Annotation 5 page

Рис. 17. Велка Маня в р–не г. Нитра, Словакия. Кельтская парная могила №38 (воин со щитом, у ног кости кабана) и могила №14 (захоронение женщины в могиле, обложенной деревом). Раскопки Б. Бенадика.
Мы уже указывали, что в первой половине последнего века существовало сильное бойское княжество в Паннонии на территории, простирающейся от озера Нёйзидлер–Зее к востоку до самой южнословацкой низменности севернее от Дуная. В то же время необычайно возросло могущество даков, царь которых Бурвиста напал на кельтскую область. Около 60 г. (согласно последним данным румынской и венгерской науки) он разбил войска бойев и опустошил Паннонию, которую затем называли бойской пустыней. Большая часть бойев покинула эту территорию — мужчины, женщины, старики и дети, согласно записям, найденным в лагере гельветов, якобы в числе около 32 000. Они направились в Норик, где безуспешно осаждали Норею, затем присоединились к гельветам в современной Швейцарии. Вместе с ними они хотели двинуться далее в Галлию, но Цезарь заставил гельветов остаться в своей стране, а бойям, славящимся своей храбростью, указал места для поселения на территории эдуев в современной Франции. Там бойи прочно обосновались и занялись земледелием. Царство даков, которое было причиной падения бойского княжества в Паннонии, существовало недолго. Бурвиста умер в 44 г., и его царство было разделено. Римский император Август перенёс затем римскую границу на Дунай. Вторжение кимвров и тевтонов

Важным рубежом в развитии для кельтского мира на европейском континенте было вторжение кимвров. К концу II века это германское племя продвигалось из северной Ютландии на юг в поисках новых мест для поселения. Их напор около 113 г. отразили бойи, по всей вероятности где–то западнее или юго–западнее Чехии. Кимвры потом повернули к скордискам на Дунае, а оттуда на запад к таврискам, где в 113 г. разбили римлян у Нореи. Напор кимвров вытеснил также гельветов с их прежней территории между Рейном и Дунаем в современную Швейцарию. Кимвры, соединившись с тевтонами, которые, возможно, были кельтским племенем, занимавшим территорию к югу от Майна, стали бичом не только для кельтов, но и для римлян. На кельтской территории в конце II века существовали укреплённые центры, оппидумы, и, по всей вероятности, в это тревожное время уделялось особое внимание их сооружению. В 109 г. кимвры одерживают победу на территории секванов и в союзе с другими племенами продвигаются до самой Аквитании. Дважды были разбиты римские армии, в 107 и 105 гг., и Италия опасалась прямого вторжения в страну. Наконец в 102 г. римский полководец Марий разбил тевтонов у г. Аквы Секстиевы, а кимвры, которые через Бреннерский перевал проникли в долину реки По, в следующем году были разгромлены недалеко от Милана у г. Верцеллы войсками Мария и Катула. Галлия в латенский период и во времена Цезаря

Самые подробные сведения о галлах в современной Франции и Трансальпийской Галлии оставил нам Г. Ю. Цезарь в своих «Записках о Галльской войне», которую он вёл в 58—51 гг. до н.э. Всю Галлию он разделяет на три больших области: в одной из них жили галлы, в другой аквитаны, а в третьей белги. Таково было положение в последнем столетии до нашей эры. Первоначально кельтские поселения не занимали всей территории современной Франции; лишь постепенно кельты продвигались от бывшей территории курганов на запад и юго–запад. В более позднее время в Галлии известно много крупных и мелких племён, известны поселения некоторых из них, в большинстве случаев носящие характер укреплённых городищ (оппидумы). На запад от гельветов (они жили в современной Швейцарии) на другом склоне Юрской возвышенности находились секваны (Франш–Комте), ещё западнее — лингоны, а также эдуи, между реками Соной и Луарой, на территории которых на холме Бовре находился известный оппидум Бибракта. Их соседями на западе в поречье Луары были битуриги (оппидум Аварик); в качестве обитателей этой области называют и бойев. В Оверни и по реке Алье жили арверны, многочисленное племя с большими вооружёнными силами, занимавшее в течение известного времени ведущие позиции; на их территории находился город Герговия, известный по битвам в 52 г. при Цезаре. По реке Изер от современного Лиона (Лугдун) до самого Женевского озера простиралась территория аллоброгов, когда–то славившихся своими вооружёнными силами. Из других значительных племён следует упомянуть на севере сенонов в поречье Сены юго–восточнее современного Парижа. По Мозелю жили треверы. Аквитания в начале римского периода представляла собою небольшую провинцию от Пиренеев к холмам в бассейне Гаронны. Здесь проживало несколько племён, по преимуществу небольших; несмотря на то, что среди населения Аквитании были сильны кельтские элементы, оно отличалось от собственно галлов и приближалось скорее к иберийцам, населяющим нынешнюю Испанию. Белги жили на территории к северу от Сены, южнее и западнее Арденн. Они были, якобы, особенно похожи на германцев. Первоначально они жили ещё севернее, но под давлением германцев переносили свои поселения на юг и местами глубоко проникли в современную Францию. Их образ жизни был очень прост и потому они не утеряли отваги и мужества. У них не было такого количества городов и укреплений, как у других галлов, часто они считали заросли и болота достаточной защитой. Приблизительно из 15 племён, которые упоминаются в связи с этой территорией, следует назвать в первую очередь белловаков в области севернее современного Парижа. За ними далее к северу находились поселения амбианов и атребатов; по соседству с ними жили нервии, а дальше по реке Маас эбуроны. О менапиях, живших на побережье, Цезарь сообщает, что они никогда не вели с ним переговоров. Часть белгов впоследствии переселилась на британские острова.

