шляхтичам, что характерно, относятся и русские князья X V I века, например, Вельские, Острожские, Мстиславские, Шуйские. (Кстати, мнимую древность Шуйских‑«рюриковичей» выдает даже официальная дата основания их вотчины г. Шуя: 1539 г.!) У чехов (= мастеровых, ср. цех) и заимствовавших этот обычай немцев наиболее распространены фамилии, образованные от профессий.

А вот основные русские фамилии возникли в период тотального закрепощения в XVII веке – отсюда изобретения бояр (Романовых и др.) «вичей» как показателя родовитости. (Петр I прекрасно знал об этом, потому так и издевался над «боярами» и их родовыми «сказками».) Русское дворянство до Екатерины II было просто служилыми людьми (которых, кстати, за провинности нередко пороли). Например, на таможнях в Западной Сибири в XVII веке служили неимущие дворяне по трем спискам: литовскому (высшее жалование), казацкому (среднее жалование) и черкасскому (низшее жалование). Недавно опубликованные в Томске документы свидетельствуют, что при этом и «литовцы», и «казаки», и «черкассцы» носили вполне русские фамилии. (Заметьте, что московского списка не было и в помине!)

Герб князей Юсуповых

90 % процентов наиболее часто встречающихся русских фамилий появилось при Алексее Михайловиче. Среди них самые распространенные – Иванов, Смирнов, Попов и Кузнецов. Крупнейший русский ономаст (специалист по именам) ВА Никонов, установивший это 50 лет назад, еще определил и ареалы распространения основных русских фамилий в европейской части России. Образно говоря, ядро России состоит из «Поповии» на севере, «Смирновии» на северо‑востоке, «Кузнецовии» на юге и юго‑востоке и «Ивановии» на северо‑западе. И это само по себе уже говорит о том, кто составлял население этих регионов во второй половине XVII века: «Поповию» образовали крепостные, записанные в основном за церковью – крупнейшим землевладельцем «Владимирской Руси» и далее на север вплоть до Архангельска, «Смирновию» образовали усмиренные черемисы и бывшее население южнорусской Черкассии после разгрома Разина, «Ивановия» – это бывшее население «Белой Руси» Ивана III, а «Кузнецовия», понятное дело, – покоренная часть конного Донского Верховья. И совершенно точно определяется место «фамильного крещения – крепощения» – Рязанская область (не Московская!), где эти четыре основные фамилии встречаются поровну, то есть «фамильное крещение – крепощение» непосредственно связано с раз‑громом Московией свободной от этого Рязани‑Черкассии! (Эта и другая весьма интересная информация, развенчивающая многие исторические мифы, приводится в замечательной книжке Г.В. Смирнова «Досье эрудита», МК‑периодика, М., 2001.)

Основа рыночной экономики – имущественное право свободных людей. Но рыночная демократия как таковая только пригладила сущность господства. Греческие же сло ва олигарх, иерархи монарх, в сущности, обозначают одно и то же – господство: различается лишь число учредителей их «общества с ограниченной ответственностью»! И поэтому все наше «цивилизованное» общество – это «ООО», то есть власть господ (т. е. имущих) и тройной нуль для неимущих мирян. С другой стороны, если спросить любого инока, например, о монастырском имуществе, он скажет, что у монахов нет своих имущественных прав – все принадлежит братии, а сам монастырь и земля под ним – матери Церкви. И по существующему закону все это передано Церкви в бессрочное пользование (т. е. до Второго Пришествия).