Рис. 18. Короткие мечи и мечи знатных лиц позднегальштаттского времени: 1 — Гундерсинген, Вартемберг (позднегальштаттский кинжал, уменьшено в 7 раз); 2 — Гальштатт, Верхняя Австрия. Меч с ножнами, украшенный фигурными мотивами (дл. 81 см). Оксфордский музей. — Антропоморфный и псевдоантропоморфный кельтские короткие мечи: 3 — Кршеновице в Моравии (из кельской могилы). 4 — Майнц–Кастель, Германия (украшенный золотом и серебром короткий меч дл. 45 см). 5 — Река Уитхем, Линкольншир, Англия (дл. 45 см). 6 — Диниеш Пуста, Венгрия (бронзовая рукоять антропоморфного меча). 7 — меч с медальонообразным наконечником из Варла–Гравей (Марна), Франция. 8 — Енишув Уезд у Билины в Чехии. Чеканные бронзовые кинжалы с прилегающим сердцевидным наконечником из кельтской могилы (уменьшено в 6 раз). Положение в южной Франции.

Южнофранцузскую область при устье реки Роны постигла совершенно иная судьба. Со времени своего основания (около 600 г.) важное положение там занимала Массилия, окружённая оливковыми рощами и виноградниками, но без хлеба, который ей приходилось ввозить. Будучи торговым центром, она долго служила посредником между греческим миром и внутренними областями современной Франции. Позже она основывала на побережье свои колонии, например, на востоке Никею, а на западе, уже на испанском побережье у Пиренеев — Эмпорий и Роду. Внутренние области долгое время были отделены от кельтского мира лигурийским барьером. Кельты сюда проникли позже, но в III веке они там уже обосновались. В 218 г. их застал там карфагенский военачальник Ганнибал во время своего похода из Испании через Альпы в Италию, и галлы помогли ему тогда пополнить потери, которые он понёс при трудном переходе через Альпы. Рим проявлял особый интерес к южнофранцузскому побережью, и Массилия поддерживала с ним оживлённые связи. В то время римляне после пунических войн избавились от соперничества Карфагена в Северной Африке, овладели западным Средиземноморьем и проникли глубоко в современную Испанию, где в 133 г. разрушили кельтиберский центр Нуманцию. Тем самым, конечно, римский круг стягивался и вокруг южнофранцузского побережья, где римляне искали новые рынки сбыта. Когда же в 154 г. и затем в 124 г. саллии напали на Массилию, римские войска вторглись в страну и, разбив напавших, покорили и соседние племена. На север от Массилии римляне построили крепость Аквы Секстиевы и канал, который давал римским судам возможность проходить далеко вглубь страны. В 118 г. была построена вторая крепость, Нарбон, и в то время, когда собственно Галлия была ещё свободной, римляне основали здесь первую внеиталийскую провинцию, Нарбонскую Галлию (Gallia Nаrbоnensis, Вraссаta, современный Прованс), как плацдарм для последующего экономического и культурного напора на галлов. С этого времени Галлию стали заполнять алчные римские торговцы, рос ввоз товаров из Италии, особенно вина. Впоследствии не один управитель Галлии привлекался к ответственности за то, что обогащался за счёт высоких ввозных пошлин, взымаемых с импортируемого вина. При таком положении Массилия оставалась последним пунктом, не покорённым римлянами. В 49 г. она в конце концов подверглась осаде и была римлянами взята. Находясь под римским управлением, Массилия начала играть роль просветительного и культурного центра интеллигенции, так как сюда римская знать посылала своих сыновей для приобретения греческого образования. Г.Ю. Цезарь в Галлии.

В последнем веке в средней и северной Галлии начался политический кризис. Старые княжества приходили в упадок и образовывались новые группировки как у арвернов, так и у секванов и эдуев. Этим положением сумел блестяще воспользоваться римский полководец Гай Юлий Цезарь. Использовав дружественные отношния с некоторыми галльскими племенами, он в захватнической войне, продолжавшейся 8 лет (58—51 гг.), не только покорил гельветов, но и оттеснил возглавляемых Ариовистом германцев за Рейн, дважды проник в Британию и подавил крупное народное восстание галльских племён под руководством Верцингеторига. После победы Цезаря в битве у Аварика и попытке осадить Герговию в стране арвернов Верцингеториг на совете галлов в Бибракте на холме Бовре объявил себя верховным начальником, но у Алезии, севернее Бибракты, победу одержал Цезарь. Трансальпийская Галлия была покорена и тем самым открыта для романизации. Ещё в конце I века до н.э., при Августе, последовательно проводится пацификация всей галльской территории; она разделяется на 4 провинции (Нарбонская, Аквитания, Лугдунская и Белгика), и римское влияние усиливается во всех отношениях; оно проявляется в быту, в экономической жизни, искусстве, монетном деле. Старые оппидумы пустеют, основываются новые, организованные по образцу римских городов. В Галлии вскоре появляется множество римских торговцев и граждан, распространяется знание латинского языка, и римское влияние проникает через Галлию далее на север. Ещё во времена Цезаря от Франции по Словакию существовал широкий пояс поздней кельтской цивилизации, ярким выражением чего являются укреплённые оппидумы. Но и он подвергается давлению с двух сторон: с севера германцев, которые, как когда–то галлы, направляются в цветущие центры, на этот раз кельтские, а с юга — рождающейся Римской империи, старающейся прорваться к Дунаю. В Галлии процесс романизации шёл очень быстро, и для многих центров кельтского могущества было целесообразнее опереться на более цивилизованный юг, чем на суровый германский север. И вот во второй половине последнего века римские торговцы и римские товары появляются в некоторых кельтских оппидумах к северу от Альп, а также в Чехии в Градиште у Страдониц недалеко от г. Бероуна. Исторические кельты на британских островах

Заселение островов британскими племенами часто относят к концу IV века, а исходным пунктом считают французскую Бретань. В южной Англии затем называют ряд племён — думнонов в области оловяных месторождений в Корнуэлле, добунов в верхнем течении Темзы, ордовиков в Уэльсе и другие группы бриттов в Шотландии и Ирландии. Средневековые ирландские источники в первую очередь говорят о переселении думнонов, продвижение которых происходило за счёт вытеснения местного гойдельского населения. Примерно в середине III века из Франции прибыла новая волна кельтов откуда–то из бассейна Сены, которая направилась главным образом на восточное побережье Англии. Только с этого времени в Британии ярче проявляется латенская культура в прямом смысле слова и начинается самостоятельное развитие британского латенского искусства. В последнем веке наблюдается прилив в Англию племён белгов. Кантии поселились юго–восточнее современного Лондона в Кенте, катувелауны северо–западнее от них, на территории современного Кембриджа и Бедфордшира. Около 50 г. прибыли ещё атребаты и дуробриги (боясь оказаться под властью Рима), которые высадились на острове Уайт и на южноанглийском побережье Дорсета и Гэмпшира. IV. Кельтские языки и древнейшие литературные памятники. Гэльско–гойдельские и галльские диалекты

В языке кельтов можно различить две главных ветви: Q–кельтскую и Р–кельтскую. Первую группу составляют гэльские языки (ирландцы и шотландцы), в которых индоевропейское кw перешло в qu (к, с); их называют также гойдельскими языками, они древнее и, как полагают, на них говорили и те кельты, которые рано проникли на Иберийский полуостров. Другую ветвь составляют галльские языки, к которым, кроме континентальных диалектов, до настоящего времени относится язык жителей Уэльса и Бретани. В этой группе кw перешло в р (Р–кельты); но когда это произошло, точно установить нельзя. Все приведённые языки имеют определённое сходство в запасе слов и в отдельных моментах склонения и спряжения; первоначально это были диалекты более или менее родственные.

Рис. 19. Клейма на клинках кельтских мечей из Швейцарии: 1 — Порт, клеймо с греческим именем мастера «Корисиос»; 2 — Базадинген (Тургау), клеймо с мотивом кабана; 3 — Мандах (р–н Ааргау), могила воина. Двойное клеймо со стилизованной человеческой маской, повёрнутой на бок, и кабана с хребтом, покрытым щетиной; 4 — Брютизеллен (Цюрих). Двойное клеймо с мотивом кабана и три шара. — Зарисовки: Земский музей в Берне (Р. Висс).
Названия Гэль, Гэлия являются англизированной формой названия, которым в течение долгого времени называли себя на собственном языке жители Ирландии. Название Гойдель, по–видимому, появилось только в конце VII века и возникло, вероятно, от слова Gwyddеl, уэльского названия ирландскою языка. Слово Gwуnеdd встречается в северном Уэльсе и происходит от названия ирландских поселенцев, которые в собственной стране до появления христианства были известны под названием фениев. Галльским языком мы называем совокупность кельтских диалектов, на которых говорили в Галлии, в части Британии и в среднеевропейских областях в эпоху кельтской экспансии. Но и в Галлии (в широком понимании) не было полного единства. Цезарь указывает, что Галлия делилась на три части, из которых одну населяли белги, другую аквитаны, а третью галлы, и что все эти три группы племён отличались друг от друга языком и нравами. Определённые круги среди этих говоривших по–галльски племён, в частности жрецы и крупные торговцы, несомненно владели хотя бы частично греческим языком, так как данные на таблицах, найденных в лагере гельветов во времена Цезаря, о численности бойев и других кельтских племён, были написаны греческим письмом. Равно и на клинке латенского меча, найденного в Порте в Швейцарии, выбита надпись «Корисиос» греческими буквами. Жреческое сословие друидов, весьма важный фактор в галльской среде, избегало записей и не оставило никаких письменных памятников. Наряду с греческой азбукой в кельтскую среду проникало и знание этрусской азбуки. В последнем столетии в собственно Галлии, а в меньшей мере и в некоторых кельтских среднеевропейских областях распространилось знание латинского языка. После побед Цезаря в Галлии латинский язык быстро распространился в высших кругах, но простой народ, особенно в сельских местностях, ещё долго говорил на галльском языке. В Средней Европе также удержались остатки кельтских племён и при изменившихся условиях. Пребывание их в Паннонии, например, засвидетельствовано письменными источниками и эпиграфическими памятниками. При усилившейся романизации современной Франции и части Швейцарии галльские языки как целое исчезли, а в романских языках сохранились лишь их отдельные элементы. Современное знание галльского языка. Толкование географических названий

Итак, сплошных текстов на галльских диалектах не сохранилось. Современные знания галльского языка основываются главным образом на надписях, относящихся к IV—I векам, сделанных греческими, этрусскими и латинскими буквами. Эти надписи содержат по преимуществу некоторые личные имена и географические названия. К ним следует добавить и некоторые слова из произведений греческих и латинских авторов, заимствованные из кельтской среды, затем некоторые надписи на кельтских монетах, а также и галльские имена с надгробий и надписей римского времени как в Паннонии, так и на западе в французско–рейнских областях; там металлические и глиняные изделия снабжались именами галльских ремесленников. Толкование личных имён и географических названий весьма затруднительно и не единообразно даже среди специалистов. Не всегда также можно с уверенностью сказать, не являются ли некоторые географические названия, сохранившиеся до нашего времени и считавшиеся первоначально кельтскими, более древнего, докельтского происхождения. Даже в самой Франции географические названия кельтского происхождения не так уж многочисленны. Они сосредоточены главным образом на территории между Рейном и Дунаем и по соседству с ней, что полностью отвечает и результатам археологических исследований. Кельтскими там считаются и названия некоторых рек — Рейна, Дуная, Неккара, Майна и Рур–Раура; поэтому считают, что раураки, о которых Цезарь говорит в связи с базельской областью, происходят из Рурской области. Что касается древнего периода, то весьма древними считают названия с концовкой «брига» (–brigа). Они означают укреплённое место и, согласно Г. Риксу, появились в то время, когда кельты в Галлии ещё не дошли на западе до атлантического побережья, но когда они уже проникали в Испанию. Позже якобы распространились названия с концовками «дунум» и «дунон» (–dunum, –dunon) подобного же значения, а именно в эпоху исторической кельтской экспансии, примерно в IV и III веках. В то же время для незащищённых поселений привились названия с концовкой «магус» (–magus, –mаgоs). В качестве примеров можно привести в рейнской области названия Будобрига (Боппард) или Тародунум (Цартен). Конечно, картографическое изображение местонахождения этих названий не всегда вносит ясность. Названия с концовкой «брига», поскольку мы обращаемся только к тем, существование которых доказано уже в древности (а ни в коем случае не в средние века), наиболее распространены в северо–западной части Иберийского полуострова и в общем лишь спорадически встречаются в северо–восточной Франции и рейнских областях. Наоборот, названия, оканчивающиеся на «дунум», встречаются в значительной части Франции (кроме Аквитании) и в прирeйнских областях, а местами и в верхнем Подунавье (в направлении на восток их количество убывает), в Британии и лишь спорадически на Иберийском полуострове. Бош–Гимпера использовал названия, оканчивающиеся на «дунум», для подкрепления своей кельтской теории, которая связывает каталанские поля погребальных урн с кельтами. Совершенно иное положение создалось на британских островах и особенно в Ирландии. Римская оккупация в Британии распространялась только на часть территории и началась примерно на сто лет позже, чем в Галлии. Сама Ирландия никогда не была покорена Римом, так что древний кельтский язык, предшественник современного гэльского языка, сохранялся без влияний извне, а позже возникла и самостоятельная литература. В римское время это были по преимуществу народные легенды, в которых отразились картины прошлых времён и которые позже были записаны. Эти сказания хорошо знали монахи ирландских монастырей и с течением времени делали их литературную запись на местном наречии; эти записи являются старейшим литературным памятником в «варварской» части Европы, следуя тотчас же за литературой греческой и римской. Древнейшие памятники ирландской письменности

Древнейшими памятниками ирландского языка считаются огамические надписи V—VI веков. Их алфавит состоит из точек и чёрточек (линий) и предполагает хотя бы частичное знание латинского языка. Это письмо применялось главным образом в надписях на надгробных и подобных памятниках (приблизительно так же, как в северной Европе руны) чаще всего в южной Ирландии и на противолежащем английском побережье. В V и VI веках в Ирландии уже распространилось христианство, и ирландские монастыри в известном отношении взяли на себя задачу старых друидских «школ». Монахи, хорошо знакомые со старыми обычаями, сохранили древние сказания для будущего. Древнейшие образцы ирландского языка сохранились в церковных книгах VIII и IX веков, в которых латинский текст сопровождается примечаниями (глоссами) на родном языке монахов того времени. Эти церковные книги легко датировать, поэтому они становятся важным хронологическим критерием для оценки более поздних рукописей, относящихся даже к XV и XVI векам. Содержание эпических поэм и героической мифологии этого более позднего времени иногда настолько насыщено фантазией, что лишь с большим трудом можно отделить действительность от выдумки; тема смерти и посмертного бытия часто является фоном всего повествования. Мы остановимся на этих памятниках ещё в дальнейшем изложении и в заключительной главе. Но так как они в известной мере дают нам возможность понять природу кельтского общества в древнейшие времена, мы приводим здесь хотя бы важнейшие. Основные памятники ирландской письменности можно разбить на 3 цикла. Первый из них, «книга вторжений» (Leabhar Gabhála), часто считается схоластической компиляцией, относящейся ко времени между VIII и XI веками. В ней говорится о волнах пришельцев, пятой из которых были гойделы; они заставили якобы побеждённого врага искать спасения в больших мегалитических сооружениях (построенных на рубеже позднекаменного и бронзового веков). Некоторые исследователи, однако, считают это произведение генеалогической фикцией, которая пытается объяснить происхождение всех свободных ирландцев. Второй цикл рассказывает о переменных успехах в борьбе Ульстера против Ирландии, третий — о судьбе Финна и его сына Ойсина и даёт некоторые сведения о культе и древней общественной структуре. В кельтскую литературу входит также рассказ об Артуре, кельтском короле Британии, который со своей дружиной боролся против проникновения германских англов и саксов. Ко всему этому присоединяются истории различных мелких королевств. Шли века, в придворных стихах и произведениях сельских поэтов возрождались старые традиции, однако появлялись и новые влияния, а структура общества постепенно изменялась. В позднем облачении, таким образом, очень трудно найти первоначальное историческое ядро. Опорой исчезающего языка, нравов и обычаев был говорящий по–кельтски народ, в жизни которого сохранилось до более поздних времён много пережитков прошлого. V. Кельтское общество и его структура. Внешний вид и характер кельтов

По описаниям некоторых древних писателей, кельты были высокого роста, с голубыми глазами, русыми волосами и нежной кожей. Под это описание, однако, нельзя подвести всех кельтов. Захоронения кельтских воинов, то есть представителей ведущего общественного слоя, найденные в Средней Европе, свидетельствуют о том, что в росте мужчин была большая разница. Так, например, на кельтском могильнике в Брно–Маломержицах наряду с вооружёнными мужчинами довольно маленького роста (длина тела около 150 см) были похоронены и воины среднего и высокого роста (в могиле №42 лежал мужчина ростом около 195 см). То же наблюдается и в словацких могильниках. В Горни Ятове–Трновце на Ваге погребения мужчин и женщин ростом в среднем 150—160 см — обычное явление, рост около 180 см встречается реже; в могильнике в Дворах на Житаве рост погребённых 160—170 см — частое явление. И с антропологической точки зрения нельзя говорить о ярко выраженной расе. Произведённые некоторые антропологические измерения, например в швейцарских могильниках, свидетельствуют о чередовании длинноголовых (долихоцефальных) и короткоголовых (брахицефальных) типов. Старые и новые исследования костяков в Чехословакии и других среднеевропейских областях подтверждают, что в этногеническом отношении кельты не были однородны. Лишь в Чехии, как кажется, длинноголовость (долихоцефалия) встречается чаще, что несколько отличает среднечешских кельтов от моравских и австрийских, у которых чаще встречается короткоголовость (брахицефалия). Важен и тот факт, что длинноголовость, установленную в Чехии, мы встречаем и в некоторых сравнительно ранних словацких могильниках, особенно в Горни Ятове–Трновце и в обоих могильниках в Гурбанове. Но материалов для окончательных выводов всё ещё мало, так что эти результаты следует считать лишь предварительными. В общем большой разницы между внешним видом кельтов и германцев не было. В своей «Географии», написанной ещё при Августе и Тиберии, это подчёркивает и Страбон, который наделяет германцев лишь более высоким ростом и более диким нравом. По внешнему виду иногда было чрезвычайно трудно отличить кельтов от германцев. Когда императору Калигуле нужны были при триумфе в 37 г. статисты, которые представляли бы пленных германцев, он заменил их кельтами из Галлии.

Рис. 20. Кобыльнице в Моравии. Погребение с трупосожжением №IX (кельтский воин с железным вибитым поясом (рубеж II и последнего столетий) (4–16 см, 9–12 см, 10–56 см).
Русые волосы также нельзя считать общим признаком, так как нам известно из различных источников, что кельты часто изменяли цвет волос искусственными средствами, различными растворами, мылом и красками. Кроме того они красились, и в Риме поэт Проперций упрекает свою возлюбленную в том, что она красится, как кельт. И мужчины мазали себе волосы каким–то известковым раствором, чтобы причёска лучше держалась, а затем зачёсывали их назад, что делало их похожими на сатиров. Поэтому–то мы находим в древности упоминания о длинных жёстких волосах кельтов. Как указывает Диодор, некоторые мужчины брились, другие носили бороды. Знатные брили щёки, но оставляли такие длинные усы, что они закрывали им рот. Характер кельтов. Характеризуя кельтов, в древности обычно отмечали, что они воинственны, отважны и ловки, но иногда по–детски наивны. Война будто бы была их страстью (Страбон). Они любили битвы и приключения, равно как и забавы и пиршества. Их разговорчивость часто граничила с болтливостью. Они останавливали путников и купцов и расспрашивали их о тех странах, откуда те прибыли. Полученные сведения ими часто преувеличивались. Очень сильно у них было развито воображение, а по сообщениям древних источников и пристрастие к религиозным традициям. По словам Цезаря это был народ непостоянный, всегда падкий на всё новое и обладавший большой способностью подражать всему, что он видел и чему мог где–нибудь научиться. Археологические находки свидетельствуют о том, что кельты умели не только подражать чужим образцам, но что благодаря своим творческим способностям они переделывали их, давая им своё содержание. У них было очень развито также стремление к внешнему блеску и пышности. Кельтская одежда

Как сообщает Диодор, кельтский народ любил одежду пёструю, ткани в полоску и клетку. Ещё в гальштаттское время шерстяные ткани были высокого качества и с пёстрыми узорами. В ла–тенское время женщины любили украшать одежду цветами, а знатные женщины вышивали её золотыми нитками, как в древние времена. До римской оккупации частым украшением платья и плащей была якобы бахрома. Одежда состояла из цветного хитона, некоего подобия блузы, и штанов. Сверху в зависимости от необходимости надевался плащ, зимой шерстяной, летом из более тонкой гладкой ткани. Штаны в европейской среде являются новинкой, до того времени они были известны лишь на востоке, в Персии и у скифов, но не в Риме. Письменные источники подтверждают, что кельты носили штаны (braccae), но не совсем ясно, существовал ли этот обычай у всех племён или только у некоторых. Инсубры и бойи в Италии носили штаны и светлые плащи. Гезаты, призванные из–за Альп на помощь, сражались по старинному обычаю в первых рядах нагими. Во времена Цезаря галлы в отличие от германцев носили более широкие и длинные штаны, до самых колен. Одежду из ткани кельты скрепляли на плечах фибулами, воины обычно железными, знатные женщины бронзовыми, а иногда и серебряными, часто высокохудожественной работы, инкрустированными кораллами и эмалью. В некоторых захоронениях женщин бросается в глаза большое количество фибул на плечах и на груди. В захоронении женщины №184 в могильнике у Мюнзингена, в Швейцарии, было найдено 16 фибул; примерно 20–летняя женщина в Дитиконе, у Цюриха, была украшена 14 фибулами, в другой могиле была найдена 21 фибула. В Енишове Уезде у Билины в Чехии в могиле женщины было 6 бронзовых и 4 железных фибулы. Такие богатые погребения женщин ярче всего свидетельствуют об их пристрастии к украшениям; женщины носили золотые, серебряные и бронзовые кольца, шейные гривны и ожерелья, браслеты на руках и ногах, сапропелитовые круги и стеклянные браслеты, прекрасные поясные цепи и другие украшения, с которыми мы познакомимся позже. В мужских могилах украшения встречаются реже, однако большое внимание уделяется вооружению. В талии кельтская одежда стягивалась поясом. В древние времена позднегальштаттские и раннелатенские пояса были богато украшены золотыми или бронзовыми нашивными украшениями и бляшками. Простой народ носил скромные пояса из ткани или кожи. В III веке, когда обстановка меняется и происходит экономическо–общественное расслоение кельтского общества, пояс становится важной частью одежды мужчины–воина и женщины свободных слоёв. С этих пор мужские и женские пояса резко отличаются друг от друга. Знатные женщины носят великолепные бронзовые поясные цепи, блестящие изделия литейщков и эмальеров. Пояса эти состоят из литых пластинообразных звеньев, инкрустированных красной эмалью и соединённых между собой кольцами (рис. 24). Чаще встречаются более простые пояса в виде одинарных или парных бронзовых цепочек, которые также бывают украшены красной или белой эмалью, как и пояса из парных цепочек, соединённых кольцами. К более поздним формам, которые мы находим в могильниках и оппидумах, относятся цепи из восьмёркообразных звеньев. При ношении поясной цепи её свободный конец пристёгивался к поясу, образуя петлю, которая украшалась ещё особыми подвесками на цепочках (рис. 25). Соединяющие крючки и застёжки отличались высокохудожественной обработкой. К мужским поясам прикреплялись также ножны с мечом. Пояса делались или из кожи, или из бронзовых восьмёркообразных звеньев и обычно состояли из двух частей. К рубежу II и последнего веков относятся железные поясные цепи из плосних переплетённых звеньев с богатой чеканкой на лицевой стороне (горизонт чеканных «панцирных» поясов, встречающихся по всему кельтскому миру, рис. 20). Кельтская обувь, как маленькие деревянные сандалии, так и полотняная или кожаная обувь с подошвой, была хорошо известна даже в Риме. Торквес и его общественно–религиозное значение в кельтском обществе

Особое место среди украшений занимала шейная гривна, древнее название которой торк, торквес означало собственно гривну, сплетённую из нескольких прядей. Таких шейных гривен сохранилось мало. Чаще встречаются образцы, сделанные из массивного или полого стержня с концами более или менее печаткообразно расширяющимися. Торквес появляется во второй половине V века. Идея эта не кельтская, так как на востоке, например, в Персии, мы находим великолепные экземпляры в качестве образцов. В период развития раннего стиля латенского искусства в конце V и в IV веке кельтские мастерские изготовляли такие гривны из золота, как предметы большой художественной ценности; особенно богато бывают украшены оба конца этих гривен, преимущественно рельефными растительными и маскообразными мотивами. Эти великолепные гривны рассеяны по всему миру в тех местах, куда проникли вооружённые кельтские отряды; они встречаются во Франции, в прирейнских областях, в Италии, Альпах, Болгарии, а также в Чехии (Оплоты) и в Словакии (Миява, Грковце, рис. 12). Они носились представителями знати и были знаком их общественного положения и власти. Позже изготовлялись также бронзовые гривны, но более простые, с печаткообразными или шарикообразными концами (таб. XXVIII). Но и они встречаются не так часто, чтобы можно было говорить о них как о народном украшении; по всей вероятности, они также имели своё общественное значение, так как часто мы находим их в могилах воинов и богатых женщин. Примерно во II веке положение постепенно изменялось. В период расцвета кельтского могущества изображения гривен появляются на монетах в сильно схематизированном виде, но сами гривны исчезают из погребального инвентаря. Однако они и их обломки встречаются в кладах монет в качестве сырья для чеканки монет. Торквес, первоначально золотой, перестал быть знаком общественного положения отдельных лиц в повседневной жизни и перешёл в мир религиозно–мифологических представлений, где оказался в тесной связи с представлениями о богах и героях. Эта перемена произошла самое позднее во II веке, так как затем торквес появляется как на скульптурах южного мира, представляющих кельтских богов и героев, так и на оригинальных кельтских произведениях (голова из Мшецких Жехровиц в Чехии, таб. XX). На культовых котелках из Ринкеби или Гундеструпа мы находим те же мотивы (таб. XXIV—XXV).

Рис. 21. Развитие фибулы в латенское время. Фибула как популярное украшение является чувствительным хронологическим показателем и потому по её форме можно часто датировать и другие археологические находки.
Пища и пиршества кельтов

Как указывает Посидоний, пища кельтов состояла из хлеба и большого количества мяса, сваренного в воде или поджаренного на горячих углях или на вертеле. Мужчины отделяли мясо от костей маленьким железным ножом, который носили на поясе рядом с ножнами с мечом. Подавались говядина и баранина, а также солёная свинина (солонина) и печёная солёная рыба. Очень лакомой считалась свинина как жареная, так и сваренная в котле. Кости диких и домашних свиней — обычное явление в кельтских захоронениях; очевидно, они являются остатками погребального обряда и пиршества. В Ирландии, согласно легенде, нормальной порцией для борца считался даже целый откормленный поросёнок. Рыба также варилась в солёной воде с уксусом и тмином. Большое общество во время еды садилось в круг. Кельты во время еды сидели на земле или на разостланных мехах, иногда перед ними ставился низкий столик. При этом соблюдались определённые правила первенства и гостеприимства. Места занимались в зависимости от общественного положения или военной славы. Самый знатный сидел обычно в середине. Чужестранцу предлагалась еда раньше, чем заходила речь о торговых и иных делах. Пища подавалась на глиняных, бронзовых и деревянных подносах; иногда к столу придвигалась жаровня с горячим углем и сковородами, с приготовленными на них кусками мяса. Во время некоторых пиршеств устраивалась борьба. Дружеское единоборство иногда превращалось в настоящее, так что борцы оказывались ранеными, нередко и смертельно. Победитель получал окорок как лучший кусок мяса. Напитком богатых в Галлии и в соседних областях было вино, чистое или иногда разведённое небольшим количеством воды. Употребление вина необыкновенно распространилось в верхних кельтских слоях ещё в VI веке, а позже, во время военных походов, эта привычка ещё больше укоренилась. Полибий прямо ставит в упрёк кельтским воинам неукротимое пристрастие к пьянству и обжорству. В большинстве случаев вино в западную половину кельтской области доставлялось с юга в провансальских и римских амфорах, которые иногда клались в могилы знатных лиц. Потребление вина распространилось также, хотя и в меньших масштабах, среди высших слоёв не только в верхнем Подунавье, но и в некоторых районах Средней Европы, особенно в Чехии. Ещё в V веке в Чехию попали наборы посуды для вина (клювовидный кувшин и миски из Градиште у Писека), а в последнем столетии, когда в кельтском мире сильно возросло римское влияние, мы находим амфоры для вина в оппидумах, как например, в баварском Манхинге, так и в Чехии на городище у Страдониц. Через Массилию долго привозили греческое и южнофранцузское вино, а затем отчасти и итальянское. Начиная со II века итальянское вино преобладает. Торговля вином на юге нынешней Франции полностью оказалась в руках италийских торговцев. Занятие Прованса римлянами по времени соответствует развитию виноградарства в южной Италии. Впоследствие Галлия была её важным рынком сбыта вплоть до начала II века н.э. Простой народ пил пиво домашнего приготовления из ячменя, иногда более качественное — с прибавлением хмеля. В вино добавлялся также тмин. Простое народное пиво называлось «корма». Растительного масла среди кельтов потреблялось мало, преимущество отдавалось коровьему маслу, которого было достаточно. Во время пира по обычаю певцы (барды) величали присутствующих, в первую очередь хозяев. Пели они под аккомпанемент инструмента, похожего на лиру. У королей были свои особые барды, восхвалявшие их героические подвиги. Традиции придворного восхваления пустили глубокие корни и были живы ещё в средневековье. Постепенно при официальных пирах создавался определённый церемониал, определявший различные сорта мяса для отдельных участвующих. В Ирландии королю подавалась нога, королеве окорок, возничему голова дикого кабана. По свидетельству Посидония, бедро подавалось всегда пользующемуся особым почётом мужчине. Во время военных походов пирами отмечались благоприятные результаты похода. Всеми одобряется чистоплотность кельтов, но их упрекают в жадности, с какой они поглощали пищу. Структура кельтского общества

Date: 2015-07-25; view: 307; Нарушение авторских прав